«Нет-нет-нет, – мысленно завопил Квэн, обращаясь к ножу. – Я его не выбирал. Этот парень не заслуживает смерти. И… и вообще, до новолуния у меня ещё есть три дня. А в нашем уговоре было сказано, что я лично выбираю жертв».

В ответ Квэн увидел в своём воображении, как дымка, исходящая от ножа, складывает очертания лица… или морды… настолько было уродливым то, что возникло в воздухе. И гримаса духа выглядела далеко не приветливой. Он зловеще ухмылялся. Всего пару мгновений. А затем ощущение присутствия пропало, контроль над телом вернулся, и Квэн даже успел подумать, что вовремя остановил действия ножа.

Так оно и было. Успел. Но не Квэн. Когда дымка перед глазами развеялась, он увидел, что стоит напротив старшего стражника, который прикрыл своего сына.

– Отец! – Эмил кинулся вперёд, подхватывая падающее тело.

Старший стражник непонимающе смотрел в глаза Квэна. Квэн же неотрывно глядел на свою руку, покрытую кровью, что вытекла из раны того, кого он убивать даже не намеривался. Но у ножа было другое мнение на этот счёт – он вошёл снизу вверх в районе солнечного сплетения.

– Я… я… не хотел… – Квэн растерянно стоял с ножом в руке.

«Десятая жертва» – то ли услышал, то ли сам подумал он, но эти слова чётко прозвучали в его голове.

– Возьми… Эмил, – старший стражник протянул платок сыну, – Хотел вечером… подарить… но не успею… – он кашлянул кровью. – Носи и не снимай.

Рука отца, которую аккуратно держал Эмил, обмякла, и из неё что-то выпало. Из платка показался амулет. Амулет отца, который тот никогда раньше не снимал.

– Зачем, пап? – всхлипнул Эмил. – Годовщина службы не повод для таких подарков… Спасибо, – он надел на шею амулет, а затем закрывая глаза отцу, прошептал: – Да прибудешь ты в царство Элиссии.

Молодой стражник поднялся, высовывая из ножен меч. Гневный взгляд устремился на Квэна.

– Убийство стражников в Амулетном городе карается смертью, – голос Эмила был пропитан яростью и злостью.

– Это не я… – только и успел сказать Квэн, как ему тут же пришлось отпрыгнуть. В то место, где он только что стоял, ударил меч.

– Долго ты не сможешь уклоняться, убийца, – и Эмил снова бросился в атаку.

Другого выбора Квэну не оставалось – пришлось мысленно обратиться к ножу, чтобы выжить в неравной схватке. Дух оружия, не скрывая своего злорадства, тут же откликнулся и носитель почувствовал прилив сил, энергии и жажду убийства.

На глазах у изумлённой публики – тех, кто всё это время на рынке наблюдал за происходящим и столпился в круг – юношу окутала дымка, принявшая очертания чёрной одежды, которая то испарялась, то снова появлялась. Но не только это удивило народ. Нож, который держал чужак, удлинился прямо на глазах. Пусть он и не стал размером с меч, но с кинжал или мясницкий тесак – так уж точно. Лезвие же странного оружия словно горело… чёрным огнём. Такого зрелища присутствующие зеваки ещё никогда не видели.

– Что ж, тогда я не буду уклоняться, – не только Квэн, но и его голос тоже изменился, став ядовитым и неприятным. Слияние человеческой души и духа оружия усилилось куда больше, чем было до десяти последних жертв.

На молодого стражника тоже произвело впечатление изменение незнакомца, который ещё недавно казался справедливым и спокойным – до того, как тот убил его отца. Но эта перемена в стоявшем перед ним человеке не только не сбило с толку, но и ещё сильнее заставила насторожиться Эмила.

– Уберите этого отсюда, – молодой стражник указал на лежащего торгаша, на которого уже почти перестали обращать внимание, – и перенесите моего отца – он не заслуживает того, чтобы валяться на грязной земле.

Как только круг для смертельной схватки очистили, Эмил сорвался с места и начал свою атаку. Его движения были быстрыми и чёткими, но чёрное лезвие успевало отбивать меч. Когда запыхавшийся молодой стражник замер в оборонительной стойке, Квэн опустил своё оружие и медленно стал идти по кругу.

– Неплохо. Очень даже. Признаюсь, ты первый, с кем мне интересно… поиграть, – Квэн неприятно засмеялся, точнее тот, в кого он превращался, когда использовал чёрный нож.

– Это… ещё… не всё, – Эмилу было тяжело и говорить, и дышать одновременно.

– Да? Ну-ну… А пока посмотрим, как ты теперь будешь отражать мой клинок, – Квэн в одно мгновенье оказался в шаге от стражника, нанося рубящий удар, летевший прямо тому в шею.

Послышался звон. Никто и даже Квэн не поняли, как Эмил умудрился блокировать столь неожиданный и почти невидимый удар.

Квэн отскочил.

– Хм… а ты меня удивил, – он ухмыльнулся и погладил подбородок. – И не только меня.

Квэн почувствовал, как нож с невероятным аппетитом возжелал заполучить душу этого стражника.

Ответом же Эмил выбрал не слово, а действие. Меч, словно живущий отдельно от хозяина, сделал колющий выпад в сторону сердца юноши, где наткнулся на блок чёрным оружием, а затем очень быстро замахнулся в ложном манёвре, чтобы в следующий миг полностью поменять траекторию и ударить оттуда, откуда меньше всего ожидал бы воин. Но не дух ножа. Который только благодаря своей стихии – дыму – сумел исчезнуть в одном месте, и материализоваться перед атакой меча. Со стороны казалось, словно не люди управляют оружием, а оружие людьми.

– Как? – удивился Эмил и его вопрос был задан одинаково как себе, так и противнику.

– Это было… очень сложно, – Квэн вытер пот со лба и кивнул на меч. – У тебя… он тоже живой? – дух ножа потерял контроль над его сознание, поэтому он говорил то, что хотело именно его незамутнённое сознание, а не чёрное оружие.

– Не пойму… о чём… ты, – Эмил вновь стал в защитную стойку, чтобы отдышаться. – Но я… тебя… всё равно… достану… Ради отца.

