Недавно я одну книжку прочитал... Букаф много, но за ночь асилил. Называется "Поднятая целина", аффтар - Михаил Шолохов. Он ещё "Тихий Дон" написал, по мотивам фильма Бондарчука с актёром Григорием Мелеховым в главной роли. Тоже ничего, но "Целина" лучше. А, нет, "Целину" Брежнев сочинил, а я про "Поднятую целину". Такой классный вестерн! Одного я только не понял - почему, если, как говорят, при советской власти цензура была, а свободы слова, наоборот, не было, Шолохова не арестовали в своё время, как врага народа? Ведь антисоветчина крутейшая, диссиденты, небось, локти себе грызли от зависти. Может, потому, что этот роман по сравнению с, например, "Москва 2042" Владимира Войновича всё равно, что "Хванчкара" по сравнению с "Агдамом"? Может, поэтому т. Сталин и не запретил идеологически вредное произведение? Может, ему было плевать на идеологию и он просто заценил Мастера?

Дело было в 30-м году прошлого века. В казачий хутор Гремячий Лог на Дону приехал из Санкт-Петербурга (тогда Ленинград) слесарь один с Путиловского завода. Звали его Семён Давыдов. Послала Семёна туда партия (КПРФ, других почему-то не было) колхозы организовывать. Целая кампания была - двадцать пять тысяч рабочих направили сельское хозяйство поднимать. Их так и звали - "двадцатипятитысячники". За всех говорить не буду, а вот Давыдов этот разъебаем был конкретным. Лодырь, пьяница и бабник. Возраст - за тридцать, а у него ни кола ни двора, ни жены ни детей. В январе (!) приехать через полстраны в кепке, демисезонном пальтишке и полуизношенных скороходовских ботиночках! И всего имущества у него было - костюм, две смены белья и ящичек с инструментами. Ясен пень - зарплату пропивал или на баб тратил. Наверняка надоел всем на заводе, а уволить нельзя, потому как диктатура пролетариата. А тут случай - нужно кого-то в деревню отправить. Токарь шестого разряда или опытный фрезеровщик, обременённый семьёй, и сам не поедет, и директор не отпустит, ибо план кто будет выполнять? А слесарь Давыдов - самое то. Он, конечно, поначалу был недоволен - фигассе, из северной столицы в тьму - таракань загнали! Но потом понравилось. Устроился председателем в самим же организованный колхоз; неограниченная власть, казаки при встрече первыми здороваются, на собраниях в президиуме сидит, а не в задних рядах, как на заводе. Иногда и поработать приходилось, но в основном с любовницей прохлаждался. Поначалу рисковал, пару раз хуторяне отмудохали качественно, но ему это было не привыкать, сам хвастался.

Разумеется, такому прощелыге вряд ли удалось бы казаков в колхоз согнать, не будь у него подельника - секретаря партийной ячейки Макара Нагульнова - маньяка, психопата, садиста и убийцы. Десять лет, как война кончилась, а он всё с наганом ходил, людей пугал. И ладно бы только пугал... В него (всё по-честному!) тоже стреляли; гремяченские казаки - народец диковатый, уголовник на уголовнике, я одних драк в книге насчитал с десяток, так что разборки там были реальные, и в смелости Давыдову с Нагульновым не откажешь.

И ещё Макар, скорее всего, импотентом был; может, потому и злился на весь белый свет? Его жена, Лушка, как раз любовницей Давыдова и состояла, а Нагульнов на это смотрел сквозь пальцы. Он ей только простить не смог, когда Лушка от Давыдова к классовому врагу ушла, кулацкому сыну Тимофею Рваному. В отместку и Тимофея убил, и жену прогнал с хутора нафиг!

Третьим членом банды был председатель сельсовета Андрей Размётнов, безвредный вообще-то малый, стрелял в основном кошек, но всё-таки являлся представителем власти, символом, так сказать. Тоже любовницу имел - Марину Пояркову, вдову погибшего в гражданскую вахмистра. Интересна эротическая сцена соблазнения Мариной Андрея. Она от него потом всё-таки ушла к Демиду Молчуну, работящему и хозяйственному казаку, поскольку Размётнов тоже был лентяем и голодранцем.

