Управление по борьбе с наркотиками США использует AirTag в расследованиях
Управление по борьбе с наркотиками США в 2022 году использовало умные метки AirTag для отслеживания трафика оборудования для производства наркотиков, которое отправляли из Китая в США. Такой информацией поделилось издание Forbes со ссылкой на ордер на обыск.
В мае 2022 года американские пограничники перехватили две посылки из Китая, в которых были пресс и красители для таблеток. Они подозревали, что оборудование направлялось к наркоторговцу, и уведомили об этом Управление. Там решили поместить AirTag внутрь пакета, чтобы отслеживать его перемещение.
Детектив в отставке, который пообщался с Forbes, предположил, что Управление могло использовать AirTag, потому что метка обеспечивает более надёжную связь, чем другие устройства.
В конечном итоге получателю посылки не предъявили обвинение в федеральном суде, но на него подали в суд штата Массачусетс, куда была доставлена посылка.
Мой телеграмм куда регулярно выкладываю новости https://t.me/techwavenews ( не реклама, просто рекомендация для тех кому интересен мой проект)
«Хороший, плохой, коп». Дело Майкла Дауда и коррупция в NYPD. Часть V. «Без тормозов»
Глава 11. «На широкую ногу» (продолжение) [1][2][5][7][8][22][23].
Если верить Юреллу, то с того момента, как Майк Дауд вышел на наркодельцов и они с Кеном стали получать «зарплату» от Диаса, он чувствовал себя «выпавшим из реальности»: «Я ненавидел все это дерьмо, в которое Майк меня вовлек… Мне все казалось ненастоящим, я как будто наблюдал за все со стороны. Еще несколько месяцев назад я был обычным полицейским, а теперь - я преступник…». Впрочем, он сам признает, что «Майк не заставлял меня становиться своим напарником. Он не заставлял меня брать взятки. Каждый раз это был мой собственный выбор, моё решение. Я делал это сам. Я не могу винить только его во всем, что случилось…».
Однако, даже если Кен сейчас говорит правду, то со своими внутренними терзаниями он вполне успешно справился, и сделал следующий шажок – вскоре после описанного случая с соседом он сам стал наркоторговцем.
По словам Юрелла, вначале они с Даудом торговали только награбленным кокаином – и в этом случае все, что удалось выручить, можно было записать в графу «чистая прибыль». Позже, в связи с увеличением объемов (и сложившимися обстоятельствами, речь о которых пойдет ниже) они начали закупать кокаин у крупных дилеров по цене от 600$ за унцию (28,3 гр.) до 16 000$ за кило (оптовым покупателям скидка!), продавая его уже по 75$ за грамм*.
Примечание 24. Это может показаться парадоксальным, но торговать купленными наркотиками оказалось выгоднее, чем крадеными. Дело здесь в том, что изъятый у дилеров «товар» зачастую был сомнительной чистоты – а вот купленный у Диаса и его «коллег» был чистым, 94-процентным кокаином; поэтому Кен и Майк начали его разбавлять до соотношения 50/50.
Что касается Юрелла, он использовал для этого инозитол, который продавался в магазинах спортивного питания по 20$ за 250-граммовую банку – и только одна такая банка при смешивании ее с равным количеством кокаина приносила Кенни прибыль в 18730$.
Примечание 25. При первой же попытке торговать кокаином Кен Юрелл столкнулся с небольшой, но весьма неожиданной для него проблемой, связанной с принятой в США «имперской системой мер и весов». Об этой проблеме я постараюсь сказать пару слов в комментариях.
Получая от Диаса 4000$ в неделю (плюс разовые «премии» за выполнение «маленьких, но ответственных поручений»), проворачивая с Даудом прочие совместные делишки, да еще и приторговывая кокаином, Кен быстро заставил замолчать свою совесть. Одна беда – складывающаяся финансовая идиллия весьма омрачалась одним фактором, а именно - непредсказуемым поведением его напарника.
Дело в том, что употребление Майклом кокаина стало выходить из-под контроля и он постоянно влипал в неприятности. Его выходки, вроде устроенной потасовки на вечеринке у Переса, в ходе которой сам Майк получил в бок ножом, или драки в баре, когда Кенни едва не проломили голову, стали изрядно утомлять Юрелла. Кроме того, кокаин превращал Дауда в какого-то сексуального маньяка; ему уже мало было жены и любовницы в участке – он мог запросто снять проститутку посреди ночи, и, по словам Кенни, эти «жрицы любви» были эммм… далеко не из элитных.
Примечание 26. Вопрос Комисии Моллена Дауду:
- Вы не боялись ареста?
- Да я сам был в шоке от того, что мне все «сходило с рук». Я плотно сидел на кокаине и алкоголе, и иногда не понимал, как я вообще работаю в таком состоянии…
Кенни же, наоборот, изо всех сил пытался держаться «тише воды, ниже радаров». Он постоянно уговаривал напарника не «борзеть» и не светиться, но Дауд, казалось, жил по принципу: «Чем наглее, тем лучше». Мало того, что он приезжал на работу на красном Корвете с откидным верхом, да еще и внаглую парковался на местах, отведенных для начальства. Даже Адам Диас, сам весьма далекий от «скромности в быту», выговаривал ему: «Майк, да ты совсем ...бнулся!».
Но Дауд и ухом не вёл. Сотрудников IAD (того же Джо Тримболи) он называл «клоунами» и издевательски говорил, что «они не в состоянии найти Микки Мауса в Диснейленде». Юрелл пытался предупредить Майкла, что он выведет всех из себя и ему устроят внезапный тест на наркотики – на что Дауд легкомысленно реагировал фразой: «So fucking what?» («Ну и что, бл…?»).
