предыдущие части: 1, 2, 3
По мере того, как Марк осматривал дно канализации и не мог найти ключа, его настроение становилось все хуже. Но среди валяющегося мусора не так-то просто было обнаружить брелок, поэтому он не спешил. На бордюре, в том месте, где валялся пиджак, его точно не было. Марк принялся изучать траншею для слива, и подпрыгнул от неожиданности, когда телефон в его руке вдруг завибрировал и запищал. Это был предупреждающий сигнал, что аккумулятор почти сел, осталось 4%. В окружающей тишине это был словно позывной из другого мира, который подхватило эхо туннелей. Ключа нигде не было. Все, нужно возвращаться, не важно дошел он до нужного места и испытал скачок, или скачка не было, и пиджак оказался здесь по другой причине. По этой же самой причине, ему тут быть больше не следует. Попытка не удалась. Он подумает о том, что делать дальше, когда выберется отсюда. Он еще раз напоследок осмотрел все возможные углы и закоулки, куда бы мог скатиться ключ, но все безрезультатно.
А ведь все было правильно... Там наверху все выглядело правильно...
И затем в тишине сырого воздуха Марк услышал, как плачет младенец.
Звук шел откуда-то издалека, из глубины коридоров, которые отходили от главной стены, вдоль которой он пришел.
Вот оно! Вот зачем ты спустился сюда! И ты не уйдешь отсюда, пока не выяснишь, что все это значит. И даже если это просто галлюцинация, и ты сходишь с ума, значит уже терять нечего.
Марк поднял пиджак и одел его, чтобы освободить руки, он задел солнечные очки, которые все это время так и сидели у него на голове, и убрал их в карман пиджака. Спрыгнул в сливную траншею и пошел на звук плача. С тех пор как он начался, он так и не умолкал. Вариантов куда идти было немного, лишь один туннель уходил от главной стены и он постепенно спускался вниз. Звук шел оттуда.
Нужно выбраться и вызвать полицию.
Он знал, что это было бы самое разумное в данной ситуации, и он знал, что этого не сделает. Только не сегодня, только не после встречи с ней.
Туннель все спускался вниз, постепенно дорога стала заполняться водой, и Марк залез на бордюр, который также шел вдоль стенок. Звук все приближался, надрывный плач становился все четче и громче и от этого еще более пронзительным. Младенец даже не собирался останавливаться плакать. В стене попадались небольшие двери, некоторые закрытые наглухо, некоторые открытые нараспашку. Марк пробовал их все подряд. Напротив одной из них звук стал совсем громкий. Дверь оказалась не заперта, и за ней шел очень узкий коридор. Над потолком Марк заметил лампы, но они все были выключены. Может быть в конце коридора он обнаружит выключатель? Но так же было четко ясно, что в конце коридора и находится плачущий младенец. Марк побежал вперед, чтобы сэкономить последний заряд аккумулятора, уже осталось всего 2%, и тут голос младенца стих и пропал. Он прибежал в маленькую комнатку, которой заканчивался коридор, ребенок должен быть где-то здесь. Стул, маленький стол, и еще какой-то железный ящик, это был весь интерьер прямоугольного помещения. Еще в двух направлениях из него отходили коридоры. На столе что-то лежало, что-то завернутое в грязные тряпки. Сердце Марка стучало как бешеное, каждый удар отдавался в висках и в ушах раздавался неприятный писк. Он осмотрелся в поисках выключателя, и нашел рубильник на стене. Рубильник был включен. Он выключил его и включил еще раз, но ничего не произошло.
Осторожно, ты здесь не один...
Внутренний голос вопил, умолял. Возвращайся. Беги. Беги отсюда. Это все ненормально. Так не может быть. Так не должно быть. Но выброс адреналина давал ему возможность действовать. И думать. Марк выключил фонарь.
Это все, больше его включать он не будет, только в самом крайнем случае. Перед этим он в точности запомнил все предметы в комнате и тщательно представил весь свой путь обратно. А теперь он подойдет к свертку, и неважно, будет там младенец или нет, и медленно и не спеша пойдет обратно, с младенцем или без. Таков был его план. Он сделал пару шагов в сторону стола и задел стул, раздался неприятный звук скрежетания по полу. И сразу после этого из другого бокового коридора послышался другой звук.
Шаги. Медленные шаги, волочащие одну ногу. Марк замер как вкопанный и затаил дыхание.
