Когда врач сказал больше бывать на природе, чтобы избавиться от стресса
В Приморье прогуливающийся по лесу мужчина встретил тигра. Свою встречу он решил заснять на память.
Взял тут - https://t.me/nourlnews/24158
Как подготовить машину к долгой поездке
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
ГАЛАНТНЫЙ ТИГР
Среди забав, что представляют обыкновенно в мюзик-холлах — бессмысленно опасных как для публики, так и для исполнителей, — ни одна не внушает мне такого сверхъестественного ужаса, как давно забытый номер, известный в свое время под названием «Галантный тигр». Для тех, кто мог его не видеть — а нынешнее поколение, увы, понятия не имеет о мюзик-холлах двадцатых годов, — напомню, в чем заключалось это чудо дрессировки. Рассказ мой, однако, не в силах будет передать — и тем более вразумительно объяснить — то состояние панического ужаса и брезгливого отвращения, которое накатывало на меня во время этого зрелища, подобно ледяной воде незнакомого и коварного омута. Конечно, проще всего было бы не заходить в те залы, где на афише стоял этот номер — к тому же и встречался он довольно редко. Легко сказать! Почему-то выступление «галантного тигра» никогда не объявлялось заранее, и обычно я никак не ждал его увидеть — лишь какая-то неясная, едва осознанная угроза таилась в том наслаждении, с которым шел я на очередной спектакль. И даже если мне случалось со вздохом облегчения встретить последнего участника представления, я тотчас узнавал фанфары, неизменно открывавшие этот номер — каждый раз, повторюсь, включавшийся в программу словно бы в последнюю минуту, неожиданно. Стоит трубам начать увертюру давно знакомого мне вальса, как происходит именно то, чего я так боялся; грудь мою точно сдавливает могильной плитой, а зубы сжимаются, как будто по ним пускают ток. Мне не хватает духу встать и немедля выбежать прочь. Остальные зрители также остаются на местах — впрочем, на их лицах нет и тени испуга, — но я точно знаю: зверь уже рядом. В ужасе я впиваюсь в подлокотники кресла — на что за призрачная защита!
Зал погружается в кромешную тьму. Внезапно в просцениуме вспыхивает луч прожектора, и через мгновение это нелепое подобие маяка уже выхватывает из мрака пустующую ложу — как правило, довольно близко к тому месту, где сижу я. Невыносимо близко. Затем сияющая указка, блуждая по залу, подбирается к занавесу, прикрывающему собой выход на арену — вот, под надрывное «Приглашение к вальсу» духовых, появляются они.
Первой выходит укротительница — женщина поистине пронзительной красоты, с копной огненно-рыжих волос; во взгляде ее чувствуется какая-то истерзанность, усталость. У нее нет ни плети, ни крюка: в руках лишь веер из черных страусовых перьев, скрывающий поначалу низ ее лица, а потому над переливающейся темной бахромой можно видеть только широко раскрытые зеленые глаза. Фигуру укротительницы стягивает причудливое платье — очень чувственное, ниспадающее тяжелыми волнами, в которых играют все оттенки неземного мрака, — оставляя обнаженными лишь грудь в глубоком декольте и руки, мерцающие в лучах софитов зыбким маревом морозных фонарей. Присмотревшись, можно разглядеть, что платье сшито из какого-то меха — невообразимо тонкого, мягкого и податливого. По плечам каскадом огненной лавы рассыпается ее пылающая шевелюра, усеянная золотыми звездочками. Выглядит это все одновременно и гнетуще и вместе с тем как-то несерьезно, театрально, почти комично. Но никто и не думает улыбаться. Поигрывая веером, на мгновение приоткрывающим ее бледные губы, застывшие в бесстрастной улыбке, укротительница медленно идет к пустой ложе, сопровождаемая лучом прожектора — и тигром, взявшим ее под руку, если это можно так назвать.
