Кажется, я уже все уши прожужжал вам про свой «гилти плеажур»: смотреть русские чернушные фильмы и сериалы. Чтоб рваное голенище кирзача, истоптанный линолеум, гнилая проводка за гипсокартоном, загробной стужей за окном, суровыми пропитыми мужиками с похожими на подвальные лужи глазами, и несчастными бабами в бобровых шапках. И, соответственно, у меня не было никакого шанса пропустить новый сериал Душана Глигорова, главного шамана отечественной безнадёги, человека, способного из любого RGB намешать отборнейшей чернухи. И здесь, кажется, он прыгнул через голову, навалив такой балабановщины, что «Слово пацана» и «Хрустальный» покажутся в сравнении просто сериями «Смешариков». Это совершенно лишенный мистики сериал, где зачищать моральное поле выходит сам сатана, незримый, но вездесущий.
1996 год. Камчатка. Не самый модный курорт: вместо горячих источников — холод, безнадега и тюряга особого назначения. В этой тюрьме висят смертные приговоры, и пока страна ещё не встала на гуманистические рельсы с мораторием на смертную казнь, местные вертухаи крутятся-вертятся, пытаясь выжить. Но все меняется, когда на поле выходит новый игрок – Костя Волков. Быстро оценив перспективы и без труда завоевав доверие коллег, он предлагает хитрый способ монетизировать процесс казни. Причём элегантно: продавать право на такое убийство родственникам жертв (а казнить планируется разнообразных маньяков). Всё по справедливости. А еще — прибыльно. Но, очевидно, дорожка вниз имеет мало остановок, а за аморалку в России девяностых карает не закон, а карма. Впрочем, карает она, судя по сериалу, налево и направо, так что на этой развилке нет правильных ответов.
И первое, о чем хочется поговорить – это персонаж Янковского. Уж не знаю, вытянул здесь актер, режиссер или сценарист, но младший в династии с первого появления в кадре не просто уводит нас за решётку — он буквально заламывает вам ласты и ведет за собой по тюремному коридору. Тому самому, по которому ходят в одном направлении. Его Костя Волков — это и Раскольников, и Чичиков, и Ницше с обрезом. Он говорит правильно, мыслит современно, смотрит проникновенно, действует чётко и, в целом, создает впечатление единственного этакого «правильного парня», мессии, почти Иисуса в этом маленьком северном городке, населенным убогими уродами. Но, какова паства, таков и Иисус. Роль Волкова — лучшая в карьере Янковского. Никакого фальшивого надрыва, только ледяной расчёт и безмятежный ужас. Он говорит как человек, который читал Бердяева, а действует — как тот, кто лично прикладом бил Бердяева по голове. Причем, Янковский отыгрывает не ублюдка, не психопата, не мразь, нет, он - катализатор. Разлагает всех вокруг просто присутствием, аккуратно, без крика, сам при этом оставаясь относительно чистым на своем троне морального превосходства, и оттуда поплевывает на местную кривозубую сиволапую человеческую слизь. В общем, Раскольников у Янковского не получился, видимо, потому, что ему, как актеру, ближе не «тварь дрожащая», а «право имущий». Да и, по правде, ему не надо никого убивать — люди сами себя сжирают, если их правильно организовать.
И вот тут начинается действо. «Аутсорс» — не про убийства. Он про то, как смерть становится не просто буднями, и средством заработка, разлагая души ВСЕХ, кто окажется рядом.
Впрочем, говоря о разложении, стоит упомянуть почти карикатурную хтоническую безнадегу, охватывающую все происходящее в сериале. Просто, чтобы вы понимали, какого уровня здесь напых: в первой же серии происходят 1) очень грязная и затянутая казнь приговоренного 2) изнасилование 3) убийство 4) секс с портовой проституткой 5) избиение свекрови невесткой 6) ББПЕ 7) супружеская измена. Притом, подача нихрена не щадящая. После износа баба приходит домой почти черная от синяков, и камера не будет стыдливо отворачиваться. Проститутки вульгарные, секс грязный, невестка херачит свекрови ногой в живот, и та сгибается от боли – и все это в кадре, в динамике, со смаком! Ах, Алексей Октябринович, вы бы одобрили! И все это на фоне обитых ржавым металлом многоэтажек и грязных сугробов. Мир, созданный в пределах сериала столь органичен, что ты веришь: да, в этой стране — могло быть. Наверное, и было.
Сценарий Анны Козловой работает как мясорубка: берёт архетипы (врач, прокурор, надзиратель), добавляет жуткий бэкграунд (ВИЧ, износ, провинциальная безнадёга и желание красивой жизни) — и превращает их в трескающихся от внутренней боли персонажей. И ты смотришь не «про казни», а как каждый из них казнит сам себя.
Отдельно выскажусь по визуалу. Формат кадра 4:3 делает тюрьмой всё — и камеру, и квартиру, и церковь. Оператор Батыр Моргачев снимает так, будто весь сериал — это один большой допрос. Причем, не персонажа, а зрителя. Тебя. Камера смотрит сверху, сбоку, через щель. Цвета — стальные, лица — вымытые, даже свадьба по общему настроению и убогости напоминает похороны.
