Ответ на пост «Я так и знал, что холодный душ решает»
Вспомнил момент из книги Терри Пратчетта "Посох и шляпа". Персонаж Креозот - самый богатый человек Плоского мира, "Богат как Креозот" распространенная поговорка, рассказывает секрет успеха:
– Мой дед нажил с их помощью семейное состояние, – мечтательно произнес сериф. – Видишь ли, злой дядя запер его в пещере, и дедушке пришлось воспользоваться тем, что попалось ему под руку. А у него ничего не было, кроме ковра-самолета, волшебной лампы, магического кольца и грота, битком набитого драгоценностями.
– Да, наверное, его путь наверх был нелегким… – отозвался Ринсвинд.
Пятница
В этот прекрасный теплый пятничный вечер выгуляла своих минидоберманов, обобрала с них клещей, задрали чесслово, нашествие какое-то. Распечатала томик Пратчета, разогрела целую тарелку гречневой икры (еее, ам э рич бич). И вот задумалась: какой напиток подойдёт к столь изысканному ужину? Есть немного вранаца в холодильнике, но это вроде к мясу надо. Есть коньяк, но это вроде к десерту. Есть самогон, он универсальный, ко всему. Есть тут сомелье? Что посоветуете?
О богах и людях
Мистер и миссис фон Губвик, вы знаете, что являетесь аватарами бога почты Федекса и Анойи, богини вещей, застревающих в ящиках?
Небольшой арт-пост по Терри нашему Пратчетту от замечательной художницы Алёны Момзовой. Признаюсь честно, меня всегда радует, когда из малюсенькой ассоциации вырастает нечто большое и цельное. Так получилось и с нашей парочкой.
Главный герой «Опочтарения», как мы помним, получил в Почтамте не только оклад и три покушения, но и некую роль заместителя местного божества - Федекса (Fedecks). Надеюсь не нужно объяснять, почему бога почты на Плоскомирье зовут Федекс? В своё время в Почтамте стояла его золоченая статуя: в крылатом шлеме, крылатых сандалиях и крылатом... фиговом листке.
Что же касается Анойи (ну не люблю я перевод «Афроидиота»), то она получила статус богини именно благодаря Мойсту. Он привёл ей немало верующих, «исполнив» свою же молитву. В дальнейшем мы узнаём, что Анойя - желчная высокая дама в короне из вилок и ложек, всегда курящая сигарету. Единственный человек, в которого Мойст верил больше чем в себя - эти была Ангела. Вот так Анойя и приобрела черты его девушки...
А в общем-то это просто арт в подарок от подруги, которым я всем хвастаюсь.) Алена, спасибо - ты супер!
На закуску: немного интервью с персонажами.
Кому интересно - приходите в наш аск. Нам очень нужны как художники, так и отвечающие!
https://m.vk.com/askdisc?from=feed_search/0/%23askdiscworld_adora_dearheart
А страничка художницы тут: https://m.vk.com/momzova_alena?from=groups%3Ftab%3Dgroups%26act%3Dlist
Skyrim и Тери Пратчетт
Как-то читал "Роковую музыку" - третью по счету книгу из цикла посвященного Смерти Терри Пратчетта и наткнулся на забавный эпизод. В нем герой приходит в крупный город, чтобы вступить в коллегию бардов:
Дион уже имел возможность насладиться красотой зданий, принадлежащих Гильдиям, — величественным фасадом Гильдии Наемных Убийц, роскошными колоннами Гильдии Воров, дымящейся, но тем не менее производящей глубокое впечатление ямой на том месте, где до вчерашнего дня находилась Гильдия Алхимиков. Поэтому он испытал некоторое разочарование, обнаружив, что Гильдия Музыкантов занимает не целое здание, а всего лишь две убогие комнатки над парикмахерской.
Поклонники серии TES, тут же проследят аналогию с её пятой частью (Skyrim) в которой, есть гильдии воров, наемных убийц (тёмное братство) ну и собственно коллегия бардов. Читая дальше, можно проследить ещё больше интересных пересечений:
Кроме него в приемной находились тролль и гном. Он чувствовал себя несколько неловко, потому что они все время таращились на него.
Лава Купорос, — представился троль, протягивая нечто массивное с пальцами.
Маленькая узловатая ладонь протянулась к Диону с другой стороны. Он провел взглядом по руке и увидел, что она принадлежит гному, слишком маленькому даже для гнома. На коленях у того лежала большая бронзовая труба.
Тролль поднял с пола огромный кожаный мешок.
— А я играю вот на этом, — сказал он.
Из мешка выкатились несколько круглых камней. Лава поднял один из них и щелкнул по нему пальцем.
— Бам, — пропел камень.
— Музыка из камней? — удивился Дион.
— Золто Золтссон, — представился гном. — Ты играешь только на арфе?
— На чем угодно со струнами, — ответил Дион. — Но арфа — королева инструментов!
— А я дую во что угодно, — сказал Золто.
И так мы имеем 3-ёх персонажей- бардов, играющих на трёх различных инструментах: струнном, ударном и духовом. И опять же если вспомнить коллегию бардов из Skyrim в ней доступы 3 квеста:
Барабан Рьорна
Флейта Пантеи
Лютня Финна
Здесь и прослеживается самое тонкое совпадение: Барабан Рьорна - камни тролля, лютня - арфа Диона, а флейта Пантеи - труба гнома.
Показавшись в интернете на эту тему не нашёл никаких связей за исключением одной: Терри Пратчетт был поклонником серии TES и даже принял участие в разработке одного из модов к ней. Можете считать сторонником теории заговоров, но совпадений слишком много. А может это одна из многих пасхалок спрятанных в игре как дань памяти автору, который создал целый мир пусть и на бумаге от тех, кто создавал уже целые вселенные, вдохновившись его произведениями.
«Безумная звезда» - про философию троллей, безумие людей и величайшие ценности в жизни героя
Итак, мы остановились на том, что Ринсвинд - волшебник-недоучка, фотограф-любитель и первый в мире гид, упал с Плоского мира. Он должен был либо замёрзнуть, либо задохнуться, либо разбиться насмерть. Но Терри Пратчетт решил продолжить серию. Великое Заклинание сработало, А’Туин немного изменил траекторию своего вечного полёта... и вот уже Ринсвинд вместе с бессменным товарищем Двацветком падает не с Диска, а на Диск. Если бы волшебник знал, что его ждёт в дальнейшем - он бы без колебаний выбрал падение с Диска. Но кто ж его, главного героя фэнтези, спрашивал?
Опасайтесь топота маленьких спойлеров!
Итак, мы начинаем вторую книгу, в которой Великое Заклинание не только сдвинуло Великую Черепаху, но и несколько поменяло ментальность ГГ. Ринсвинд в этой книге куда добрее и мягче Ринсвинда в «Цвете волшебства». В предыдущем романе его забота о маленьком туристе была продиктована только угрозой скорпионовой ямы в подземельях патриция. В этой же он идёт спасать друга из обители Смерти просто потому что больше некому. Не сказать, что он делает это охотно... но и не под дулом пистолета. Однако утверждать, что Ринсвинд из первой и второй книги - это два разных персонажа, все-таки нельзя. Скорее можно сказать, что происходит своего рода развитие персонажа. В «Звезде» происходит некий «прелом», после которого Ринс... нет, не надевает розовые очки Двацветка, разумеется. Но в какой-то степени начинает уважать его взгляд на мир.
«Правильно Коэн сказал. Двацветок смотрит на вещи, но под его взглядом все меняется. Включая меня самого, насколько я подозреваю».»