Примечание 27. Если верить Юреллу, то Майку действительно несколько раз удавалось «обмануть» тест; дело в том, что, судя по его словам, «внезапные проверки сотрудников на наличие наркотических веществ в моче» были совсем не такими уж внезапными – и в ходе теста Дауду удавалось подменять мочу с помощью устройства, предназначенного для эммм… удовлетворения не совсем обычных сексуальных прихотей и известного под названием Whizzinator. Описывать детали устройства сего девайса я не буду (желающие сами нагуглят), и ответа на вопрос, где Дауд брал чистую мочу для подмены, дать не могу (просто не знаю).
Но, как выяснилось позже, «внеслужебной активностью» офицера Дауда заинтересовался не только Отдел внутренних расследований в лице сержанта Джо Тримболи (который, несмотря на полное отсутствие реакции руководства, продолжал упрямо «биться головой в стену»), но и DEA – в поле их зрения Майк и Кенни попали, как «контакты» Бэрона Переса.
Мало того, что агенты, в распоряжении которых было гораздо больше ресурсов, чем у упрямого сержанта*, сумели в кратчайшие сроки разнюхать про все «проделки» напарников (кража наркотиков с мест преступлений; использование излишнего насилия по отношению к задержанным и свидетелям, сопровождение машин с наркотиками и деньгами, употребление кокаина и алкоголя на службе, покупка с целью перепродажи различных партий кокаина - от унции до килограмма); сотрудники DEA вели наблюдение даже за Тримболи, который, в свою очередь, следил за Даудом и Юреллом – Джо тоже заподозрили в причастности.
Примечание 28. Джозеф Тримболи был настолько поглощен стремлением привлечь Дауда к ответственности, что это стало его единственной целью в жизни; от сержанта ушла жена – слежка за подозреваемыми, допросы свидетелей и поиск доказательств отнимали все его время, а для семьи его не оставалось вовсе.
Все материалы, собранные агентами DEA, было переданы в распоряжение Департамента полиции Нью-Йорка – в качестве наркоторговца Дауд был для них слишком мелкой рыбешкой, а расследование коррупции в рядах полиции не входило в сферу деятельности Агентства по борьбе с наркотиками. И (в очередной раз!) руководство Департамента не усмотрело в собранных материалах «достаточных оснований для возбуждения дела против офицера Дауда»; более того, IAD и сержант Тримболи даже не были поставлены в известность о наличии этой информации.
Примечание 29. Тут я не могу удержаться, чтобы не процитировать слова Адама Диаса:
Вопрос Диасу:
- Насколько в то время был коррумпирован 75-й участок?
- Сверху донизу. От простого патрульного – и до самого́ капитана.
Дауд продолжал «нарываться на неприятности»; апофеозом всех его выходок стало случившееся 17 марта 1988 г. В это день ирландцы праздновали День Святого Патрика, и Майкл заявился на службу в невменяемом состоянии - пьяный, да еще и «под кайфом». Даже для Дауда, с которым никто не хотел связываться, это было уже чересчур – но сержант лишь посоветовал ему взять больничный и отправляться домой; однако Майк снисхождения не оценил: вместо этого он обматерил начальника, пообещал его отметелить – и, в конце концов, вытащил пистолет и наставил его на сержанта.
Нового начальника участка, помощника инспектора Джона Харкинса, уже «задрали» Дауд и его «команда», и он приказал Майклу немедленно сдать тест на наличие в крови наркотиков - нимало не сомневаясь, что тот его провалит. Однако, к счастью для офицера Дауда, за него вступился представитель профсоюза PBA (Patrolmen's Benevolent Association) – дескать, нет никакого повода подозревать, что данный офицер употребляет наркотики*. В итоге, между начальником участка (который, с одной стороны, не желал больше терпеть эту «паршивую овцу», а с другой – не собирался и портить отношения с профсоюзом, который был серьезной силой*) и представителем PBA был достигнут компромисс: офицера Дауда отправили в клинику, специализирующуюся на лечении офицеров полиции от алкогольной зависимости – это тогда называлось «отправиться «подсушиться» на Ферму»**.
*Примечание 30. Признавая необходимость и пользу такого явления, как профсоюзы полицейских, автор, тем не менее, считает своим долгом заметить, что Благотворительная Ассоциация Патрульных Нью-Йорка зачастую «перегибала палку».
Во-первых, в случаях, подобных описанному, профсоюз становился на сторону своих членов, не разбирая, правы они или виноваты. Например, одного из Buddy Boys, офицера Фрэнка Лауриа–младшего, Ассоциация пыталась выставить «невинной жертвой», «кровожадного, ненавидящего копов прокурора» - и даже выпустил постеры с его изображением в качестве «офицера года». Благодаря стараниям профсоюзных адвокатов Лауриа был оправдан, и годом позже уже занимал должность детектива в полиции в Маунт Вернона - однако в 1994 г. его таки «взяло за шиворот» ФБР, и в этот раз непосредственное участие в продаже наркотиков оказалось записанным на видео. Тут профсоюзу крыть было уже нечем.
Во-вторых, на совести PBA лежит такое хммм… неординарное событие, как «бунт полицейских» 1992 г. – массовые беспорядки, устроенные «свободными от службы» офицерами. Причиной послужило намерение Динкинса создать орган, который будет отвечать за расследование коррупционных нарушений, захлестнувших полицию (и одним из причин данного решения послужило как раз дело Майкла Дауда). В ходе беспорядков 4000 полицейских в штатском штурмовали Сити Холл, а затем принялись пьянствовать, громить автомобили, нападать на журналистов, а в итоге - перекрыли Бруклинский мост.
«Бунт полицейских», он же «Бунт в Сити Холл» 16 сентября 1992 г. Подробнее можно прочесть здесь.
**Примечание 31. Как это ни удивительно, но на алкоголизм «в рядах» в то время смотрели «сквозь пальцы», и если в ходе тестирования обнаруживалось, что офицер находится в состоянии алкогольного опьянения, это вовсе не обязательно приводило к увольнению (а вот следы наркотиков в моче действительно означали неминуемый «пинок под зад»). Подавляющему большинству «друзей зеленого змия» предоставлялся «второй шанс» - естественно, после лечения в упомянутой клинике.
