Управление грузовым поездом осуществлялось двумя сцепленными электровозами ВЛ10, работающих по системе многих единиц (СМЕ). Голову одного электровоза я обозначил цифрой 1, а второго - цифрой 2. Второй локомотив полностью не поместился на картинке, но, думаю, и так понятно, уж извините.

При СМЕ бригада может управлять обоими локомотивами из одной кабины. Но есть особенность, которая в данном событии сыграла роковую роль: бригада не может попасть из локомотива 1 в локомотив 2 во время движения поезда.
Что же произошло?
Локомотивная бригада сбила крупный рогатый скот, тем самым повредился концевой кран тормозной магистрали на головной кабине электровоза под номером 1 (см. картинку сверху):

Машинист заменил этот кран, достав запасной из технической аптечки, но была одна проблема: этот кран был без рукава (без "шланга" то есть, если не поняли), поэтому эксплуатироваться нормально локомотив не мог, так как к этой кабине, что не имеет рукава, невозможно присоединить тормозную магистраль поезда.
Поэтому поезд прибыл на станцию Кропачёво, где к нему пришли слесаря, чтобы поставить кран с рукавом. Его замена не может происходить без утечки воздуха, поэтому машинист перекрыл краны между локомотивом 1 и локомотивом 2, а на локомотиве 2 поставил кран машиниста и блокировку в поездное положение. Что получилось в итоге?
Смотрим рисунок с двумя электровозами. Красным цветом я схематически нарисовал тормозную систему одного локомотива, а фиолетовым - другого. Перекрыв краны между электровозами и приведя приборы в рабочее положение на втором электровозе, машинист фактически запитал тормозную систему всего поезда от второго локомотива, и управление тормозами поезда могло осуществляться только с этого электровоза. Первый же локомотив мог управлять только собственными тормозами.
Если бы поезд дальше следовал с этой же локомотивной бригадой, то машинист просто вернул бы краны обратно в открытое положение, переключил бы блокировку и так далее. Но он передал поезд другой бригаде и просто забыл (или впопыхах сдавал локомотивы, просто не успел) сказать, что краны между электровозами перекрыты. Это вторая роковая случайность.

Третья роковая случайность - принимающий машинист. Шумихин Д.В. Молодой парень, он и года не отработал в должности. Есть негласное правило, которому следует большинство машинистов: "Если на твоём локомотиве слесаря производили ремонт чего-то - убедись лично сам, что они сделали, а также, что они перекрывали/отключали/обходили для устранения этой неисправности". Молодой машинист не стал этого делать. С одной стороны, это понять можно - нужно было быстро принимать электровоз, а у машиниста всего несколько месяцев стажа, не оперился ещё, чтобы стоять на своём и требовать время, с другой же - есть вещи, наличие которых проверять нужно всегда, и тормоза - одна из них. Также у машинистов есть действие перед отправлением - так называемый "толчок в первое". Намеренно завысив давление в тормозной магистрали первым положением крана машиниста и поставив его во второе, машинист по выпускаемому воздуху и реакции стрелок манометра может увидеть, что его тормозная магистраль слишком короткая. Но Шумихин толкнул в первое, не придав этому действию особого значения. То есть сделал это на автомате, лишь бы на кассете отобразилось, чтобы расшифровщики не наказали. Это действие могло его спасти, ведь вагонники забили болт на проверку тормозов и сделали это формально, лишь на бумаге.

В 16 часов 47 минут поезд №2707 весом 6000 тонн (67 гружёных углём вагонов) отправился со станции.
В 16 часов 56 минут машинист на скорости в 65 км/ч производит проверку тормозов в пути следования на эффективность. Для этого он снижает давление в тормозной магистрали, после чего тормоза должны сработать, скорость должна упасть за нормативное расстояние. Если тормоза не сработают или расстояние снижения скорости больше норматива - машинист должен применить экстренное торможение и иные меры к остановке поезда. Шумихин, снизив давление с 5 до 4 кгс/кв.см, увидел, что скорость не падает. Мало того, она продолжает расти, ведь поезд следует по уклону в 7,5‰. Машинист снижает давление до 3,3 кгс/кв.см уже на скорости 70 км/ч. Тормозного эффекта нет. Применяется экстренное торможение. Безрезультатно.

В 17 часов 00 минут скорость уже 104 км/ч, то есть за три минуты она выросла в полтора раза. Ещё до этого момента машинист в панике вызывал дежурного по станции Ерал, говоря "Еду без тормозов! Принимайте меры!" Дежурная сначала не могла понять, кто это говорит, ибо машинист не называл номер своего поезда. Только потом она сообразила. Но помочь никак не могла, с её станции уже отправился грузовой, она лишь передала его машинисту, что сзади на них следует поезд без тормозов. К слову, это ещё повезло, что отправился со станции грузовой, а не пассажирский, ибо в 17 часов 03 минуты поезд №2707 на скорости в 136 км/ч его догнал, произошло крушение.

Последствия поражали воображение. Железнодорожники, участвовавшие в ликвидации, говорили, что некоторые вагоны зарылись в землю на 20-метровую глубину. Из 67 вагонов поезда №2707 не сошёл с рельсов только один. Движение смогли восстановить только через сутки.

Кто виноват?

События бурно обсуждались среди железнодорожников, было множество постов и комментариев в интернете. Обвиняли кого угодно: вагонников, что не проверили как надо тормоза, и сдающую бригаду, что перекрыла краны и не сказала об этом, руководство РЖД, что виновато во всём, и даже Путин не остался в стороне. Но это всё эмоции.
Если же смотреть трезво и с буквы закона: вина лежит на вагонниках и погибшей локомотивной бригаде.

Был ли у бригады шанс?

Многие писали, мол, бригаде нужно было бежать в заднюю кабину, разбивать лобовые стёкла, перебираться во второй локомотив и применять торможение. Только эти люди не учитывают две вещи:

- машинист не знал, что у него тормоза запитаны от второго электровоза. Никто ему об этом не сказал. Он проверил тормоза - их нет. Применил экстренное торможение - и его тоже нет. Он не экстрасенс. Очень легко прикидываться экспертом и выдавать решения, как можно было кому-то действовать в нештатной ситуации, зная, что послужило её причиной. Краны могли быть перекрыты, например, между вторым локомотивом и первым вагоном - и тогда бригаду вообще ничего не спасло бы даже в теории.
- с момента применения экстренного торможения до столкновения прошло ровно 6 минут 6 секунд. За это время пробежать две секции электровоза, выбить два лобовых стекла (а они крепкие, между прочим, как-никак должны выдерживать попадание всяких предметов со встречных поездов), а потом перелезть из одной кабины в другую - невозможно.

Если напорные магистрали электровозов были соединены - машинист имел техническую возможность затормозить, вытравив воздух из напорной магистрали. Тогда кран машиниста на втором локомотиве сработает на торможение. Но опять же, это нужно знать, что тормоза запитаны от второго локомотива, иначе - это абсолютно неадекватные действия, ибо выпускать воздух из напорной магистрали при отсутствии тормозов, тем самым вообще оставляя локомотив без воздуха - это мега-странно.

Эта история подтвердила одно правило: "Машинист - последнее звено в безопасности движения. Если он ошибку других ещё может исправить, то его ошибку исправит только восстановительный поезд". Немного пафосно, но так и есть.
Надеюсь, эта история не повторится. Хотя... Ничего не мешает ей повториться, ибо введённые после катастрофы системы замера плотности тормозной магистрали стоят, насколько мне известно, далеко не на всех локомотивах. Но не буду о плохом.