Знаете, как сейчас выглядит первая татуировка? — «Хочу что-то аккуратненькое, маленькое, ну, чтобы мама не заметила». — «Ну и чтоб без боли». А потом человек падает в обморок на слове “стерильность”.
А вот на Полинезии, брат, это выглядело немного иначе. Там не было студий, кофе и лампочки над кушеткой. Были барабаны, дым, шаман, куча родственников и один парень, которому сегодня предстояло стать мужчиной.
Мастера звали тухун. Он приходил не с машинкой — а с костяной расческой, которую долбили палкой по коже. Сидишь себе, а тебя ритмично отбивают в прямом смысле слова. Кровь течёт, барабаны гремят, кто-то орёт песни. И всё это не ради лайков в Инстаграме, а чтобы ты доказал — ты выдержишь боль и достоин своего имени.
Если ты сдался — позор. Если выдержал — тебе дают новое имя, и вся деревня пляшет. А девушки встречают, поют и смотрят на тебя уже как на взрослого мужчину. И да, парень реально светится — не от масла, а от того, что выжил 😅
Я вот читаю это и думаю: Сейчас ты делаешь рукав — и уже герой в своём офисе. А тогда это был прям переход в другое состояние. Типа: был мальчишка — стал воин, носитель рода. Боль — это не страдание, это билет в новую жизнь.
Иногда я думаю, что современным мужикам не хватает таких ритуалов. Не обязательно долбить себя костями, но хотя бы раз в жизни пройти что-то, где боль честная. Где не спрячешься за оправдания. Может, поэтому многие и тянутся к татуировке — чтобы через кожу напомнить себе, что жив.
Так что, когда ко мне приходит человек и говорит:
«Хочу сделать первую татуировку, но боюсь боли», я улыбаюсь и отвечаю: «Главное — не падай. Мы с тобой в XXI веке. Акула из кости осталась в музее, но дух тот же».
📜 P.S. Полинезийцы говорили: «Боль пройдёт — узор останется». Вот это, пожалуй, самое честное определение смысла татуировки.
Это фото нашего клиента) Миша, как вождь в Полинезии)
Полинезийская татуировка на всю спину в Орнаментале, мужская тату большая
🌊 Эскиз через тысячи километров. Как я рисовал тату для человека, которого никогда не встречал
Иногда между мастером и клиентом — тысячи километров. Но когда есть совпадение по духу, расстояние уже не важно.
Так началась история Влада. Он живёт в Европе и давно мечтал о полинезийской татуировке, но, как это часто бывает, найти мастера, который не просто “набьёт узор”, а реально понимает символику и философию Полинезии, оказалось почти невозможно.
📺 Как всё началось
Когда-то я вёл YouTube-канал, где рассказывал о своём подходе к татуировке — о смыслах, орнаментах, культуре островов, символике, философии. О том, что тату — это не просто рисунок на теле, а личный код человека.
Оказалось, Влад тогда случайно наткнулся на эти видео. Он пересмотрел почти все, и через год, собравшись с мыслями, написал мне сообщение:
“Александр, я давно хочу полинезийскую татуировку. Но не просто красивую. Я хочу, чтобы она дополняла меня, отражала меня, но не меняла. Чтобы это было моё.”
💬 Первая беседа
Мы созвонились и разговаривали долго — минут сорок. Он рассказал мне свою историю.
Три ребёнка. Сын — гордость, продолжение рода. Две дочери — как свет и баланс. Жена — надёжный тыл и партнёр. Бабушка — человек, который вырастил, вложил характер и принципы.
Влад говорил спокойно, но в каждом слове чувствовалась любовь к своей семье. Для него татуировка была не про моду, а про память и благодарность.
Он сказал:
“Семья — моя Родина. Я живу далеко, но корни — во мне. И хочу, чтобы татуировка это показывала.”
🧩 Концепция
Я понял: нужно не просто сделать рисунок. Нужно создать его историю в орнаменте.
Центральным элементом я выбрал черепаху — хранитель семьи, символ защиты, долголетия и стабильности.
В панцире я зашифровал союз с супругой — крепкий, надёжный, “под защитой”. В передние ласты посадил дочерей, а в голову — сына, как продолжение рода и силу духа.