– Да не я это, а мой нож! – закричал Квэн. – Тобой ведь тоже меч управляет! Я же вижу, что ты еле держишь его. Да и не меч – продолжение тебя, а ты – словно его неуклюжий корень, только и успевающий следовать за веткой, управляемой ветром.

– Чего? – не понял Эмил, перехватывая меч. – Какой ещё корень? В смысле, меч управляет? Ты, чужак, совсем головой поехал. Ну, ничего, я тебя успокою. Навсегда.

Нож вовремя вернул контроль над телом своего носителя – ещё бы доля секунды, и меч попал в его глаз, но в итоге прорубил лишь воздух. Квэна отбросило назад, как куклу, но это движение послужило инерцией для разворота и закручивания ножа, стремящегося попасть в лицо Эмилу. Меч отбил эту атаку, как и последующие десять, которые не смог бы отразить даже опытный боец, отдавший десяток лет жизни овладению искусной техникой защиты.

Квэн повёл носом, принюхиваясь.

– Не чувствую в тебе присутствие духа оружия, – он прищурился и словно через туман увидел кое-что новое. – Значит, вот оно что. Твой амулет на шее, – Квэн теперь немного иначе воспринимал мир – дух оружия что-то сделал с его зрением и теперь от каждого предмета шли цветные линии разных величин. И от амулета, что висел на Эмиле, в руку, что держала меч, спускались словно толстенные верёвки, переливающиеся синеватым оттенком. – Он даёт тебе… умение обращаться мечом, да?

– Не твоё дело, – Эмил кинулся на него. Но, как и в прошлые разы, чёрный нож защитил своего носителя.

В пустой круг, где сражались Эмил с Квэном, ворвалось ещё четверо стражников, которые быстро оценили ситуацию и стали по разные стороны от незнакомца.

– Бросай своё… э… оружие, – замялся самый старший из появившегося подкрепления, чьи волосы уже давно тронула седина.

– Пятеро на одного? – Квэн окинул «туманным» взглядом новоприбывших противников и заметил, что только у говорившего есть подобный амулет, как у молодого стражника. Но и это уже являлось большой проблемой, потому что дух оружия и так показал себя на равных с амулетом того, кого умерший назвал Эмилом. А что будет, если таких будет двое? Квэн чувствовал, что нож может куда сильнее себя проявить, но для этого надо ещё больше отдать себя на волю чёрному оружию.

– Сдавайся. Если нападешь, то, согласно законам Амулетного города, мы имеем право тебя тут же и убить… – уже увереннее продолжил самый старший из стражников.

– Я ему уже вынес приговор, командир, – вставил Эмил и дрогнувшим голосом добавил, указывая в сторону: – Деда, он убил отца.

Квэн мысленно выругался, чего не скажешь о духе оружия, которого всё больше забавляла эта история про семейный подряд стражников. Два сильных амулета, наделяющих их носителей умением сражаться на равных с чёрным ножом – такой вызов Квэн хотел избежать. Но не та сущность, которая всё больше забирала контроль над его телом.

В это время командир отряда стражников лишь быстро кинул взгляд туда, куда был направлен палец внука, и быстро вернул зрительный контроль над обстановкой. Старый, но не менее быстрый, чем его подрастающая смена, мужчина в один миг извлёк свой меч – точную копию того, что был у молодого противника Квэна.

– Не дайте ему ускользнуть, если захочет убежать от правосудия, – командир обратился к своим подчинённым, – но и не вмешивайтесь. Я сам разберусь.

– Деда, будь осторожен. Мой меч под влиянием амулета отца не смог достать его.

– Не забывай, чьи знания вложены в эти амулеты, Эмил, – он дотронулся до своего виска. – Но спасибо, что предупредил.

Пока Квэн своё тело не контролировал, его сознание продолжало видеть, слышать и вообще работать. Юношеский разум уцепился за то, что в этом городе даже была возможность перенести умения человека в амулет и эти знания поражали. Мысли, как табун диких лошадей, сами понеслись вперёд и попытались соотнести руны и амулеты, найти в них что-то общее. Казалось, дай Квэну тетрадь, карандаш и время, он бы прорвался в своих научных изысканиях по созданию новых рун, но обстановка была не та. Стоило командиру стражников напасть, как всё внимание юноши вновь переключилось на происходящее в реальности, отбросив лишние мысли и покинув своё воображение.

Атаки старого мечника оказались куда уверенней, а главное – осмысленней, в отличие от его внука. Опыт командира читался в каждом его движении и духу оружия пришлось приложить немало усилий над телом Квэна, чтобы не пропустить ни одного удара.

– Воевал? – вопрос слетел с губ юноши, решившего перевести дыхание, так как его тело ещё не развилось до того состояния, чтобы даже одну минуту без перерыва работать на пределе своих возможностей. Всё же Квэн не тренировался и его мышцы быстро уставали от непривычки и чрезмерных нагрузок.

– Не будь ты убийцей, может мы бы и поговорили об этом, но… – вместо слов командир продолжил действием и снова напал на Квэна.

Дух оружия чувствовал, что будь у него сильный и выносливый носитель, прошедший не одну сотню сражений, этот старик не продержался бы и десятка ударов сердца, но в нынешнем теле о победе не стоило и мечтать.

Квэн почувствовал, как чёрный нож готовится к отступлению и уплотняет на острие накопленные силу и энергию с убитых им людей. После очередной атаки опытного мечника Квэн отскочил подальше от него и вонзил пылающее чёрным огнём лезвие в землю.

Послышался оглушительный хлопок. И перед тем угасанием своего сознания, Квэн увидел, как в стороны на десятки шагов, словно гонимый шквалом, расползается густой чёрный дым, а потом пришла лёгкость в теле.

Немногие очевидцы, включая самого командира стражников, увидели, как убийца, окутанный в чёрный туманный плащ, растворился среди дыма, который затем поднялся над городом и уплыл в сторону леса.

– Что это было, деда? – Эмил тяжёлым взглядом провожал уносившееся вдаль тёмное облако.

– Если кто и знает ответы, – вздохнул командир, положив руку на плечо внуку, – так это глава Амулетного клана. Я сегодня к ней схожу. Но позже. А сейчас, – он посмотрел на бездыханное тело, – у нас есть дела поважнее. Я сам сообщу твоей матери об утрате. А ты займись приготовлениями к проводам отца в царство Элиссии. – старик подошёл к трупу, дотронулся двумя пальцами до его окровавленной груди, земли, своего лба, после чего поднял руку к небу и прошептал: – Покойся с миром, сынок.