Месяц, отведенный ему для прохождения лечения на «Ферме», Майк Дауд воспринял как «внеочередной отпуск» - изменять себе и своему образу жизни он даже не собирался, и продолжал пьянствовать и «тусить» в «Яме» (баре Bailey’s), одновременно принимая активное участие в деятельности своей «команды», продолжавшей грабить наркодилеров.
20 апреля 1988 г. срок его «лечения» окончился и Дауд получил назначение на автомобильную штрафстоянку Whitestone Impound Yard (офицеры, прошедшие лечение от алкоголизма, в течение определенного срока не допускались до несения службы с оружием). Там возможностей проявить свои криминальные наклонности у Майкла оказалось поменьше, но тоже вполне достаточно – он начал зарабатывать на «откатах» от фирм, владевших задержанными большегрузами, за взятки составлял фальшивые отчеты о ДТП, помогал клиентам «облапошивать» страховые фирмы и пр. При этом он не переставал поддерживать контакт с Адамом Диасом - да, он уже не мог предоставлять ему информацию о конкурентах и «сливать ОРМ», но подрабатывал «гарантом» при совершении сделок.
Примечание 32. Все это врем Дауд оставался под наблюдением федералов – и Джо Тримболи.
Тем временем, его друг и напарник Кенни Юрелл продолжал «тянуть лямку» в 75-м участке. По его словам, после случая на День Святого Патрика (тогда Кенни тоже был пьян, но благоразумно последовал совету сержанта и взял больничный), «начальство взяло его на карандаш». Его перевели в пеший патруль и выделили самые «собачьи» смены и районы для работы: «Район Питкин и Пайн был одним из самых опасных в любое время суток, а представьте себе, каково было патрулировать там в полночь, да еще и в одиночку. В прежние времена я бы просто завалился дрыхнуть в участке, но в тот момент я знал, что с меня не спускают глаз».
Глава 12. «Плохой парень» [2][11][22][23].
Среди членов «Команды» Майкла Дауда, был один «деятель», которого мне уже доводилось упоминать - Уолтер Юркив (фото можно найти в части I). Даже среди персонажей, обретавшихся в «Яме», он заметно выделялся - благодаря сразу нескольким качествам.
Во-первых, он был здоров, как бык – рост 6 футов 5 дюймов (~195,6 см), вес - 290 фунтов (131,5 кг); по словам Адама Диаса, «кулачищи у него были каждый размером с три моих». Как вспоминает сам Уолтер, «я был просто охренительно здоров, и тогда мог запросто сломать вам шею – конечно, если понадобилось бы сломать… ».
Во- вторых, он был полностью «отморожен» - пожалуй, даже хуже Дауда. Как и Майкл, Юркив пьянствовал на службе, курил марихуану и нюхал «кокс» - и ему было на всё плевать. Больше всего ему нравилось выносить двери, вламываться куда-то, крушить – и за это он заработал в участке прозвище «Ковбой». Когда возможности заняться подобным не подворачивалось, то Уолтеру становилось скучно, у него портилось настроение - и он принимался лупить задержанных (и не только их). В отношении него выражение Дауда, что «чем более жесток – тем более коррумпирован», работало в полной мере – если верить его так и не оконченным мемуарам, часть из которых была выложена в Твиттере, красть с мест преступлений Юркив начал со своего первого же дня службы в 103-м участке (начинал службу он там).
На всех, кто его знал, этот человек производил одинаковое впечатление; как вспоминает Бэрон Перес, давно навидавшийся подобных ребят «без тормозов»: «При первом знакомстве с ним я подумал: «Брррр… Это по-настоящему «плохой парень»!». Единственным человеком, который мог выносить Юркива, была его сожительница – блондинка-наркоманка, по какой-то известной только ей причине считавшая, что сможет изменить Уолтера. Забегая вперед, должен сказать, что здесь она крупно ошибалась…
В-третьих, наделив Уолтера Юркива выдающимися физическими данными, на мозгах мать-природа явно решила сэкономить – и тот же Дауд вертел им, как хотел («Майк любил, когда я кручусь поблизости – потому что я был просто гребаный здоровяк!»), с охотой используя, когда нужно было кого-то запугать, кого-то ограбить… Из-за этого сержант Тримболи называл Уолтера Юркива не иначе как «карманный Франкенштейн Дауда».
Как я уже упоминал, к лету 1988 г., «денежный поток» со стороны Адама Диаса уменьшился до размеров «ручейка», а жить красиво Дауду с компаньонами хотелось по-прежнему. Одним из способов, которым они планировали поправить своё благосостояние, стало ограбление магазина R&T Grocery, которое Дауд спланировал вместе со своими сообщниками - Юркивом, «Чики» Геварой и Джеффри Гуццо. С точки зрения Майкла, в этой «акции» не было ничего особенного – магазин представлял собой «вывеску» очередной «точки» для продажи наркоты, и если все провернуть правильно, то хозяин в полицию не обратится*. Однако Дауд не учёл двух маленьких вещей – жадности и тупости исполнителей.
*Примечание 33. Вопрос Уолтеру Юркиву:
- Вы не боялись в подобных случаях, что хозяин обратится в полицию по поводу ограбления?
- Абсолютно не боялись. Что они могли сказать: «У меня забрали 50 штук и 5 кило кокса»? Да кто до этого додумается?
В 22:30 1 июля 1988 г. Юркив, Гевара и Гуццо ворвались в магазин по адресу Ливония Авеню, 923 с криками: «Всем лечь на пол! Сейчас же, мать вашу! Всем лечь мордой в пол и заткнуться!». Свои слова грабители подкрепили несколькими выстрелами в пол – прямо над головами лежащих ничком хозяина и сотрудников; как вспоминает с усмешкой Юркив: «Так мы точно привлекли их внимание…». Что же касается стрельбы, то вызова полиции налетчики не боялись - снаружи их «прикрывали» несколько подельников в форме, часть из которых находилась в этот момент на дежурстве.