Ниже разместил Мата Хоата — маску предков, где в зрачках — родители, а в центре рта — бабушка, чей голос, по словам Влада, “до сих пор ведёт по жизни”.
Чтобы сбалансировать композицию, добавил ската — символ внутренней гармонии, спокойствия и скрытой силы. В центре ската — фигура самого Влада: человек, который не стоит на месте, но держит в руках своё основание — семью и принципы.
На зону бицепса я поставил навигатор, символ пути и направления, а по телу пустил волны океана и перелётных птиц — как символ движения, изменений и изобилия.
🖋 Процесс
Работали на расстоянии. Эскиз я рисовал вручную, часть элементов — сразу по телу макета, чтобы анатомически всё ложилось естественно.
Мы несколько раз созванивались, корректировали, обсуждали каждую деталь. Влад вносил свои идеи, уточнял, спрашивал про символы. Работа заняла несколько недель, но в итоге всё сложилось так, как будто рисунок “нашёл” своего человека.
Когда я отправил ему финальный вариант, он ответил буквально одной фразой:
“Это даже не эскиз. Это портрет моей жизни.”
🧠 О смысле
В полинезийской культуре нет письменности. Всё передаётся через орнаменты и символы. Каждый элемент — это часть истории, характера, пути.
Татуировка — не украшение. Это визуальный язык, через который человек разговаривает с самим собой.
И чем точнее ты передаёшь внутренний смысл, тем сильнее работает рисунок.
🎯 Итог
Эта работа — пример того, что иногда расстояние не имеет значения.
Если ты чувствуешь человека, если подходишь к татуировке не как к услуге, а как к диалогу душ, результат будет живым.
Влад сейчас ищет мастера, кто сможет воплотить эскиз на коже. Если не найдёт — я, может, сам полечу. Потому что такие проекты случаются нечасто.
Они напоминают, что татуировка — это не про краску, а про смысл, путь и уважение к своей истории.
✍️ Александр Дворянов Предприниматель, художник, управленец.
Острова Тихого океана могли быть единым государством. Оно бы сейчас контролировало гигантские поля железо-марганцевых конкреций - будущее металлургии, - если бы удалось осуществить один проект.
Полинезийская конфедерация была задумана главным образом королём Гавайев Калакауа (1874-1891). Целью было защитить полинезийские народы от европейского и американского империализма, поскольку после того, как Великобритания захватила Фиджи, осталось всего три независимых архипелага: Гавайи, Самоа и Тонга.
Истоки планов уходят в 1829 год, когда Гавайское королевство, стремясь расширить торговлю сандаловым деревом, отправило экспедицию из 2 вооружённых бригов под названием «Камехамеха» и «Бекет» на Вануату под командованием вождей Боки и Мануиа. Корабли везли с собой около 800 гавайцев и припасы для строительства поселения. Они прибыли на Эрроманго и начали обустраиваться. Позже Бекет отправился на поиски Камехамехи, который пропал без вести (согласно отчёту Маркеса за 1893 год, корабль Боки потерпел крушение в 1830 году недалеко от Ивы на самоанском острове Савайи, где он заключил союз с амбициозным самоанским вождём Малиетоа Вайинупо. Делегация гавайского посольства, отправленная на Самоа королём Калакауа в 1886 году, узнала, что 2 прусские пушки с корабля Боки действительно всё ещё находятся в деревне Ива вместе со «многими его потомками»).Жители Эрроманго оказали сопротивление гавайцам и разрушили поселение. Когда «Бекет» вернулся, он подобрал выживших гавайцев и отвёз их на Гавайи, однако большинство гавайцев погибли во время обратного путешествия, в том числе Мануиа.
Тут в историю вступает англо-американский авантюрист Уолтер М. Гибсон. Он родился в море между Гибралтаром и Англией в январе 1822 года. В молодости перебрался в Джорджию, промышлял контрабандой оружия в Карибском море, в Голландской Индонезии был приговорен к смертной казни за подстрекательство к мятежу, бежал. В тюрьме он освоил яванский язык (или более общий - малайский), и на Гавайях опубликовал в будущем перевод на гавайский язык эпоса гавайского перевода эпоса "Хикаят Ханг Туах, Ке Каао о Лакамана" ("Историю о лаксамане (адмирале) Ханг Туахе" - деятеле XV века, посетившем Маджапахит, Виджаянагар, Сиам, Китай, Рюкю и Блистательную Порту).