Именно со второй книги Плоский мир, на мой взгляд, обретает своё фундаментальное начало. Там появляется вера как движущая сила. И Смерть уже не злобный преследователь, как в «Цвете», а скорее удивлённый наблюдатель.
«– Ужасно, – сказал Ринсвинд.
– Я СКЛОНЕН СОГЛАСИТЬСЯ, – кивнул Смерть.
– А я думал, ты будешь голосовать обеими руками!
– ТОЛЬКО НЕ ЗА ЭТО. СМЕРТЬ ВОИНА, СТАРИКА ИЛИ МЛАДЕНЦА Я ПОНИМАЮ. Я ИЗБАВЛЯЮ ОТ БОЛИ И ПРЕКРАЩАЮ СТРАДАНИЯ. НО СМЕРТЬ РАЗУМА Я НИКОГДА НЕ ПОНИМАЛ.»
Само название «The Light Fantastic» - это цитата из стихотворения L'Allegro (ит. «Радостный», 1645) Джона Мильтона:
[...] Haste thee nymph, and bring with thee
Jest and youthful Jollity,
Quips and Cranks, and wanton Wiles,
Nods, and Becks, and Wreathed Smiles,
Such as hang on Hebe's cheek,
And love to live in dimple sleek;
Sport that wrincled Care derides,
And Laughter holding both his sides.
Com, and trip it as ye go
On the light fantastic toe, [...]
[...] Спеши, нимфа, и приведи с собой
Остроту, и жизнерадостное Веселье,
Колкости и причуды, и своенравные Уловки
Кивки, и широкие Улыбки,
Такие, как на губах у Гебы,
И любящие жить в ямочке на щеке;
Забаву, которую высмеивает морщинистая Забота,
И Смех, схватившийся за бока.
Приди, танцуй легко
На своей изящной ножке, [...]
(Пер. Angua)
Благодаря этому стихотворению в английском «to trip the light fantastic» стало эфремизмом для «танцевать».
Почему Терри взял именно это название? Хороший вопрос, на самом деле. Можно перевести это словосочетание буквально как «волшебный свет». Октариновое свечение, которое испускает Октаво, зловещее свечение Алой Звезды, солнечный свет, превращающий троллей в камни. (Кстати, только в этой книге. В следующих лишь солнечное тепло вредит тролльим мозгам, делая их медлительным и тупыми). Кроме того, книга относится к юмористической фантастике - «легкому жанру». Возможно это попытка натянуть сову на анкх, но ПТерри вполне мог обыграть жанр в название. В стихотворении речь идёт о смехе, о легком и беззаботном счастье. Что очень подходит к финалу «Безумной Звёзды», которая заканчивается не суровой победой Героя над Злодеем (хотя она тоже присутствует), но веселой перепалкой Ринсвинда с Сундуком.
В этой книге мы поближе знакомимся с Незримым Университетом (и ужасаемся ему больше, чем Порванному барабану.) И да, аркканцлер Ветровоск действительно дальный родственник Матушки, она подтверждает это в «Дамах и господах».
«[..] 304-й Аркканцлер Незримого Университета, даже в алой ночной рубашке с вышитыми вручную мистическими рунами, даже в длинном колпаке с помпоном на конце, даже с подсвечником в стиле «Спи-моя-детка» в руке представлял собой весьма внушительное зрелище.»
В оригинале: «[...] even with the Wee Willie Winkie candlestick in his hand.»
Это такой подсвечник с плоским,
вроде блюдца, основанием, коротким зажимом для свечи по центру, и с петлёй, чтобы держать его - сбоку. Крошка Вилли Винки - персонаж из сборника стихотворений для детей «Матушка Гусыня», и традиционные иллюстрации изображают его поднимающимся по лестнице со свечой в руке.
«Из книги вырвался толстый столб брызжущего света, врезался, полыхнув пламенем, в потолок и исчез.
Гальдер, не обращая внимания на тлеющие участки своей бороды, уставился на образовавшуюся дыру и драматически ткнул в нее пальцем.
– В верхние погреба! – вскричал он и скачками помчался по каменным ступеням.»
Магия, прокладывающая свой путь через потолки, и волшебники, которые гонятся за ней этаж за этажом, напоминают сцену из фильма "Чужой", где кровь Чужого, являющаяся сильной кислотой, один за одним разъедает уровни космического корабля, и люди бегом следуют за ней вниз.
«Воздух в центре октограммы замерцал, сгустился, и внезапно в нем появилась высокая темная фигура, облаченная в черные одеяния, с лицом, закрытым капюшоном, – что, возможно, было только к лучшему. В одной руке она держала длинную косу, и волшебники не могли не заметить, что вместо пальцев у нее – лишь белая кость.
Другая лишенная плоти рука сжимала несколько пластинок сыра и наколотый на палочку кусок ананаса.
- НУ? – вопросил Смерть (кстати, здесь надо бы напомнить, что на Диске Смерть мужского пола) голосом, пронизанным теплотой и многоцветием айсберга.
Поймав на себе изумленные взгляды волшебников, Смерть быстро опустил глаза на палочку.
– Я БЫЛ В ГОСТЯХ, – с легким упреком добавил он.
– О порождение Земли и Тьмы, мы приказываем тебе отречься… – твердым, повелительным тоном начал Гальдер.
Смерть кивнул.
– ДА, ДА, ЗНАЮ Я ВСЕ ЭТО. ВЫЗЫВАЛИ-ТО ЧЕГО?»
Когда кто-то в сети поинтересовался, не навеяна ли эта сцена «Монти Пайтон» (у которых есть сценка о Смерти на вечеринке), Пратчетт ответил:
«Нет. Я говорю совершенно честно. Я даже не видел этот фильм до того, как книга была уже давно закончена. Я бы сказал провести параллель очень легко - с «Маской Красной Смерти» и тому подобным, шутка просто лежит и ждёт пока кто-нибудь её не использует.»
«Маска Красной Смерти» - известный рассказ Эдгара Аллана По, в котором знать, в попытке спастись от свирепствующей везде чумы, запираются в замке и закатывают вечеринку. На которой, в конце концов, появляется некто в костюме Смерти и, естественно, всех всё равно забирает.
«Склонившись над книгой, Траймон сидел в своей промозглой комнатушке в Незримом Университете. Его губы шевелились, а глаза упорно следовали за пальцем, которым он водил по незнакомому древнему шрифту. Он прочел, что Великая Пирамида Цорта, ныне исчезнувшая с лица Диска, состояла из одного миллиона трех тысяч десяти блоков известняка и во время ее сооружения десять тысяч рабов сошли в могилу. [...] Ему стало «известно, что ее высота, сложенная с длиной и разделенная на половину ширины, ровно в 1,67563 или, точнее, 1 237,98712567 раза больше разницы между расстоянием до солнца и весом маленького апельсина. Он выяснил, что на возведение пирамиды ушло полных шестьдесят лет.
«Честно говоря, бритвенное лезвие проще заточить вручную, чем возиться с такой громадой», – решил он про себя.»
Сам отрывок - пародия на псевдонаучные рассуждения о «космических истинах» (вроде расстояния от Земли до Солнца), которые древние египтяне предположительно заложили в свои пирамиды.
Замечание о бритвенных лезвиях в конце параграфа также является ссылкой на псевдонаучный «факт», о том что модели пирамид, кроме прочего, могут затачивать бритвенные лезвия, оставленные под ними на ночь.
«Просвещённые Мудрецы Ненарушенного Круга»
Организация с таким названием также упоминается в трилогии «Иллюминатус!» Роберта Ши и Роберта Антона Вилсона.
« - В начале было слово, - сообщил сухой голос прямо у него за спиной.
- Сначала было Яйцо, - поправил другой голос. [...]