Совсем по-человечески тигр вышагивает рядом с ней на задних лапах; он одет, точно заправский щеголь, и его изысканный наряд так превосходно скроен, что под серыми брюками на помочах, расшитым жилетом, ослепительно белым жабо с безупречно отглаженными складками и мастерски подогнанным по фигуре сюртуком едва ли можно разглядеть гибкое тело животного. Но его морду с ужасающим звериным оскалом скрыть нельзя — обезумевшие глаза вращаются в налитых кровью орбитах, усы яростно топорщатся, а клыки нет-нет да блеснут в злобно искривленной пасти. Тигр идет, не сгибаясь и глядя прямо перед собой, прижимая к левому боку светло-серый цилиндр. Размеренно ступая, укротительница не отстает от него ни на шаг, и если вдруг ей случится чуть подогнуть ногу или сжать одну из обнаженных рук — под матовой белизной кожи внезапно выступает сведенный напряжением мускул, — то знайте: это невидимым для посторонних глаз чудовищным усилием она поддерживает своего спутника, готового упасть на передние лапы.
И вот они уже стоят перед освещенной прожектором ложей: одним движением распахивая дверь, галантный тигр почтительно пропускает даму вперед. Она садится на свое место, небрежно опирается о выцветший плюш парапета — и только тогда он также позволяет себе опуститься в соседнее кресло. Как правило, в этот момент зал разражается громом аплодисментов и нестройным хором удивленных выкриков. Но я — я неотрывно наблюдаю за галантным тигром; мне хочется бежать, унестись отсюда, скрыться навеки, и я готов рыдать от собственного бессилия. Укротительница принимает привычные восторги публики легким кивком своего завитого в локоны пожара. Тигр начинает представление, перебирая заранее приготовленные для этой цели предметы. Подняв к глазам изящный лорнет, он делает вид, будто оглядывает партер и ложи, затем, открыв коробку конфет, предлагает сладости своей соседке. Он вытаскивает из кармана надушенный платок и притворяется, что вдыхает его тонкий аромат, после чего, к немалому удовольствию зрителей, с наигранным вниманием углубляется в программу вечера. Точно бывалый сердцеед, он, наклонившись к своей спутнице, как будто шепчет ей что-то на ухо. Отпрянув с деланным возмущением, она игриво раскрывает колышущееся опахало веера между атласной кожей своей щеки и смердящей мордой зверя, усаженной острыми клыками. Не выдержав подобного бессердечия, тигр всем своим видом изображает крайнее отчаяние и смахивает шерстистой лапой мнимую слезу. В течение всей этой зловещей пантомимы мое сердце бешено колотится, чуть не разрываясь, о выгнувшиеся от напряжение ребра — поскольку только я могу ясно видеть, я один знаю, что этот памятник дурному вкусу скреплен лишь нечеловеческим усилием воли, как говорят в таких случаях, и все мы балансируем на чудовищно непрочном канате, готовом оборваться об любого пустяка. Что будет, если этот ничем не примечательный человечек с болезненно бескровным лицом и потухшими усталыми глазами, сидящий в соседней с тигром ложе, вдруг прекратит желать — прекратит водить движениями тигра? Ведь настоящий укротитель именно он: рыжеволосая красотка — ничего не значащий статист; все зависит только от него, и он один способен превратить свирепое животное в послушную марионетку, безвольный механизм, повинующийся мысленным приказам точнее, чем если бы его держали на стальном проводе.
А вдруг человечек на мгновением подумает о чем-нибудь другом? Или умрет от скоропостижного удара? Никто и не подозревает об опасности, грозящей нам буквально каждую минуту. И только я, единственный, кто знает все, судорожно пытаюсь вообразить, что может статься с женщиной, затянутой в меха, если... Нет-нет, лучше обо всем забыть и покорно ждать, пока окончится это мучение — а публика, уверенная в безобидности всего происходящего, не перестает умиляться. Укротительница тем временем просит кого-нибудь из зала передать ее подопечному ребенка. Безумие, скажете вы — но кто решится отказать в подобной мелочи столь обходительной персоне? Всегда находится какая-нибудь самозабвенная мамаша, что тянет замирающее от восхищения дитя к зловещей ложе — и тигр нежно баюкает его в колыбельке своих сложенных лап, обращая к трепещущему комочку плоти свои налитые пьяной кровью глаза. Под шквал аплодисментов в зале вспыхивает свет, ребенок возвращен законной обладательнице, и обласканные вниманием партнеры раскланиваются, прежде чем исчезнуть за кулисами — так же внезапно, как появились.