Врагов у этой троицы было несчитано; самые ярые контрреволюционеры есаул Половцев и подпоручик Лятьевский прятались в курене фермера Якова Лукича Островного. Само собой, по законам жанра главные действующие лица в финале схлестнулись в смертельной схватке. Но, в отличие от тупых американских фильмов, где режиссёр пальцем показывает, кто хороший парень, а кто плохой, и в конце кина хороший после жестокого мордобоя в салуне побеждает редиску, в "Поднятой целине" сам чёрт моск сломает - кто там положительный герой, а кто так себе. Я сначала думал - Половцев, как тот шериф, освободит хутор от захвативших его рэкетиров, но есаул с одноглазым подпоручиком сами убийцами оказались. И вот Шолохов молодец - не мудря, замочил и Давыдова, и Нагульнова, и Лятьевского. Одному Половцеву позволил сбежать, но его всё равно поймали через какое-то время и, надо полагать, вполне заслуженно расстреляли.

Роману - зачот безусловный, Михаилу Александровичу - респект и уважуха.

Премьера киноэпопеи режиссера Герасимова состоялась в октябре 1957 года и стала главным событием в кинематографической жизни страны, и по сей день считается лучшей экранизацией романа Шолохова всех времен. Аксинью в нем сыграла Элина Быстрицкая, Наталью — Зинаида Кириенко, а Петр Глебов блестяще исполнил роль главного героя — Григория Мелехова.

Когда Глебов оказался среди кандидатов на роль Мелихова, ему было уже за 40. До того актеру приходилось играть в театре на второстепенных ролях, а в кино его не приглашали.

И, возможно, так и пришлось бы остаться Глебову безызвестным актером, если бы не его величество - "случай".

Однажды в разговоре с коллегой Александром Швориным Петр Петрович узнал, что тот собирается на пробы в «Тихом Доне».

«Петь, ну чего ты мучаешься? В массовку «Тихого Дона» нужно колоссальное количество мужчин на роли военных, а ты такой бравый, подтянутый — то что надо. Три рубля за смену платят»… Вот Глебов и пошел.

На пробы для массовки собралось немало народу, всех приодели в военную форму и начали обыгрывать эпизод, в котором казаки "гутарят" между собой.

Неожиданно Герасимов остановил съемку и спросил, кто из присутствующих сказал последнюю фразу. Им оказался Петр Глебов, голос которого чем-то зацепил режиссера.

«Так, давай-ка поговорим, но, не здесь».

И Герасимов усадил Глебова в свою машину, и они до утра катались по Москве, беседовали и распевали песни.

Безусловно, актер рассказал о себе много чего, что так заинтересовало Сергея Аполлинариевича. О босоногом детстве в деревне, о любви к лошадям и природе, да и что крестьянский труд актеру знаком не понаслышке.

Да и всю сложную семейную историю, с поворотами похлеще, нежели у Мелехова!

Именно тогда и решил Сергей Герасимов, что это и есть главный герой его картины.

Сергея Аполлинариевича ничуть не смутило то, что актер намного старше Гришки из романа Шолохова. Наверное, потому, что Глебов всегда выглядел довольно молодо: "стройный, поджарый, веселый, с густыми волосами, хорошими крепкими зубами и ярким блеском в глазах".

Оператор картины Володя Рапопорт первым возмутился: «Я не буду снимать Глебова! Во-первых, ему сорок лет! Во-вторых, он пришепётывает!»

А о том как сильно расстроилась Элина Быстрицкая и говорить было нечего: она успела свыкнуться с мыслью, что ее партнером, с которым ей предстояло сыграть немало интимных сцен, будет 24-летний красавчик Саша Шворин, и вдруг — "непонятно кто, гораздо старше ее, да еще и практически дебютант в кино".

Она же сама к тому времени была довольно известной актрисой.

Таким образом, выбор режиссера оказался под угрозой. Глебова очень долго не утверждали на роль, и тогда Герасимов созвав все руководство студии, заявил «Я прошу, наконец, принять решение и прекратить всякие происки против Глебова!

Я отвечаю за картину, и я вижу в нем то, что для меня ценно и дорого».

После этого категоричного заявления директор фильма, увидев актера в студийном коридоре, сказал Глебову:«Ну что. Ты выиграл по трамвайному билету сто тысяч! Утвердили!»

Начали делать фотопробы. Гример как-то тоже проникся к актеру симпатией и создал ему лицо, которое метко попало в образ главного героя - и смоляной кудрявый чуб, и нос с горбинкой.

А когда Глебова приодели в шинель и фуражку, то и вовсе народ в коридорах ахал: «Это же Мелехов!»

Однако, как оказалось, и это было не все: последнее слово оставалось за автором романа.

Увидев на экране Глебова на пробных кадрах, Михаил Александрович воскликнул на весь зал, не сдержав эмоций: «Он. Он живой и есть».