- [...] Я уверен, что это была первобытная слизь.
- [...] Сначала была твердь.
- [...] все вы заблуждаетесь. В начале было Прокашливание...»
Пререкание заклинаний несколько проясняется описанием творения в романе «Эрик». Очевидно, что сначала Создатель сделал Яйцо и Кресс-салат (для Ринсвинда), потом Прокашлялся, потом Прочел Октаво (слово, таким образом), которое создало мир, и, в конце концов, появилась первобытная слизь, потому что Ринсвинд не съел Сандвич с Яйцом и Кресс-салатом, а бросил его на пляже. Правда, не совсем понятно, когда появилась небесная твердь.
Конечно же, «В начале было слово» - библейская цитата: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог».
Кроме Университета мы знакомимся и с альтернативными магическими источниками Диска. Именно здесь в первый раз упоминается ведьма Чёрная Алисия, в которую боится превратиться каждая ведьма. Мы узнаём, что назвать эльфов «миленькими» можно только убедившись, что они тебя не слышат. Французский, немецкий и даже русский фольклор переплетаются здесь, чтобы позже развиться в великолепных «Ведьмах за границей».
«Домик был маленьким, полуразвалившимся и нарядным, как игрушка. Должно быть, решил Ринсвинд, здесь поработал какой-то безумный резчик по дереву, и сотворил он нечто поистине ужасающее, прежде чем его успели оттащить. На каждой двери и ставне красовались грозди деревянного винограда и окошечки в виде полумесяца, а стены штурмовали батальоны резных сосновых шишек. Волшебник был готов к тому, что из верхнего окна вот-вот выскочит гигантская кукушка.»
Наши наличники - наша гордость, да.
Домик и описываемые позже события
(- Современная молодежь, - прокомментировал Ринсвинд. - А я считаю, что виноваты родители, - отозвался Двацветок) взяты из сказки братьев Гримм «Гензель и Гретель».
« - Кто-то ел мою кровать, - сказал он.»
Смесь из фраз «Кто-то ел мою кашу» и «Кто-то спал в моей кровати», обе из «Златовласки и Трёх Медведей» (так называется сказка про Машу и медведей в Британии).
«- Функционирование Вселенной, говорили они, зависит от равновесия четырех сил, которые определяются как очарование, убеждение, неуверенность и извращенность.»
Четыре фундаментальные силы нашей Вселенной - это гравитация, электромагнетизм, сильное и слабое ядерные взаимодействия.
Слово «очарование» (charm) также перекликается с концепцией кварков, частиц, на которые влияет сильное ядерное взаимодействие.
А также мы встречаем Виликого Гироя, легенду при жизни... или нет, жизнь при легенде - так правильней. Речь идёт конечно о Коэне-Варваре. Ghenghiz Cohen the Barbarian не просто пародия на Конана из цикла повестей Роберта Говарда. Он, можно сказать, его достойная старость. Пратчетт конечно подтрунивает над престарелым варваром, но делает это добродушно. А в рассказе «Троллий мост» - даже с некой жалостью. (И да, смотрите короткометражку, она безумно милая и там классная песня коня).
«– Каковы же величайшие ценности, которые даются нам в жизни? – изрек вождь варваров.
Это одна из тех вещей, которые полагается говорить в варварских кругах, чтобы поддержать свою репутацию.
Человек, который сидел справа от вождя, задумчиво допил коктейль из кобыльего молока и крови снежной кошки и высказался следующим образом:
– Чистый степной горизонт, ветер в твоих волосах, свежая лошадь под тобой.
Человек слева от вождя ответил:
– Крик белого орла в небесных высях, снегопад в лесу, верная стрела на твоей тетиве.
Вождь кивнул и произнес:
– Это, конечно же, вид убитого врага, унижение его племени, стоны и плач его женщин.
При столь вызывающем утверждении из-под всех бород послышалось одобрительное бормотание.
Потом вождь уважительно повернулся к гостю, небольшой фигурке, заботливо отогревающей у огня отмороженные конечности, и обратился к нему со словами:
– Однако наш гость, чье имя – легенда, должен поведать нам истину: каковы же величайшие ценности в человеческой жизни?
Гость прервал очередную неудачную попытку прикурить.
– Што ты шкажал? – беззубо прошамкал он.
– Я сказал: каковы же величайшие ценности в человеческой жизни?
Воины нагнулись поближе. Ответ героя стоило услышать.
Гость долго и упорно думал, а потом с нарочитой неспешностью изрек:
– Горячая вода, хорошие штоматологи и мягкая туалетная бумага.»
Из первого фильма о Конане-Варваре (с Арнольдом Шварцнеггером в главной роли):
- Конан! Что есть хорошего в жизни?
- Крушить врагов, гнать их перед собой и слышать плач их жён.
Эта цитата, в свою очередь, более или менее совпадает с реальным диалогом, предположительно произошедшим между Чингиз-Ханом и подчинёнными военачальниками.
« [...] как насчет ошейников с заклепками и умащенных мускулов, накачанных в Языческой Ассоциации Молодежи?»
В оригинале: «Young Men's Pagan Association.»
Ссылка на Христианскую Ассоциацию Молодёжи (Young Men's Christian Association, YMCA).
В нашем мире YMCA стала каким-то образом ассоциироваться с гомосексуальной направленностью, отсюда «ошейники с заклёпками и умащённые мускулы.»
«– Погодите, – вмешался Коэн, тяжело опустившись на один из камней. – Видимо, это была одна иж тех шамых лавок… Держу пари, што раньше ты ее не жамечал, а когда вернулшя туда, ее уже не было?»
Идея странной магической лавки, которая появляется, продаёт самые необычные вещи, а потом опять исчезает, впервые появилась в рассказе Уэллса, подходяще названном «Магическая лавка». Другая вариация на ту же тему - «Нужные Вещи» Стивена Кинга.
Когда кто-то на a.f.p. ошибочно предположил, что подобный тип лавок был придуман Фритцем Лейбером, Пратчетт ответил:
«На самом деле, магически появляющиеся/исчезающие лавки были обычной чертой фантастических рассказов, особенно в старом журнале «Unknown». Они всегда продавали герою что-то, в чём он - на тот момент - не знал, что нуждался, или играли другую жизненно важную роль в сюжете. И я полагаю, что они даже появлялись в ранних выпусках «Сумеречной Зоны». Вы имеете в виду рассказ Лейбера под названием «Bazaar of the Bizarre» или похожим, где появляется лавка с, вроде бы, чудесными товарами, но на деле - опасным мусором».
Рассказ Лейбера действительно называется «Bazaar of the Bizarre», его персонажи - Фафхрд и Серый Мышелов, и он входит в «Мечи Против Смерти».
«Великий А'Туин подождал, пока все восемь черепашат освободятся от скорлупы. В конце концов, окруженный ошеломленными черепашатами, Великий А'Туин очень осторожно, чтобы никого не задеть, повернулся и с огромным облегчением отправился в долгое плавание к благословенно прохладным, бездонным глубинам пространства.
Черепашки двинулись следом, вращаясь вокруг своего родителя.»
В нашем мире ни один из видов морских черепах не заботится о своих малышах. Они откладывают яйца и оставляют выводок на самообеспечение, что, кстати, объясняет почему морские черепахи вымирают.
А Великий А'Туин, очевидно, морская черепаха (хоть и несколько необычная), потому что только у них есть плавники на месте лап, и они проводят большую часть жизни плавая.
Ииии мы почти добрались до Края, в смысле, до конца поста. Осталось только поймать несколько непереводимостей.