Что делать? Подожди, когда подойдет поближе, и ослепи его вспышкой, нападай, а потом будешь разбираться. Или уноси ноги немедленно. Нет. Он и так всю жизнь убегал. А теперь плевать. Чтобы тут ни было, он с этим справится или не справится, но он точно не сбежит, потому что даже не знает, от чего хочет убежать. Это просто бомж и ничего страшного, и тем более хромой. Шаги все приближались. Кто-то уже вошел в комнату. Марк приготовил телефон, чтобы включить фонарик, вот только сделать мгновенно это не получится, сначала придется зажечь экран, разблокировать его и только потом нажать кнопку фонарика. Ну хотя бы секунда. Марк включил экран.
То что увидел он в его свете, прямо в паре сантиметров от своего лица, заставило его закричать и подпрыгнуть. Он неловко попытался ударить это лохматое нечто, но его руку перехватила железная хватка. Он попытался отбиться второй рукой и уронил телефон. Мгновением позже он получил удар по голове будто железным молотом. Падая и теряя сознание он опять услышал детский плач.
***
Сидеть на работе было скучно. Как же его все достало. В свои тридцать два года он достиг всего и ничего. Всего, о чем он мечтал десять лет назад, и ничего из того, о чем мечтал в совсем юном возрасте. Почему так выходит? Мечты тускнеют со временем или приобретают более реалистичный характер? А сейчас и мечтать ни о чем и не хочется. Казалось бы все есть, успешная работа, глава менеджеров по продажам, любимая жена, своя квартира, крутая тачка, которую он купил год назад. Жизнь хоть и не в роскоши, но в полном достатке. И два последних года глубокая и тупая депрессия. Кризис среднего возраста? Если бы дело было только в этом. Все это его "суперсила" - скачки, третий и последний из которых перевернул его лодку в потоке жизни. Нет, только не сейчас. Как только он пытался вспомнить последний вырезанный фрагмент у него начиналась паника.
Сегодня заеду к ней, давно ее не видел.
Марк стал набирать ей сообщение с рабочего компьютера.
"Привет! Ты как? Я заеду сегодня?"
Отправив сообщение он вспомнил, что сегодня у них с женой небольшая приятная дата. Три года как он сделал ей предложение. Пять минут на экране мессенджера не было никакого ответа, и он решил, что если ответа не будет в ближайшие десять минут, то перенесет визит, но тут же на экране возникли строчки:
"Во сколько?"
"Часов в восемь. Ненадолго"
"Хорошо. Буду ждать."
Значит решено, заедет и проведает ее. Ему это нужно. После визита к ней депрессия хоть и не отступит, но по крайней мере обретет некий смысл. Нечасто они виделись после того случая, после третьего скачка.
Потом Марк позвонил жене:
- Милая, я задержусь сегодня.
- Хорошо, надолго?
- Не думаю, до полдевятого где-то, позвоню когда буду выезжать. И да, заеду в магаз, надо ведь отметить сегодня?
- Что отметить? А да, блин, ты лучше меня помнишь все даты, тебя даже упрекнуть не в чем.
- Я идеальный!
- Индюк ты с толстым самомнением, вот ты кто!
- Я тоже тебя люблю, милая!
- И я тебя, приезжай скорее!
- Буду мчаться на всех порах, сквозь тьму и мрак, сквозь армию несущих тлен.
- Это откуда?
- Так, из одной поэмы, которую нашли в раскопках затонувшей Атлантиды.
- Выдумщик, кстати меня завтра на собеседование позвали. Оно недалеко от твоей работы, так что утром вместе поедем.
- Без проблем, ну пока, до вечера!
- Пока, любимый.
***
Это был жуткий, умопомрачительно жуткий сон. Марку приснилось, как он спускался в канализацию, бродил там в поисках ключа от машины и за ним гнался какой-то монстр. Из этого сна его вывел громкий женский голос, он хорошо расслышал все слова кроме последнего, но смысл фразы остался где-то за гранью.
Здесь время растет быстрее чем твои мотивы.