По морщинистой щеке старика скатилась одинокая слеза.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------

Первая книга с самого начала >>>тут<<<

Вторая книга с первой главы >>>тут<<<

Квэна ждал неурожай на преступников, воров и просто плохих людей, заслуживающих, по его мнению, смерти. За всё то время, пока в Амулетном городе царствовала ночь, чёрный нож поглотил всего шесть душ. «Всего». Квэн даже не понял, когда для него такое количество убитых им человек превратилось в слово «всего». Да и отношение к чужим жизням явно изменилось. Не за одну текущую ночь. А задолго до этого. Может и не с первого вынужденного убийства, когда его с сестрой преследовали напавшие на Рунную деревню, но явно с тех пор, когда пришлось использовать проклятый нож.

Как ни странно, все шесть убийств Квэну удалось совершить без особых проблем. Казалось, после того состояния, в котором находился в темнице под влиянием неизвестного амулета, он не сможет отразить даже удар новорождённого. Но стоило приметить первую жертву, как нож поделился энергией и жаждой крови, а дальше всё случилось быстро.

После каждого убийства и высушивания тела, Квэн чувствовал, как становится сильнее. И эта сила не казалась ему временной. Да и он уже обращал внимание, что с тех пор, как начал убивать проклятым ножом – его подростковое тело стало крепче и быстрее. А также в голове появились знания о том, как лучше атаковать. Квэн понимал, что это дух оружия так влияет на него, и умение владения ножом не принадлежит ему. Но всё же это придавало уверенности в себе и опьяняло сильнее любого вина.

Шестым за ночь стал маньяк, который вылавливал одиноких девушек, не нашедших в кабаках достойного их мужчину и потому, никем не сопровождавшие. После убийства недостойного жить, Квэн хотел прикончить и его жертву, но всё же сумел сдержать пыл и скрыться во мраке тёмных улиц. Только тут он и заметил, как углы домов, за которыми скрывался, начали светлеть благодаря рассвету. Время выходило. А жатва оставалась не собранной.

Не доставало четырёх душ. Перед Квэном встал выбор: или дождаться следующей ночи и потерять целый день, а значит отдалиться от своих сестры и «тёти», или продолжить убивать, не скрываясь под покровом ночи. Оставлять же долг не хотелось – тогда под угрозу попадали Кэлла и Дана. И нож не оставлял никаких сомнений о том, кого именно он захочет поглотить в виде компенсации.

Квэн особо не задумывался: то ли желание поскорее увидеть сестру и быстрее избавиться от тягот, то ли разыгравшаяся жажда крови так повлияли на выбор, но решение пришло быстро. Охота на тварей под личиной людей состоится средь бела дня. Это осознание и принятие выбора… понравилось Квэну. Или той силе, под влияние которой он попал.

План поиска подходящих жертв быстро пришёл в голову. У Квэна уже давно был на примете один торгаш – тот самый, которому захотелось забрать силой прекрасную свирель. Но толстяк не посещал ночные развлекательные заведения, а значит и не попадался на глаза Квэну, и только потому продолжал ещё дышать и дурить покупателей. Теперь Квэн мог отомстить за тот случай, так как понимал, что после выполнения сделки исчезнет из города навсегда, поэтому уверенным шагом отправился на рынок, а уже там быстро слился с народом.

– Уважаемый продавец, а вы, случайно, не торгуете амулетами?

– Я этим не занимаюсь, – лавочник решил не оскорблять покупателя, назвавшего его «уважаемым» – так к нему уже давно никто не обращался.

– Ммм, жаль. А вы не подскажите, где их продают? У меня есть амулет Правды и хотелось бы пообщаться со знающим за сколько можно продать его.

После того, как Квэн рассказал Кэлле и Дане о ноже, они втроём поделили между собой амулеты, которых в итоге оказалось аж пять. И если три из них были известны, то другие два – первый, снятый с шеи брата Сумрачной Стрелы, а второй – тот, что был надет на Квэне в темнице – так и оставались загадкой. Амулет Понимания взяла Дана. Амулет Наблюдения отдали Кэлле. Квэн забрал оставшиеся. И он действительно не против был узнать, какими свойствами обладают другие амулеты, а тут ещё и случай подвернулся. Так почему бы и не убить четырёх жертв одним махом, разгадав при этом тайны сувениров?

– У тебя есть амулет Правды? – только сейчас лавочник пристально разглядел Квэна, но так и не узнал в нём того самого юношу со свирелью. – А… можешь показать? – толстяк облизал губы, а в глазах сверкнула жадность.

Жертва клюнула на приманку, а Квэн почувствовал, как дух ножа одобрил ту игру, которую затеял его носитель.

– Да, конечно.

Спустя миг лавочник уже крутил своими потными толстыми пальцами вещицу, о которой только и мог, что мечтать. Пусть он и не разбирался в амулетах, но как торгаш, чувствовал, когда товар достоин высокой цены. И амулет Правды сразу приглянулся толстяку.

– Неплохо, очень неплохо, – лавочник профессионально сдерживал настоящие эмоции, и даже лицо не выдавало волнения. – Работа качественная, но старенькая. Новый такой амулет стоит… – тут он заткнулся и спросил: – Ты его покупал или… другим способом получил?

– Подарок отца, – недолго думаю, сказал Квэн.

Торгаш сначала не поверил юноше, одетого в недорогие вещи. Но потом вспомнил, что амулет как-то должен влиять на собеседника и тот вроде бы не может солгать. Поэтому лавочник принял услышанную версию, пусть и с сомнением. Он никак не мог знать, что стоящий перед ним – убийца, нож которого контролирует умения амулета.

– И ты не знаешь, за сколько он купил амулет?

– Отцу его подарили. А потом отец отдал его мне. Что-то вроде наследства. Только я не знаю, зачем мне этот амулет – он деньги не приносит. Вот и решил продать. Так что, сколько такой стоит?

– Новый стоит три золотых, – лавочник знал, что как минимум в три раза преуменьшает, а то и больше. – А этот уже давно потерял свой блеск, да и потёртости есть в некоторых местах. К тому же твой амулет далеко не новый. Может восемь, девять серебрушек… А, ладно, – он махнул рукой, – за золотой возьму.