«Это королевство очень удобно расположилось на самом Краю света и недавно доказало, что такая штука, как космонавтика, – в данном случае рептилионавтика, – существует даже на Плоском мире.»
В оригинале королевство: «... proves, whatever people say, that there is such a thing as a free launch.» («... доказывает, что существует такая вещь как бесплатный запуск.») Это отсылка на известное высказывание «there ain't no such thing as a free lunch» (грубо говоря, «бесплатный сыр бывает только в мышеловке»), которое популяризовал Роберт Хайнлайн в романе «Луна - суровая хозяйка», но изначально оно принадлежало американскому экономисту Джону Кеннету Гэлбрейту
«Существует множество знаменитых трудов в области магии. Кое-кто может упомянуть Некротеликомникон, страницы которого сделаны из древней кожи ящериц; некоторые могут указать на «Книгу Священаго Перихода, Что Вершится Около Двух», написанную таинственной и довольно ленивой сектой лламаистов;»
В оригинале: «the Book of Going Forth
Around Elevenish» (Книга Выхода В Свет Около Одинадцати). «Изречения выхода в день» - древнеегипетский папирус, который часто называется «Книгой мёртвых». В Великобритании, до недавнего времени, пабы открывались в 11 утра.
«Говорят, если закончить учебное заведение с отличием, то заработать себе на жизнь очень легко…»
В оригинале: «They do say if it's summa cum laude, then the living is easy». «Summa cum laude» означает «получить диплом с отличием». Однако вся фраза - это ещё и отсылка к колыбельной Гершвина из оперы «Порги и Бесс» - «Summertime, and the living is easy...».
В финале, как и обещала, небольшой разбор аудио и экранизации. Аудио-версий первой дилогии очень много. Английскую версию начитал Найджел Плэнер, который вообще выпустил в своей начитке половину книг про Плоскомирье (вторую половину начитал бессменный Стивен Бриггс). Русских версий несколько: в начитке dr.Lutzа, Александра Клюквина и Диомида Виноградова. Последний на мой взгляд - лучший. Интонационно Виноградов прекрасно поймал Ринса, Двацветка и Коэна. Плюс там чудесная музыка.
И наконец - фильм. Ой, сколько копий вокруг него ломалось... В основном клеймили старого Ринсвинда, порезанный сюжет и общую атмосферу детского утренника. Как я уже сказала в комментариях: мне фильм зашёл. Наверное потому, что я спокойно отношусь к первым книгам. Если в «Опочтарении» каждое внесённое изменение заставляло меня скрипеть зубами, то здесь я вполне спокойно приняла компиляцию двух книг. Кроме того, на мой взгляд сценарий «Цвета» - лучший вариант сценарной отсебятины. Да, сценарист выкидывает, положим, храм Бел-Шамгарота, но герои за время фильма успеют сто раз вспомнить про этот храм и почему в него ходить не нужно. И общая атмосфера абсурда прекрасно передаёт впечатление от первых книг.
А что до старого Ринсвинда... да, в нашем сознании Ринс закрепился молодым, однако он был стариком на первой иллюстрации Кирби. И кроме того, обаяние Дэвида Джейсона сделало свое дело. В предыдущей экранизации ПТерри Джейсон сыграл Альберта и вот там он был даже чересчур мягок на мой взгляд. А здесь его «жалистный» взгляд пришёлся как раз в тему. Что касается Двацветка, то Шон Астин попал в яблочко с первого появления и никто меня не переубедит. То, что Двацветок вроде как должен быть китайцем/японцем - где это написано? Агатовая Империя - это сборная отсылка и никто в канон узкие глаза не прописывал. А персонаж Астина в своей гавайке и с радостной улыбкой на пухлом лице - это же каноннейший канон.
При всей моей любви к Дэвиду Брэдли, признаю, что Коэн получился чересчур опереточный. Однако сыгран он был все равно мило и с огоньком.
А вот Траймон - Тим Карри - это что-то с чем-то. Ярчайшая роль. Что до Джереми Айронса, то я не буду спорить попусту на тему, чей Патриций более тиранистый: у Дэнса в «Опочтарении» или у Айронса здесь. Оба хороши. И пёсик тоже. И, кстати, маленькая приятность лично для меня. Льесса - повелительница драконов (Карен Дэвид) - это принцесса Изя-Изабелла из чудесного пародийного мюзикла «Галавант». Она все также обаятельна и также отлично махает колюще-режущими предметами.
Сам Терри как обычно отметился в маленьком камео, в этот раз в роли астрозоолога.
"Цвет волшебства" - про то, как все начиналось
(хорошо поставленным дикторским басом) В самом отдалённом уголке вселенной, где Реальность сталкивается с Фантазией, медленно и величаво бороздит межзвёздное пространство огромная черепаха. На ее мощном панцире разместились четыре слона, которые, в свою очередь, держат на своих спинах Диск - обиталище людей, богов, героев, троллей, гномов, дриад... На Диске живет множество различных видов. И с недавних пор там появился ещё один вид. Конкретно сейчас этот вид делает первый шаг с трапа корабля на пристань двуединого города Анк-Морпорка, славного своими кабаками, драками, запахами и криминалитетом. Нормальный разумный человек в такое место не сунется. Однако наш герой не человек разумный. Он человек-турист. А турист всегда свято уверен, что с ним никогда ничего плохого произойти не может, а если и произойдёт, то по недоразумению. В Анк-Морпорке наш турист мог сойтись с ловким вором. Мог подружиться с мощным героем-варваром. Мог завести знакомство с мудрым магом. Но судьба (а вернее Леди) сведет его с Ринсвиндом, волшебником-недоучкой. За все годы в магическом университете Ринсвинд выучил лишь одно заклинание - и то не по своей воле. Однако делать нечего, придётся горе-волшебнику взять туриста под свою опеку. Такова уж сила отраженного шума подземных духов. В смысле, такова уж сила эхогномики!
Опасайтесь спойлеров! И числа восемь. Нехорошее оно какое-то...
Да, это случилось. Я дотянула свои загребущие лапки до самого начала, Биг Бэнга вселенной Плоского мира.
Отношение к первым книгам у фанатов двоякое. Чаще всего по отношению к «Цвету» звучит фраза: «начинать с него читать не надо». В общем-то это предупреждение не лишено оснований. Первые книги о Диске представляют собой в основном только пародии на штампы фентези. Они яркие, сочные и очень смешные. Но если пародия внутри себя не имеет какого-то глубокого содержания, то по-настоящему тронуть и запомниться она не может. Сатира редко переживает сам объект сатиры. Юмор имеет тенденцию устаревать. Как сказал сам автор: «Если бы я написал тридцать книг о Ринсвинде и Сундуке, вы бы не только не брали сейчас у меня интервью. Вы бы вообще не знали о моем существовании».
Однако совсем уж заклеймить цикл про Ринсвинда недостойным чтения я не могу. По аватарке ясно же, какой персонаж у меня любимый, да? Сам по себе герой, волшебник-недоучка, который вляпывается в приключения не потому, что хочет, а просто по стечению обстоятельств - он близок моему сердцу. Ринс не глупый, не злой и в основном честный товарищ. Его упорная зацикленность на том, что он ВАЛШЕПНИК - она вызывает некую жалость. У человека нет в жизни принадлежности практически ни к чему, кроме Университета. И он будет цепляться за эту принадлежность до последнего.
Само имя Ринсвинда берет корни из 1924 года, когда Дж. Б. Мортон стал вести колонку «Кстати» (By The Way) в лондонской газете «Daily Express». Под унаследованным от предшественников (колонка существовала с 1917 года) псевдонимом «Бездельник» (Beachcomber) он вёл колонку более 50 лет, сначала ежедневно, затем, с 1965, еженедельно, до ноября 1975. Мортон использовал в своих фельетонах некий постоянный набор персонажей, среди которых был Mr Justice Cocklecarrot (мистер Правосудие Морщинистая Морковка??) и его двенадцать Рыжебородых Гномов, одного из которых звали Чам Ринсвинд (Churm Rincewind).
