Ночное озарение
Менделеев, с взлохмаченной бородой, с мутным взглядом, в домашнем, давно не стиранном халате сидел за столом у себя в кабинете. Перед ним на столе хаотично были разбросаны бумаги, стоял почти полный графин со спиртом, рядом валялся такой же, только пустой, тут же были кувшин с водой, рюмка, на тарелке были нарезаны соленые огурцы, в другой тарелке располагалось дольками сальцо, с черным хлебом.
Он взял рюмку, налил туда немного спирта, добавил сверху воды и, употребив содержимое внутрь, крякнул, прислушался к ощущениям, затем все же занюхал огурчиком и стал выводить на бумаге:
- Ежели смешать 10 мл спирта и 40 мл воды, то получается все еще не так вкусно, как надобно.
Подняв тяжелый взгляд от написанного, ученый посмотрел в окно:
- А вообще, чтобы вкусно это как?
Он задумался, но затем продолжил вынужденный монолог:
- А черт его знает… никто не знает, у каждого рот по-разному сотворен. Но ведь должен быть какой-то эталон… эталон этанола… ахахах, каламбурчик народился. Вот и пусть эталон будет моим, раз этанол я получил. Ведь кругом как получается? Раз изобрел, раз единожды сдюжил, значит хоть немного в этом волоку. К тому же, я человек авторитетный, опять же, химик. Как ни крути, медик, сотворивший лекарство определенно весомее, чем если бы то же самое плотник схалтурил. Пока вроде все логично… ик! А то придумали 40 градусов… а может 47 поприятнее будет, может так человечнее будет, чтобы приобресть одну бутылку вместо двух и обресть счастье. Это все коммерсы воду мутят, лишь бы больше покупали… они бы еще… они бы еще 32 градуса придумали. Черти. Ну ничего, дядя Дима спасет человечество.
Он перестал говорить, все еще глядя в окно, между тем, веки начали было смеживаться. Дмитрий Иванович мотнул головой, отрешенно посмотрел на стол:
- Так, о чем это я? Ах да, эксперимент 45, - с трудом вывел он на бумаге.
В этот момент в кабинет вошла жена.
- Все жрешь? – грубо спросила она.
Менделеев возмущенно развел руками:
- Жрешь… жрешь! Нет, ну вы посмотрите что делается в научной келье. Человек работает. Гений рождает изобретение века. Жрешь! Да, приходится жертвовать собой, пропускать через себя, но это же все во благо науки. Пожри с мое, какое здоровье иметь надо. Ну а кто еще? Кто, если не я…
- Ты уже вторую неделю не просыхаешь, гений, мать его, изобретатель. В каждой второй семье такие гении годами изобретают, да все никак не выходит. Пошел бы лучше денег заработал!
Праведный гнев перехватил дыхание ученого:
- А я не зарабатываю? Я, по-твоему, этанол запросто так изобрел?! За здорово живешь?
- Да что мне твой этанол? Дали грамотку и денег немного это прям заработал, прям можно в ус не дуть? Мне детей чем кормить? Этанолом твоим?!
Менделеев поморщился, но потом собрался с силами:
- Кстати, об усах… привела бы себя в порядок… - постарался он ужалить супружницу.
- Ты, нехристь, заснешь, я тебе всю бороду обскоблю, одни усы оставлю, чтоб мы наравне были, чтоб нас различать перестали. Иди на работу, слышишь?! По-хорошему же прошу, пока еще по-хорошему. Мамкин изобретатель!
Дмитрий Иванович устало закатил глаза и обратился в потолок:
- Ну почему, почему зачастую гениев окружают глупые мещанские бабы. Ей лишь бы детей кормить… как будто нет дел поважнее? Ты можешь хоть немного раздвинуть оконные рамы своего кругозора? Хотя бы попытаться. Неужели ты не понимаешь – что вершится на твоих глазах… Ну видишь ведь – человечек работает, я такую водку сотворю все ахнут, на века нас прославит!
Жена низко поклонилась:
- Вот спасибо, батюшка, вот порадовал. Какое счастье быть прославленной среди алкашей, вот это понимаю память и почет. Ради этого народилась на свет я, ради этого детишек тебе в муках принесла. Чтобы каждый запойный, вынося очередные вещи из дома, восторженно говорил «Спасибо Менделееву за водку». Радость-то какая, восторг неземной, пойду маменьку обрадую, что зять стал алкомессией.