А вот дальше нападавшие пожадничали; как вы помните, тот же Дауд старался не обчищать тех, кого он грабил, «дочиста» - но в этот раз добыча оказалась, судя по всему, меньше ожидаемой, поэтому троица выгребла кассу (950 $), забрала всю «дурь», которую только смогла найти, а также прихватила из магазина несколько упаковок пива и даже коробку с фейерверками(!). Последним их «трофеем» стал сам хозяин магазина, Браулио Луджо, которого грабители уложили на пол принадлежащего Уолтеру голубого Lincoln Continental. Джеффри Гуццо прижал к голове Луджо пистолет, угрожая вышибить ему мозги, если тот шевельнется.
С какой целью они захватили хозяина магазина, абсолютно точно сказать нельзя – потому что, бесцельно покатавшись минут 15, они выбросили его из машины все в том же районе. И вот здесь предположения Дауда, что хозяин не пойдет в полицию, не оправдались – тот оказался то ли слишком напуган угрозой своей жизни, то ли слишком расстроен тем, что его «оставили без штанов» – но факт, что Луджо направился прямиком в полицейский участок №75, где заявил об ограблении (о том, что среди похищенного были наркотики, он, скорее всего, забыл упомянуть – из скромности).
Но главное потрясение, которое предстояло испытать Браулио Луджо той ночью, было еще впереди. Представьте себе выражение его лица, когда, покидая около 24:00 участок, он увидел тот самый голубой Lincoln заезжающим на служебную стоянку!
Внутри автомобиль напоминал передвижной мусорный бак; чего там только не было – пустые пивные банки, трубки для курения крэка, весы для взвешивания «дури» и сама «дурь», мелкие купюры… Посреди всего этого бардака гордо восседал пьяный, накуренный и «обнюхавшийся» офицер Уолтер Юркив, которому так и не удалось в этот раз заступить на смену «с 12 до 8» - его повязали прямо в раздевалке.
Ограбление, в котором принимал участие офицер полиции, привлекло внимание IAD и (что было гораздо хуже для «Команды») офиса Специального Обвинителя Хайнса. Той же ночью сотрудники Отдела внутренних расследований наведались в бар Bailey’s, где трудился в то время бывший офицер полиции «Чики» Гевара и арестовали его; еще 2 недели спустя был задержан Джеффри Гуццо. Это стало последней страницей в истории «Ямы».
Вскоре Юркив вышел под залог, но в августе его арестовали снова – за угрозы его подружке-блондинке, которая отказывалась предоставить ему алиби на ту ночь. «Пассия» Уолтера поведала много интересного - про список «точек» наркоторговцев, хранившийся в «бардачке» машины Юркива - с февраля 1987-го он их систематически тряс одного за другим; про то, как её «бойфренд» сбывал награбленную наркоту на Лонг Айленде - через Дауда и его брата; о том, что Уолтер фактически был «тупой торпедой» на службе у Майкла.
Ей «не поверили» - якобы из-за того, что она была наркоманкой и любовницей Юркива, «имевшей против него зуб». Гораздо труднее объяснить, почему «не поверили» показаниям информатора Джо Адониса, который сообщил, что лично присутствовал в баре в ту ночь, когда там составлялся план ограбления – и верховодил всем этим Майкл Дауд. Тем не менее, и в этот раз очередное расследование Тримболи было закрыто - «за недостаточностью улик».
С того дня, как арестовали Юркива и Гевару, Кенни Юрелл ждал, что вот-вот «придут» и за ним – входя в здание участка, он каждый раз готов был встретить за дверями группу из Отдела внутренних расследований с наручниками наготове. Однако дни шли, а он оставался на свободе.
10 июля 1988 г. в ходе дежурства Кену Юреллу выпало преследовать преступника, находившегося под воздействием вошедшего в моду наркотика под названием «ангельская пыль» (PCP). Наркоман оказался не из робких - когда Юрелл загнал его в угол, тот, вместо того, чтобы сдаться, вступил с Кеном в борьбу; сцепившись друг с другом, оба свалились наземь, и подозреваемый всем телом рухнул на правую руку офицера, сломав ему запястье. После этого случая травмированного Юрелла перевели на «облегченный режим службы», убрали с улицы и посадили разгребать бумажки.
Как это ни странно звучит, но тот был этому рад – подобная травма давала ему возможность претендовать на «досрочное увольнение по состоянию здоровья» (из-за якобы возникших трудностей при обращении с оружием) и пенсию.
Что касается Майка Дауда, то в свете провала его «Команды» в 75-м, закрытия «Ямы» и поднявшейся шумихи он счел неразумным возвращаться туда, и после нескольких месяцев, проведенных им на штрафстоянке, перевелся в 94-й участок (бруклинская сторона Ист Ривер). Так его напарником стал офицер Тони Маския – и история с Юреллом повторилась один в один: вначале небольшие нарушения, потом более серьёзные – и вот уже пара сливает информацию о полицейских облавах, собирает для местных наркодилеров информацию о конкурентах, обшаривает карманы трупов и обворовывает пьяных. Дауд на службе просто не умел вести себя иначе…
Глава 13. «Пенсионер» [2][8][22][23].
Весной 1989 г. офицер Кеннет Юрелл получил уведомление, что на 19 апреля назначено рассмотрение его ходатайства об увольнении по состоянию здоровья. В состав комиссии, которой предстояло рассмотреть предоставленные им документы, должны были войти сам Юрелл, начальник участка и профсоюзный юрист – но неожиданно для всех свое желание поучаствовать в деятельности комиссии выказал сотрудник IAD сержант Джозеф Тримболи. Эта новость изрядно взволновала Кенни – он знал, что сержант давно охотится за ним и Майклом.