Пратчетт говорит: «Когда мне было около тринадцати лет, я читал многое из Бездельника в подержанных сборниках. Несколько лет назад Дейв Лэнгфорд обратил внимание на происхождение имени Ринсвинд, и я пролистал все подшивки, и нашёл имя, и подумал: - Черт, так вот оно откуда.А потом подумал: - Ну и что?»
«Посмотрите на него. Тощий, подобно большинству волшебников, он одет в темно-красный балахон, по которому потускневшими блестками вышито несколько магических знаков. Кое-кто может принять его за простого ученика чародея, сбежавшего от хозяина из протеста, скуки, страха и еще теплящегося желания женщин.»
В последующих книгах однако Пратчетт утверждал, что самая распространённая форма для волшебников - шар.;)
Кстати, если судить по описанию, то Ринс должен быть молодым, но первый иллюстратор Плоскомирья Джош Кирби нарисовал его старцем с бородой. По поводу Кирби в сообществе пратчеттоманов до сих пор ломаются копья. У него много неприятелей, однако имеются и свои фанатичные сторонники. Лично я к Кирби отношусь прохладно, но признаю, что его порой безумная рисовка неплохо передаёт дух Плоскомирья. Особенно раннего, ещё формирующегося. Опять же, в защиту старого Ринсвинда (каким он показан и в фильме) можно вспомнить то, что на Диске один год считается за два.
«Основываясь на том, что крошечное солнышко, обращающееся вокруг Диска, движется по постоянной орбите, в то время как под ним медленно поворачивается величественный Плоский мир, нетрудно догадаться, что здесь существует не четыре, а восемь времен года. Лето случается, когда солнце встает или садится совсем рядом с Краем, а зима – когда светило находится в точке, удаленной от первой примерно на девяносто градусов по окружности.»
Поэтому Ринс вполне мог быть на последнем курсе института вдвое старше обычного студента Круглого мира. А если ещё вспомнить, сколько он оставался на второй год...
Что касается Двацветка, то он смотрит на все происходящее глазами читателя-подростка. «Вау, драки в средневековом трактире, драконы, герои, голые жрицы! Мне б туда!!» Мы видим в нем себя, читателя, который с комфортом устроился на диване и ничуть не боится происходящего на страницах книги. С нами же ничего не может случиться, верно? Но с Двацветка срабатывает то, что в принципе должно срабатывать и с благодарным читателем. Он сам становится героем. Да, идиотским, смешным. Он даже меч может поднять только двумя руками. Однако ж он поднимает этот меч во второй книге и идёт в бой. Наверное лучше Юлия Кима нет цитаты на эту тему:
- Только я, очарованный зритель,
Глубоко потрясенный до слез,
Брошу к черту родную обитель
И коня оседлаю всерьез.
И поеду скакать и бороться
Против разных таинственных сил,
Ибо есть на земле благородство,
Я в себе его вдруг ощутил.
Об имени же Двацветка Пратчетт говорит следующее: «[...] в имени нет никакой шутки. Я просто хотел найти понятный путь образования «иностранных» имён и думаю, что подцепил конструкцию Майя (Девять Вращающихся Зеркал, Три Кролика и т.п.).»
«С лица незнакомца на нищего взирали сразу четыре глаза. Два обыкновенных, а поверх них – два абсолютно прозрачных.»
В оригинале: «found himself looking up into a face with four eyes in it.»
Обратите внимание, что в оригинале второго предложения просто НЕТ. И хотя Пратчетт, очевидно, всё-таки имел в виду очки, на обложке первых двух книг серии работы Джоша Кирби Двацветок действительно изображён с четырьмя собственными глазами!
Верный спутник Двацветка, а затем и Ринсвинда - Сундук. Преданный товарищ, полезный предмет обихода и психопат-убийца со стажем. В оригинале он просто Luggage (Багаж). В предисловии к «Посоху и Шляпе» Пратчетт так описывал историю его создания:
«Много лет назад я увидел в Бате очень полную американку, которая быстро-быстро тащила за собой громадный клетчатый чемодан на маленьких постукивающих колесиках. Колесики цеплялись за трещины в асфальте и наделяли чемодан самостоятельной жизнью. Так на свет появился Сундук.»
Но позже писатель признался, что этот эпизод он выдумал. А Сундук появился на основе персонажа из ролевой «Подземелья и Драконы», которую ПТерри модифицировал.
«– Подойди сюда, Ринсвинд, – поманил патриций и указал на вазу со сладостями, стоящую на невысоком ониксовом столике рядом с троном. – Засахаренную медузу не желаешь?»
Интересно было бы узнать: когда именно Лорд Ветинари стал Патрицием. Довольно очевидно, что здесь говорится не о нём (Во-первых, Ветинари не был замечен в любви к засахаренным иглокожим, во-вторых, в более позднем романе «Интересные времена» он ещё не знает, кто такой Ринсвинд).
Тем не менее, Пратчетт отрицает это предположение:
«Я уверен, что во всех книгах был один и тот же Патриций. [...] Конечно, он потерял в весе и стал более аскетичным. Должно быть, это давление. Как с беговыми лошадями и тому подобным: Ветинари - не первый Патриций, и нет сомнений, что предыдущие, такие как Лорд Капканс, частенько были чокнутыми и алчными. Так что он унаследовал всяческие качества. А он не меняет ничего без причины.»
Когда на a.f.p усомнились в таком толковании (в конце концов, что он может знать - он всего лишь автор...), Пратчетт предположил:
«Как насчёт такого: может быть, это был Ветинари, только написанный более глупым писателем?»
Что и было неохотно принято. Когда у него поинтересовались, действительно ли Ветинари мог быть человеком, организовывавшим вечеринки, подобные описанной в «Море», Пратчетт ответил:
«Я всегда думал, что Патриций склонен к вечеринкам. Представляете - проснуться на следующий день, вспомнить все те остроумные вещи, которые вы говорили и делали, а затем осознать, что он это слышал?»
«Двуединый город, состоящий из гордого Анка и тлетворного Морпорка, [...] за свою долгую и насыщенную событиями историю выдержал множество напастей. Каждый раз он заново поднимался из пепла и достигал процветания.»
Вокруг названия самого знаменитого города Плоскомирья было немало спекуляций. Однако Терри опроверг их все. Анк или анкх - это вообще египетский крест. А morepork по-английски - кукушечья иглоногая сова, она же Ninox novaeseelandiae. Но писатель четко отметил, что Анк-Морпорк не имеет отношения ни к крестам, ни к совам. Однако в «Улицах Анк-Морпорка» на гербе города таки изображена сова, держащая в лапах анк.
«– Чужеземец, – ровным голосом сказал Ринсвинд, – если ты останешься здесь, то к ночи тебя либо зарежут, либо отравят. Только не переставай улыбаться, иначе меня постигнет та же судьба.
– Да что вы! – воскликнул приезжий, оглядываясь по сторонам. – Здесь так очаровательно! Настоящий морпоркский трактир. Знаешь, я так много о них слышал. Ты посмотри, какие своеобразные старые балки.»В первом романе самый знаменитый трактир Анк-Морпорка фигурировал под названием «Порванный барабан». В следующих книгах он уже «Залатанный барабан». В романе «Страта» объясняется, почему бы вы назвали паб «Порванным Барабаном» в первую очередь: «Никто не может его побить».