Вылитый донской казак. В казачью среду Петр Глебов влился практически сразу. Он с местными жителями ходил и на охоту, и на рыбалку, и на сенокос, и в ночное, а вечерами распевал задушевные песни.

И вскоре он так растворился в казацком быту, что его уже нельзя было отличить от настоящих донских казаков.

Станичники о нем говорили: наш казак, что ни есть - настоящий.

Ну, и, конечно же, на съемках фильма не обошлось без забавных курьезов.

В романе у Шолохова про Гришкину внешность написано, что был у него «вислый коршунячий нос».

Вот и пришлось Глебову делать накладной. Правда, не из гуммоза, мягкого и очень податливого материала, тающего при жаре, а из особого состава, который придумал гример.

С этой важной деталью грима все "носились как с писаной торбой".

Его каждый раз наносили на актера тщательнейшим образом, а по вечерам он снимал его при помощи ниточки, скатывал в шарик и прятал в спичечную коробочку, которую клал на подоконник.

А однажды годовалая дочурка актера, которая начала уверенно ходить, добралась до заветного коробка и съела драгоценный нос Гришки Мелехова.

Одно утешало, состав был безвредный и ребенок не пострадал. А вот съемки на пару дней пришлось отложить, пока гример снова не вымерял и не изготовил новый Гришкин нос.

К слову сказать, в тот год лето выдалось очень жарким, потому вся съемочная группа и актерский состав по возможности стремились к реке, чтобы освежиться.

Одному Глебову не повезло, он с завистью смотрел на плескающихся в воде коллег, ему то самому нужно было беречь свой нос до самого вечера.

Из-за этого злополучного носа Глебов даже не смог в полной мере прочувствовать неожиданно свалившуюся на него после выхода картины популярность. Его без "коршунячего" носа узнавали далеко не все!

Как-то раз в такси водитель у него спросил: «Вы же артист? Да? Так я вас знаю!». А Глебов обрадовавшись, подумал: "Ну, наконец-то!"

А таксист продолжает: «Это же вы того пьяного водителя сыграли!» Действительно, был такой киноальманах «Родимые пятна», где в одной из новелл персонаж Глебова в пьяном виде сбивает пешехода.

«Нам в ГАИ этот фильм каждую неделю крутят», — объяснил таксист. Ну, что тут скажешь - тоже, какая ни какая, а популярность.

Еще один любопытный факт из истории создания фильма.

Как-то в эпизоде, когда снимая скачущую конницу с Григорием Мелеховым на первом плане, съемочной группе пришлось обойтись без настоящей лошади.

К автомобилю прикрепили конструкцию на колесах, которая и служила спиной коня под всадником.

В салоне машины находился оператор Владимир Рапопорт, а его ассистентку с облегченной камерой привязывали веревкой к крылу переднего колеса. Двигаясь со скоростью 60 км в час, операторы отсняли кадры, на которых зритель видел лицо Мелехова в бою на фоне конницы.

У этого потрясающего кинофильма было несколько премьер. Первым зрителем, разумеется, был сам автор романа Михаил Шолохов, который приехав на киностудию имени Горького, сел на второй ряд просмотрового кинозала и тут же закурил.

Киногруппа разместилась у него за спиной. Когда показ был завершен вся группа, замерев, смотрела на его спину и на гору окурков в пепельнице... .

А когда Михаил Александрович, наконец, повернулся лицом к создателям фильма, все увидели глаза писателя, полные слез...

Но самую главную оценку фильму дали сами донские казаки. Это был весьма ответственный момент в истории создания этого фильма. И вот настал день, когда все три серии были готовы и доставлены в станицу.

Слух об этом вмиг облетел казацкие деревни. Казаки ехали верхом, плыли на лодках, чтобы посмотреть фильм. Его крутили без остановок трое суток подряд в маленьком клубе.

Фильм потряс даже бывалых казаков и завоевал огромную популярность на десятилетия на территории всего Советского Союза.

Спустя некоторое время после премьеры, Элине Быстрицкой вручили письмо за подписью тридцати старейших казаков Дона с просьбой сменить фамилию Быстрицкая на Донская.

Актриса была удостоена звания полковника казачьих войск, а ее партнеру, Петру Глебову командование Войска Донского присвоило звание почетного генерал-майора с правом ношения формы и оружия.

Эта роль, созданная Петром Глебовым, до сих пор считается самой непревзойденной в экранизации романа Михаила Шолохова «Тихий Дон»

источник