Тем временем сам сержант, собравший огромное количество информации о «похождениях» напарников, действительно планировал «расколоть» Юрелла прямо на заседании, вывалив на него ворох имеющейся у него информации. Но… этого так и не произошло – перед самым началом встречи Джо отозвал в сторону начальник и приказал не трогать Юрелла; причины этого он не озвучил прямо, но по некоторым оговоркам Тримболи сделал вывод, что тот каким-то боком имеет отношение к одной из операций федералов.
Примечание 34. И это была правда – DEA и ФБР принялись «обкладывать флажками» Адама Диаса, и если бы даже сержанту удалось «прижать» Кена, то после неминуемого выхода последнего под залог наркоторговец мгновенно оказался бы в курсе, что находится под наблюдением; после этого Адам свернул бы все операции и «затихарился», значительно осложнив задачу правоохранителей.
Поэтому Джо ничего не оставалось, как задать Юреллу пару малозначительных вопросов и сверлить его взглядом; 27 сентября 1989 г. заявление Кена было одобрено, а 30 ноября он официально ушел в отставку с назначением пенсии.
Жена Юрелла, Дори, к тому времени уже вышла на работу после рождения младшей дочери, а самому Кенни досталась «должность» домохозяйки в их просторном доме с бассейном и садом, расположенном в округе Саффолк, на Вестчестер Авеню. В принципе, к этому времени отставной офицер полиции не нуждался в деньгах – пенсия, работающая жена, да еще и наследство, доставшееся от тестя… Но скоро ему стало скучно, и он начал использовать любой предлог, чтобы смыться из дому по вечерам; он принялся наведываться в 75-й, участвовать в «тусовках» бывших сослуживцев и, конечно же, вновь якшаться с Даудом.
Тот продолжал торговать кокаином на Лонг Айленде, но ему все казалось мало; тогда Майкл предложил создать ту же схему, что и с Диасом, в 73-м участке, где служил двоюродный брат Юрелла. Кузен Кенни и его напарник Фил Карлуччи отнеслись к идее с энтузиазмом, и пообещали привлечь к делу еще нескольких офицеров – однако из этой затеи ничего не вышло: у Бэрона Переса не было выхода на «серьезных людей» на территории 73-го, Хосе Монталво по прозвищу «Чело» к этому моменту был мертв (его расстреляли в Бронксе), а до Диаса наконец-то добрались федералы.
Тогда бывшие напарники (а также примкнувшие к ним брат Юрелла и Карлуччи) попытались снова «замутить бизнес» в 75-м, но из этого тоже ничего не вышло – полномочия теперь уже были не те, оперативного доступа к информации не было, да и «работа» на «чужой территории» неминуемо привлекла бы внимание.
Однако Кен вскоре все же нашел способ «развеять скуку»: как-то раз к нему обратился Фил Карлуччи (напарник кузена), который до того, как поступить в полицию, торговал кокаином – и решил вернуться к этому занятию.
У Дауда же дела с торговлей шли бойко – после ареста Диаса он нашел нового поставщика (некоего колумбийца по имени Рэй), и кроме того, задумался о том о том, чтобы наладить собственный, независимый канал поставки - для чего специально летал к своим «партнерам» в Доминикану в компании подружки Кимберли Уэллс.
Вскоре выстроилась цепочка Дауд -> Юрелл -> кузен Юрелла -> Карлуччи. Кенни был в восторге – не пошевелив и пальцем, он имел деньги! Этого ему показалось мало, и вскоре он нашёл еще один источник дохода - он начал «бодяжить» передаваемый двоюродному брату «порошок» и продавать «излишки» приятелям и собутыльникам из района Бэйшор.
«Клиентская база» росла очень быстро, и вскоре Юрелл обзавелся определенной «репутацией» среди потребителей – кокаин у него был чистый, он мог продать «в кредит», а постоянным клиентам в день рождения даже предоставлял «дозу» бесплатно.
Со временем объемы продаж все увеличивались, и для Дори стали данностью целые брикеты кокаина, которые Кенни расфасовывал на кухне. Постепенно Юрелл пришел к мыслям о выходе из партнерства с кузеном и Карлуччи, собственной сети распространителей и «работе на себя» - с Даудом в этом плане связываться не хотелось, потому что тот «вынюхивал столько же, сколько продавал».
Одним из распространителей Кена стал Гарри Веджен – молодой парень (21 год), который мечтал стать «большим человеком в наркобизнесе». Вдобавок к молодости, он был глуп, и, связавшись с ним, Юрелл совершил ошибку - по его собственным словам, его обуяла жадность.
Гарри Веджен.
В качестве дилера Гарри оказался неплох и сбывал по полкило кокаина в неделю; но вот держать язык за зубами он не умел – в конце 1991-го один из информаторов «отдела нравов» Офиса шерифа округа Саффолк сообщил, что может вывести детективов на «пацана по имени Гарри. Он еще совсем молодой, но толкает много «дури». Первую «контрольную закупку» детектив офиса шерифа Том Рейли, работавший «под прикрытием», совершил 2-го января 1992-го года.
Том Рейли. Слева – в начале 1990-х, справа – в 2015-м г.
Когда проведенные исследования показали высокую чистоту «товара», детективы поставили телефон Гарри на «прослушку», а Рейли попросил свести его с Кеном напрямую – «для крупной сделки».
Первое «знакомство» Кена Юрелла и детектива состоялось в доме Веджена, и, хотя до сделки было еще далеко (Кен все же не настолько мозгами тронулся, чтобы доверять первому встречному), итогами встречи детективы были ошарашены – стоило «потенциальному клиенту» Юрелла сесть в машину, как Кен снял трубку телефона и… позвонил кузену в 73-й участок: «Пробей-ка мне номер одной машины!».