Источники редактора APF сообщают, что, возможно, ближайший аналог Залатанного Барабана в нашем мире находится в Александрии - бар под названием «Spitfire», оккупируемый по большей части солдатами и моряками. Одна из легенд этого заведения гласит, что усопший хозяин бара до сих пор хранится там в морозилке рядом с туалетами. Можете приехать и сами проверить.
Один из американских читателей был удивлён тем фактом, что валюта Анк-Морпорка - доллар, а не, например, фунт.
Пратчетт на это ответил:
«Доллар - довольно-таки древняя валюта, произошедшая от германского «талера», полагаю, и использование термина не ограничено только США. Мне просто была нужна несложная денежная единица, и мне не хотелось обращаться к клише «золотых монет». Конечно, я живу в Британии, но не имею понятия, какова подходящая денежная единица для города, расположенного на спине черепахи :-)...»
«И двух тысяч райну не наберется.»
В оригинале: «Barely two thousand rhinu...»
Старинное британское слэнговое слово, обозначающее деньги - «райно»(«rhino»), возможно, связанное с британским же выражением «to pay through the nose» - платить бешеную цену, переплачивать, так как «ринос» по-гречески означает «нос».
«Однако шею Ринсвинда украшает цепь с бронзовым октагоном, сразу выдающая выпускника Незримого Университета, высшей школы магии, чей перемещающийся в пространстве и времени трансцендентно-архитектурный комплекс находится одновременно и Там, и Тут.»
Незримый Университет скорее всего пародирует кругломирскую Незримую Коллегию. Незримая коллегия (Invisible College) — клуб английских учёных-натурфилософов и интеллектуалов 1640—1650-х годов, на базе которого сформировалось Лондонское королевское общество (британский аналог Академии наук).
Как я уже говорила, первые книги - одни из самых масштабных, особенно в географическом смысле. Именно из книг о Ринсвинде мы больше всего узнаём о строении Диска и о тех, кто его населяет. Ну и разумеется о том, на ком этот Диск держится.
«То приближается Великий А'Туин, черепаха, медленно плывущая по межзвездному проливу. На Ее могучих ластах инеем застыл водород, Ее гигантский и древний панцирь изрыт метеоритными кратерами, а глаза величиной с два моря, покрытые слизью и астероидной пылью, неотрывно глядят в сторону Цели.»
Весь этот пролог предвосхищает следующую книгу - «Безумная звезда», в которой мы выясняем, какая же Цель была у А’Туина. Чуть дальше в прологе астрозоологи задаются вопросом: какого же пола Великая Черепаха? Самое интересное, что автор даёт ответ в самом начале. «He stares fixedly at the Destination.» В оригинале черепаха-таки «он». Тогда как в «Безумной Звезде» Пратчетт уже оговаривается: «Звали Ее – или, согласно другой школе философской мысли, Его – Великий А'Туин.»
Автор британских apf переписывался с герпетологом, который учился у одного из лучших в мире экспертов по черепахам. Тот заверил автора, что в реальной жизни определение пола черепахи - нелегкая задача. (Голосом Дроздова) В отличие от млекопитающих, у рептилий их «неназываемые» не болтаются у всех на виду, так что единственный способ узнать черепаший гендер - это сравнение: самцы обычно меньше самок и у них тоньше хвосты. Так как другого такого вида Chelys Galactica (Черепаха Звездная) в природе не существует, то попытки плоскомирских астрозоологов возможно были обречены с самого начала.
«В среде академиков бытовала и была особенно популярна теория о том, что Великий А'Туин пришел ниоткуда и будет во веки веков равномерно ползти или размеренно продвигаться в никуда. Альтернативная теория, пользующаяся поддержкой религиозно настроенных умов, утверждала, что А'Туин ползет от Места Рождения к Брачной Поре, как и все остальные звезды на небе, которые, очевидно, также передвигаются на спинах гигантских черепах. Когда же космические рептилии наконец сойдутся, наступит краткий и страстный сезон любви, первый и последний в их жизни.»
Первая теория обыгрывает кругломирскую теорию Стационарной Вселенной. Теория стационарной Вселенной (англ. Steady State theory, Infinite Universe theory или continuous creation) — космологическая модель, разрабатывавшаяся с 1948 года Фредом Хойлом, Томасом Голдом, Германом Бонди и прочими в качестве альтернативы теории Большого взрыва. Согласно этой модели, по мере расширения Вселенной между разлетающимися галактиками постоянно создаётся новая материя и таким образом космологический принцип соблюдается не только в пространстве, но и во времени.(с)
Вторая же своим говорящим названием «Теория Большой Случки» явно намекает на теорию Большого Взрыва (The Big Bang).
«На Плоском мире существуют два основных направления: в сторону Пупа и в сторону Края. Но поскольку сам Диск вращается со скоростью один оборот в восемьсот дней (чтобы, как считает Рефоргул Крулльский, равномерно распределять свою тяжесть по спинам поддерживающих его толстокожих), то выделяют еще два, вторичных, направления: по вращению и против оного.»
В оригинале: «two lesser directions, which are Turnwise and Widdershins».
«Widdershins» - противосолонь, или против часовой стрелки. «Turnwise» - синоним слова «deosil» (по вращению солнца).
«Поскольку Пуп Плоского мира не избалован вниманием солнца, тамошние земли покрыты вечной мерзлотой. А вот Край, напротив, – область солнечных островов и благодатных деньков.»
Существует мнение, что, судя по устройству Плоского Мира, всё должно быть как раз наоборот, потому как Пуп получает больше тепла от солнца, чем Край. Но в принципе, редактор оригинального APF утверждает, что «механизм» Плоского Мира - одна из самых любимых тем для спора в форуме alt.fan.pratchett, и никто ещё не смог придумать версии, которая устроила бы всех.
«Там сквозь облака на десять миль в небо вздымается шпиль из зеленого льда, поддерживая на своей вершине царство Дунманифестин – обиталище богов Диска.»
Это не только намёк на названия многих британских мест, которые начинаются с «Дан» («Dun»- гэльское слово, значащее замок или форт и, таким образом, город), но и намёк на традиционные названия, даваемые своим домам в пригороде людьми, к.п., зажиточного среднего класса, уходящими на пенсию. Как правило, это что-то вроде «Dunroamin» - «done roaming» - т.е. владельцы дома «закончили путешествовать» ради спокойной жизни. Таким образом, «Данманифестин» («окончили давать заповеди», скорее всего)- подходящее название для дома отдыхающих от трудов праведных богов, не обладающих особым вкусом.
« — Ну сам диск, скорее всего, был создан с помощью Чудесного Концентратора Фреснеля, — авторитетно заявил Ринсвинд.»
В книгах жанра фэнтези и в RPG-играх (напр. AD&D) заклинания часто называют по имени «создателя», например «Универсальный Разрушитель Мишры».
А Жан-Огюстен Френель (Augustin-Jean Fresnel, «s» не читается), живший в XIX веке был изобретателем линз Френеля, используемых, в частности, на маяках, чтобы сконцентрировать световой пучок; такая линза состоит из концентрических кольцевых сегментов, каждый из которых, вкратце говоря, меняет фазу своей части волнового фронта света так, чтобы они усиливали друг друга при наложении. Главным преимуществом такой линзы является то, что она не должна быть такой толстой, как обычная той же силы.
Диск - мир в себе и зеркало всех прочих миров. В данном случае разумеется миров фэнтезийных. Терри беззлобно, но весело издевается над штампами плохого и хорошего фентези, а также просто различными книгами и фильмами. А нам остаётся лишь ловить отсылочки.