– Один золотой? – скривился Квэн. – Это не серьёзно.

– Не серьёзно? Ну и проваливай тогда! – зло крикнул торгаш.

– Эээ… – Квэн сделал вид, что растерялся. – Вы забыли отдать амулет.

– Да и катись ты с ним отсюда! Куда подальше! – толстяк швырнул амулет на прилавок. – Чтобы я тебя здесь больше не видел!

– Вы ещё кое-что забыли… – как можно неуверенней пролепетал Квэн.

– Чего ещё? Я больше ничего у тебя не брал, – возмутился торгаш.

– Вы не сказали, где на рынке находятся знатоки амулетов.

– А ну пошёл вон! – толстяк в гневе замахнулся, но прилавок не давал ему ударить юношу.

– Ладно, спрошу у ваших соседей. Может они будут дружелюбней, – Квэн развернулся и пошёл к ближайшему торговцу, который указал ему как найти продавцов амулетов.

Толстяк готов был порвать этого юнца. Мало того, что тот не продал амулет, так ещё и раздражает своей невозмутимостью. Ну, ничего. Такую ценную вещь нельзя упускать, а поэтому, можно и раскошелиться.

Злой лавочник громко чихнул. Уже через пару мгновений к нему подошли двое смуглых заросших мужчин с грубыми чертами лица.

– Золотой за вещи того молокососа в чёрном, – толстяк кивнул в сторону Квэна.

– Золотой. Каждому, – добавил тот, что повыше и пошире из двоих.

– Наглеешь, – проскрежетал толстяк.

– Тогда мы его всё равно убьём, но вещи заберём себе.

– Договорились, по золотому, – тяжело вздохнул лавочник.

Двое бандитов молча развернулись и последовали за юношей.

Квэн решил всё же выделить немного времени, чтобы разобраться с амулетами, и направился к нужному продавцу. Тот оказался куда приветливее и словоохотливее толстяка-торгаша, что помогло Квэну не только разузнать названия неизвестных амулетов в кармане и их свойства, но и частое применение. Поэтому продавец даже удивился, откуда у юноши амулет Сдерживания, который нигде не встретишь в свободной продаже, так как его используют чаще всего для пыток. А вот амулет Ночного Видения знаток назвал почти бесполезным – так как у него всего одна функция, о которой и говорит само название.

Когда Квэн закончил со своими расспросами об амулетах, он дал продавцу в знак благодарности серебренник и пошёл в сторону, где находилось отхожее место. То самое место, где чёрный нож впервые проявил себя и подарил своему носителю наслаждение от убийства.

По дороге Квэн всё меньше встречал людей, а когда дошёл до конца пути, то и вовсе столкнулся с одним калекой, которому было плохо – видимо тот застрял в отхожем месте надолго. Но юношу не смущали свидетели – он сразу заприметил преследователей и знал, что скоро с ними столкнётся. После чего для закрытия долга останется на две души меньше.

– Эй, слышь, парниш, – обратился к Квэну тот, что поменьше из догнавших его бандитов. – Не найдётся пары медяков?

Квэн нарочно стоял спиной к ним, наслаждаясь предвкушением того, что сделает в следующий миг. Его рука нежно, но крепко обхватило рукоять чёрного ножа и по телу разлилось сперва тепло, а затем сила, возбуждающая крушить всё на своём пути.

Со стороны же двое бандитов наблюдали, как юнец опустил кулак вниз, а затем из него начала выходить чёрная дымка, окутывающая всё тело с ног до головы.

– Какого… – только и успел произнести тот из бандитов, что повыше, как его рот оказался закрытым благодаря ножу, вошедшему снизу вверх в квадратную челюсть.

Подельник убитого удивлённо наблюдал за произошедшим, никак не реагируя. Он поймал взгляд безумца, чья улыбка пугала не меньше покрасневших глаз и в страхе отступил назад.

– Да-а, это вкусно, – причмокнул Квэн. Его голос стал приторно слащавым. – Столько пищи за только начавший день… Будешь восьмым? – вопрос был адресован замершему бандиту.

Обращение к нему вывело преследователя из ступора. Он достал свой нож, но атаковать не спешил. В испуганных глазах читался немой крик. Бандит впервые испытал то, что ощущали на себе его жертвы. И вот теперь он сам оказался в их шкуре.

Все эти эмоции и чувства несостоявшегося убийцы Квэн видел благодаря ножу, который с удовольствием делился с ним. Дух оружия наслаждался происходящим, отчего жертва становилась для него ещё вкуснее.

И Квэн тоже испытывал удовлетворение от того, что мстит бандиту за всех тех, кто стал его жертвами. Правда, в гамме ярких чувств трудно было разобрать кому какие эмоции принадлежат – нож всё теснее сплетался с душой парня, чуть ли не сливаясь с ней в одно целое. А так как дух оружия был куда старше и сильнее воли юноши, тот потихоньку, но прогибался под натиском чужого воздействия. Лишь осознание происходящего помогало Квэну не терять рассудок до конца и держать контроль своего тела, что становилось с каждым убийством всё сложнее.

Нож хотел поиграть с жертвой. Квэн понимал, что лучше не идти на поводу духа оружия, но желание оказалось таким привлекательным.

– Страшно? – спросил Квэн с ухмылкой, а дым соткал над его головой безумное лицо – точную копию юноши.

– Т-ты не-ненормальный, – бандит, оказавшийся на месте жертвы, начал пятиться, боясь поворачиваться к странному незнакомцу спиной.

– А то, что ты со своим дружком вытворяли со своими жертвами – это нормально по-твоему? – Квэн через долю мгновения уже стоял возле преследователя, а затем прикоснулся плоскостью лезвия ножа к его щеке.

Дух оружия уловил то, что хотел сделать его носитель и проник в память бандита, вытаскивая оттуда все самые противные и низкие его поступки, заставляя вновь увидеть их. Квэн тоже наблюдал подлую жизнь того, кто стоял перед ним, и ещё сильнее захотел убить этого грязного извращенца, любившего унижать женщин и растягивать смерть слабых мужчин.

