§У меня есть знакомый, у которого есть знакомый, который знает нужного вам человека.
Breaking Bad (с)
Мы встали, а точнее мы даже не ложились – в полночь по-гватемальскому, собираться нам, собственно, было не нужно: трусы и босоножки легли на дно рюкзака с рюкзаками, паспорта – в нагрудные карманы; только портфель нашего видеооператора Дениса содержанием своим не изменился: там по- прежнему лежали несколько камер, микрофоны, бесконечное количество проводов и запасных батареек. В лосинах, футболочках Health&Help, сонные мы отправились за контрабандой.
Я написала клинике Esperanza, моим добрым друзьям, с которыми я провела чудесные четыре месяца в Гондурасе, на острове Роатан совсем по другому поводу. Попросила я их изначально пожертвовать нам денег на строительство. Мисс Пегги, медсестра и директор, денег пожертвовала, и, акромя от этого сказала: «А давайте мы с вами лекарствами поделимся. У нас их тут на $80 000 завалялось!». Женщина она просто прекрасная. Широкой души. Человек, больше никак не скажешь.
Десять пересадок, автостоп вперемешку с чикенбасами, кукурузник и паром, попутный ветер, трасовички и автоотель… Кстати про автоотель: идем мы по трассе, уставшие, грязные, видим – написано – Автоотель! Ну, что подумает нормальный советский человек – ну отель для дальнобойщиков. Заходим – ресепшена нет. Заглянули в один из гаражей, которые располагаются под каждым номером. Там – телефонная трубка. Написано- наберите «9». Набираю. Бодрым голосом женщина мне говорит: «Поднимайтесь и положите в дырку в двери 200 кецаль». Я немножко от таких указаний обалдела: думаю, ну ничего себе, двести кецаль на дороге не валяются, а тут их в дырки дверные сувать! Но поднялась, смотрю - реально, прорезь в двери, от туда тот же голос мне говорит: «Сюда суй!». У меня мысли разные в голове, но первая, что это наверно бордель. Сидит тетка в номере и говорит деньги ей отдать. А номер даже не посмотреть. Ну я ее спрашиваю – «А Вы что, тоже в номере спать будете?». Она так удивленно: «Нет, у меня своя комната есть». Думаю – ну вообще что-то странное.
Спустилась, говорю ребятам – Денису и Карине : «Там тетка внутри сидит, говорит двести бумажных ей дать и тогда все будет просто шедеврально». Они на меня как на идиота кусок смотрят : «Да это наверно проститутка. Ты ей скажи пусть уйдет, нам бы поспать». Я говорю: «Да нет, у нее своя комната есть. Только чего она тогда в номере сидит?»
В общем, долго ли коротко ли, переварив всю информацию, мы решили, что спать мы хотим слишком сильно и решили таки сунуть злосчастные деньги в дверь. И тут началась магия: как только деньги перешли по ту сторону зла дверь отварилась и… повернувшись закрыла, как мы поняли, проход в коридор. В итоге того, кто забрал у нас деньги мы не видели, комната оказалась вся в рюшках, на столе лежало меню, в котором значилось двадцать типов презервативов и полсотни порноканалов, так что стало ясно что авто-отель это такое место для «любовных утех», но не с проститутками а с любовницами и любовниками.
Кровать оказалась только одна, поэтому нам пришлось спать впавалочку, а после и вовсе выгнать Дениса на леопардовый диван, ибо тесно и жарко.
Приехав на остров мы думали о плотских утехах в виде вымачивания свои тушей в океанической воде, но опомниться не успели как нам дали стопяцот коробок с медикаментами, которые мы торжественно начали тромбовать – перекладывая из из банки в банку, вытаскивая блистеры из пакетов и пузыречков. Душа моя пела и плясала, руки болели от протыкания пластиково-фольговых мембран скляночек: после двенадцати часов безперебойной работы трех отважных фасовщиков- фарсовщиков, в лице нас, мы набили шесть рюкзаков и сумок медикаментами по самое «не хочу». Сто двадцать килограммов отборных статинов, антибиотиков, обезболивающих, препаратов от давления и от поноса. Мы дошли до пляжа, сфотографировались, взвалили на плечи все дарованное нам сверху и уже были готовы уходить - но Пегги сказала что «кто-то порезал палец и надо бы посмотреть» - было воскресенье, врачей в клинике нет, так что меня взяли на абордаж и повезли смотреть виновника торжества.
Виновник оказался оптометристом, который долбанул ногу о бетонную плиту и расхреначил ее в ноль. Мы отвезли его в клинику, где мне дали поиграть с медицинским степлером: штукой призабавнейшей. Выглядит роскошная машинка примерно так же как степлер строительный, только все в ней прекрасно стерильно.
Самым сложным мне показалось обезбаливание, ибо разрез проходил по самому основанию пальза и мне думалось, что я не смогу сделать тур жгутом. Но я себя и палец недооценила – обезболили все как по учебнику и пробили мужика степлерным железом аж раз восемь.
Мне эти степлеры нравятся, хоть я и не хирург (на самом деле наверно поэтому и нравятся). Быстро, качественно, надежно. В Эсперансе, этой самой клинике, есть вообще все на свете, такого оборудования и материалов я не видела ни до работы в ней, ни после. Они мне тут же предложили загипсовать все нахрен, но я сказала что мы будем делать по- старинке: разломала шпатель, подложила под палец и сказала – так забинтовать.
В аптеке у ребят разнообразие из антибиотиков заставило мое сердце улыбаться, я взяла ципрофлоксацин и метронидазол, потому что увидела их первыми. Вкололи дядьке прививку от столбняка и сказали приходить на перевязки.
В итоге: пятнадцать минут я «шила» и еще полчаса мы: обнимались, говорили какие все молодцы, фотографировались и занимались прочей ерундой.
Дядька оптометрист оказался не просто дядькой оптометристом. Оказался он дядькой из Ротари Клаба, ровно так же как и двое его сочувствующих друзей. Я, как полагается, сказала, что мы ребята не простые, мы ребята из Хелф энд Хелп и занимаемся не люксовой медициной со степлерами, а реальным хардкором в заднице планеты. На что они сказали: «Ну таким русским грех не помочь». Ну вот и посмотрим, насколько сильно слово степлера.
Перед погрузкой медикаментов в кукурузник был просвет – контроль, на котором меня отвели в сторонку и спросили, что это у меня в ручной клади. «Это витаминки», - с каменной мордой ответила я. «А зачем восемьдесят пачек?»- удивленно посмотрел на меня двухметровый дядя негр. «Ну я за здоровый образ жизни», - улыбнулась я. «Аааа…» - протянул он. И послал меня с Богом.
На границе я, честное слово, подсела на измену. Карина же была невозмутима. «Не ссы. Прорвемся. Помни зачем мы это делаем, - и пнула меня в сторону погранпоста.
Мы оставили сумки в сторонке, поставили печати, а потом, когда все было сделано, свистнули мальчикам из отъезжающего в сторону Чикимулы, соседного города, автобуса, чтобы они забрали наш багаж. Граница была позади.
«Я помню, - обернулась я на Карину, – Мы делаем это чтобы лечить людей».