Вспоминает командир группы 2-й роты 154 ооСпн Валерий Кондратьев:
Стало понятно, что если не предпринять решительных мер, то 1-ая рота окажется полностью отрезанной от Афганистана. Замысел удержать УР любой ценой в течении дня оказался невыполнимым. Так как позиции 1 роты находились на сопредельной территории, по ним начала работать пакистанская артиллерия.
Разрывы безоткатных орудий духов всё чаще начали перекрывать разрывы арт.снарядов регулярной армии. В ответ на работу наших МИ-24, которые всё чаще нарушали воздушное пространство соседнего государства, пакистанские ВВС подняли вертолёты «Пума», которые начали в открытую высаживать десант в приграничной зоне. Запахло международным скандалом!
В 14 часов (где-то так) была дана команда на отход 1-ой роты. Первой отходила группа Вадима Особенко, мы наблюдали её отход под шквальным огнём духов со своего КП и беспомощно разводили руки — наши АК не доставали до них… Не все добежали до следующего укрытия и оставались лежать на месте. Помочь им было невозможно — огонь был очень интенсивный. Два человека не смогли отойти и остались на горке, это были Александр Буза и Дмитрий Москвинов, кто-то по радиостанции услышал голос одного из них: «Вы отходите, я не могу…» и всё, видимо они были ранены…Фактически эти парни погибли в том бою, но вынести их не смогли из-за очень плотного огня, позже через сутки стало известно, ч то их останков в той местности уже не было, "духи" их перезахоронили где-то на территории афгано-пакистанской границы, а в дальнейшем были переговоры с "духами", но что-то не получилось, и этих парней объявили "пропавшими без вести", хотя были свидетельства что они погибли тогда, в том бою, так что наверное, объявлять их "пропавшими без вести", это неправильно, ибо они погибли, и — светлая им память!
Там не помню кто-то писал в мемуарах своих, что мол сбросили КП отряда с перевала, ни фига не сбросили, осталось нас человек 15, по одному магазину и по одной гранате осталось, но «Линию Дюранта» мы так им и не отдали… Постоянно наводили авиацию и как зачарованные смотрели на медленно-опускающийся диск Солнца, потому что знали, когда оно зайдёт, война закончится… Почти все духи не воюют после захода солнца. Низкий поклон лётчикам, если бы не они, мы бы не выжили…
Вадим Особенко
Вспоминает командир 2-й группы 1-й роты 154 ооСпН лейтенант Александр Мусиенко:
Вертолеты появились на максимальной высоте полёта. На боевой курс вертолеты заходили почти вертикально и, сделав один-два залпа из пушек или НУРС, снова взмывали на максимальную высоту. Как бы там ни было, но с появлением вертолетов “духи” прекратили интенсивный обстрел наших позиции.
После ухода вертолётов на пополнение боезапаса, "Ласки" стали отходить к основным силам на перевале. Отход производился последовательными группами – от укрытия к укрытию.
Прикрывая отход товарищей отсекающим огнём и дымами, погибают двое разведчиков – Александр Буза и Дмитрий Москвинов. "Ласка-2", закрепившись на высоте 2182, заняла оборону. Без угрозы с воздуха духи и "Черные Аисты" даже не старались маскировать свои действия – они группами по 10-12 человек с разных сторон выдвигались к новым позициям "Ласки-2", одновременно корректируя огонь своих миномётов с высоты 2180.
Разведчики "Ласки-2" вели ближний бой до ночи, сдерживая натиск противника – дрогни они, и участь основных сил, находящихся в ущелье Карера была бы предрешена. В ходе неравного боя погибли шестеро спецназовцев. Последним погиб снайпер Александр Подолян, перед этим уничтожив из своей СВД около десятка врагов. Тело погибшего Подоляна так и осталось на передовом рубеже… Раздосадованные духи, не имея возможности подойти ближе, в бессильной ярости всадили в него более двух десятков пуль, а потом долго расстреливали винтовку Подоляна, которая лежала невдалеке.
Ближе к вечеру снова появились "крокодилы" вместе с самолётами прикрытия ПВО МИГ-23 – после того как над полем боя совершили пролёты пакистанские вертолёты "Пума" с полной подвеской ракет не исключалось и появление истребителей ПВО Пакистана.
Юрий Владыкин
Вспоминает заместитель командира 335-го отдельного боевого вертолётного полка (аэродром базирования: Джелалабад) подполковник Юрий Владыкин (позывной "Святая инквизиция"):
"С воздуха было видно, что на хребте и за ним шел бой. Стрелкового оружия не было заметно, а вот по дымам были видны работающие ДШК и ЗГУ. Работали они в нескольких местах, но трасс не было видно, только красноватые вспышки выстрелов по обрезу ствола у ЗГУ и характерное — как сварка — у ДШК.