Особенно мощно работают сцены в убогеньких квартирах героев: пыль, тени, недосказанности. Отдельный разрыв – кадры с черными вулканическими пляжами и гигантскими сопками на фоне, которые своим безразличием и серостью отлично перекликаются с внутренним содержанием сюжета.
Персонажи тоже не просто радуют, а прямо-таки восхищают. Пятеро «надзирателей» — не просто статисты. Каждого из них буквально рвет от внутренних противоречий и внешних обстоятельств. У одного жена – капризная истеричка, желающая красивой жизни; у другого — жена заражена ВИЧ, у третьего — мать-фанатка уринотерапии и Кашпировского. Ну и про Волкова лишний раз говорить здесь не хочется, скажу лишь, что и у него полный шкаф скелетов. Каждый из них надломлен, надтреснут, и именно в эту трещину персонаж Янковского просовывает палец и начинает ковырять. Но главное — они наивно верят, что могут проконтролировать зло. Спойлер: не могут.
Некоторые зрители сетовали, мол, а почему Костя так быстро стал "монстром"? Где развитие? Где путь, как у Уолтера Уайта? Так вот — не будет никакого пути. Потому что Костя — не человек. Он — система. Он не развивался, он всегда был. С его первой же реплики становится понятно — этот человек не живёт эмоциями. Он орудует понятиями. И если остальные персонажи скованы грехами — похотью, алчностью, завистью — то Костя искушает. Он — не участник. Он — судья. Или дьявол, если угодно.
"Аутсорс" легко можно и даже СТОИТ читать как миф. Как сатирическую, обглоданную до кости притчу о человеческом грехопадении. Тут есть и грехи (каждый герой воплощает один из смертных), и искушение, и падение, и даже попытки искупления, чаще всего — тщетные. Прокурор, врач, охранники — это не роли, это архетипы. Раскаивающийся, сомневающийся, алчный, ведомый, жертва — все они застыли в своей роли, как на иконе, и смотрят на зрителя с ледяного панно девяностых. Почему 90-е? Почему опять? Ведь казалось бы — замылили, обсосали, пережёвывали. Но именно это десятилетие — самое честное в смысле морали. Потому что никто ничего не знает. Мир развалился, границы стерлись, добро и зло снова надо учиться различать — без подсказок. И в этом вакууме появляется Костя, предлагающий "справедливость" в её первобытной форме. Его появление — закономерно. Это самодеятельная карма, рожденная в помойке из неработающих институтов.
Кстати, вы же помните, что девятый круг ада по Данте — не пекло, а вечная мерзлота озера Коцит? Холод здесь — и декорация, и метафора, он снаружи и внутри. И как только начинаешь смотреть с этой оптики, всё становится на места. Город — ад, а его обитатели — не люди, а души, отбывающие своё наказание.
Смертная казнь — главный моральный тест сериала. Ты за неё или против? А готов ли ты сам нажать на курок? А если это твоя дочка? А если обвинение — политическое? И тут "Аутсорс" отбрасывает весь свой чёрный глянцевый пластик и начинает работать на тебя. Потому что сам факт возможности убийства по подписке — это не про преступников. Это про тебя. Насколько ты уверен в себе, в правосудии, в морали, в людях? Финал "Аутсорса" — не развязка, а черта. Как если бы в аду просто выключили свет. Спойлеров не будет, но знай — справедливость в этом сериале не прилетит с небес, она не будет в латах, она не принесёт награды. И в этом — главный месседж: ничего не спасётся, пока сама система, пока сам человек не скажет "нет". И если ты досмотрел и подумал, что "победило добро" — значит, ты просто не понял. Победила форма. Победил порядок. Победила привычка к смерти.
Да, многие рецензенты куксились: дескать, морализаторство, повесточка, жалейка для убийц. А я скажу: пусть так. Потому что иногда морализаторство — это просто форма старой доброй притчи. Как у Лескова. Как у Быкова. Как у Данте. «Аутсорс» — это сериал, в котором мораль как совесть у персонажей: вроде бы есть, но никто не знает, где. Это не просто драма — это драма со стальными зубами, которая грызёт тебя от первой серии. И если вы думаете, что сериал про смертную казнь в тюрьме будет «чёрнушный» — то вы правы. Но это чёрнуха с философским ядром и гипнозом Янковского.
"Аутсорс" — не просто чернушный сериал о смертной казни. Это краткое руководство по аду, адаптированное под реалии постсоветской глубинки. Тут тебе и философия, и эстетика, и мифология, и рефлексия. Восьмисерийный экзорцизм, где из зрителя выгоняют последние иллюзии о "простых людях" и "народной справедливости". Да, он неровный, местами перегруженный, местами шаблонный — но это как раз и делает его правдивым. Потому что хаос — и есть наш главный жанр.
Здесь каждый кадр как вырезка из школьного учебника по грехопадению, только с выцветшими обоями, жестяными кружками и волосатыми руками, цепляющимися за решетку. Тут нет главного героя. Тут вообще нет героев. Только люди, которые слишком рано, слишком сильно захотели быть богами. И проиграли.
#БЕЗДНАрекомендует с дешевой водкой, горькими сигаретами и суровой мужской слезой. Не чокаясь.
