— Да обычная затирка! Дорогущая только, собака. Только это..., её не с водой надо смешивать, как цементную, а перемешать два компонента, которые в ней находятся. Остальное всё то же самое, — скороговоркой быстро проговорил прораб - одной ногой он был уже за порогом.
Затирка эта предназначалась для уложенного кругляком (диким камнем) пола на балконе который был объединён с кухней.
РОКОВАЯ ФРАЗА
— Как думаешь, успеем? — спросил я у своего напарника Андрея.
— Не знаю, время уже почти четыре, — тяжело вздохнув с сомнением в голосе ответил он, настороженно окидывая взглядом банки с затиркой, — не забудь у меня встреча с подругой в полшестого, а к этому времени надо ещё успеть дома в душ сходить и в порядок себя привести, — добавил он.
— Давай хотя бы начнём, а там посмотрим, — сказал я, но никак не думал, что эта фраза окажется роковой в тот вечер...
Рядом с затиркой лежал какой-то маленький пакет, в нём находились малярный скотч, который я просил купить прораба, и четыре маленьких пакетика, каждый размером с две спичечные коробки. В них было что-то очень мелкое, сыпучее и блестящее.
— Слушай, а что тут такое в маленьких пакетиках, случайно не для затирки?, — спросил я по телефону прораба.
— А…, да..., совсем забыл! Там добавить нужно будет это, когда затирку перемешивать будете, один пакетик на одно вед…, — связь с прорабом прервалась.
Повторных звонок ничего не дал - телефон был недоступен.
— Да уж... — сказал я и принялся открывать первую банку.
ЛИПКАЯ МАССА
Внутри банки лежала какая-то бежевая липкая масса, пакетик с жёлтой жидкостью и инструкция.
В первую очередь я ухватился за неё в надежде обнаружить родные глазу очертания. Но и в этот раз не нашёл ни одного русского слова...
«Похоже все-таки нужно изучать английский» — в который раз поймал себя на мысли.
— Так, ладно… Заряжай маленький миксер в шуруповёрт. Как говориться: «Глаза боятся руки делают!» — попытался подбодрить я Андрюху, но по его потухшему взгляду понял, что бодрости моя фраза ему ни капли не прибавила.
— Что делать-то? Вылить и перемешать что ли? — сказал он раздражённо и нехотя направившись к шуруповёрту с миксером. Было понятно: мыслями он уже был на свидании и никак не настроен браться за что-то новое.
— Ну да, только вот с блёстками что делать, сразу добавлять или в конце..., — разговаривая сам с собой произнёс я, — лучше скорее всего в конце, — спустя секунд 5 мозгового штурма сказал я Андрею.
— Хорошо, — Андрей вылил жёлтую жидкость ведро и стал перемешивать.
Через пол минуты, уже в однородную смесь, я высыпал блёски. Напарник ещё раз замешал и через пару минут липкая блестящая масса манила поскорее себя выработать.
"ЧТО-ТО ПОШЛО НЕ ТАК..." ИЛИ "ВЫШЛО НЕ КАК ОБЫЧНО"
— Поехали! — сказал я и принялся активно заполнять швы, параллельно рассматривая и изучая поведение абсолютно нового для меня материала.
Швы между диким камнем были довольно широкими — 1,5 — 3 см и первую банку я выработал буквально за 5 минут.
Единственное, меня смутила специфическая вязкость этой смеси, но времени размышлять на эту тему особо не было.
— Давай следующую! — весело сказал я, всё ещё пытаясь подбодрить напарника, который к этому моменту уже замешал другую порцию.
— А как мы её мыть будем? — настороженно спросил Андрей, не обращая внимания на мои потуги.
— Ну он же сказал: «Как обычно!», — напомнил я слова прораба.
— Мгм... — промычал Андрей, то ли в знак согласия, то ли давая понять, что мой ответ его никак не обнадёжил.
Признаться, меня тоже тревожил этот вопрос, затирка отличалась от цементной кардинально.
— Давай сразу два ведра замешай, их выработаю и будем мыть! — сказал я, когда увидел, что затирки уходит очень много.
Мне эта смесь сильно напомнила двухкомпонентный эпоксидный клей...
Спустя пятьдесят минут с момента, как мы приступили, балкон был полностью затёрт, осталось примерно ¼ смеси в последнем ведре.
Мы приступили к мытью.
Практически сразу я понял, что-то пошло не так...