Стоит тяжелому занавесу сомкнуться за их спиной, как оркестр разражается оглушительным маршем — но они не выходят на бис... они вообще больше не появятся на арене. Неприметный человечек бессильно откидывается на спинку кресла и вытирает пот со лба. Музыка звучит все громче и громче, пытаясь перекрыть отчаянный рев тигра, обретшего свободу, как только опустилась решетка его клетки. Он воет, словно тысячи грешников ада, и катается по полу, разрывая на себе остатки щегольского наряда, который приходится шить заново для каждого представления. Трагические вопли, отчаянные проклятья бессильной злобы и яростные прыжки сотрясают глухо стонущие прутья его темницы. В стороне переодевается подставная дрессировщица, торопясь к последнему поезду метро; невзрачный человечек уже ждет ее у станции — в бистро, которое называется «В последний путь».
Но бешеные крики мечущегося по клетке тигра могут не на шутку перепугать достопочтенную публику — пусть и находящуюся теперь в полной безопасности. Вот почему оркестр, не умолкая, начинает увертюру к «Фиделио», вот почему распорядитель так торопит на сцену замешкавшихся эквилибристов.
Я ненавижу выступление галантного тигра, и мне ни за что не понять того восторга, который вызывает оно у зрителей.
Приключения Лиса. Эпизод VIIIРобкий тигр(часть II)
Для того, чтобы стать свободным – достаточно осознать себя.
Клиффорд Саймак
Послышалось карканье ворон. Тигр совсем поник головой:
– Скоро братья будут здесь. Всех ворон распугали.
– Хоу! Как прекрасно! Сейчас узнаешь, почему не будешь катать этих гиен. Лезь
на дерево.
– Что-о-о? Ка-а-к?
– Как-как? Вот как точил когти об дерево, вот так и лезь! Быстрее!
Тигр прильнул к дереву, вцепился в него когтями и замер в растерянности, не
зная, что делать раньше.
– Не получается, Лис!
Тогда Лис опять прыгнул Тигру на хвост, от чего тот с диким рыком
запрыгнул на нижнюю ветку дерева. Выше он полез уже сам, сам не зная, как это
у него получается.
– Отлично! – прокомментировал Лис и сам с легкостью вскарабкался на
дерево, – а теперь замри, и они нас не увидят.
– Но ведь с земли нас хорошо видно, и у меня начинает кружиться голова! –
запаниковал Тигр.
– Т-щ-щ! – прошипел Лис, – тише. Не шевелись и молчи! – почти шёпотом
заговорил Лис.
– Я полосатый! Меня легко увидеть на дереве! – продолжал паниковать Тигр.
– Закрой глаза и ты станешь невидимым, – ответил Лис.
Тигр сделал всё, как велел Лис, и они стали ждать.
Гиены не заставили себя ждать. Они шли, озираясь по сторонам. Их внешний
вид вызывал отвращение: короткие задние лапы и длинные передние, отчего их
спина была покатой; короткая, толстая голова с короткой, заострённой мордой;
грубая, щетинистая шерсть сероватого цвета с бурыми пятнами на боках. Они
шли, иногда издавая демонический хохот. От них шёл отвратительный запах, от
которого хотелось бежать подальше.
– Он должен быть где-то здесь, – сказал один из братьев.
– Да, он прорычал где-то рядом, – подхватил второй.
– Пошли отсюда. Наверное, он отправился домой, чтобы мы его наказали, –
сказал третий, – ха-ха-ха!
– Говорил же, что ещё с детства его надо было на цепь посадить, чтобы не
убегал далеко, – сказал снова первый.
– Всё, теперь три дня пусть катает нас с утра до вечера, а после посадим на
цепь, – сказал второй, и все трое дружно захохотали своим отвратительным
гиеновым смехом.
– Можешь открыть глаза. Они ушли, – промолвил Лис.
– И даже не заметили нас? Меня и вправду не было видно?
– Если честно, ты очень заметен. Но благодаря своему воображению, ты смог
слиться с веткой дерева, и они тебя не заметили.