- Тьфу ты, - выругался химик, - я ей про Фому, она мне про Ерему.
Он встал и заходил вокруг стола.
- Нет, это точно мне наказание какое-то. Ну почему, почему у гения мужа не может быть гения жены, почему гении не живут отдельно, а глупцы отдельно? Это же можно как-то законодательно оформить… Почему повсеместно гениев окружают глупцы, а глупцов гении не окружают… Должна же быть в этом какая-то разгадка. Какой-то высший смысл.
Менделеев вдруг остановился, вперив безумный взгляд в супругу и хлопнул себя по лбу:
- Ну точно! Если бы гении жили отдельно, а глупцы отдельно, то вторые скоро заполонили бы весь мир, потому что их существенно больше и просто уничтожили бы всех гениев, чтобы те не бесили их своим превосходством. А так Господь управил разбавлять глупые массы умными, чтобы умные воспитывали глупых и делали из них относительно умных. Ах ты, черт, какая славная теория, надо бы записать. А то в социологии у меня пока ноль открытий. С дебютом, дорогая женушка! – весело подмигнул он ей, торжественно поднимая рюмку.
Но та не выказала никакой подходящей радости, сообразно всей гениальности случившегося.
- В общем, так, - грозно сказала она, - пока не бросишь пить, пока не начнешь зарабатывать, кормить я тебя не буду. Посмотрим, как долго ты протянешь на своих соленых огурцах.
Он снова сел за стол и хмуро исподлобья продолжил:
- Была б у меня жена поумнее, она бы, наоборот, видя, что творится, кормила бы меня на славу и только бы и делала, что поддерживала. Она, может быть, приходила бы в халатике на голое тело и, лукаво так щурясь, щебетала бы «Митенька, зайчик мой бородатый, работай на здоровье, я понимаю всю важность происходящего, ты только не отвлекайся. А я всех нас прокормлю, устроюсь на вторую работу, да хоть и на третью, ты только созидай, не растрачивай свой гений понапрасну». Но нет, не случилось…
Жена мрачно смотрела на него, затем сквозь зубы процедила:
- Короче, ты меня услышал. Хватит с меня! Я может и дура, как ты говоришь, но своим куриным мозгом понимаю, что если детям нечего есть, а муж целыми днями спирт глушит, значит это вроде как не тот гений, о которых в книжках пишут. Детям без разницы кто их кормит – гений или дура, у еды IQ одинаковый, а значит вынь и положь! Всё! До завтра не придумаешь ничего – соберу детей и вещи и уеду к маме. Ишь ты устроился.
- Порежь, колбаски, - без особой надежды попытался Дмитрий Иванович.
- Сейчас, только халат на голое тело одену.
- Надену, Господи.
Она бросила резкий взгляд вокруг, подыскивая чем бы запустить в любимого мужа, но, не обнаружив ничего достойного великого гения, ушла, наотмашь хлопнув дверью.
Менделеев недовольно цокнул:
- Не понимает, никто меня не понимает… тяжело, конечно, когда у собеседника на плечах амбар крошечный, не вмещает огромное… она, может, еще таблицу умножения не освоила, а ты ей интегральное исчисление пропихиваешь. Это я, конечно, тоже молодец, но а как? Как еще?
Он тяжело выдохнул, осмотрелся, усталый взгляд благодатно лег на поверхность стола, где откровенно кокетничал початый графин спирта и съестные остатки.
- Так, ладно, это все ерунда. Вернемся к главному. Эксперимент 45. А кто тут у нас затаился? А как нас зовут? А что это мы такие красивые… - хищно посмотрел он на накрытое и зычно хлопнул в ладоши, радостно потирая их, в предвкушении большой и интересной работы.
- До завтра все сделаю, тут осталось-то…
Ближе к ночи графин со спиртом почти полностью опустел, закуска закончилась, а записи на листках стали совсем неразборчивы. Ученый дрожащей рукой потянулся было, чтобы окончательно опорожнить аппарат для изобретений, как боковым зрением заметил слева от себя будто что-то темное пошевелилось.