«ЗАТИРКА НЕ ОТМЫВАЕТСЯ!» ИЛИ «СВИДАНИЕ АНДРЮХИ НАКРЫЛОСЬ МЕДНЫМ ТАЗОМ»
Последний раз, до этого, похожие ощущения я испытывал, когда я развёл слишком много алебастра и безуспешно пытался его весь выработать при выставлении маяков — он на глазах превращался в камень.
Но здесь было всё намного серьёзней — я знал, что затирка очень дорогая, да и камень, которым облицован балкон был тоже не дешёвым.
Поэтому лошадиная доза адреналина, которую я «поймал» в последующие часа 15–20 минут были вполне предсказуема.
— Что делать Андрюха?! — сотрясал я воздух, параллельно с усилием водя мокрой губкой по только что затёртому камню: сгустки самой затирки с него убрались, но вот плёнка с блёстками предательски отказывалась удалятся…
— Да откуда я знаю! — глубоко и часто дыша выкрикнул в ответ Андрей, снимая насквозь промокшую рубашку: последние 15 минут мы носились как ошалелые.
— Слушай, может попробуем горячей водой? — через пару минут, прокручивая разные варианты выхода из ситуации, спросил я.
— Как вариант, — схватив ведро о побежал в ванную за горячей водой, добавив по дороге: — и звони к прорабу, скажи, что две губки уже полностью убиты!
Губки действительно превратились в какую-то липкую, бесформенную массу, утратившую способность в себя что-либо абсорбировать (впитывать).
ЗВОНОК К ПРОРАБУ— Затирка не отмывается ни черта!, — кричал я в панике по телефону, — вези новые губки скорей, штук пять. Что ты за затирку привёз, просто жесть!
— Что такое? Я ведь три губки вам привёз?! Совсем рехнулись что-ли, их на всю квартиру хватило бы, а вы только на балкон убили, — было ясно, что он до конца не понимал всю серьёзность ситуации.
— Послушай, попробую по-другому - есть большой риск, что благодаря этой затирке, а точнее тому, что мы не знаем как с ней работать, всё, что уложено на балконе нужно будет завтра демонтировать и перекладывать. Затирка не отмывается и на глазах твердеет! Похоже, её мыть нужно не «Как обычно!», как ты сказал, а как-то по-другому.
Короче, срочно вези губки и ещё далеко не факт, что удастся сохранить уложенный камень! — на последних словах я сделал особое ударение, чтобы достучаться до перегруженной обилием проблем головы прораба.
— Что такое?!, — машинально произнёс он фразу, которую говорил всегда, когда не знал, что сказать, или, когда активно обдумывал только что услышанное. Я к этому привык и ждал, что он скажет дальше, — ладно, скоро буду, — резко выдавил он из себя.
СВИДАНИЕ НАКРЫЛОСЬ МЕДНЫМ ТАЗОМ
На балконе шёл ожесточённый бой. И судя по виду моего напарника, он был не на жизнь, а насмерть. Остервенению, с которым он водил по полу губкой, точнее тем, что от неё осталось, казалось, не было предела.
Я посмотрел на часы.
Время нас не щадило: цифры 17:20, издевательски говорили о том, что столь долгожданное свидание напарника накрылось медным тазом.
— Слушай братуха, ты уж не серчай на меня сильно, я не знал, что так получится, — пытаясь ослабить напряжение в воздухе, сказал я.
— Да ладно! Что уж теперь! — сделав секундную паузу, с пониманием выпалил он, — меня уже другое напрягает — что мы будем с этим делать?, — глубоко выдохнув, обессиленным голосом произнёс Андрей, обречённо окидывая взглядом нарочито поблёскивающий и переливающийся в лучах заката камень...
«Из матового камень превратился в глянцевый, да ещё и с блестками» — мелькнула в моей голове мысль, при этом вслух я попытался разрядить нагнетённую атмосферу:
— Слушай, а ведь так красивее!)
— Ага... — угрюмо буркнул Андрей.
Через 15 минут хлопнула дверь в квартиру. По шагам было понятно — пришёл прораб.
ЧТО ТАКОЕ!?
— Это что такое?! — возмущаясь кричал прораб, указывая на специфический глянец с блёстками от эпоксидной затирки, — что теперь делать?! Мне ведь через 5 дней сдавать квартиру?! — продолжал он отчаянно перечислять факты.
Поэтому негодование прораба не распространялось на нас. Ему было досадно именно от сложившейся ситуации.
Виноваты здесь были все — и он, в том, что в самом начале уверенно нам сказал: «Затирайте, как обычно» и мы, потому что понадеялись на его уверенность.