В 1859-м Гибсон отправился в Юту, где убедил мормонов помочь ему «создать на этих (Тихоокеанских) островах царство, власть которого будет распространяться по всей земле», но, попав на Гавайи, быстро поссорился с мормонами. Начал издавать свою газету, постепенно набрал политический вес и в итоге стал "министром всего" - правительство в какой-то момент состояло только из министра финансов и Гибсона.
Считается, что именно Гибсон подтолкнул короля Калакауа к необдуманным шагам, которые в конечном счёте привели к принятию Конституции Королевства Гавайи 1887 года (не зря названной "конституцией штыков") и к захвату власти другими американскими авантюристами, что привело к аннексии королевства США в 1898-м.
В 1880 Гибсон инициировал принятие резолюции, в которой говорилось, что благодаря своему географическому и политическому статусу Королевство Гавайи имеет право возглавить конфедерацию полинезийских стран.
Помимо всё ещё независимых государств, Гибсон пытался привлечь к своей конфедерации страны, уже захваченные европейцами. Помаре V, король Таити с 1877-го, планировал посетить Гонолулу. Однако в 1880 году монархия была упразднена, и французы не хотели, чтобы две группы островов контактировали друг с другом. Калакауа планировал посетить Таити в 1887 году, но после того, как его вынудили подписать Конституцию штыков, поездка была отменена.
В 1884 году Гавайское королевство наняло капитана Альфреда Н. Триппа для управления шхуной «Джулия» - искать рабочих в Полинезии. Заодно Трипп был назначен спецуполномоченным по делам Центральной и Западной Полинезии. У «Джулии» была и вторая миссия — налаживание отношений между полинезийскими народами южной части Тихого океана и Гавайским королевством.
В то же время Гибсон убедил короля купить английскую паровую шхуну в 170 тонн, которую переоборудовали (с превышением сметы и сроков) в "самодельный линкор" Каимилоа ("Тот, кто ищет вдали"). Его спустили на воду в 1887-м. Музыку в честь события написал Генрих Бергер - немец, отец гавайской музыки и гимна, капельмейстер Гавайского королевского симфонического оркестра в 1872-1915 гг., а дизайн военно-морского штандарта разработала Изабель Осборн Стронг, уроженка Индианы и падчерица Роберта Льюиса Стивенсона ("Остров сокровищ").
В 1886 году Калакауа основал Королевский орден Звезды Океании, которым награждали людей, внесших вклад в создание конфедерации. Большой крест (один из 15) получил король Самоа Малиетоа Лаупепа (1875-1898), когда согласился присоединиться к конфедерации, что привело к вмешательству Германии.
Калакауа отправил "Каимилоа" под командованием Джона Э. Буша (полукровки) в плавание по Полинезии (Кирибати, Тонга), чтобы привлечь местных вождей к участию в конфедерации. Буш остался на Самоа в качестве посла и начал разрабатывать конституцию для конфедерации, которая была одобрена законодательным собранием Гавайев в марте 1887 года.
Король Малиетопа (в центре) на борту "Каимилоа"
Генри А. П. Картер, уроженец Массачусетса и торговец гавайским сахаром, в это время был послом короля в Европе. Он донёс о договоре Бисмарку, и в Европе и США озаботились.В результате разгорелся Самоанский кризис: великие державы отправили на острова флотилии (Германия и США - по 3 корвета, Англия - 1), которые чуть устроили германо-американскую войну, короля Малиетопу свергли, в Самоа началась гражданская война (описанная Стивенсоном в "Восемь лет бедствий").
Кризис разрешился вмешательством Тангароа: он 16 марта благополучно потопил все корабли, кроме британского, и заставил Лондон, Вашингтон и Берлин договариваться.