– Какому воображению? Что это?
– Благодаря тому, что ты подумал, что ты невидимка.
– Так, получается, меня всё это время было видно? Ты обманул меня! –
возмутился Тигр.
– Я обманул тебя один раз, чтобы спасти тебя от наказания. Они обманывали
тебя всю жизнь, потому что боятся тебя, так как ты сильнее их. Ты не такой,
каким они научили тебя представлять себя, ты гораздо сильнее и благороднее!
Ты должен быть настоящим тигром! И это неизбежно. Твоя судьба заключена в
твоём характере.
– Стоп! Я это уже слышал! – сказал Тигр. – Это мне приснилось. Точно так же
говорил белый ворон во сне. Он появился из воздуха и со словами: «Твоя
судьба заключена в твоём характере», – дал мне в лапу какой-то золотой
жёлудь.
– Жёлудь, говоришь? Тебе приснился Седой Ворон? – Лис показал Тигру свой
золотой жёлудь.
– Вот это да-а-а! Он существует! Откуда он у тебя? Ты знаешь, кто этот ворон?
– изумился Тигр.
– Этот жёлудь достался мне от Седого Ворона. И благодаря ему я здесь.
– Во сне старый белый ворон сказал мне дотронуться до жёлудя лапой в
нужную минуту. Интересно, что он имел в виду, говоря о нужной минуте.
– Есть только один способ узнать – попробовать. Ты готов?
– Ты уверен, что сейчас нужная минута?
– Мы не узнаем, пока ты не дотронешься.
Тигр медленно потянулся к жёлудю в лапе Лиса, кончиком когтя дотронулся
и замер в ожидании. Ничего не происходило. Наступила мёртвая тишина. У
Тигра остановились мысли. Неожиданно прямо из того места на жёлуде, куда
дотронулся Тигр когтём, ударил сноп яркого света. Он расширялся, уходя вверх.
Через секунду он разделился на семь радужных цветов, после чего лучи света
уже не уходили вверх а, изогнувшись, окутали собой Тигра и Лиса. Зрелище
напоминало собой радужный фонтан света. Тигр ничего не видел, кроме
пелены яркого белого слепящего света.
Где-то в глубине этого света появилась
точка. Она постепенно увеличивалась, переливаясь яркими красками.
Неожиданно этих точек стало много, а яркий слепящий свет начал тоже
переливаться яркими цветами. Точки, увеличиваясь, превращались в
замысловатые узоры, которые переливались яркими красками. Они были
пластичными, изгибались, меняя форму и размеры, извивались, повинуясь
какому-то непонятному течению. Через мгновение несколько узоров слились в
одну большую форму, которая начала приобретать очертания животного.
В этой
форме тигр узнал большую кошку, скорей всего, это тоже был тигр. Эта форма
стремительно двигалась на Тигра и в тот момент, когда она должна была
столкнуться с ним, по телу Тигра прошла волна электрического тока и послышались слова: «Ты сильный тигр. Смелым помогает судьба…» Слух Тигра
оглушил звук, напоминающий шум водопада, яркие точки исчезли. Осталась
лишь пелена яркого белого света, которая начала постепенно таять вместе с
заглушающимся шумом водопада, пока Тигр вновь не начал видеть перед собой
морду Лиса.
– Что с тобой? Ты дернулся так, как будто тебя кипятком ошпарили, – спросил
удивлённо Лис.
– А разве ты не видел?
– Ты всего лишь дотронулся до жёлудя и тут же вздрогнул. Вот я и
спрашиваю.
– А свет?
– Какой свет?
– Тут. Из жёлудя был свет. Я долго его наблюдал. И яркий тигр, такой,
который на меня полетел.
– Ты всего лишь дотронулся до жёлудя и вздрогнул.
– И голос... Он сказал, что смелым помогает судьба.
– Я ничего не видел и не слышал. Значит, это только ты видел и слышал.
Седой Ворон сказал мне: «Иди туда, куда нужно». Значит, я должен был прийти
сюда, чтобы ты увидел что-то. Я думаю, что теперь мне нужно идти дальше.
– Постой, а как же я? Куда идти мне?