Но дело даже не в этом — нужно было что-то решать: На полу лежал затёртый дикий камень, который после затирки из матового строгого цвета превратился в глянцевый, да ещё и с этими ядовитыми блёстками.
— Я заехал в магазин, описал ситуацию консультантам, но они толком ничего не ответили, — начал прораб после того, как более менее пришёл в себя, — потом я позвонил к представителям производителя, и они сказали, что оказывается там нужны специальные губки и моющее средство, вот они, в пакете, — с этими словами он взял пакет и достал две ярко жёлтых губки и какую-то жидкость с опрыскивателем.
Я прокрутил и то и другое в руках и, как в случае с эпоксидной затиркой, не нашёл ни одного русского слова.
— Здесь опять ни единого слова по-русски. А вдруг, мы сделаем ещё хуже?, — спросил я.
— А куда ещё хуже, сам видишь, так оставлять нельзя, — обречённо махнув рукой в сторону балкона, где был уложен камень, сказал прораб.
— Тоже верно, — вскрывая упаковку с новой губкой вторил ему я.
— Андрюха, давай сначала всё-таки попробуем в невидном месте, мало ли что, — сказал я напарнику.
— Давай, — он взял опрыскиватель и нанёс жидкость.
После того, как я нанёс средство и через секунд тридцать попытался отмыть, стало ясно, что с камнем всё в порядке.
В то же время, специфическая плёнка, которая осталась после эпоксидной затирки начала потихоньку отходить.
— Вроде отмывается… — старался я подбодрить то ли себя, то ли прораба с Андрюхой, которые пристально следили за моими действиями.
— Да нет. Вооон блёстки как были, так и остались, — указывая пальцем на камень, который я только что мыл, сказал прораб.
Минут на пять в квартире воцарилась тяжёлая тишина.
Слышны были только грузные шаги прораба, по виду которого можно было предположить, что он столкнулся с проблемой мирового масштаба, и звуки, издаваемые еле живой губкой при мытье камня.
В ДВЕРЬ ПОСТУЧАЛИСЬ...
Мы переглянулись и сразу поняли: пришла владелица квартиры.
— Как классно! И такой классный блеск — это Ваша идея? — обратилась весело она к прорабу, когда подошла к балкону.
Судя по всему, она была в прекрасном настроении.
— Ну… Эээ… — этот вопрос мягко говоря застал прораба врасплох. Казалось, он сейчас съест заказчицу глазами, пытаясь понять: она сейчас серьёзно или это сарказм? Но не обнаружив там чёткого ответа сказал протяжно и с осторожностью, — это не совсем идея... да и тут ещё немного нужно отмыть…
— Аааа..., — заказчика рассматривала камень, немного присев на корточки, — а этот глянец с блестками останется на камне да ведь? — всё так же весело спросила она, смотря широко раскрытыми глазами.
— Ну… если Вы желаете можно конечно его оставить…, — не понимая, что происходит осторожничал её собеседник.
— Просто он смотрится так классно и очень хорошо подходит под мой интерьер. Думаю, он только подчеркнёт его стилистику и мои задумки заиграют ещё лучше, как считаете? — всё с такими же широко раскрытыми глазами она быстро посмотрела на каждого из нас.
Что же касается самой заказчицы, то если закрыть глаза — по голосу и тону можно было предположить, что с нами разговаривает весёлая и вздорная малолетняя девчонка. Хотя ей, судя по всему, было лет 25 — 30.
Последние слова и задор, с которым она их произнесла окончательно убрали весь груз, лежавший на наших плечах.
— Даже не знаю. Но смотрится действительно не плохо. Можем оставим и так, — деловито произнёс прораб, но сбивчивое дыхание выдавало: он всё ещё не успел прийти в себя.
Надо признаться, и мы с Андрюхой были просто ошарашены столь неожиданным поворотом событий.
— Слушай, а ведь действительно, круто смотрится! — сказал я, когда уже мы вышли с объекта в районе восьми вечера.
— Ну… не знаю… на вкус и цвет…, — мой напарник всегда был осторожен в высказываниях и редко заявлял что-то категорично.
P.S По стечению обстоятельств получилось так, что эта заказчица порекомендовала прораба своим друзьям, тоже не так давно взяли квартиры в этом жилом комплексе. А в одной из этих квартир спустя пол года мы уложили камень и знаете, что самое интересное?
Там попросили сделать так же, как и здесь: с глянцем и чтобы переливалось).
Форма камня была и его "матовость" изначально была примерно такая (фото взято из яндекс картинок):