Вечные молодые, неуемные, буйные, все-таки растут.

И даже иногда старятся.

Те, кому повезло.

Сегодня им всем – Планту, Мэю, Блэкмору, Джаггеру, Гилмору, Маккартни и многим другим от 70-ти до 80-ти, они больше не ездят по коридорам гостиниц на мотоциклах, не палят сцены, не ломают гитары, не колются и не пьют. Они остепенились, успокоились, уверовали, занимаются благотворительностью. А вместе с ними остепенился и стал благотворительным тяжелый и жесткий рок. Теперь он не подъемлет власы на челе, не несет на гребне волны, не разрывает грудь, не выводит за пределы, за черту, не переворачивает мир вверх тормашками. Теперь он вроде валокордина или мяты в чай – успокаивает, вызывает ностальгию, грусть и печаль, а July Morning или Whole lotta love слушаются как романсы «Жалобно стонет ветер осенний» и «Пара гнедых, запряженных зарею».

Но именно эти люди полвека назад отобрали у элит музыку и сделали ее всеобщим достоянием, оружием, которое повернули против истеблишмента, белых воротничков. Вызовом стало все – и сама игра, шумная, громкая, примитивизм и простота текстов, жесткий ритм, постоянные повторы одних и тех же музыкальных элементов. Музыканты и зал чувствовали себя единым целым, их не разделяли рампа и общественное положение. Поэтому на концертах зал общался с группой, а группа с залом, ели, пили, курили, остро переживая чувство среды, которое было не менее значимо, чем сама музыка.

Не случайно Джон Леннон вспоминал, что с их появлением на сцене в зале воцарялся такой хаос, что «можно было не играть и не петь». На стене Сорбонны в дни майских студенческих беспорядков 1968 г. появилась надпись: «Да здравствует массовое творчество, нет буржуазному бескультурью!» Важнейшей составляющей этого успеха рока, безусловно, стало появление, во-первых, электрогитары, а во-вторых, магнитофона, позволяющего с немыслимой ранее скоростью тиражировать и распространять новые музыкальные смыслы и новую культуру.

Так продолжалось 10 с небольшим лет.

Но к концу 1970-х почва у них под ногами стала исчезать, размякать, становиться более вязкой, воздух свободы разрядился и стал просто воздухом. Кроме того, все они повзрослели. Но все равно за спиной уже были «Holiday», «Stairway to heaven», «Another brick in the wall», «Hair or the dog», «Weep and silence», «Touch to much», «Highway star», «Bohemian rhapsody» и многое другое, что останется навсегда в истории мировой музыки.

И как бы там ни было, большинство из них сегодня живы и продолжают работать. Конечно, то, что они делают сегодня, это не совсем то, что нам бы хотелось. И люди сегодня слушают Планта именно потому, что это он почти 30 лет назад спел «Stairway to heaven», «Immigrant song» и «Kashmir» и отголоски этих песен слышны и сегодня в его спокойном, умудренном творчестве. Сегодня эти люди – мост между двумя поколениями, между родителями и детьми, задающие планку и проверяющие качество вкуса.

https://t.me/yakemenko/15688