Сотрудники офиса шерифа не могли поверить своим ушам и заподозрили, что случайно влезли в чью-то чужую операцию, а Кен Юрелл сам «работает под прикрытием». Установив его личность, детективы выяснили, что он действительно полицейский, но – бывший; тем не менее, они решили перестраховаться и запросили о нем NYPD. Поскольку Офис шерифа округа Саффолк к Департаменту полиции Нью-Йорка не относился, то в этот раз дело вышло за «ведомственные границы», и «замять» его не представлялось возможным; отдел внутренних расследований взялся за двоюродного брата Юрелла, а детективы из офиса шерифа получили разрешение у окружного судьи и подключились к телефону Кенни.
Окончание следует.
@Notmenotme, @Lubitele, @Blackbraer, @Feoktist7, - вы просили позвать.
Источники информации - в комментариях.
Граница Мексики и США "на замке"
Короткие видеоролики на тему контрабанды\эмиграции.
Не все свежие, но по данной тематике познавательно (если кто интересуется))
Мексиканский обычный тикток
Классическая схема
Быстрый обзор вариантов
Фантомас вернулся. Эпичная операция.
В лодке было 17 000 фунтов кокаина.
В Афганистане значительно увеличилось производство наркотиков
Производство опиума в Афганистане увеличилось на восемь процентов в текущем году. Об этом говорится в соответствующем отчете Управления ООН по борьбе с наркотиками и преступностью.
Судя по новым данным, общий объем опиатов достиг порядка 6800 тонн. По подсчетам экспертов, из этого сырья можно произвести около 320 тысяч тонн чистого героина. В таком объеме — это большая проблема для мирового сообщества.
В настоящий момент Афганистан занимает 85% мирового опиумного рынка. Восемь из десяти героиновых наркоманов потребляют продукцию, произведенную в этой стране. Об этом говорится в аналитической записке к брифу «Ситуация с наркотиками в Афганистане в 2021 году — последние результаты и новые угрозы».
«В новом обзоре подчеркивается острая необходимость в международной помощи для содействия устойчивому сокращению незаконного культивирования и производства опиатов», — пояснила исполнительный директор антинаркотического ведомства ООН Гада Вали.
По оценкам специалистов, преступные доходы от продажи афганских опиатов в 2021 году составили от 1,8 до 2,7 млрд долларов. Большая часть прибыли оседает у наркоторговцев за пределами страны.
Экономика Афганистана
По данным Всемирного банка, Внутренний валовый продукт (ВВП) Афганистана в 2020 году составил 19,81 млрд долларов. Его доля в мировой экономике составляет 0,02%.
Экспорт составляет около 20% афганской экономики. При этом он делится на официальный и неофициальный. Ключевыми статьями дохода публичной международной торговли для Кабула является продажа ковров (45% от общего объема), сухофруктов (31%) и лекарственные растения (12%).
Главные потребители афганских товаров — Индия (47%), Пакистан (34%), Китай (3,6%) и Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), доля которых составляет 2,9%.
Но все это касается участия Афганистана в официальной торговле. Как отмечают исследователи рынка, доля теневой опиумной экономики в этой стране достигает 6–11% от общего объема ВВП.
Героиновый трафик идет по контрабандным путям. Известны три главных дороги нелегальных поставок, из которых одна проходит через страны Персидского залива и Ближнего Востока. Еще один путь проложен через Иран и Турцию и далее в Юго-Восточную часть Европы, а третий — по транскавказскому каналу, откуда также тянется в Европу.
Талибы и мак
В конце нынешнего лета движение «Талибан» (прим. Организация запрещена на территории РФ) захватило власть в Афганистане. Боевики воспользовались решением американского правительство свернуть военную миссию в республике. За короткое время талибам удалось взять под свой контроль большую часть территории страны, после чего они вошли в Кабул.
Сложившаяся ситуация привела к неопределенности с последующим ростом цен на опиум в августе и сентябре. Это увеличило стимул афганских крестьян, преимущественно бедных и живущих в отдаленных регионах страны, выращивать опиумный мак. Однако посевы культур проходят в конце осени — чаще всего в ноябре. Конечно, конечной урожай зависит от решения фермеров, но необходимо понимать, насколько они заинтересованы в том, чтобы увеличить свой доход.
С поправкой на неурожайные годы, прежде Афганистан наращивал объемы производства опиатов и поставок героина на мировой рынок. В прошлом году площадь посевов увеличилась сразу на 37% — таковы данные ООН, содержащиеся в одном из опубликованных в нынешнем году отчете.
Одержать условную победу в этой стране удалось лишь однажды. Это произошло при предыдущем правлении талибов, которые пришли к власти на рубеже веков.
Установившие в первый раз контроль над Афганистаном в 1996 году боевики движения «Талибан» решили отмыться от имиджа террористов и ввели запрет на культивирование опиатов в стране.
Поначалу это не приносило результатов, крестьяне отказывались подчиняться новым властям. И тогда талибы отправили в поля бульдозеры. Нескольких человек демонстративно посадили. Это дало некоторый результат. Общая площадь посевов уменьшилась на 90%, а предложение героина на мировом рынке снизилось в три раза. Впрочем, неизвестно, сохранялся бы этот успех длительное время, ведь талибы правили всего несколько лет.
К тому же, тогда новая политика вызвала недовольство в среде афганских крестьян и подорвала поддержку талибов, поскольку нищие фермеры потеряли последний доход.
Сейчас «Талибан» вновь объявил запрет на высеивание мака, однако эксперты относятся к этому скептически.
«Никаких перемен в теневой наркоэкономике Афганистана не предвидится, поскольку корни проблемы уходят слишком глубоко», — считает профессор Лондонского университета Джонатан Гудхэнд.
Полностью прекратить производство опиатов в Афганистане крайне сложно. Во-первых, в стране колоссальное число наркозависимых — их насчитывается несколько миллионов человек. Талибы даже объявили о намерении принудительно лечить афганцев. А во-вторых, у местных фермеров нет других источников дохода.
Предложение ООН
Экономика незаконных наркотиков становится все более сложной, и в последние годы производство основанного на опиатах метамфетамина в Афганистане резко возросло. Высокий региональный и глобальный спрос на него в сочетании с насыщенным рынком опиатов может подтолкнуть к дальнейшему расширению производства и других синтетических наркотиков.
