Алматы, Бутаковка... хороший человек делает скворечники и устаналивает в ущелье Медео.

Когда в 1959 году моя мама получила квартиру в маленьком поселке Новостройка близ катка Медео, как и другие строители селевых ловушек, она считала это жилье временным. Им так и объяснили, на время стройки они получают квартиры барачного типа – один дом на 4 хозяина, где с каждой стороны было по небольшим кухоньке и комнатке - 3х3м. По окончании стройки все должны были получить благоустроенные квартиры в городе Алма-Ата. Но у нас нет ничего более постоянного, чем временное. Стройка кончилась, СМУ расформировали и про людей забыли. Люди жили, мама вышла замуж и родила двоих детей, растили детей, и они выросли. А для жилья у всех была одна комната и кухня. Но советские люди находчивы. По пристраивали веранд, комнат и вот уже наш дом состоял из 7 отдельных квартир. Наша соседка тетя Люба умудрилась одна поднять двух сыновей и дочь и свою однокомнатную разделить на три квартиры. Для примера мы жили в такой квартире впятером, у других от трех до семи человек. Люди выкручивались, как могли.

В начале 70-х годов у нас запретили подсобные хозяйства, мотивируя тем, что формально мы были в черте города вместе с катком Медео. К середине 70-х гг. большое начальство решило навести порядок в нашем поселке. Вдруг посчитали, что мы подключены к электроэнергии незаконно, и хотя регулярно платили по счетчикам за нее – все равно непорядок. Но не нашли ничего лучше, чем прислать бригаду и обрезать провода на подходе к поселку. Без света мы просидели дня три. А поскольку в поселке мужики были большей частью из работников катка и базы Чимбулак, в том числе и электрики, то ждать когда начальство что-то решит не стали. Достали силовые кабеля и самовольно по-тихому подключились через линию, которую шла к катку. Только теперь мы не платили за свет ни копейки, поскольку официально у нас в поселке электричества не было. Через полгода начальство очухалось – в поселке нет электричества, и никто не возмущается. Прислали комиссию, которая установила другой непорядок – электричества как бы нет (провода до поселка не идут), но свет по вечерам везде горит. Прислали бригаду установить способ расхищения социалистической собственности, та ничего не смогла установить (или не захотела или объяснили по свойски чтоб не смогли установить). Ясно, что подключились через силовую линию, ведущую к катку, но как никто не знает. Начальство по линиям не лазит, а электрики проверяют (в эти пару дней у нас не бывало света) никаких нарушений нет. Эта игра в грозные реляции продолжалась года два, потом плюнули и официально наложили на каток энергообеспечение поселка. Теперь мы снова стали платить за свет, но не все. Кто пробухивал заработанное всей семьей, те вообще ни за что не платили.

Периодически жители поселка прикалывались – получили квартиры на два года, а получилось на двадцать. В 70-е годы над поселком построили трехтажку на 6 подъездов, ниже поселка лет 10 строили три двухэтажки на 8 квартир каждая. Потом возле трехэтажки построили ещё одну, но не успели заселить. Наступил 1980 год – год олимпиады в Москве. После нее нашему дорогому Леониду Ильичу захотелось приехать в Алма-Ату и обязательно посетить каток Медео, где за последние 4 года побили все рекорды конькобежного спорта. Естественно, тут же приехала комиссия по будущему маршруту генсека, и ей очень не понравился вид, как нашего поселка, так и того, что был выше автостанции. В три дня вопрос был решен. В первый день нас срочно собрали и на автобусах развезли по будущим квартирам в городе (нам досталась квартира в микрорайоне Тастак, причем в нашем доме из 50 квартир – 18 были отданы семьям из нашего поселка). Там же после просмотра вручили ордера и приказали быть готовыми к переезду к 12 часам дня, придут машины, которые нас перевезут. На следующий день всех из поселка вывезли, меня при этом чуть не прибило током. Когда мы уже загрузили свою машину скарбом, слезая с кузова я схватился с дуру за электрический провод, думая, что поселок обесточен, как обещали. Но хорошо повис на одной руке и на одном проводе, края которого у ближайшего столба вдруг заискрились и загудели. Я немедленно отцепился и шлепнулся на попу в пыль возле машины. Адреналинчик так и бегал по коже до приезда к новому дому.