Она сказала мотивы или молитвы? Не важно, все равно нет смысла. Блин, ну и сон идиотский. Марк открыл глаза и весь ужас того сна обрушил это полное надежд пробуждение. Все это не было сном. Он до сих пор был внизу, в канализации. Он попытался вскочить, но у него отнялись и руки и ноги. Мало того, что они занемели, он был крепко связан. Вокруг все так же оставалось темно, но с глазами что-то было не так, что-то давило на них. Руки были связаны спереди, и он нащупал ими, что его глаза заклеены скотчем. Онемевшими пальцами, которые начали приходить в себя он умудрился сорвать с глаз наклейку и зажмурился от яркого света. Чуть погодя глаза привыкли, и свет уже не казался таким ярким. Одна тусклая лампа на стене. Комната была похожа на ту, где он был перед тем, как его вырубили, но это была другая комната. Весь пол был завален каким-то тряпьем. Гнилым и воняющим. Он лежал прямо на нем, на полу, раздетый и связанный.
Ты попал!
Вот как оно все может обернуться. Прекрасное солнечное утро, птички за окном, любимая женщина рядом в постели. Унылый рабочий день, надоевшие сослуживцы, их неискренние улыбки, а на вечер непередаваемый ужин с чудовищем-маньяком в подземной канализации. День определенно удался! Марк бы рассмеялся, если бы его не сковывал страх и приступ паники.
Думай, думай, думай!
Это все что ты можешь, это все что ты вообще умеешь делать в этой жизни. Ты не умеешь драться, твое тело не гибкое и в плохой физической форме, ты не умеешь освобождаться от пут, ты не умеешь оказывать первую медицинскую помощь. Да кому ты вообще нужен?
Не так. Спокойно.
Плевать, нужен или не нужен. Я есть. Я живой и намерен оставаться таким так долго, насколько получится. А теперь осмотрись.
Комната была прямоугольная с одним скошенным углом. Посередине одной стены стоял огромный железный ящик, похожий на сейф, под потолком трасса из труб, два выхода в противоположных стенах. Отсюда не видно, есть там двери или нет. Весь пол завален тряпками, одеждой. Старой, рваной, выцветшей, но были и довольно новые вещи. Такие как его брюки, пиджак и рубашка, они были разбросаны по разным углам. Руки и ноги связаны тоже одеждой, какими-то лоскутами, но так крепко и плотно, что создавали ощущение стальных оков. Марк прополз на середину комнатки, чтобы заглянуть в боковые выходы. С обеих сторон двери, закрыты наглухо и посередине каждой колесо, такие двери Марк видел в фильмах про подводные лодки. Бесполезно проверять, заперты они или нет, до тех пор пока он связан.
Связан, заперт и замурован.
Спокойно, без паники. Попытайся освободить руки.
Марк стал пробовать расшатать свои путы, напрягая и расслабляя мышцы, пытаясь вращать руками, пытаясь раскусить их зубами. Он выдохся, но понемногу стало получаться, кисти рук стали чувствовать себя свободнее. Он отполз и прислонился к стене, чтобы перевести дух. Что-то ему нехорошо. Кажется, у него поднялась температура. И этот странный свет, бледно желтый. С ним что-то не так. Марк посмотрел наверх повнимательнее. Точно что-то не так, но не со светом, а с его глазами. Это было похоже на эффект слепого пятна. Немного с краю от центра глазного яблока у человека есть участок, куда не поступает зрительная информация. Но человек не замечает этой пустоты, поскольку мозг достраивает недостающий фрагмент, заполняет окружением. Но сейчас это слепое пятно было не точкой в глазном яблоке, а определенным местом в комнате, на стене под потолком. Там что-то происходило, что-то, чего мозг отказывался показывать Марку, заполняя это место кусками безобидного пространства из привычного мира, стягивая его, пытаясь сшить разорванную ткань реальности. Он сопротивлялся насколько мог долго, но битва за его рассудок постепенно проигрывала. Уже было видно колебания пространства. Вглядываться было больно, физически больно, только боковым зрением, Марк мог начать это видеть, хотя совершенно этого не хотел.
Движение. Непрерывное, хаотичное, бессвязное движение. Что-то росло из стены. Если безумие можно было изобразить, то это было самое наглядное его воплощение. В абсолютной тишине, из стены под потолком вылезало непрекращающее биться в конвульсивных судорогах нагромождение человеческих конечностей, пальцы, руки, волосы, сочленения, они двигались с такой скоростью, что невозможно было на чем-то зафиксировать взгляд. Вся эта штука продолжала высовываться все дальше и дальше, на нее не действовали ни сила тяжести, ни другие законы и обоснования реального мира. Марк сходил с ума. Если бы он мог сжаться, то сейчас его тело стало бы размером с горошину.