– Откуда вы берётесь-то такие? – Квэн сплюнул и, погасив желание ножа повторить всё то же самое, что делал бандит со своими жертвами, только теперь с ним же, быстрым движением пырнул того в грудь.

Когда обмякшее тело свалилось, юноша, дымка вокруг которого начала возвращаться в нож, повернулся к калеке, который всё это время глазел, сидя на нужнике.

– Всё, что найдёшь в их карманах – твоё. Но лучше не задерживайся тут, – Квэн смотрел свидетелю убийства в глаза. – И запомни: то, что ты увидел, случится с каждым, кто будет нарушать заповеди Элиссии. Передай это всем, кому посчитаешь нужным.

Толстый торгаш, предлагающий проходящим мимо покупателям купить его уникальный товар, всё чаще и чаще поворачивался в ту сторону, куда ушли его подельники вслед за юнцом. В предвкушении богатства, что он заполучит, лавочник уже мысленно представлял, как станет самым важным человеком на рынке и ему больше не придётся заискивающе улыбаться перед каждым, кто подходит к нему с целью что-то купить. Нет, теперь ему будут кланяться и приносить дары. С амулетом Правды можно хорошо подняться в жизни, если знать где применить способности этой удивительной вещи. И лавочник знал немало кланов, где пригодились бы люди с таким амулетом.

Размышления толстяка прервал хлопок по плечу. Такую вольность мало кто позволял себе из знакомых торгаша, поэтому он тут же подумал на тех, кому предложил по золотому за вещи мальца.

– Долго же вы, – заворчал лавочник. – Вот я думаю, может по серебрюшке у вас высчитать за… – замолчал он, наконец обернувшись и увидев стоящего перед ним того самого юношу.

– Ну что, не узнал? – Квэн дёрнул уголком губ.

– Эээ… ты… как… А где…

– Так нет их больше, – Квэн наслаждался замешательством толстяка. – Как и того, которого ты отправил за мной, когда хотел забрать мою свирель. Помнишь?

Торгаш изменился в лицу и Квэн прочитал наконец-то узнавание в его глазах. Нож одарил носителя волной теплоты и наслаждения от эмоций жертвы.

– О, теперь вижу, что узнал, – растянулся в улыбке Квэн. – Я пришёл за должком…

Толстяк не стал дожидаться, пока юнец выговорится и закричал, что было сил:

– Стража! Грабят!

Из-за того, что на рынке часто происходили грабежи, его ряды постоянно патрулировала городская стража, да ещё в таком количестве, что любой торговец мог докричаться до ближайшего блюстителя закона. Квэн знал об этом, но его нисколько не смущал подобный факт, даже наоборот – придавал остроту от ощущения опасности, и дух ножа повлиял на то, чтобы его носителю нравилось это чувство.

– Интересно, и много ты убил ради наживы? – спокойно спросил Квэн у лавочника, не обращая внимания на его выкрик.

– Да пошёл ты…

– А если так, – Квэн достал амулет Правды и зажал в руке. – Ещё раз спрошу: многих ты убил ради наживы?

– Нет, – ухмыльнулся тот, не столько из-за того, что уже слышался приближающийся топот стражников, сколько от своего ответа, который не нёс в себе толком никакой конкретики.

– Хм, – Квэн оценил своё положение и нашёл это забавным: на него явно сильно влияет нож. – Думаешь, они тебя спасут? Ладно, ответить: скольких ты убил?

– Одного, – зло улыбался торгаш. – И что с этого?

– А сколько убили по твоей прихоти? – Квэн начал понимать ,что амулет работает хорошо только тогда, когда возникают правильные вопросы.

– Э… семь… десять… тринадцать… шестнадцать всего, – наконец-то пришёл к окончательному выводу толстяк.

– Кто кричал? Откуда? – уже совсем рядом донеслись голоса стражников.

– Значит, шестнадцать. И плюс один убитый тобой…

– Вот он! Вор! – выкрикивая, лавочник ткнул пальцем в Квэна.

– …Семнадцать итого, – Квэн стоял спиной к появившейся страже неподалёку, но никак не выдавал ни волнения, ни суеты. Он мысленно обратился к ножу, зажатому в руке, а затем хищно оскалился, получив не слышимый для окружающих ответ.

Двое стражников увидели совершенно другую картинку, нежели ту, что привыкли наблюдать при ограблении. Знакомый им далеко не приятный торговец стоял за своим прилавком и опасливо косился на… паренька. Тот же – расслабившись, стоял к ним боком, держа в одной руке что-то на верёвке, напоминающее амулет, а другая была опущена и не попадала в их поле зрения.

– Ну и… чего ты… раскричался? – спросил низенький коренастый стражник немного с отдышкой, подходя к торговцу. – Ты опять… пытался кого-то… обдурить?

– Что? Это я кричал, – возмутился лавочник. – А вор – он, – тот в очередной раз ткнул в сторону юноши пальцем.

Вокруг них начал скапливаться народ, падкий на любые разбирательства и скандалы. С каждой секундой всё отчётливее выделялся пустой круг с пятью главными действующими лицами в центре него, а люди всё собирались и шептались, словно наблюдали бесплатное представление в театре.

– Что-то не похож он на вора. Молодой человек, вы не расскажите вашу версию?

– Чего? – лавочник не мог поверить своим ушам. Пусть он и недолюбливал некоторых из местной стражи, но надеялся, что те будут выполнять свою работу, а не болтать со всякими подозрительными типами.

– С удовольствием, – Квэн повернулся к говорившему стражнику. – У меня в руках амулет Правды, который я хотел продать. Но перед тем, как это сделать, решил узнать у торговца под воздействием амулета, не убивал ли он таких как я, которые хотели продать ему свои ценности. И ответ мне не понравился.

– Да он всё врёт! – побледнел толстяк, пятясь потихоньку назад. Но быстро обнаружил, что отступать некуда – его плотно окружали зеваки.

– Это правда? – стражник посуровел в лице и положил руку на рукоять меча.

– Да конечно врёт! – обрадовался лавочник, что ему поверили.

– Молчать! Не тебя спрашивают. Молодой человек, – стражник обратился к Квэну, – вы можете показать свой амулет, чтобы я убедился в его подлинности и снова задать вопрос этому торговцу, чтобы мы услышали его признание? Если это действительно амулет Правды, тогда слова сказанные под его эффектом мы вправе принять за доказательства.