Не знаю почему, но все жители после перевоза вещей вернулись в поселок в последний раз переночевать в домах, где столько было прожито. Трактора уже посносили сараи и заборы. Ночевали почти на голом полу, благо был август месяц и тепло даже на улице. С утра мы с приятелем Валеркой придумали последнюю сумасшедшую игру – пробивать кулаком стенки внутри нашего каркасно-камышитового дома. Но пару раз не попав в пустоту, а разбив кулаки о рейки внутри стенок прекратили. В 9 утра пришли трактора, и через час от нашего поселка не осталось и следа. За его разрушением мы следили уже из ближайшего топольника. Все ждали приезда Брежнева под присмотром соответствующих дядек. Когда кортеж стал приближаться, дали команду выйти на тротуар, до этого еще раздали флажки. Брежнев пролетел мимо нас за пару секунд, но мы продолжали ему махать неистово и искренне. Ещё бы люди двадцать лет ждали, то что государство обещало и получили быстро и в льготном режиме, стоило только Брежневу захотеть к нам приехать. Интересно много ли с тех пор изменилось.

Третий раз оказаться по ту сторону добра и зла я мог 6 июня 1978 года. Для меня этот эпизод как в замедленной кинопленке сохранился до мельчайших деталей. После этого эпизода я понял, что судьба предупреждает меня о вероятной опасности – если что-то должно случиться страшное, у меня начинает буквально ломить затылочную кость. Так было когда вошел дядечка-контролер в автобус, так случилось в то день, когда я залез в автобус №6 на конечной на Медеу. Правда, поначалу я это принял на счет дождливой погоды.

В этот день по окончании 6 класса нам назначили явиться в школу за учебниками для 7 класса. Я взял большую сумку-пакет, которая в свернутом виде легко держалась в руке и пришел на остановку. Была суббота, народу было много, дождик выгнал отдыхающих с речки и все собрались домой уже часам к 11. Мы поехали, первая остановка намечалась на дом отдыха «Просвещенец». Но перед ней был такой затяжной поворот, да ещё на мосту через речку. Автобус на горной дороге вниз набрал приличную скорость даже накатом и водитель периодически притормаживал. Но когда мы уже почти проехали мост и он опять нажал на тормоз, толи из за мокрого асфальта, толи из-за лысых покрышек автобус начал крутиться по дороге вокруг собственной оси. Вообще это место было плохим. С левого борта, когда едешь вниз в нашей же ситуации там однажды опрокинулись вояки – 4 трупа, а с правого борта долгое время лежали проржавевшие остова двух грузовиков. После этих случаев на этом повороте поставили с обеих сторон высокие бетонные бордюры.

Поначалу нас понесло к левому борту, но после удара о бордюр стало сносить в правую сторону. Новый удар о бордюр и машину вынесло на середине дороги и сделав ещё два оборота вокруг своей оси она остановилась. Во время этого верчения было удивительным то, что никто из пассажиров не кричал. Когда автобус остановился, воцарилась секундная тишина и какой-то мужик довольно веселым голосом резюмировал:

- Это что, тут все что ли в рубашке родились?

Пассажиры ответили нервными смешками. Понеслись возгласы типа – сударыня, ничё, что я к вам на коленки присел или, парнишка, ну ты здоров бугай, такую толпу удержал, небось качаешься. Когда водитель обратился:

- Граждане, кто хочет может покинуть автобус.

Ему ответили: «Давай вези до Абая без остановки. Снаряд два раза в одну воронку не падает».

Люди, стоявшие на остановке и видевшие наши пируэты, в автобус заходить отказались, да там особо и некуда было. Но из нас из автобуса не вышел никто. Ломить затылок у меня сразу прекратило. До Абая водитель довез нас без остановок нежно.

Четвертый эпизод произошел в июне 1983 года, когда я закончил школу. Только прошел выпускной вечер и буквально через пару дней я шел по нашему двору поздно ночью, возвращаясь после кино и традиционного провода девчонок до дома. Проходя мимо пятиэтажки, на краю которой уже был двор перед моим подъездом, я снова почувствовал ноющий затылок и какой-то холодок по спине. Почему-то обернулся в левую сторону, сзади никого не было. Но в момент поворота у меня резко заложило правое ухо, как будто пролетел шмель. Я буквально оглох. Позже я вспомнил, что такое ощущение у меня было при стрельбах в АВОКУ, куда мы в школе по военной подготовке ездили на первые в нашей жизни стрельбы. Но кому было стрелять в нашем дворе? Следующим вечером часов в 9 на этом же месте был убит соседский 13-летний парнишке. В третьем подъезде этой пятиэтажки жил придурок с желтым билетом, который изготовил обрез и оказывается сначала подстрелил двух кошек, потом перешел на людей. Убитый пацан как всегда бывает у судьбы-злодейки просто замечательным человечком. Хорошо учился, всегда вежлив и приветлив, любой бабушке во дворе всегда поможет. Старший из 5 детей в семье, отец – китаец, мама – русская, буквально почерневшая на глазах от горя. Придурка не судили, пока разбирались, что его недавно из дурки выпустили, и он суду не подлежат, на второй или третий день он повесился в камере. Его матушка тоже ходила по двору почерневшая от горя, только ей никто не сочувствовал и не разговаривал с ней.