Нельзя смотреть. Нельзя смотреть. Нельзя смотреть!
Он отвернулся и закрыл глаза. Но и с закрытыми глазами все эти колебания пространства остались. Вспышки в темноте и колебания. И полная тишина.
Это сон.
После этой мысли начался шум. Нарастающий шум в ушах, шум турбины взлетающего самолета.
Я не здесь, я не здесь, я не...
Сердце Марка пропустило удар.
И еще один...
***
Звонок в дверь. Она никогда не спрашивала "кто там", как это позже узнал Марк. Лиза открыла ему, одетая в шорты и рубашку.
- Вот значит как ты устроилась здесь? - Марк оглядел ее скромное жилище.
Следы недавнего переезда валялись по всей квартире.
- Сил сейчас нет навести порядок. Но хорошо хоть живу теперь в другой квартире, в ту я уже не могла вернуться после случившегося.
- Я понимаю. Могу я что-то для тебя сделать? Может тебе помочь тут прибраться хоть немного?
- Помоги, если хочешь, я пойду поставлю чайник.
Марк оглядел прихожую, думая с чего начать. В углу у двери он увидел костыли.
- Ты ими уже не пользуешься, костылями? - крикнул он в кухню.
- Как видишь, уже практически нет, только если на улицу хожу далеко.
- Ну а как твое состояние в общем?
- Посмотри на эту квартиру, и ты поймешь.
- Ну что ж, значит я помогу исправить одно, и надеюсь, что исправится и другое.
Вскоре они сидели на кухне и пили чай.
- Знаешь, я придумал как мне снова начать ездить на машине, - он посмотрел в ее внезапно нахмурившееся лицо.
- Я не могу без машины, понимаешь. Работа со сплошными поездками. Личный водитель мне сейчас не по карману, но в будущем я найму его. Я избавился от старой машины, на которой... на которой это случилось. И заказал новую с одним дополнением.
- Хорошо, поступай как знаешь.
- Все таки, я не могу понять. Как ты... как ты смогла пережить все это? Почему ты не сдала меня, не отомстила?
- Не поймешь, Марк, сейчас не поймешь.
- Но ведь ты простила меня? Как?
- А ты себя простил, Марк? Я знаю что нет, потому что вижу, как ты вздрагиваешь всякий раз, как вспоминаешь тот случай. И я тебя не простила, и никогда не прощу, потому что такое невозможно простить. И я тебе уже говорила в больнице, почему еще я тебя никогда не прощу. Но я не должна судить тебя, и не буду. Прощение не имеет отношения в наказанию. Мое, во всяком случае, а вот твое имеет. Твоя вина и твое прощение в твоей власти. И нести тебе их придется очень аккуратно, потому что если хоть одна капля выплеснется, она разъест твою душу насквозь. И бросить это ты не сможешь, это часть тебя, и даже если можно отрезать себе руку, отрезать вину нельзя. Молись, Марк, молись тем богам, которых ты знаешь, но учти, что время растет быстрее, чем твои молитвы, и где-то там, в другом измерении твой палач уже опустил свою гильотину, раньше чем ты только осознал что натворил.
- Но это не я! Не я это сделал! Это все моя болезнь! Это несчастный случай! Я же не виноват! - не сдержался и закричал Марк.
- И именно по этому ты все еще ходишь по этой земле, - тихо ответила она.
***
Как ты исправишь сломанную жизнь?..
Марк очнулся, лежа на холодном полу. Он опять услышал женский голос на границе сна и беспамятства. Голова раскалывалась, тело дрожало от холода.
Это был сон? То что он пытался не видеть, это был сон? Марк не знал, но он был по прежнему связан и лежал в той же комнате. Он попытался сесть, двигаться было тяжело и больно. Нужно чем-то укрыться, иначе он замерзнет. Марк вспомнил, что видел когда-то свою одежду. Он подполз к кучам тряпок и стал в них копаться. Счастье, он обнаружил свою рубашку, но будучи связанным не мог ее надеть. Он накинул ее сверху и продолжил искать. Нужно что-то острое, чтобы перерезать путы. И если тот, кто его раздел и связал, не догадался проверить его карманы, то шанс у него еще был. Где-то должен быть пиджак. Где же он? В этой кучи не было, Марк переполз к другой стене.
Ищи, ищи или умрешь.