«Тот, что повыше, попутно грыз цыплячью ножку, опираясь на меч, который был лишь немногим ниже среднего человека. Если бы не ум, светившийся в проницательных глазах, этого человека вполне можно было бы принять за варвара из пустошей Пупземелья.
Его компаньон, закутанный с головы до пят в коричневый плащ, был гораздо меньше ростом. Позднее, когда ему представится возможность перейти к действию, мы увидим, что движется он легко, словно кошка.»
Два героя-варвара, Бравд и Хорёк (Bravd and Weasel), пародируют фэнтезийных героев Фрица Лейбера, которых звали Фафхрд и Серый Мышелов (Fafhrd and Grey Mouser). Цикл «Мечи и чёрная магия», в котором они были центральными персонажами, стал золотой классикой, повлиявший на фэнтези не меньше «Кольца» Толкиена или «Конана-Варвара» Роберта Говарда. Собственно «Мечи» и были пародией на книги Говарда и вообще варварское героическое фэнтези. Первый рассказ о Фафхрде и Сером Мышелове вышел аж в 1939 году, но эта литература до сих пор не потеряла ни грамма своего обаяния благодаря великолепному чувству юмора писателя. Обе книги, и «Цвет волшебства» и «Безумная звезда» в большой мере были пародиями на цикл «Мечи». Автор британских apf даже предполагал, что город Анк-Морпорк был списан конкретно с Ланкмара, в котором происходило действие многих приключений из «Мечей». Однако Терри опроверг это.
«Бравд и Хорек были действительно основаны на героях Лейбера - как и многое другое из «Цвета волшебства». Но я не создавал - по крайней мере сознательно - Анк-Морпорк как пародию на Ланкмар.»
Кстати, взаимодействие богов в «Пришествии Восьми» очень напоминает сцены в Доме Богов в «Мечах» Лейбера.
«-Дайте ему только добраться до Химеры, Гонима или Экальпона -- и полдюжины армий не смогут привести его обратно.»
Химера - огнедышащее создание из греческой мифологии, но также и намёк на Киммерию - родину Конана-Варвара, не говоря уже о том, что «химерический» означает «нереальный», «несбыточный».
Эскальпон (Ecalpon) - это Нигде (Noplace) наоборот. Так же, Невон (Nehwon)(Никогда)(Nowhen) — место, где происходит большинство приключений Фафхрда и Серого Мышелова.
Наконец, «Го-Ним» - настольная японская игра.
«– Я БЫЛ УДИВЛЕН, УВИДЕВ ТЕБЯ, РИНСВИНД, ПОТОМУ ЧТО У МЕНЯ НА ЭТУ САМУЮ НОЧЬ УЖЕ НАЗНАЧЕНА ВСТРЕЧА С ТОБОЙ.
– О нет, только не…
– ПРОКЛЯТЬЕ, И САМОЕ ДОСАДНОЕ В ЭТОЙ ИСТОРИИ ТО, ЧТО Я ОЖИДАЛ ВСТРЕТИТЬ ТЕБЯ В ПСЕВДОПОЛИСЕ.
– Но это за пять сотен миль отсюда!
– ЭТО ТЫ МНЕ ГОВОРИШЬ? НАСКОЛЬКО Я ПОНИМАЮ, ОПЯТЬ ВСЯ СИСТЕМА ПОЛЕТЕЛА К ЧЕРТЯМ.»
Смерть и Ринсвинд разыгрывают свой собственный вариант существующей во множестве различных версий притчи «Встреча в Самарре».
История вкратце такова: слуга богатого Багдадского купца идёт на рынок и встречает там Смерть, который машет ему. Слуга полагает, что это очень плохой знак, бежит к своему хозяину и просит у него лошадь, чтобы уехать в Самарру и избежать того, что его ждёт, если он останется в Багдаде. Добрый хозяин даёт слуге лошадь, и идёт на рынок, чтобы разобраться во всём самому. Он находит Смерть и спрашивает у него, почему тот напугал его слугу. Смерть отвечает, что не пытался его напугать, а просто был очень удивлён увидеть его здесь, так как у него намечена встреча с ним сегодня вечером в Самарре.
Пратчетт говорит:
«Моя мать рассказывала мне «Встречу в Самарре», когда я был маленьким и она запомнилась. Она говорит, что читала её где-то или, может быть, слышала...
Я всегда думал, что она из «Тысячи и одной ночи'», хотя никогда не проверял. Это одна из тех историй, которые, не зная почему, приблизительно помнят многие люди...»
На a.f.p попытались установить наиболее раннюю известную версию этой истории, и, из тех, что им удалось найти, это была «Когда Смерть пришёл в Багдад», история, рассказанная Фудаилом ибн Айядом в девятом веке в «Хикайят-и-Накшия».
«Ринсвинд тупо уставился на распластавшегося туриста. На двух распластавшихся туристов. Некая беспризорная мысль, болтающаяся по разным измерениям в поисках свободного сознания, воспользовалась беспомощным состоянием волшебника и проскользнула в его мозг.
– Еще одна паршивая история, в которую я вляпался по вашей милости, – простонал Ринсвинд и тяжело повалился навзничь.»
Это одна из самых знаменитых фраз комедийного дуэта Лорела и Харди, которые в Британии в своё время соперничали по популярности с Чаплином.
- «Пришествие Восьми»
Как первая глава «The Colour of Magic» перекликается с серией «Мечи...», так и эту можно рассматривать в качестве пародии на работы Говарда Лавкрафта, который написал много рассказов о вселенной, где живёт невыразимое Зло, и где Древние Боги (с непроизносимыми именами) играют судьбами смертных. Также Лавкрафт написал рассказ «The Colour out of Space», о неестественном, неописуемом цвете.
«Он знал, что, когда круг наберет достаточную скорость вращения против магического поля Диска, который, в свою очередь, тоже крутится, возникшее астральное трение приведет к созданию огромной разницы потенциалов, каковая разрядится колоссальным выходом Стихийной Магической Силы.»
Весь отрывок о круге дриад - прямая аналогия работы обычного электрического генератора, со Стихийной Магической Силой вместо электродвижущей.
«– Я сразу заметил, что ты образованный человек, – продолжал Кринг. – Я так редко встречаю интересных людей, а если и встречаю, то наше знакомство крайне мимолетно. Чего бы мне действительно хотелось, так это висеть над теплым камином в тихом и спокойном домике. Как-то раз я провел пару сотен лет на дне озера.»
Намёк на меч Эскалибур из легенды о короле Артуре. Чуть дальше по тексту есть ещё один намёк на эту легенду: «На месте этой ветки могла быть наковальня.»
Ещё Кринг напоминает «Повелитель Бури» - чёрный меч из «Саги об Элрике» Муркока.
« — А чего бы мне совсем уж по-настоящему хотелось, так это стать лемехом плуга. Не знаю, что это такое, но, похоже, в подобном существовании есть некая острота.»
В оригинале: «What I'd really like to be is a ploughshare».
Ссылка на знаменитую библейскую фразу о «перековке мечей на орала», которую в этом переводе можно и не заметить.
Вся глава «Притяжение Черва» (Lure of the Wyrm) пародирует романы Энн МакКэфри о Перне. Героиню первого романа серии - Dragonflight - зовут Лесса (Lessa), а апострофы в именах у Маккэфри становятся восклицательными знаками у Пратчетта.
«Драконы чувствуют присутствие Льессы. По пещере со свистом проносится воздух – это восемьдесят восемь пар крыльев разворачиваются, образуя сложную головоломку. Огромные головы с зелеными фасетчатыми глазами наклоняются к девушке.»
Курсив в этих параграфах - ещё одна ссылка на МакКэфри, в данном случае - на способ описания мысленного общения с драконами.