Медленно он повернул голову к внезапному раздражителю и вдруг обнаружил, что в кресле, рядом со столом сидит черт. Классический, абсолютно обыденный черт, как на картинах, только настоящий.
«Надо бы удивиться… или испугаться», - размеренно прикинул Дмитрий Иванович и даже попытался напрячься, но ничего такого не выходило.
- Добрый вечер, - поприветствовал черт.
Менделеев поправил задравшийся было халат, пятерней распрямил бороду и спокойно повернулся:
- Ну здравствуй, коли не шутишь.
- Ах, какие там шутки, до того ли, - любезно промурлыкал черт. – Вы я вижу работаете, Дмитрий Иванович?
Менделеев повернулся к столу, непонимающе осмотрел бумажки, графины и прочий хлам, вспомнил:
- А, да, работаю. Я, видите ли, изобретатель…
- Да полно, какой же Вы изобретатель, - подкупающе улыбнулся черт, - изобретателей пруд-пруди, а Вы… Вы гений! Это ж надо было выделить чистый спирт без единой доли воды.
Черт негромко, но весьма торжественно похлопал в копытца. Дмитрий Иванович заметно приосанился:
- Приятно иметь дело с интеллигентным чело… существом. Чем могу быть полезен, так сказать? Не желаете ли выпить? – он гостеприимно провел рукой над столом.
- О, охотно, - оживился черт.
И тут Менделеев вспомнил, что ни черта для черта не осталось и только он собрался было об этом заявить, терзаемый явным стыдом, как рогатый уже разливал по рюмкам из внезапно почти полного графина.
И снова ученый подумал, что надо бы удивиться – сейчас ситуация прямо-таки требовала, но нет, не выходило. Он даже слегка расстроился.
- Ну полно, - словно прочитал его мысли черт, - не грустите. Удивляются невежи – когда гром гремит или, скажем, паровоз едет. Но Вы-то величина иного пошиба, где-то подсознательно у Вас есть объяснение всему. Оставьте, не утруждайтесь за бесплатно.
Они выпили. Черт поморщился:
- Фу, как не вкусно. Не пробовали что-нибудь поприятнее изобрести?
Менделеев чуть было не потянулся к нему с объятиями:
- А я про что, мил человек. Я ей говорю – работает муж твой, а она… бу-бу-бу бу-бу-бу, заставляет завтра же на настоящую работу идти, - чуть не плача закончил ученый.
- Бабы… - отвлеченно сказал черт, закуривая. – Так может это, помочь?
Дмитрий Иванович вытаращил глаза, не в полной мере вкушая услышанное:
- А ты можешь?
- Спрашиваешь. Я все могу, я же черт. Но не просто так, разумеется.
Менделеев поморщился:
- А, душу отдать? Не, я пас. Она мне дорога как память.
Бес усмехнулся:
- На кой ляд мне твоя душа, у меня их, знаешь, сколько? Хочешь, я тебе подсуечу парочку, исключительно так, по дружбе? Вы только распорядитесь, милостивый государь, я мигом.
- А мне они зачем… чтобы в дурку упекли, когда начну разговаривать с невидимыми голосами. Удовольствие сомнительного пошиба. Воздержусь, покамест. Так и что ты хочешь за свою помощь?
Черт оценивающе осмотрел ученого:
- Мне скучно, - наконец, изрек он, - давай сыграем? Обыграешь меня – дам рецепт самого вкусного сочетания спирта с водой. А проиграешь – так пойдешь завтра на работу, это будет то еще наказание.
Дмитрий Иванович снова взлохматил бороду, недолго размышляя, но потом решился:
- Сыграем. Во что же?
- Да хоть в картишки, - оскалился черт.
Менделеев оглянулся на стол, вокруг себя, беспорядочно пошарил глазами по полкам, по стенам и, ни за что не зацепившись, вынужден был признать:
- Прошу простить, мсье черт, не держу игральных карт.
- А это что? – махнул рогатой головой ночной гость на кипу карточек.
Ученый потянулся за ними, достал:
- А, это. Да так, ерунда, карточки с химическими элементами, детишек в школе учить.