На Гавайях тоже произошли большие изменения. Там в январе оформился т.н. "Комитет общественный безопасности", который прибрал к рукам "Гонолулских стрелков" - королевскую гвардию, ставшую шуцбундом партии. В него входили Лорин Тёрстон - религиозный консерватор-протестант (королевская семья любила человеческие развлечения) и газетный магнат, юрист и будущий президент Гавайской республики (1894-98) Сэнфорд Доул (по совместительству - кузен будущего "ананасового короля" Джеймса Доула), и прочие. Их называли партией миссионеров. Стрелков возглавил Волни Эшфорд - уроженец Канады, участник американской гражданки на стороне янки, где служил сержантом; по приглашению брата - будущего генпрокурора Гавайев - перебрался на острова и быстро стал полковником.
30 июня заговорщики потребовали отправить в отставку Гибсона. На следующее утро на австралийском торговце была обнаружена партия оружия (которое оказалось гладкоствольным, для отпугивания птиц с полей). Стрелки Эшфорда взяли ситуацию под контроль и едва не линчевали Гибсона (его выслали в Сан-Франциско). После угроз заговорщиков лично королю, Калакауа вызвал посла США и представителей Великобритании, Франции, Португалии и Японии и обратился к ним за помощью, но все они предложили ему выполнить любые требования, что он и сделал. За неделю миссионеры-плантаторы состряпали новую конституцию, практически лишившую короля власти, и заставили её принять.
Если предыдущая конституция устанавливала имущественный ценз независимо от расы и национальности, то новая исключила из политики азиатов и практически отняла власть у коренных гавайцев, но либерализовала режим для евроамериканских иммигрантов.
Роберт Уилкокс
Эшфорд быстро разочаровался в новой демократии - она оказалась еще более коррумпированной. Он присоединился к заговору Роберта Каланихиапо Уилкокса - Железного герцога Гавайев - и Джона Э. Буша. Последовали несколько попыток переворота. Ответ правительства на один из них получил название "Инцидент с мешками с песком": реакция правительства на известие о заговоре, вылившаяся в то, что дворец окружили мешками с песком (с целью не допустить заговорщиков к монарху и не дать ему подписать другую конституцию), выглядела параноидальной.
Лидия Камакаэа (Лилиуокалани)
Зато переворот плантаторов снова удался. В 1891 Лилиуокалани взошла на престол. Начался продолжительный кризис. С трудом, через Верховный суд, отправив в отставку кабинет плантаторов, она столкнулась с бардаком в парламенте: 4 партии не могли договориться между собой ни о чем, но зато успели отправить в отставку все 5 кабинетов, которые формировала королева. В итоге Лилиуокалани решила предложить новую конституцию, которая вернула бы власть коренным гавайцам. Ее сторонники, понимая, кто её враги и на что они способны, отговорили королеву. Она отозвала предложение, но было поздно. Снова комитет общественной безопасности, поддержанный американской морской пехотой, новый переворот. И королева уступает (но не отрекается) трон... Северо-Американским Соединенным Штатам. Гавайи становятся республикой.
Новое правительство (тех же самых плантаторов) подняло американский флаг и объявило Гавайи протекторатом США, но... президент Кливленд отказался. Он направил на Гавайи спецпосланника Джеймса Блаунта, который расследовал дело и пришел к выводу, что вооруженные силы США были применены неправомерно, а Временное правительство - кучка олигархов. В ответ Конгресс США инициировал расследование в Сенате, результатом которого стал доклад Моргана. В нём утверждалось, что Стивенс и все остальные, кроме королевы, «не виновны» и не несут ответственности за переворот.
В январе 1895 Уилкокс предпринимает еще один путч в пользу королевы. В стычках погиб сын судьи Верховного суда и сын Генри А. П. Картера (того, кто донес Бисмарку в 1887-м). Инсургентов и королеву арестовывают, и её заставляют отречься от трона в обмен на смягчение смертных приговоров роялистам.
Через 3 года она писала: "Что касается меня, то я бы предпочла смерть, лишь бы не подписывать это; но мне сказали, что, если я подпишу эту бумагу, все арестованные, все мои люди, попавшие в беду из-за своей любви и преданности ко мне, будут немедленно освобождены. Подумайте о моём положении: больная, одинокая женщина в тюрьме, едва ли знающая, кто мой друг, а кто слушает мои слова только для того, чтобы предать меня, без юридической помощи или дружеского совета; и поток крови готов хлынуть, если его не остановит моё перо".
В заключении королева сшила лоскутное одеяло, на котором передала историю гавайского народа.