И да, вот это была мать драконов до матери драконов.
«Кончик черного меча парил над горлом К!сдры. Клинок, такое впечатление, жил своей жизнью, тихонько напевая себе под нос какую-то песенку.»
Хотя мифов и прочих историй о поющих мечах - как грязи, известно, что Пратчетт знаком со многими старыми компьютерными играми, так что, возможно, описание Кринга - ссылка на текстовую игру «ADVENT» (более поздние версии известны как Adventure или Colossal Cave). В этой игре есть комната с застрявшим в наковальне мечом, и одна из строк описания комнаты - «Меч напевает себе под нос».
«Драконы!
С тех самых пор, как ему исполнилось два года, он не уставал пленяться этими огнедышащими животными. Особенно хороши были их изображения в «Актаринавой Книге Сказок».»
Ссылка на Синюю, Коричневую, Красную, Зелёную и т.д. Книги Сказок под редакцией Эндрю Лэнга.
« — На площадке для поединков драться запрещено. -- Он замолк, обдумывая смысл своих слов.»
В оригинале: «it is forbidden to fight on the Killing Ground,' he said, and paused while he considered the sense of this.»
Перекликается с фразой президента Мэркина Маффли (в исполнении Питера Селлерса) из фильма Стэнли Кубрика «Доктор Стрэйнджлав»: - Господа, вам нельзя драться здесь! Это Военная Комната. («Gentlemen, you can't fight in here! This is the War Room.») Терри очень любит эту фразу, она минимум три раза использовалась в «Страже» и не только в ней.
«Все это, однако, прошло совершенно незамеченным для доктора Рийнсванда, тридцати трех лет, холостяка, родившегося в Швеции, воспитанного в Нью-Джерси и специализирующегося в области окисления выбросов некоторых ядерных реакторов.»
В оригинале: «a specialist in the breakaway oxidation phenomena of certain nuclear reactors.»
«Breakaway oxidation phenomena», вообще говоря, значит «явления неконтролируемого окисления»; таким образом очевидно, что переводчики могли бы стараться чуть больше, а Рийнсванд является специалистом по неконтролируемым пожарам на ядерных реакторах. (Можно кстати вспомнить о прежней работе Пратчетта.)
«Рийнсванд вцепился в бесчувственного Цвайблюмена, пытаясь обрести в маленьком туристе хотя бы какую-нибудь поддержку, и невнятно забормотал.»
Цвайблюмен («Zweiblumen») по-немецки значит «Двацветка» так что «более правильный» перевод был бы Цвайблюме («Zweiblume») в единственном числе.
«Рийнсванд» («Rjinswand»), между тем, не несёт никакой смысловой нагрузки - просто что-то «иностранно-звучащее».
«Тем не менее я – Златоглаз Сереброрук Дактилос, – сказал ремесленник. [...] – После того как я закончил армию големов для Питчю, он отвалил мне кучу золота, но, чтобы я не создал ничего такого, что могло бы сравниться с работой, которую я выполнил для него, он приказал выколоть мне глаза.»
«Дактилос» здесь значит «пальцы». Надеюсь, все знают отечественную историю достаточно, чтобы не удивляться развитию событий в случае бедняги ремесленника? Если нет - см. Иван Грозный vs. Постник и Барма.
«[...] невероятно засушливой пустыни по имени Великий Неф.»
«Neff» - название фирмы, производящей духовки, и «nef» - это «fen» («болото») наоборот.
«— Его зовут Тефис. Он говорит, что он морской тролль.»
В греческой мифологии Тефис - младшая из титанид, дочь Урана и Геи, жена Океана, мать всех рек на земле.
Имя Тетис дано океану, существовавшему в триасский период, остатками которого являются Средиземное, Черное и Каспийское моря, а также луне Сатурна, которая состоит в основном из водяного льда.
Между тем, это единственный случай, где Пратчетт нарушает своё правило давать троллям только «минеральные» имена. С другой стороны, единственный горный тролль, появлявшийся до этого момента, не имел шанса представить себя, а Тефис - не горный тролль и родом не с Диска, так что может и не подчиняться правилу.
«Губы Ринсвинда искривились. Он тихо заскулил. Одна из его ног конвульсивно дернулась и больно заехала в грудь.
Двацветок задумчиво покрутил свою кружку, оценивая букет.
– «Глен Ливид», – произнес он.
Гленливет (Glenlivet) - известная марка односолодового шотландского виски. Она более дорогая, чем тот же "Джонни Уокер".
«Он поведал им о мире под названием Бафис, [...]»
В оригинале: «He told them of the world of Bathys, [...]»
«Батис» по-гречески значит «глубокий» (как, например, в слове «батискаф»).
« — Тот, кто наденет эти костюмы, решил Ринсвинд, должен будет бесстрашно шагнуть туда, куда ни один человек [...] бесстрашно не шагал.»
Из знаменитого вступления сериала «Star Trek». Голос за кадром:
«Космос... последний рубеж. Это рассказ о странствиях звездного корабля «Энтерпрайз». Его пятилетняя миссия: исследовать удивительные новые миры, искать новые формы жизни и новые цивилизации - бесстрашно идти туда, куда не ступала нога человека.»
«Более высокий уселся на одну из лавок, стоящих напротив костюмов, поманил Ринсвинда рукой и сказал:
- ? Tyø yur åtl hø sooten gåtrunen?»
Это предложение не значит ничего ни на одном из скандинавских языков, хоть и использует буквы их алфавитов. Пратчетт замечает:
«Смысл в том, что крулльский язык - это не шведский, это «просто язык, выглядящий иностранным». Так же я очень надеюсь, что при переводе «Witches Abroad» переводчики используют здравый смысл в обращении с испорченным эсперанто Нянюшки Огг.»
Вот и все, что я имею сказать по первой книге. Пост по второй книге тут. Также будет немного про фильм (спойлер - он мне понравился) и про аудиокнижки. Перевод аннотаций - Angua (кто бы Вы ни были - спасибо огромное) и частично я. За большим тыц и тыц. Читайте и пишите комменты, они меня всегда радуют!
P.S. Несколько артов взято из замечательного аска по Плоскомирью. И аску срочно нужны жертвы... в смысле художники. Если найдутся здесь художественно одаренные фанаты Терри, которые готовы раз в полгода отвечать на вопросы безвозмездно, то есть даром - приходите! Вы получите восхитительное ничего. Но возможно будет весело.
Про черепах и пузырьки
Привет, Пикабу!)
Когда я выкладывала прошлый пост о ночнике с фениксом, то отметила, что наше решение оставлять в некоторых работах с эпоксидкой мелкие пузырьки - многим по душе. Это действительно выглядит волшебно при включенном свете и располагающей композиции.
Но всегда ли?
В одной из недавних работ пузырьки были помилованы по причине общей идеи - вселенная Терри, сказочный плоский мир, как никак...
Но уже после застывания и извлечения изделия из формы начали терзать сомнения... А было ли оно уместно?
С одной стороны, эти крохи почти незаметны для глаза при дневном свете. С другой - свет еще не вживлен, а при пробной подсветке они смешиваются с блестками и ...кучкуются чтоли
Я обычно переживаю, когда демонстрирую незаконченные изделия, но получить отклик и критику хорошо для дальнейшего развития.
Потому отправляю на ваш суд эти фото.
Материалы: эпоксидная смола, полимерка, дерево, акрил, блестки, лак
Свет на стадии вживления
Следующий пост будет немного отвлеченным, и я была бы рада, если бы вы, мои читатели, отписались в нем - важно каждое мнение, каждая идея, критика.
Всем волшебного настроения!)