– Дружище, позже ты сам поймёшь, что тебе надо делать. Я чувствую, что мы
не случайно с тобой столкнулись. Я думаю, теперь ты понял, кто ты и каким
должен быть?
– Спасибо, Лис! Теперь я никого не боюсь! – Тигр издал свой грозный рык, и
они с Лисом дружно рассмеялись.
Приключения Лиса. Эпизод VIIРобкий тигр(часть I)
Все мы становимся тем, чем долго представляем себя.
© Патрик Ротфусс «Имя Ветра»
Многое могла решить воля случая. Хотя, кто знает, что есть случай?
Случайности не происходят случайно. Часто они воспринимаются нами как
случайности от того, что причины их зарыты где-то глубоко в нашем прошлом
и в наших мыслях. Мы так сильно погружены в повседневность, что нить
последовательностей жизни теряется. От того закономерно происходящее для
нас – всего лишь случайность.
…Лис, балансируя, пробирался по ветке большого раскидистого дерева. Рядом
росли такие же деревья с пышными кронами. Их ветви переплетались. Внизу
были густые заросли кустарника и травы, через которые было сложно
пробираться. Потому Лис пробирался по верху. К тому же он уже привык к
высоте и избавился от страха высоты, и ему было даже интересно
поупражняться в ловкости лазания по деревьям.
Но, как часто случается, начав чувствовать в чём-то себя уверенно, многие
начинают терять бдительность. Вот и рыжий древолаз до того увлёкся, что
ослабил внимание. Не глядя, он случайно ступил на сухой сучок, который под
тяжестью его веса обломился, и он полетел вниз, падая боками с ветки на ветку.
Падение на землю оказалось гораздо мягче, чем Лис ожидал: он упал на что-то
мягкое. Но с этой мягкостью добавилась другая неожиданность! Его с диким
рыком отпружинило от этого мягкого, на которое он упал, от чего он, пролетев
по дуге, шлепнулся на твёрдую землю. А пока он летел в воздухе, краем глаза
увидел, как в противоположную сторону отскочило что-то рыжее, как он, но с
полосками. Быстро придя в себя, Лис посмотрел и увидел, что он упал (О,
УЖАС!!!) на тигра! На большого полосатого тигра! От испуга Лис с ловкостью
кошки вскарабкался на дерево. В стороне от дерева, прикрыв голову передними
лапами и зажмурившись от испуга, брюхом на земле лежал тигр.
После
минутного замешательства тигр приоткрыл один глаз и с робостью посмотрел
исподлобья на сидящего на ветке Лиса.
– А разве ты не станешь нападать на меня? – прервал молчание тигр, – ты не
хочешь ударить меня?
– А?! Что?! А разве не ты должен на меня нападать? – ответил Лис,
навостривши уши.
– Разве тигры нападают? – снова огорошил вопросом тигр.
– Э-э-э, мм… Какой-то ты странный тигр. Везде, во всём мире тигров боятся и
почитают. Их свирепость внушает страх и трепет. Их рык вгоняет в холодный
пот.
– Ты меня обманываешь, чтобы войти ко мне в доверие, а потом напасть на
меня. Меня с детства учили, что тигры – это робкие и кроткие существа, –
возразил тигр. Он немного расслабился и уже просто сидел на земле, готовый
броситься наутёк, если что-то пойдёт не так.
– И кто же тебя учил так, если не секрет?
– Мои старшие братья-гиены.
– Ух! Ты удивляешь меня с каждым разом всё больше и больше! Это с каких же
пор тигры водятся с гиенами?
– Я с детства с ними. Они меня вырастили и воспитали. И вообще, они учили,
что все тигры должны расти среди гиен. Что только у них можно получить
правильное воспитание.
– Да-а-а, вижу твоё «правильное воспитание». А ты хоть раз видел других
тигров?
– Нет, я один тигр в этом лесу.
– Один тигр. А что говорят другие обитатели леса про тебя?
– Они говорят, что я хороший, добрый. Правда, братья-гиены меня иногда
наказывают, если я позволю себе громко рычать. Чем старше я становлюсь, тем
чаще я рычу. Но я не специально, это происходит само собой. Ещё очень сильно
хочется поточить когти о деревья, но гиены говорят мне, что это неприлично.
