Напомню, на что жалуется исходный пост: почему сорок, а не *четырдесят? Почему двести, а не *дваста? И так далее.
(звезда = гипотетическая форма, отсутствующая в источниках)
Есть несколько причин нестандартных числительных.
Английский и русский — очень дальние родственники. И у нашего девять и английского nine языковеды восстановили общего предка — индоевропейское *navatíṣ. Вот только по всем правилам по-русски было бы *невять, нет никакого правила для превращения н→д. Но как появилось «д» — понятно: девять, десять.
Лирическое отступление: слово «помада» народ производит от «помазать», но один из контраргументов — никакого перехода з→д тоже не найдено. Другие контраргументы: хорошо известна история про кардинала Ришелье, который попросил парфюмера сделать мазь из яблок (pomme), чтобы мазать её под носом и кайфовать от запаха, суффикс -ade мы тоже утащили в словах мармелад и блокада, да и кто у кого заимствует новинки косметики?
Аналогично девяносто, сто — первое упоминание формы девяносто было в 1398, более ранние источники пишут что-то вроде девятьдесят.
С централизованной метрологией выбор не так-то и велик — у меня к 275-мм сапогам прикручены коньки длиной 10½ дюйма. Раньше народ свободнее выбирал удобную именно для данной отрасли единицу, и это привело к двум последствиям:
Цифры грубо до двадцати значительно важнее, чем предсказывает закон Бенфорда: это просто мелкие партии любого товара. Вот только драгоценные камни — в каратах, ткань — в локтях/аршинах, и так далее. Даже водку винокур продавал вёдрами, а трактирщик — шкаликами.
А для штучного товара (не погонного/объёмного/весового) удобная единица — это стандартная пачка в N штук, и у этой пачки тоже появляется название. Отсюда слова дюжина (например, яиц) и сорок (шкур мелкой пушнины). Мы всё-таки перешли на десятки, а английское dozen широко используется и поныне.
В разных концах мира эскимосы и негры считают двадцатками. Откуда у негров — я не знаю, а у эскимосов тоже связано со счётом меховых шкур. Мало того, эскимосы с Аляски в 1980-е придумали вот такие позиционные цифры, от 0 до 19.
Кáктовикские цифры. Слева — их коды в Юникоде
Закон Бенфорда
Да, я его уже упоминал. Объёмы за двадцать — это уже мелкий опт, и тяготение к удобной единице не работает. Но даже интуитивно заметно, что сто и двести встречаются в нашей жизни чаще, чем девятьсот.
В XVII веке придумали логарифм — это, так сказать, «консервированное умножение». Десятки людей-счётчиков месяцами работали, чтобы простой смертный, перемножая два числа, брал логарифмы из книги-кирпича, складывал и проводил обратное преобразование.
Старая таблица логарифмов
И сразу же выяснилось, что у этого «кирпича» первые страницы истрёпаны, а последние — как новые. Закон назван в честь физика Фрэнка Бенфорда, который в 1930-е нашёл это распределение первой цифры в самых разных местах: в физических таблицах, свойствах стран (причём независимо от масштабной единицы — считай площадь хоть в акрах, хоть в гектарах, хоть в татами), номерах домов…
Распределение Бенфорда — (почти) универсальное распределение первой цифры
Другими словами, десять в шесть раз важнее, чем девяносто, сто — вшестеро важнее, чем девятьсот. Потому числа от 10 до 40 с большой вероятностью какие-то необычные, а от 50 до 90 — образованные по регулярным правилам.
Двойственное число
В профессиональном жаргоне говорят кремá, инженерá. Меня от этого коробит, но это объективная реальность развития языка. Но мало кто знает, что это — пережиток двойственного числа, существовавшего в древнерусском.
Бокá, рогá, берегá — это парные предметы, для которых двойственное число встречалось значительно чаще, чем бóки и рóги для трёх и более. Вот, например, отрывок из Поучения Мономаха.
Тура мя дъва метала (…) а дъва лоси, одьнъ ногами тъпъталъ, а другый рогома болъ.
Тут сразу три двойственных числа: для туров, лосей и рогов. Да, двести — это того же порядка, что и дъва лоси.
