От первого лица

Нагулявшись на приемах гостей по поводу рождения недоношенной Аньки, мамка с Толиком решили, что дома пить не интересно - ребенок отвлекает. Поэтому они стали регулярно отчаливать к кумовьям да друзьям, и, естественно, присматривать за дитем остались мы с Олькой. Бабка-соседка научила нас пеленать, варить молоко с водой, и замачивать подгузники, чтобы отстирывались. В школе мы с Олькой удачно попали в разные смены, поэтому жизнь потихоньку вошла в колею, тем более мамка постоянно привозила продукты, а дедушка давал денег. Я, конечно, дурила Ольку, чтобы вечером смыться на лавочку, но спать клала Аньку себе на живот, приматывая одеялом: из-за маленького веса она мерзла даже летом. Ела она все, что попадалось под руку, и как-то со временем заблестела у неё башка, вылез беспроблемный зуб, в полгода она села, а потом к нам постучался районный доктор.

С ним были две представительные тетеньки с папками - что то хрустнуло у них там, может, отчет какой подошел... В общем, вспомнили про беглянку с полуторакилограммовой девочкой.Тетеньки возмущались, что в доме бедно, что колонка за двором, что жилой выглядит только детская. Доктор Виктор Федорович, взвесив и измерив Аньку, писал что-то в своем журнале, когда мы посадили её в кровать и, загородив своими спинами, встали рука об руку. Он сказал что ребенок добрал весь свой положенный вес с лихвой,что у неё нормальный рост, немного "шумит" сердце, "у недоношенных это часто бывает и проходит", потом взял журнал, весы под мышку и сказал тетенькам:"Пойдемте".Те затормозили у двери, и тогда доктор им всё объяснил: "Во-первых, бедно - не грязно. Во-вторых, в доме если кто и недоедает, то не малышка. А в-третьих, гляньте на них. Кто вам её отдаст?Да и, зачем?"

Они еще долго потом спорили в коридорчике, и на веранде, шли по двору, размахивая руками, но больше этих тетенек мы не видели. Доктор приезжал еще несколько раз с плановыми, как он сказал, проверками,а соседи посмеивались: "Вишь как: ко всем патронажная сестра ходит, а к девчатам целый Доктор!"

Когда мне было одиннадцать мамка, в очередной раз, привела нового папу, мне было все равно потому что с семи лет я жила у бабушки с дедушкой. Но когда они расписались и она решила рожать стало понятно что стокилограммовый, татуированный и безбожно бьющий её Толик это надолго. Я стала чаще оставаться у них ночевать чтобы иногда "отвлечь огонь на себя" , бегала я быстро поэтому отхватывала не каждый раз. Весной она родила недоношенную, полуторакилограммовую Аньку, удрала из роддома и началась обмывка. Это было на Пасху, мы с сестрой Олькой и подружкой сидели во дворе лопали паски с конфетами и из за забора раздался мамкин крик. В одну секунду, мы вылетели за двор, он ударил её тычком кулака в лицо, она завалилась назад и подкинув выронила кулечек с Анькой, соседка упала под ребенка и успела таки подхватить дитя, а он пьяно прицепился к проходящему мимо мужику и тот врезал Толика в грудину он упал. Это было мое торжество! Лежащий, копошащийся Толик! Я подбежала и начала его бить, била руками, ногами, прыгала ему на живот и старалась размазать его лицо кедами по тропинке, за всё, за три мамкиных шрама на лице, за вечно разбитые губы, за избитого дедушку который кормил и поил всю семью, за свои бессонные ночи и постоянные бронхиты после ночевок где спрячусь, и за вечную скорую моей бабушке наконец. Я била и не могла остановиться а никто и не пытался меня остановить. Все соседи были на улице, весна, Пасха и все молчат. Никто даже не шевельнулся в нашу сторону. Я выбила ему зуб и сломала два ребра. Потом лежа и припивая супчик он всё пытал мамку

-Кто меня так?

Спрашивал у соседей, никто не сказал. А мне стало легче, он оказался не всесильным. Они пожили еще год и он свалил в неизвестном направлении. А через пять лет, когда я уже училась в Ростове и мамка собиралась рожать другому отчиму он приехал проведать дочь. Я зашла в дом, они выпивали и он спросил

-Помнишь меня побили на Пасху?

У меня скрутилось что то в животе, и я глядя ему в глаза ответила

-Да,и что?

- Я всегда знал что это ты. 

Когда мне было 5 лет сестре Ольке 3, наши родители развелись и мамка пошла в разнос.  Не сказать что пила запойно но время у неё проходило весело. И вот однажды в пятницу,покормив и укладывая нас спать, она сказал

-Я ухожу к тете Кате, приду утром, вас замкну так что ничего не бойтесь.

Мы спокойно уснули, не пуганные детки, только утром она не пришла. В столе лежала пол буханки хлеба, в коридоре стоял горшок, в ведре была половина воды. В общем мы макали хлеб в воду потом в сахар, смотрели телик, играли и день прошел. На следующий день достали из кухонного стола сырую вермишель, макали её в сахар а на третий день у нас закончилась вода. Олька к вечеру стала хандрить, я уложила её, сама поставила стул к окну в коридорчике, выбила окно, накидала туда подушек, чтобы не больно прыгать было, кинула  бидончик для воды и еды,  вылезла и побежала к бабушке. Не знаю сколько было времени, темно, жарко, кое где люди, бежать через весь райцентр, да ещё первый раз в жизни сама,было не страшно,интересно.Когда я постучала и дед открыл дверь вид у него был настолько ошарашенный что он не мог ничего сказать, я деловито зашла, проверила холодильник, говорю

-Вы мне борща в банку налейте, а воду я около дома наберу а то нести будет тяжело.

Смотрела и не понимала почему бабушка плачет,дед вывел подводу и запрягает Букета среди ночи,спрашиваю

-Так что вы мне борща не дадите что ли?

Бабушка посадила меня кушать, дед привез сестру а утром пришла мамка.

Дома она меня била, она била меня не за разбитое стекло и замазанные подушки и не за то что я пошла по поселку одна, она била меня за то что у бабушки больное сердце и ей вызывали скорую и виновата в этом была я. Я её расстроила. Потом всю жизнь я знала, хоть в скирде ночуй, хоть неделю не ешь, бабушке ни слова. И ещё, не боюсь ходить по темным улицам.

#comment_108201254

Пойду так сделаю, что бы моя мертвая мамка ожила. 😊