- Так! Березин! Ты что себе позволяешь? - строго и с раздражением говорила старший врач. - Ты зачем родственникам еще живой онкобольной телефон ритуального агентства дал? Кто тебе позволил менять на дому катетер Фолея инвалиду Великой Отечественной войны? Его в урологию везти надо было!! Зачем ты нар.....тический анальгетик на “острый живот” делаешь? Сначала книжки умные почитай прежде, чем так поступать!

- Обязательно почитаю! Только после Вас. - Я развернулся, поплевал через левое плечо и вышел из кабинета.

- Объяснительную мне на стол…! - и что-то еще крикнула мне в след.

“Удивительный парадокс. - Думал я. - Чем больше она на меня гнобит, тем добрее к пациентам я становлюсь. А еще, всё что она перечислила, имело место быть на этой смене. Карты вызовов, которые я писал ночью, к ней еще не попали. А кроме меня их читала только диспетчер, когда вносила информацию в компьютер. Значит, все сходится - диспетчеру я тоже физиономией не вышел. Пойду что ли, позлорадствую?”.

Зашел в диспетчерскую с мордочкой избитого щенка.

- Ирина Александровна..., там Залина Айткуловна Вас просила зайти к ней. Срочно, вот прям сейчас.

Диспетчер, уже почти сдавшая смену встала и пошла наверх, ехидно поглядывая на меня. Я продолжил ей вслед:

- Там у нее мусорное ведро моими объяснительными переполнилось, вот она и просила, чтобы Вы вынесли. - продолжил я.

Находившиеся в диспетчерской прыснули от смеха. Ирина Александровна остановилась и растерялась, не зная, как ей поступить в сложившейся ситуации. Поэтому она уже вопросительно и злобно посмотрела на меня.

- Если Вы забыли, то напомню: ведерко у ее правой ноги стоит. - Ответил я на ее немой вопрос и вышел из диспетчерской. Следом за мной выскочило несколько человек, стараясь сдержать смех.

Я вышел с подстанции и направился на вторую работу, по пути вспоминая вызовы с прошедшей смены.

….
Когда долгое время работаешь ночью, то волей-неволей начинаешь понимать таких животных как совы, крысы, сверчки, комары и клопы. Их тоже что-то заставляет не спать ночью. Может быть у них тоже своего рода ответственность за что-то?

- Пять-семнадцать.. Пять-семнадцать - прохрипела рация в салоне нашего старенького соболя. - Для вас вызов. Улица Туристов 57. Без сознания. Онкобольная.

- Принял пять-семнадцать. Туристов 57. Онкобольная.

В частном доме, в который мы приехали, был её запах. Запах предстоящей смерти.

Нас встретили мужчина и женщина средних лет.

- Здравствуйте, проходите. - Сразу же сказали они нам с Верой. - У нас мама онкобольная. Вот, второй день лежит без сознания и дышит глубоко. Мы все понимаем, что нам недолго осталось ждать, но хотелось бы, чтобы она не мучилась.

Женщина тихо заплакала, но тут же вытерла слезы и постаралась успокоиться.

- Здравствуйте. - Поздоровался я. - У вас ее медкарта или какие-либо медицинские документы имеются?

Родственники больной предоставили мне выписной эпикриз из онкодиспансера. Диагноз был страшный и абсолютно безнадёжный. Больной было 82 года.

Я сел возле бабушки, измерил ей давление. Выслушал тоны сердца, легкие. Подержал её теплую старческую руку. Когда-то давно, эта рука с необъятной материнской любовью гладила по светлым головкам вот этих вот, еще маленьких ребятишек, которые сейчас находятся с ней и видят, как мама уходит. Уходит навсегда.
Больная лежала на спине. Глаза были закрыты, дыхание было глубокое, ровное. На её морщинистом лице было спокойствие и не было гримасы боли.

- Вы знаете, - сказал я, - она уже не мучается. Она без сознания. Считается, если нет сознания, то нет и боли. Вы видите какое спокойное у нее лицо? Ей уже не больно.

Дочь больной снова заплакала, а ее сын коротко сказал:

- Спасибо. Что нам делать, когда..., когда она … - ему было тяжело выговорить слово “умрет”. Мне тоже всегда тяжело такое говорить.

- Когда ее время придет, то снова вызовите скорую для констатации. И еще вот телефон ритуального агентства, которое мы обязаны говорить родственникам, но Вы в праве позвонить в любое другое агентство.

Мы вышли. Вера молчала. Я тоже. Сели в машину. На часах почти полночь.

- Инсулин 5-17 свободен - сказал я в рацию.

- 5-17, у вас 018? (смерть до прибытия СМП).

- Нет.

- Тогда для вас еще один вызов. Рядом. Улица Вязовая 29. Задержка мочи.

- Принял. Вязовая 29. Задержка мочи.

На вызове.

Больным оказался дедушка девяносто двух лет, но вполне в здравом уме и светлой памяти. Фронтовик, танкист. Дошел до Берлина. Но последние пять лет лежал дома с переломом шейки бедра и передвигался только со стулом или при помощи соцработника. Оказалось, что у него имеется цистостома с установленным в ней катетером Фолея. Вот этот самый катетер и забился “мочевыми солями”.

Как ни странно, но, несмотря на поздний час, у него в квартире оказалась женщина-соцработник.

- Здравствуйте. Я уже все приготовила для больницы. И соседей предупредила, что надо дедушку на носилках выносить. - Сказала она.

Я посмотрел на деда. Вот куда его везти в урологию только для того, чтобы сменить катетер? А потом, когда ему его поменяют, его надо привезти обратно. Только на такси и за свой счет.

- А катетер есть новый запасной? - спросил я.

Да. - Ответила женщина.

- Давайте попробуем дома сменить. Если не получится, то поедем в урологию.

- Ой... Давайте! - Женщина обрадовалась. - А в прошлые разы мы ездили в урологию. Уже раза три, наверное. Ох и намучились....

Катетер я поменял без особых проблем. Вера смотрела на меня и сияла от радости.

- У меня тоже дед на танке воевал. - Говорил я деду, устанавливая катетер.

- Да? - дед оживился и сразу же засыпал меня вопросами. - А где он воевал? А в какой он армии был? А где он сейчас?

- Мне шесть лет было когда он умер. - отвечал я. - Я про него только по рассказам отца знаю. Знаю только, что под Сталинградом его ранило, потом он в плен попал, а потом его комиссовали.

Наш больной уставился в потолок. Мне стало понятно, что он вспоминает войну. На лице его отобразилась суровость и скорбь. Когда-то он защищал свое и наше будущее, а вот теперь ему самому была необходима помощь.

- Ну вот и всё. - сказал я деду, прикрепляя катетер лейкопластырем. - Спасибо Вам за всё, что Вы сделали для нас.- И пожал ему руку. - Будьте здоровы! До свидания!

Потом мы поехали на прободную язву, где мне и пришлось использовать сильный анальгетик, за который меня и “вздрючила” старший врач, даже еще не прочитав карту вызова, а всего лишь по наводке диспетчера.

Продолжение следует...