Сразу поле боя детально осмотреть было невозможно, и мы стали уточнять, где и кому нужна помощь. С одной из точек в эфир вышел сержант-спецназовец и сообщил: "командир группы ранен, духи озверели, начали нас забрасывать гранатами, прошу помощи, или через несколько минут спасать будет некого" (это была "Ласка-2" ).
Я запросил: "Сколько метров от тебя можно работать?" Он ответил: "В 20-30 метрах"… Зная о том, что все разговоры записываются бортовым магнитофоном, я приказал ведомому: "Задачу понял, работать не могу, работать запрещаю, повторяй мои маневры…", — фактически сделав запись для прокурора! Мы снизились на высоту 150-200 м над горами. Самый высокий гребень был выше нас. Тяжело было решиться на открытие огня, т.к. была велика вероятность попадания по своим. Стали работать из пушек, бьющих наиболее точно. Стреляли с минимальной дистанции. Умом понимал, что даже если попадем по своим, душманов отгоним.
Под шквалом огня духи вынуждены были начать отход. Когда расстояние между дувалами и противником увеличилось до 150-200 метров, мы дали залпы НУРСами. По радио я передал для КП полка, что в таком-то квадрате спецназ ведет бой, прошу разрешения работать. Как потом узнал, в этот момент на КП было большое замешательство. Все видели, что бой идет за границей…
Прилетели на аэродром в Джелалабад на пополнение боезапаса… А туда уже запросился и сел самолет из Кабула. В числе прочих пассажиров был представитель военной прокуратуры, который сходу запросил проволоку из моего бортового магнитофона. Судя по всему, человек он был знающий, поскольку ухватился за эту деталь. Прослушав переговоры, где речь шла об отказах выполнять задачу, он был удовлетворен и больше ничего не "копал".
…Вскоре поступила команда о поддержке окруженных групп, и я снова полетел в тот район четвертым звеном. На сей раз была войнушка как войнушка. Хорошо постреляли. Всех деталей, творившихся на земле, я не видел. Но кое-какие группы, обозначившие себя дымами, мы хорошо поддержали. Запомнил такой эпизод: духи ослами затаскивали на хребет какое-то тяжелое вооружение, на место уничтоженной огневой, а мы их посбивали со склона.
Бой стал понемногу стихать. Обстановка позволила МИ-8 сесть перед границей и забрать группу наших раненых. Через некоторое время обстановка опять накалилась. Против малочисленных групп спецназа, легко вооруженных, из глубины Пакистана стали подтягиваться регулярные войска. Это хорошо было видно с воздуха… Я доложил Бабушкину (командиру 15-ой бригады спецназа ГРУ), что вижу большую колонну автомобилей — около 50 штук. В кузовах — пехота…Ущелье, по которому шли грузовики, упиралось в хребет. Видимость была скверная. Солнце опускалось за горы и слепило глаза.
Комбриг обстановку понял и попросил навести артиллерию. Но "боги войны" стреляли не точно. Потому мы приняли грех на душу и зашли вдоль колонны. Сначала пустили по два ПТУРСа с попаданиями по колонне, а потом отработали со второго захода НУРСами. Стреляли вдоль колонны — это была практически полигонная стрельба. Результат был налицо. Загорелись машины по светлому склону у основания гор. В разные стороны побежали солдаты из подкрепления. По нам ответного огня не было…
А потом был кошмарный сон. Всю ночь мы летали двумя парами. Других пускать не имело смысла, т.к. мы знали ночные ориентиры, чтобы не попасть по своим. Для безопасности, чтобы не столкнуться в воздухе, ведомый всегда был на 300 м выше меня, у моего вертолета были включены только верхние строевые огни. Так с ведомым капитаном Никулиным мы всю ночь и пролетали. Спецназ всю ночь выводил и проверял личный состав…".
Комбриг Владимир Бабушкин
Вспоминает командир группы 1-роты 154 ОоСН "Ласка-2" лейтенат Вадим Особенко:
…Так что низкий мой поклон всем летчикам джелалабадского полка, принимавшим участие в той операции, за мудрость и снайперскую работу. Не просто, думаю, комполка полковнику Виталию Целовальнику было принять такое решение “работать” на территории Пакистана но он это сделал…
Противник откатился на территорию Пакистана и последующие двое суток операции активных действий не предпринимал…
30-го марта на территорию укрепрайона с транспортных вертолётов высадился десантно-штурмовой батальон 66-й отдельной мотострелковой бригады. Личный состав ДШБ, с удивлением, сочувствием, и кажется со страхом, смотрел на укрытых окровавленными плащ-палатками погибших спецназовцев и на группу готовящихся к эвакуации раненых, оглохших от многочасового боя, в оборванном и измазанном кровью обмундировании…
Наши войска, уничтожив всё оружие и материальные средства моджахедов и разрушив укрепрайон, полностью выполнили поставленную командованием задачу.