Бывали в моей жизни эпизоды, когда затылок поднывал и я резко менял характер своих действий и ничего больше тому, что случилось тогда или недавно на пятидесятилетие уже не было. Странно, но по большому счету, мы сколько угодно можем быть премудрыми пескарями или отчаянными сорвиголовами, наступает миг и ты оказываешься в чьей-то чужой воле и дай Бог, чтобы она была божьей. Не так обидно…

В продолжение поста «Счастливый полтинник» вспомнилось, а сколько случайностей ожидает нас по жизни, когда любая нелепость или независящие от тебя обстоятельства могли привести к тому, чтобы тебя не было на земле. Как например, при посадки самолета в нашем Алматинском аэропорту, когда он уже коснулся шасси посадочной полосы и вдруг ушел на второй круг с довольно таки резким креном. А спустя неделю в той же ветровой ситуации другой самолет упал в километре от посадочной полосы.

Прикинув за свою жизнь я насчитал несколько таких эпизодов. Первый я знаю по рассказам родителей. Причем отец рассказал с юмором, а мама трагически, и где истина не знаю до сих пор. Мне было около года, мама занялась постирушками и отправила отца гулять с ребенком. Куда пойдет мужик в таком случае в середине 60-х годов 20 века? Конечно в пивную. Я в коляске сплю, периодически просыпаюсь, получаю бутылочку и так далее. Но вот молочко кончилось, и мужской совет решил, а что если дать ребенку немного пивка? Батя налил, я попил и крепко уснул, конечно, описался. Ночью у меня поднялся жар, вызвали скорую и увезли в реанимацию. Мама была готова убить отца, но простила, ей было скоро рожать моего брата, к тому же обошлось. Позже, когда выяснилось, что у меня непереносимость алкоголя и я практически не могу его пить без риска для жизни мама с горькой усмешкой шутила:

- Скажи бате своему спасибо, что уберег тебя от алкоголизма.

Второй случай произошел, когда мне было 10 лет. Мы жили в поселке возле знаменитого катка Медеу, а учились в 19 школе возле Зеленого базара(16км). Родители работали, поэтому в школу мы ездили самостоятельно с первого класса. Если вдруг денег не оказывалось, подходили к водителю и говорили. Когда вечером кто-нибудь из родителей с этим водителем ехал, то оплачивал и наш проезд. Все знали друг друга и это как-то никого не напрягало. Однажды я так и поехал, водителем был дядя Алик. Но на остановке возле гостиницы «Казахстан» вошел какой-то пожилой дядечка-контролер и начал проверять билеты.

- Мальчик – обратился он ко мне – твой билет?

- У меня денег нет, родители потом заплатят – ответил я.

- Так нельзя – сказал дядечка – тебе придется выйти.

Мне стало стыдно, как будто я на глазах у всех залез в чужой карман и меня поймали. Я вылетел из автобуса. В голове мелькнула мысль: «Надо вернуться к маме на работу и взять деньги на проезд». Мама работала кварталах в 6 от этого места, и я рванул через дорогу прямо с остановки перед носом у автобуса. Едва я выскочил из-за автобуса раздался скрип тормозов какого-то жигуленка. Я только успел подпрыгнуть и оказался у него на капоте, а потом меня вытолкнуло на асфальт.

- Пацан, ты живой? – выскочил из машины водитель.

У меня мелькнула мысль: «Сейчас будут ругать, и, возможно, трясти за шкварник» и подхватил выпавший портфель, я рванул дальше через дорогу. Я успел ее перебежать буквально перед носом проезжающего автобуса, который стал резко тормозить. Я понял сейчас мне и от водителя автобуса достанется и со всех ног через кусты и газоны полетел ко входу в гостиницу. Бежал, наверное, квартала два, пока не понял, что за мной никто не гонится. Конечно, всего трясло, но когда пришел к маме на работу уже успокоился и просто сказал, что меня высадил контролер.

Далее со слов мамы, которую в мои приключения посвятил дядя Алик и соседка, которая была в том автобусе и интересовалась у мамы, как я там себя чувствую. Водитель дядя Алик вместе с пассажирами выгнал этого контролера из автобуса, пригрозив монтировкой со словами: «Ты что, сука, из за копеек чуть пацана не угробил. Что, государство из-за 20 копеек обеднело бы?»

Я до сих пор не понимаю, почему я так себя повел в той ситуации, троих мужиков за 10 секунд чуть до инфаркта не довел. Однако в двух следующих случаях от меня вообще ничего не зависело. Судьба-злодейка играла в жизнь или смерть по какой-то своей прихоти. Продолжение следует…