– Это я позвал на помощь. Я! Он угрожал мне! – не выдержал лавочник. – Он хотел меня убить!

– Чем? Амулетом Правды? – улыбнулся второй стражник – молодой, немногим старше Квэна. – Да и видел ты себя? Скорее ты бы его задавил своим весом, чем он тебе что-то сделал.

– Эмил, следи за языком, – сделал замечание старший стражник, а затем обратился к юноше и протянул руку: – Можно?

Квэн с прежним спокойствием вручил амулет стражнику, а после пристального осмотра, тот отдал его обратно и кивнул.

– Ответь, торговец, сколько умерло человек от твоей руки и рук тех, кого ты направлял, чтобы тебе принесли вещи убитых? – Квэн постарался как можно чётче построить вопрос, чтобы у лавочника не было шанса отвертеться.

На рынке повисла небывалая тишина. По крайней мере, замолкли все, кто внимательно следил за происходящим.

– Двадцать шесть, – негромко пробубнил торговец.

По толпе пошло эхо – каждый повторял это число, не сдерживая эмоций ужаса.

Даже Квэн удивился. Он снова поймал себя на мысли, что с таким амулетом, как у него, надо научиться правильно задавать вопросы. Ведь до этого он спрашивал про смерть невинных по прихоти толстяка. А тут вопрос прозвучал иначе, и ответ вышел другим. Двадцать шесть.

– А что его теперь ждёт? – Квэн не хотел отпускать лакомый кусок для своего ножа.

– Казнь, – старший стражник в одном слове сумел передать весь спектр своего отношения к торговцу.

– Вам не кажется, что это слишком гуманно по отношению к убийце? – Квэн даже почувствовал иронию в своих словах, так как их произнёс именно он.

– И что ты предлагаешь? – спросил старший стражник.

– Но отец. Ты же сам говорил, что надо действовать по закону… – перебил его младший.

– Эмил, это просто вопрос. Так что там с вашим предложением, молодой человек?

– У меня есть один старый… – Квэн почувствовал неприятное покалывание на запястье, где находилась чёрная лента, – то есть, хороший артефакт, который может наказывать виновных соизмеримо их деяний. И, если кто-то убил двадцать шесть человек, этот убийца испытает боль своих жертв и умрёт в долгих страшных муках.

– Это… необычно, – старший стражник почесал подбородок. – Мы никогда так не наказывали убийц… С другой стороны, в законах нет пункта, где говорилось, что так делать нельзя…

– Отец, а нас самих потом не накажут? За такую казнь? – спросил Эмил.

В толпе сначала слышались отдельные выкрики, но скоро собравшийся народ уже одновременно скандировал:

– Смерть в муках! Смерть в муках!

– Законы и порядок устанавливает самый сильный клан города, – прошептал старший стражник сыну, но Квэн его услышал. – Думаю, Амулетный клан, где часто практикуют что-то новое при создании своих творений, не будет против такого наказания.

– Э… Вы чего удумали? – послышался растерянный голос толстяка, который, казалось, уменьшился вдвое от страха. – Так нельзя. Нельзя так.

– А убивать ради наживы можно? – отрезал старший стражник. – Ты уже признался под чарами амулета Правды, так прими же хоть наказание достойно. Хотя о чём я, тебя и могила не исправит, – он обратился к Квэну: – Твоё предложение, незнакомец. Кстати, как к тебе обращаться?

– Квэн, – не стал он утаивать настоящее имя, так как понимал, что вскоре навсегда покинет этот город. – У меня есть нож, – он вытянул чёрное оружие вперёд, – который позволит этому убийце испытать все страдания, нанесённые им и его людьми их жертвам.

– Ты собираешься его пытать? – поморщился старший стражник.

– Нет. Мне достаточно нанести один порез и в течение двадцати шести часов он встретит в своём сознании лицом к лицу каждого убитого от его руки или приказа. И каждая его жертва на протяжении одного часа будет отдавать свою боль и частичку смерти. А через двадцать шесть часов он умрёт.

– Что ж, тогда да свершится правосудие, – старший стражник разрешил действовать молодому человеку.

Квэн придумал эту сказку для слушателей, чтобы они прониклись и одобрили такую месть за тех невинных, что погибли из-за мерзкого жадного лавочника. По факту же, нож просто медленно будет вытягивать жизненные силы из толстяка, смакуя не только этот процесс, но и вдобавок получая страх и боль девятой души.

Оставалось найти десятую. И нож уже нашёл финальную жертву. А пока…

Квэн медленно подходил к лавочнику. Тот попытался убежать, но цепкие руки толпы схватив его, не давали возможности даже пошевелиться. Народ ликовал. На глазах сотен очевидцев совершалось достойное правосудие.

Квэн наконец встал напротив дрожащего толстяка и полосонул его по запястью. Кровь, что потекла по руки вмиг превратилась сначала в дымку, а затем чёрной лентой окутало место пореза.

И вновь все собравшиеся на рынке замерли. Они ждали… чего-то. Но ничто не происходило.

Толстяка отпустили и тот упал на колени. Один удар сердца, второй… десятый. Все увидели, как торгаш облегчено вздохнул и уже смелей поднялся на ноги. Он улыбался.

– И это всё? Хах, мне нравится ваше правосудие. Значит ли это, что я свободен?

«Неееет» – до сознания лавочника донёсся зловещий голос. Квэн тоже его услышал. А в следующий миг толстяка скрючило так, что многие зрители отступили от испуга и брезгливости. Лицо валяющегося торгаша перекосило – там читался немой крик от боли, но вслух он не проронил ни звука и это ещё сильнее скрашивало эффект.

Те, кто стоял ближе всего к лавочнику могли даже увидеть, что под ним расплывалась жёлтая лужа, а на его глазах выступили слёзы.

– Это даже слишком для меня, – Эмил отвернулся от неприятного зрелища.

– Зато он получил по заслугам, – кто-то ответил из толпы.

– Да, так ему и надо.

Квэн почувствовал, как нож наслаждается гневом, отвращением, злорадство, исходящим от толпы. А ещё он понял, что и сам с удовольствием впитывает эти негативные эмоции.