«Ввиду нестабильной ситуации с безопасностью, затяжного экономического кризиса и чрезвычайной ситуации в области здравоохранения, международное сообщество должно срочно обеспечить народу Афганистана основные потребности. Это поможет сократить производство опиатов», — говорится в новом отчете антинаркотического ведомства ООН.
Этот бриф был обнародован на политическом заседании Инициативы Парижского пакта, которое объединяет 58 стран и 23 организации по борьбе с незаконным оборотом афганских опиатов.
Теперь в ООН говорят о возможном одобрении действий в четырех областях: трансграничное сотрудничество, выявление и блокирование незаконных финансовых потоков, предотвращение утечки химических веществ-прекурсоров, а также профилактика и лечение наркозависимости.
Будут ли эти меры эффективными, покажет время. Пока в ООН лишь опубликовали отчет, в котором обозначили масштаб существующей проблемы.
Мы превратили Афганистан в опиумный притон
Внезапные откровения из США. Заметьте, ни слова о ЦРУ.
Для ЛЛ - откровения выделил жирным шрифтом.
The American Conservative
https://inosmi.ru/social/20210823/250361353.html
https://www.theamericanconservative.com/articles/we-turned-a...
Америка наконец покидает Афганистан, и сторонники войны испытывают огромное недовольство в связи с этим. Один из множества аргументов, которые звучат последние несколько дней с их стороны, — почему мы должны уходить, если нам удавалось защищать Афганистан ценой весьма скромных затрат? Всего за 300 миллионов долларов в день и с помощью всего 2,5 тысячи военнослужащих, утверждают они, Соединенные Штаты могли бы и дальше сдерживать Талибан* (запрещена в РФ) и гарантировать, что правительство в Кабуле не падет.
Во-первых, на самом деле это не так. Даже когда наши военные находились в Афганистане, Талибан* продолжал свое наступление, захватывая сельские районы, где наблюдается чрезвычайно высокий уровень бедности и глубокая разочарованность в поддерживаемом американцами правительстве, — талибы добрались даже до крупного города Кандагар. Кроме того, издержки 20-летней оккупации невозможно с легкостью просчитать. Последствия военной кампании в Афганистане не ограничиваются территорией этой страны. Эти последствия отразились на всем регионе и даже мире. И одним из негативных последствий стал всплеск оборота наркотиков по всему миру.
Мы отправили наших военных в Афганистан, чтобы построить там либеральную демократию. Однако в итоге мы получили скорее героинового оптовика.
Все вращается вокруг обманчиво красивого цветка, называемого опийным маком, в семянках которого содержатся такие опиаты, как кодеин и морфин. Это растение растет в Афганистане уже много столетий, но только в 1980-х годах его стали выращивать там повсеместно. Именно тогда опийный мак превратился в товарную культуру, которую использовали для финансирования сопротивления моджахедов, воевавших с советскими солдатами. Затем объемы выращивания опийного мака выросли еще больше в связи с повышенным спросом на опиаты в соседнем Иране, власти которого фактически запретили опийный мак и который тогда вел жестокую войну против Ирака. Американцы, стремившиеся остановить русских любой ценой, закрывали глаза на эту проблему. В результате Афганистан превратился в мировой центр поставок опиатов.
При талибах объемы выращивания опийного мака продолжали расти, хотя уже к концу 1990-х годов эта организация осознала, что столкнулась с серьезной проблемой. В 2000 году глава Талибана* мулла Омар издал указ, в котором объявил выращивание опийного мака занятием, противоречащим исламу, и запретил выращивать это растение в Афганистане. Поначалу Госдепартамент скептически отнесся к этому запрету, однако сегодня есть масса данных, свидетельствующих о том, что он оказался довольно успешной мерой (хотя он навредил афганской экономике). Согласно результатам исследования Afghanistan Opium Survey, в 2000 году опийный мак выращивался на 82 тысячах гектаров афганской земли, а к 2001 году площадь, занятая им, составляла всего 8 тысяч гектаров.
А потом пришли американцы, талибы отступили, у руля встало новое правительство, за чем последовали 20 лет оккупации. И объемы выращивания опийного мака резко выросли. К 2003 году площадь, занятая маком, почти достигла показателей, которые были до издания указа муллы Омара, и к началу 2004 году она уже превысила этот порог. Что еще хуже, поскольку мак выращивался в основном в более бедных сельских районах и поскольку эти же самые районы не питали особой привязанности к центральному правительству, опийный мак превратился в неиссякаемый источник финансирования Талибана*. Соединенные Штаты и афганское правительство предпринимали попытки запрещать опийный мак и даже уничтожать его плантации. Однако все эти попытки провалились, и такая политика вызвала лишь волну негодования в адрес Кабула, подтолкнув еще больше фермеров в объятья талибов.
К 2009 году администрация Обамы признала, что стратегия борьбы с наркотиками в Афганистане обернулась провалом. Поэтому Вашингтон продолжил урезать финансирование централизованных усилий по уничтожению плантаций мака и вместо этого распределял эти средства среди местных чиновников. Увы, этот метод тоже не сработал, и объемы выращивания опийного мака в Афганистане продолжили расти. К 2014 году Джон Сопко (John Sopko), незаменимый генеральный инспектор по восстановлению Афганистана, уже предупредил, что 7,6-миллиардная кампания Америки по борьбе с афганским опийным маком является одним из главных провалов этой оккупации. «Объемы выращивания и производства растут, объемы пресечения и уничтожения снижаются, — написал Сопко. — Объемы финансовой поддержки повстанческого движения растут, а масштабы наркозависимости и употребления достигли в Афганистане беспрецедентного уровня».