12 августа 1898, при президенте Мак-Кинли и с его подачи, Гавайи были аннексированы резолюцией Конгресса США.
Гавайский народ начал своё превращение в туристический аттракцион.
Жил-был король. Звали его Тауфаахау Тупоу IV. Руководил Тонга с 1965 по 2006 год. Сорок с лишним лет на троне — это вам не шутки. Но самое интересное. Он реально управлял. Не номинально, не для галочки, по-настоящему: развивал страну, держал баланс между новым и старым, между прогрессом и традициями.
Родился в 1918 году в Нукуалофе, столице Тонга. Мама — королева Салоте, фигура легендарная. Первая женщина на троне в истории Тонга. Умная, харизматичная, с сильным характером. И сын у неё получился такой же.
Тупоу IV не просто вырос во дворце — он получил отличное образование. Учил право и управление в Австралии и Новой Зеландии. Не для блеска, а чтобы применять знания на практике. И применял. Был министром образования, министром здравоохранения, премьер-министром. Делал дело.
Потом стал королём. И не начал почивать на лаврах. Наоборот — закатал рукава. Ремонтировал дороги, строил школы и больницы. Не ради отчётов, а потому что знал: без этого страна не выстоит. Но при этом не стал всё перестраивать.
Тонга осталась собой. И в этом была его сила, он делал по-своему.
Тупоу IV был больше, чем просто король. Его уважали и дома, и в других странах. Один из тех редких лидеров, кто смог вести страну через перемены.
Неудача постигла при попытке проникнуть в утробу чудовища полинезийского культурного героя и хитреца Мауи. Если бы ему это удалось, люди перестали бы умирать…
Мауи, выудивший землю со дна океана и похитивший огонь из преисподней, решил вновь спуститься в преисподнюю для состязания с самой богиней смерти и ночи Хине. Она была действительно ужасна: глаза ее пылали, голос напоминал гром, огромные зубы сверкали, волосы обвивались вокруг тела, как водоросли на волнах океана.
Себе в помощники он позвал птиц - ведь морские, болотные и прибрежные птахи могли проникнуть всюду. Однажды, когда Мауи захотелось воды, он велел принести ее болотной цапле, а чтобы она могла ходить быстрее, вытянул ей ноги. Птицы и сейчас должны были послужить ему.
Герой дожидался, когда богиня уснет, и та действительно уснула, широко раскрыв пасть. Тогда Мауи и решился проникнуть к ней в утробу, чтобы убить ее изнутри. Свидетельницами его подвига должны были стать только птицы, при этом герой запретил им смеяться и петь - радоваться они будут тогда, когда он победит смерть.
Богиня раскрывала свой зев там, где небо соприкасалось с землей, - здесь был вход в преисподнюю. Птицы замерли, когда герой полез в пасть чудовища, но когда снаружи остались только его пятки, маленькая мухоловка - трясогузка - не удержалась и рассмеялась: она никак не могла усидеть спокойно. Пробудившееся чудовище проглотило Мауи. Ему не удалось пройти последнюю инициацию: возродиться, побывав в утробе богини смерти, и избавить от смерти все живые существа.
Жители того света следили за тем, чтобы живые не проникали в мир мертвых. У эскимосов существует миф о шамане, дух которого мог добраться до того света. Там на вершине огромной горы обитала некая старуха со страшным именем Вырезывательница Внутренностей. Она бьет в барабан, пляшет со своей тенью (других партнеров у этого чудовища нет) и приговаривает при этом: «Разрез моих штанов».
Действительно, из разреза штанов у монстра с того света выглядывает ерш. В профиль старуха выглядит так, что ее лицо с растянутым ртом кажется б€ольшим в ширину, чем в высоту. Наклонившись, она может лизать свой зад, щеки же ее звонко хлопают по бокам. Пришелец не должен реагировать смехом на это зрелище: стоит ему хотя бы скривить рот, старуха бросает бубен, берется за нож и вскрывает несчастному живот, после чего начинает с жадностью пожирать его внутренности. Не менее «симпатичным» бывает облик русской Бабы-яги, и в ее избушке также запрещено смеяться. Смерть и смех на том свете несовместимы.
«Загробный мир. Мифы о загробном мире», Владимир Яковлевич Петрухин, 2010г.