Дух оружия донёс до своего носителя, что пора браться за последнюю душу в жатве. И в следующий миг Квэн, не контролируя своих движений, направился к Эмилу, недвусмысленно вытянув перед собой руку с ножом.

----------------------------------------------------------------------------------------------------------

Первая книга с самого начала >>>тут<<<

Вторая книга с первой главы >>>тут<<<

– Между тобой, моим отцом и братом есть общий знакомый? – Дэрт, молодой глава клана Быка, обратился к Тале – он наконец-то решил тоже принять участие в разговоре. – Кстати, мы до сих пор не знаем твоего имени.

– Я – Талисса, – быстро вспомнила она, как назвалась Праю. – И мой брат познакомил меня с вашим. Кстати, Грай также знал и вашего отца.

– Грай – это твой брат, я так понимаю? – После утвердительного кивка девушки, Дэрт продолжил: – И что его связывает с моими близкими? Почему я его не знаю? И вообще, где он сейчас?

– После того, как познакомил меня с Праем, Грай пошёл с главой клана в его кабинет. У них… – она специально осеклась на главу клана Волка, – была деловая встреча, после которой он уехал в Амулетный город. А с вами моего брата не знакомил ваш отец намеренно… из-за специфики работы Грая.

– И кем же работает твой брат? – Дэрт прищурился. – Твой рассказ очень странный. Особенно, если учитывать, что у моего отца никогда не было от меня секретов.

– Брат говорил, что ваш отец знал: вы не одобрите его выбор. А всё потому, что… не знаю, правильно ли вам рассказывать кем работает мой брат. Тем более при другом главе клана. Прошу простить меня за дерзость, но это не моя тайна. А больше даже клана Быка. Точнее, бывшего его главы.

– Но мой отец мёртв и теперь я – глава. Так что… – Дэрт взглянул на Старшего Волка и замолк.

– Почему же работа твоего брата – тайна чужого клана? – главу клана Волка очень заинтересовали слова девушки и то, во что выливалась история, связанная с его братом. – Он ведь не из Быков? Скажи, кто твой брат?

– Ну… я не могу, – Тала громко сглотнула и испугано оглянулась на Дэрта.

– Говори! – надавил Старший Волк.

– Только если новый глава Быков готов раскрыть эту тайну. Но предупреждаю, ни одному из вас это не понравится.

Волчара молча наблюдал за происходящим и удивлялся, как такой молодой девушке удаётся искусно манипулировать вниманием клановых глав. Эта незнакомка сумела сначала подставить его, хитрого и расчётливого маньяка, а затем и вовсе переключила внимание с двух смертей на… себя?

Он до конца ещё не понял, что задумала эта талантливая актриса, которой бы позавидовали даже артисты переездного театра Девяти Искусств, но был уверен, что она специально накаляла обстановку. И у неё это прекрасно получалось. Волчара испытывал смесь уважения и зависти к игре девушки. Да он и сам бы поверил во всё, что она тут плетёт, если бы не являлся объектом её подставы.

– Скажи уже ей, – Старший Волк обратился к Дэрту, тыча пальцем в Талу, – что ты согласен. Пусть говорит, зачем твой отец нанимал её брата.

– Я напомню, что в этом доме я – хозяин, – сквозь зубы чуть ли не прорычал глава Быков. – А ты – гость. И брат того, кто убил близких мне людей. Так что у тебя сейчас не то положение что-то требовать от меня. Я выслушаю её наедине без лишних ушей, раз это тайна моего отца.

– Ещё не доказано, что мой брат – убийца…

– Да? А как по мне – всё очевидно. Он давно заслуживает наказания за свои деяния, – Дэрт оттянул ворот, оголяя шрам на шее от укуса. – И сегодня ему воздастся. А то, что он пытается повесить свою вину на неё, – глава Быков указал на Талу, – и на её брата – этому я не удивлён. Когда меня укусил твой братец и чуть не лишил жизни – тогда ведь тоже нашли козла отпущения. Точнее, Волка – а ведь тот был из твоей стаи, – Дэрт ощерился. – Ой, прости, клана.

– Ты зарываешься, Дэрт. Я тебя предупреждал… – Старший Волк медленно начал извлекать меч из ножен, но его остановили слова девушки.

– Мой брат тоже однажды стал жертвой кого-то из Волков, – голос Талы пропитался печалью, а затем она взглянула на Волчару. – У него половина лица так и осталась в шрамах, из-за чего ему приходится постоянно ходить в капюшоне и скрывать своё уродство. Именно поэтому Грай согласился помочь главе Быков и доставить ему из Амулетного города для уничтожения клана Вол… – она прикрыла себе рот, будто чуть не выболтала тайну, и с ужасом в глазах посмотрела сначала на главу Волков, а затем на Дэрта.

В один миг Тала спряталась за спиной Сайла, который так и продолжал стоять возле неё, не нарушая обещания. Если он и жалел, что вызвался помочь девушке, то никак этого не показывал, даже наоборот – прикрыл её одной рукой, а вторую положил на рукоять меча.

Глава Волков проскрежетал:

– Так какой клан хотел уничтожить глава Быков? Что твой брат должен был привести из Амулетного города? Какие-то амулеты?

– Ничего не говори! – рявкнул глава Быков.

В кабинете все, кроме Талы и Волчары, уже держали своё оружие, приготовившись к сражению. Обстановка в комнате настолько стала горячей, что у некоторых собравшихся на лбу даже испарина заблестела, а в горле пересохло, как при утреннем похмелье. По крайней мере так себя ощущала Тала – однажды ей пришлось испытать это нехорошее состояние.

– Нет. Не амулеты, – она первой нарушила затянувшуюся тишину.

Из многочисленных уроков и рассказов Ярга, Тала много чего знала о других городах и кланах Вдыхающих жизнь. Да и Художник – тот самый учитель по рисованию из Тотемного клана, что помог девушке обнаружить дар – пусть и немного, но тоже поведал об особенностях каждого из девяти главных кланов континента. Поэтому девушка уже заготовила ответ на очевидный вопрос, который вскоре задал глава Волков:

– Тогда что такого твой брат должен привезти?

– Свистки, – как-то по-детски прозвучало это слово из уст Талы.

– Чего? – не понял тот.

– Какие ещё свистки? – глава Быков тоже был в недоумении.