А может ты уже умер? У тебя же остановилось сердце!
Это был сон, и все. И та дрянь была сном.
Вот, кажется он нашел. Надо проверить карманы. Да, Марк выдохнул с облегчением. Солнечные очки были все еще там. Марк достал их и разбил стекло о бетонный пол. Выбрав наибольший осколок он принялся перерезать им свои кандалы. Получается. Через несколько минут он освободил руки и ноги, и тут же стал одеваться. Его лихорадило. Он надевал на себя все что попадалось под руку, если не было сильно гнилым или вонючим, лишь бы согреться. У него температура наверное под сорок. Но нужно заставить себя подняться и попытаться открыть дверь. Кое-как ему это удалось. Он подошел к одной из двух дверей в комнате и попытался повернуть колесо в центре. Оно поддавалось. Понемногу, со скрипом, но колесо отвинчивалось. Когда оно отвинтилось до конца, дверь открылась. Но за ней ничего не было. Совсем ничего.
Черный прямоугольник пустоты. Оттуда шел гул, Марк осознал, что гул этот он слышал с самого начала как пришел в себя, но сейчас этот гул усилился.
Возможно просто большой и широкий коридор? Марк подобрал с пола наиболее белый кусок материи и бросил его в дверной проем. Кусок упал куда-то вниз и пропал.
Ладно, есть еще одна дверь. Он подошел к другой двери. Ее колесо заело намного сильнее. Марк почти отчаялся его повернуть, но его упрямство заставило его это сделать. Дверь издала неприятный скрип и открыла другой прямоугольник пустоты. Гул стал еще сильнее. С таким гулом если он что-то бросит вниз, то не услышит как оно упадет. Марк посмотрел на дверь, которую только что открыл, и начал приходить к осознанию пугающего факта. С обратных сторон дверей не было колеса, а значит они могли быть заперты только изнутри. Да что, черт возьми тут происходит?
Оглядев комнату еще раз, он подумал, что формально тут была еще одна дверь. Дверь в железном ящике, похожем на огромный сейф. Как только он к нему подошел, внутри кто-то пошевелился. Из ящика стали доноситься удары. Удары, пытающиеся открыть дверь. Снаружи на ящике не было замков, поэтому, что держало дверь, Марк не знал. Но он надеялся, что она держится крепко.
Хотя какое тут к черту крепко?! Твой мир рухнул и ты ничего не можешь противопоставить этому безумию.
Тут есть только два выхода, в пустоту налево или в пустоту направо. Или можно дождаться, когда что-то выберется из ящика.
Делай свой выбор, Марк, делай свой чертов выбор.
Удары изнутри становились все сильнее и сильнее, дверь начала постепенно выгибаться. Их ритмичность и целеустремленность обладали каким-то гипнотическим свойством. В конце концов Марк решил, что ему наплевать. У него больше не было сил бороться, да и как можно бороться со своим безумием. Как проснуться из сна, если не спишь?
Нужно перестать думать. Перестань осознавать.
Шум из ящика стих.
Вот как это работает. Ты сам запер себя здесь, и заточил своего демона в коробку, ожидая его появления. Марк засмеялся. Ты сам здесь устанавливаешь правила, Марк. Смех стал еще громче. Ты здесь решаешь, и никто за тебя. Ты помнишь, как ты дошел до валяющегося пиджака, нашел свой гребаный ключ и выкинул его? А до этого, как ты скинул его аккуратно ногой вниз с решетки канализации? Ты не помнишь, потому что помню Я. Я это ты, Марк, а ты это Я! Я делаю что хочу, а ты делаешь то, что хочу Я. А теперь пойдем со мной, Марк, сквозь тьму и мрак. Сквозь армию несущих тлен.
Марк протянул себе руку и помог подняться. Он подошел к железному шкафу и слегка надавил на дверь. В ней что-то щелкнуло, и она открылась. Внутри шкафа оказался коридор со спускающимися вниз ступеньками.
- Справа на стене выключатель, - подсказал себе Марк.
Марк протянул руку и нащупал его. Зажегся длинный ряд огней, спускающихся вдоль коридора в бесконечность.
- Давай мне руку и спускайся очень осторожно. Здесь две тысячи сто девяносто семь ступенек, спуск предстоит долгий.
- Куда мы идем?
- Туда, куда ты давно должен был попасть, мой дорогой друг.
Продолжение следует