– Как же они наказывают тебя?
Тигр, немного засмущавшись, ответил:
– Катаются на моей спине. Они очень любят кататься. Зато после этого они
добры ко мне и снисходительны.
– Но ты же большой и сильный. Почему ты позволяешь им относиться к тебе
так?
– Ко мне всегда так относились. Они меня вырастили, и я должен относиться к
ним с почтением. Тигры должны уважать гиен! А вот ты начинаешь вводить меня
в сомнение! И мне это не нравится! Вот возьму сейчас и уйду, – осмелел наконец
тигр.
– Постой-постой! – попытался задержать его Лис. Это большое и по-детски
наивное создание внушало ему симпатию, – я вовсе не пытаюсь тебя испортить.
Ты действительно меня напугал до смерти. Если бы я хотел напасть на тебя, то
просто набросился бы сверху с ветки! Но дело в том, что я просто шел по ветвям
и наступил на сухой сук, который обломался. И я свалился на тебя. Я не полез
бы от тебя на дерево, если бы хотел напасть на тебя! И я вообще увидел впервые
тигра, который боится. Странный ты для меня!
– Уже то, что ты лазаешь на деревья и ходишь по веткам, не отнимает
странности и у тебя! Скажи, а почему ты говоришь, что тигры свирепые? Ты их
встречал что ли?
– Не то, что встречал – убегать приходилось. О тигриной силе ходят легенды.
На Востоке они – олицетворение силы и мощи. Они очень свирепы, если
разозлить.
– Мне они никогда не говорили, что я сильный. Я всегда был слабым.
– А ты проверял?
– Нет. Когда я был маленький, мои старшие братья давали знать, что они
сильнее меня. Вообще, они самые сильные в этом лесу и их все боятся и
уважают!
– Но теперь-то ты вырос! – распалился Лис.
– Думаешь, я стал сильным?
– Не бойся меня, – Лис быстро слез с дерева и лихорадочно огляделся вокруг
себя, – вот камень, большой и плоский.
– Вижу.
Лис взял с земли небольшой булыжник и положил на плоский камень.
– Ударь по булыжнику!
– Зачем?
– Потом узнаешь. Бей!
Тигр замахнулся и несильно ударил по камню.
– Хех! Ты что, массаж камню собираешься делать? Бей со всей силы!
Посмотри, что получится!
Тигр замахнулся и ударил посильнее, но всё равно вышло не со всей силы.
– Ты говорил, что иногда рычишь. Покажи, как ты рычишь?
– Мне нельзя.
– Ты же не будешь всю жизнь мяукать, как кошка! Покажи свой рык!
– А вдруг мои старшие братья услышат?
– Удиви их! Пусть услышат! Не беспокойся! Сегодня тебе не придётся катать
их!
– Почему?
– Не узнаешь, пока не сделаешь то, о чём тебя я попросил. Рычи!
– Р-р-р!
– Так только кошки мурлычут! Рычи со всех сил! – и Лис прыгнул тигру на
хвост.
От такого подвоха Тигр сам неожиданно для себя издал пронзительный
грозный рык, от которого у Лиса шерсть на загривке стала дыбом.
– Р-р-р! Что ты делаешь? Больно!
– Зато какой эффект!
– Я даже не знал, что так могу. Аж мурашки по коже.
– Ае! Я как будто сам в муравейник окунулся! Ведь мо-ожешь! А теперь лови! –
Лис метнул в Тигра булыжник.
Как и ожидал Лис, у Тигра сработал инстинкт самосохранения. Резким
движением своей мощной широкой лапы Тигр ударил по летевшему в него
булыжнику, от чего тот разлетелся в стороны на мелкие кусочки.
– Ты силён, как никто другой!
– Да, всё хорошо, но не очень, – с поникшей головой и неуверенным голосом
заговорил Тигр. – Сейчас сюда придут мои братья…
Шутники
Сегодня утром в субботу иду в магазин, смотрю налево и вижу тигра. Так передернуло, аж жуть. С первого взгляда подумал, что он настоящий. Минск.