Через агентурный источник было установлено, что моджахеды потеряли убитыми и пропавшими без вести свыше ста человек — “трупы загрузили в три большие грузовика”.
Вечная память разведчикам, погибшим при удержании укрепрайона "Карера":
Старший лейтенант РОЗЫКОВ Холмухад Джураевич;
Младший сержант РАЗЛИВАЕВ Михаил Николаевич;
Ефрейтор КОСИЧКИН Сергей Владимирович;
Рядовой ВЕЛИКИЙ Владимир Михайлович;
Рядовой ЕГОРОВ Александр Васильевич;
Рядовой ПОДОЛЯН Александр Викторович
Рядовой ЭЙНОРИС Виктор Брониславович;
Рядовой ЯКУТА Виталий Владимирович;
Рядовой БУЗА Александр Николаевич
Рядовой МОСКВИНОВ Дмитрий Владимирович.
Все погибшие были отправлены "Черным тюльпаном" в Союз после траурных мероприятий, прошедших на базе отряда. Тела погибших были отмыты их друзьями от грязи и копоти, переодеты в парадную форму, и уложены с цветами на броню БМП. После этого весь личный состав отряда прошел мимо них строевым маршем, отдавая дань памяти погибшим. Такой привилегией в Афганистане негласно обладал только спецназ ГРУ.
А транспортные вертолёты не прилетели к 8-ми утра 29-го марта потому что штаб 40-й армии, узнав о бое на территории Пакистана долго не давал "добро" к применению вертолётов на чужой территории. Положение спас командир 15-й бригады спецназа ГРУ полковник Владимир Бабушкин. Он лично обратился к командованию 335-го ОБВП и взял всю ответственность на себя.
Фотографии погибших спецназовцев можно посмотреть в Книге памяти Афганской войны.
Эпилог
Судьбы участников боя сложились по разному…
Александр Мусиенко – второй командир группы "Ласка-2" – воевал в Афганистане, Таджикистане и Чечне (во вторую кампанию). В Афганистане в течение двух лет командовал группой 1-й роты 154-го ооСпН ГРУ ГШ и был замкомандира роты 334-го ооСпН. В Таджикистане Мусиенко руководил партизанским движением «Народного фронта». В Чечне и Дагестане разрабатывал операции по ликвидации трех полевых командиров из числа самых одиозных и принимал в них самое непосредственное участие. За почти 20 лет военной жизни участвовал более чем в 150 боевых операциях.
Награжден орденами Красной Звезды, «За личное мужество», «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» 3-й степени, «За заслуги перед Отечеством» 4-й степени с мечами и орденом Мужества.
Олег Мартьянов – командир 1-й роты 154 ооСпН -прошёл практически все горячие точки, в которых приходилось участвовать спецназу ГРУ. Декабрь 1994 года — назначен начальником штаба 22 бригады с должности начальника оперативно-планового отдела 67-й бригады в Бердске. Награжден 3-мя боевыми орденами, в 15-й обрСпН был командиром оСпН, потом служил в аппарате ГРУ, был одним из инициаторов создания горных бригад на Юго-западном направлении, уволился из ГРУ в 2006-м в звании полковника.
Он один из создателей и первый командир новой структуры в рамках Минобороны — Сил специальных операций.
Характер заместителя 335-го отдельного боевого вертолётного полка Юрия Владыкинасформировался в Бийске, где он прожил всю свою сознательную жизнь до призыва на срочную службу. Ушел в отставку в звании полковника, поселился в Днепропетровске. Скоропостижно скончался в 2000 году от остановки сердца.
Владимир Бабушкин-командир 15 ОБрСпН был за самоуправство, проявленное при спасении спецназовцев, был снят с должности комбрига и отправлен в Союз с понижением… Он рано вышел в отставку и скончался в Воронеже в 2012 после тяжёлой болезни. На доме где он жил, установлена мемориальная доска.
Григорий Быков-Кунарский был одним из самых известных боевых офицеров спецназа ГРУ в Афганистане. Во время войны в Югославии командовал добровольческим славянским диверсионным батальоном, наводя ужас на боснийских мусульман глубокими ночными рейдами вглубь их территории. Но жизнь этого человека оборвалась не на войне… Летом 1995 года, после возращения из Югославии, он был потрясен изменениями, произошедшими на Родине, которую любил, которой служил. В роковой день 6 июля 1995г. он взял охотничье ружье, вышел на лестничную площадку своей московской квартиры и выстрелил себе в голову. Столько раз рисковавший жизнью, столько раз дравшийся за нее, он теперь сам с ней расстался, утратив ее всякий смысл… Шесть дней он писал свое прощальное письмо…
Хоронили подполковника Григория Васильевича Быкова на Котляковском кладбище верные ему разведчики-спецназовцы… Остались после него ордена Красного Знамени и Красной Звезды, которыми был награжден легендарный Быков — Кунарский…да ещё добрая память друзей…
Помянем…