- Вот в них и поиграем, - резюмировал черт. – Все просто, я нарисую табличку, по горизонтали будут указаны одни свойства химических элементов, по вертикали другие. Задача на раз два – ставить карточку с элементом так, чтобы она в своей клетке попадала одновременно под свойства и вертикальных, и горизонтальных условий. Усек? Кто налажает или не сможет подобрать нужную ячейку, тот проиграл.
Менделеев хмыкнул:
- Да вроде все понятно. Примитив какой-то. Но ладно.
Черт нарисовал табличку, набросал указания для рядов и столбцов, азартно перемешал колоду с элементами, протянул Менделееву, тот сдвинул. После этого рогатый распределил колоду поровну. Из 63 элементов осталась одна карточка ни туда, ни сюда:
- Козырь Натрий, - объявил черт и рассмеялся. – Да ладно, вот сюда его, - и он положил Натрий в ту позицию таблички, в каковой тот покоится и по сей день.
- А мы тебе Хлором, - сказал Менделеев и накрыл ячейку.
- А я вот сюда Серу, - куражился черт.
- А как на счет Кислородику, не побрезгуйте…
Как самые обычные мальчишки на школьной перемене, резались в картишки черт с ученым.
«Эх, видела б меня жена, порадовалась бы, как ловко я с чертом играю» - горделиво усмехнулся Менделеев.
Через полчаса увлекательной игры и окончательно опустошенного графина со спиртом на столе лежала табличка, полностью заполненная химическими элементами в неповторяющихся позициях.
- И последнюю сюда, - закончил черт, положив оставшуюся карточку в ячейку.
Дмитрий Иванович растерянно смотрел на стол:
- Это что же, ничья получается…
- Хм. Получается, что так, - вынужден был признать черт.
Менделеев перевел тяжелый взгляд на беса:
- А рецепт идеальной водки?
- Да хрен тебе, - беззаботно ответил тот. – Ты же не выиграл. А значит никакого рецепта, да и не нужен он тебе больше, 40 градусов нормальное соотношение. Поверь мне, у тебя теперь есть кое-что поинтереснее.
- Это что же?
- Да ты глаза-то разуй, дурилка.
Ученый начал закипать:
- Дурилка? Дурилка?!!! Да ты с кем разговариваешь, нехристь? Столько времени на тебя зря потратил вместо того, чтобы изобретать. Конечно, дурилка. Ну, ничего, сейчас посмотрим кто из нас дурилка, я тебе преподам трохи манер. Развлеку тебя как следует. Ишь ты, взял он моду являться выпившему человеку…
И он схватил пустой графин за горлышко, задорно бахнул им по столу, после чего тот, не имея сил противостоять законам физики, разлетелся, а Менделеев с «розочкой», совсем уже не под стать гению, бросился за бесом. Тот с улюлюканьем побежал вокруг стола. Ученый как мог старался нагнать его, но куда там…
- Не боишься за убийство попасть в ад? – дурачился черт. – Там уже я за тобой побегаю.
- За убийство бесовской сущности рай мне гарантирован, - боролся с одышкой Дмитрий Иванович, тщетно надеясь исполнить задуманное.
В этот момент в комнату вошла заспанная жена в ночной рубашке, со свечой:
- Ты чего тут, что за грохот?
Ученый остановился тяжело дыша:
- Да вот, понимаешь…
И только хотел он сказать, что за чертом гонится, как, оглядевшись вокруг, никакого беса внезапно не обнаружил… а значит, продолжать предложение никак невозможно было. Он стоял запыхавшийся, с задранным халатом и смотрел на нее беспомощно, все еще крепко сжимая в руке обломок графина.
Бесконечно любящая жена обнаружила признаки смекалки:
- Все, допился? Завтра же ноги моей здесь не будет.
- Да я, я… - пытался подобрать нужные слова Дмитрий Иванович, отчаянно оглядываясь вокруг, как взгляд его остановился на столе, на котором лежала первая в мире, идеально собранная таблица химических элементов.
Пронзенный навзничь открытием, он выронил кусок графина и виновато посмотрел на хмурую, растрепанную, искренне ненавидящую его, но в этот момент по-настоящему красивую супругу:
- Физа, - впервые за последние недели он назвал ее по имени, - я кажется изобрел таблицу Менделеева…, - закончил он почти шепотом.
- Это как так, - не поняла та.
- Да, понимаешь, закемарил я тут на минутку, все и сошлось…