По сути, Соединенные Штаты накрепко связали экономическую и политическую судьбу этой страны с бумом производства наркотиков. Не только талибы зависели от опиума, но и центральное правительство Афганистана, которое отчаянно нуждалось в средствах и чьи коррумпированные чиновники были всегда готовы набить карманы деньгами. Сельскохозяйственный сектор тоже рос благодаря маку, который одновременно приносил больше прибыли и требовал больше рабочих рук (то есть помогал бороться с безработицей), нежели пшеница, считавшаяся ведущей сельскохозяйственной культурой в этой стране. Ситуация в Афганистане стала настолько тяжелой, что к 2018 году Управление ООН по наркотикам и преступности уже писало о том, что от 20% до 32% всего производства в Афганистане приходится на производство опийного мака и торговлю опиатами. Между тем площадь угодий, где выращивался опийный мак, увеличилась в четыре раза по сравнению с 2000 годом.
Дошло до того, что в прошлом году старший научный сотрудник Брукингского института Ванда Фелбаб-Браун (Vanda Felbab-Brown) сказала в британском парламенте, что «возможно, нигде в мире ни одна страна и международное сообщество в целом не сталкивались с такой сильной экономикой, основанной на торговле наркотиками, как в Афганистане». По разным оценкам, на глобальном рынке наркотиков доля героина, который берет свое начало на афганских полях, составляет от 85% до 90%. И хотя в Соединенные Штаты наркотики попадают в основном из Латинской Америки, Атлантический океан все же не может полностью защитить нас от того бума производства опиатов, который мы спровоцировали. Таково наше истинное наследие в Афганистане: мы создали там «наркогосударство», которое подпитывает наркозависимость и смерть, — очаг наркоторговли, рядом с которым Колумбия 1990-х годов кажется просто центром реабилитации.
Самое печальное в этой ситуации заключается в том, что, даже если бы существовали способы справиться с этими потоками наркотиков, это нанесло бы ущерб тем самым бедным афганцам, которым мы пытались помочь на протяжении последних 20 лет.
Что будет дальше? Теперь, когда американские военные покидают Кабул, все взоры обращены к Талибану*: попытаются ли талибы вновь запретить опийный мак? Скорее всего, эта организация будет разрываться между двумя вариантами. С одной стороны, создается впечатление, что сейчас талибы хотят добиться международной легитимности в больше степени, чем прежде, что в совокупности с их строгими принципами может заставить их вновь ввести жесткий запрет на наркотики. С другой стороны, сегодня опий гораздо прочнее вплетен в афганскую экономику, нежели тогда, когда они пытались запретить его последний раз. Кроме того, есть еще вопрос о том, как долго опий будет сохранять свою ценность, учитывая серьезную конкуренцию со стороны синтетических опиоидов, таких как фентанил.
Что бы ни произошло, нам не стоит забывать, о каком веществе мы здесь с вами говорим. Это не марихуана и не кокаин — и не какой-то модный продукт, вроде «солей для ванн», который быстро выйдет из моды. Это героин, опиаты — причина кризиса здравоохранения здесь, в Соединенных Штатах, который выкашивает целые города и наносит огромный ущерб нашей политике. Америка ослабляет Афганистан? Это Афганистан подрывает Америку, а также Европу и Азию. Независимо от того, что вы думаете о нашей так называемой войне с наркотиками — лично я считаю ее провальной, — все мы согласны, что нам не нужна страна, которая в одиночку способна наводнить опиатами международный черный рынок.
Вот что американцы получили в результате 20-летней кампании, за которую они заплатили долларами и кровью. В результате экспедиции, призванной экспортировать демократию за рубежом, мы получили страну, которая экспортирует вещество, вызывающее одну из самых сильных зависимостей.
* террористическая организация, запрещенная в РФ.
Самая опасная улица в Филадельфии
Most dangerous street in Philadelphia
Kensington Philadelphia Drug & Crime Problems
Violent crime and drug abuse in Philadelphia as a whole is a major problem. The city’s violent crime rate is higher than the national average and other similarly sized metropolitan areas.1 Also alarming is Philadelphia’s drug overdose rate. The number of drug overdose deaths in the city increased by 50% from 2013 to 2015, with more than twice as many deaths from drug overdoses as deaths from homicides in 2015.2 A big part of Philadelphia’s problems stem from the crime rate and drug abuse in Kensington.
Because of the high number of drugs in Kensington, the neighborhood has a drug crime rate of 3.57, the third-highest rate by neighborhood in Philadelphia.
Like a lot of the country, a big part of this issue is a result of the opioid epidemic. Opioid abuse has skyrocketed over the last two decades in the United States and Philadelphia is no exception. Along with having a high rate of drug overdose deaths, 80% percent of Philadelphia’s overdose deaths involved opioids2 and Kensington is a big contributor to this number. This Philly neighborhood is purportedly the largest open-air narcotics market for heroin on the East Coast with many neighboring residents flocking to the area for heroin and other opioids.4 With such a high number of drugs in Kensington, many state and local officials have zoned in on this area to try and tackle Philadelphia’s problem.
На Русском
Это самая опасная улица в Филадельфии
Кенсингтон Филадельфия Проблемы наркотиков и преступности
Насильственные преступления и злоупотребление наркотиками в Филадельфии в целом являются серьезной проблемой. Уровень насильственной преступности в городе выше, чем в среднем по стране и в других мегаполисах аналогичного размера.
Также настораживает уровень передозировки наркотиков в Филадельфии. Число смертей от передозировки наркотиков в городе увеличилось на 50% с 2013 по 2015 год, причем более чем в два раза больше смертей от передозировки наркотиков, чем от убийств в 2015 году.
Из-за большого количества наркотиков в Кенсингтоне уровень наркопреступности в этом районе составляет 3,57, что является третьим по величине показателем в Филадельфии.3
Как и во многих других районах страны, большая часть этой проблемы является результатом опиоидной эпидемии. Злоупотребление опиоидами резко возросло за последние два десятилетия в Соединенных Штатах, и Филадельфия не является исключением. Наряду с наличием высокого уровня наркотиков