Тала оглянулась на Волчару, но и тот с любопытством смотрел на неё. Он-то понимал, что она всё врёт. А также понимал, зачем она это делает. Но причём тут какие-то «свистки»?

Девушка не увидела в глазах Волчары, что он догадался и это её обрадовало, но на лице не дрогнул не один мускул, отвечающий за улыбку, лишь глаза смеялись от всей души.

Да, в Тотемном городе и знать не знали не про какие свистки. Да и сама Тала никогда не видела их. Лишь слышала. Слышала, что есть клан Резчиков по дереву, где Вдыхающие жизнь создают настоящие живые игрушки. И оружие. Любое деревянное творение, созданное руками женщин из этого клана, наделялось уникальными свойствами. Деревянные рыбки могли плавать, как живые. Деревянные мечи резали не хуже железных. Деревянные стулья могли изгибаться и принимать такую форму, какую хотел их владелец. Деревянные музыкальные инструменты издавали звуки, что завораживали всё живое вокруг. А ещё были деревянные свистки – они могли оглушить любого, в чью сторону дунет владелец этой вещицы.

Вот Тала и вспомнила про них. Только свойство придумала иное. Но разве кто-то будет проверять её на ложь? Она сомневалась. Единственное, что юная обманщица не могла вспомнить, так это название города, где живёт клан Резчиков по дереву. Если обычно город или деревню называли в честь сильного клана, то в случае с Резчиками – там всё было по-другому. Вот Тала и не могла вспомнить. Поэтому придумала, что её брат-перекупщик наткнулся на торговца в Амулетном городе, у которого есть…

– Свистки для отпугивания волков. Их обычно покупают пастухи, чтобы отгонять хищников от своего стада. Вот моему брату глава Быков и заказал пять десятков таких свистков.

– Врёшь, – ухмыльнулся Волчара. – Но врёшь гладко. Даже очень.

– Я знаю зачем вы убили главу Быков и его младшего сына, – Тала впервые обратилась к нему, в очередной раз игнорируя обвинения Волчары в свою сторону.

– Ну и зачем?

– Чтобы некому было покупать эти безобидные свистки, которые для вашего клана стали бы погибелью.

– Если бы всё было так, то я убил бы твоего братца, а не главу Быков. Я не настолько безумный, чтобы кидаться на Быков.

– Да что ты говоришь, – вставил Дэрт. – А про меня ты уже забыл? Но в твоих вонючих словах есть смысл: действительно, почему бы тебе не убить самого поставщика, то есть брата этой девушки? Хотя… может ты уже это сделал, а моих брата и отца решил наказать. Смертью.

Тале даже не пришлось в очередной раз ничего выдумывать – молодой глава Быков сам прекрасно справлялся с этой задачей. Ей только и оставалось затянуть покрепче узел нарастающей межклановой войны:

– Кстати, свистки уже показали себя в деле. Мой брат привёз один для пробы. Правда, тот раскололся, как и голова одного молодого Волка, которого изгнали недавно из клана. Его пришлось убить, чтобы про свистки никто не узнал раньше положенного времени.

Тала прекрасно помнила, кто был последним изгнанником у Волков, поэтому приготовилась к гневу Старшего их клана, но тот лишь тихо сказал:

– Ты лжёшь!

– Про что? Если вы о Волке – так это про того, который присоединился к отряду некоего Осьминога, чтобы отомстить за своего брата, – продолжала Тала, помня рассказы Ярга о его группе.

– Ты очень много знаешь, как там тебя?

– Так ведь я – сестра скупщика, который должен знать где и что можно купить подешевле, а продать подороже.

– А знаешь ли ты, что сейчас говорила про моего сына?

– Правда? Прошу прощения, я не хотела вас расстраивать. Если захотите похоронить сына по своим обычаям, его тело ныне покойный глава Быков бросил в лесу за городом, где… ой, я опять сказала лишнее, – и уже в который раз Тала зажала рот руками.

Старший Волк больше не намеревался сдерживаться. Волчара первым заметил, что ногти брата начали удлиняться в когти, поэтому метнулся к нему, вновь принимая форму полузверя, и встал рядом плечом к плечу.

Движения подозреваемого в убийстве пустило ответную реакцию Быков – те вскинули оружие и двинулись на двух Волков. Тала отошла к стене, отстраняясь от своего «защитника», который уже не стоял на месте, а действовал, как его собратья.

Волчара завыл. И это послужило сигналом. Как для других Волков – той дюжине, что сопровождала подозреваемого, но осталась ждать снаружи особняка, – так и для всех Быков, что находились на территории своего клана.

Первым на «гостей» кинулся Дэрт. Но он не стал размахивать мечом. Полностью преобразившись в полубыка, он рявкнул, глядя на Волчару:

– Я и ты, тварь. Только голая сила, никакого оружия. До смерти одного из нас.

– Может пусть главы между собой разберутся? – вставил Старший Волк, прямо намекая на себя.

– Не лезь, Старший. У нас с твоим братом старые счёты. И ты это знаешь.

– Ну, давай! – рыкнул Волчара, оскалив пасть и кинулся навстречу – он понимал, что деваться некуда, остаётся лишь принять бой.

Тала в это время удобно пристроилась в углу кабинета, сев на мягкое кресло, что находилось за дубовым массивным столом. Она не спешила преображаться в свою змеиную форму, как и снимать с лица маску испуганной девушки. Мало ли как повернётся вся эта ситуация.

Когда Волчара и Дэрт столкнулись, габариты второго сразу стали выделяться на фоне первого. Но это не значило, что низкорослый противник – если можно так назвать Волка, на две головы выше Талы – уступал в силе Быку. Они сцепились, толкая друг друга и рыча так, словно тянули плуг, весом в несколько тон.

– Как же я давно мечтал тебя разорвать, – бычьи глаза Дэрта покраснели от ярости. – Жаль, я не сделал этого до того, как ты убил моих близких.

– Как же ты слеп, рогач, – Волчара резко ушёл в сторону, давая противнику завалиться вперёд, но тот крепко держался за него. Манёвр не удался.

Пока эти двое старых врагов вели перепалку и пытались друг друга завалить в борцовской манере, остальные собравшиеся в кабинете на месте не стояли. Старший Волк отбивался от нападок троих Быков, но с каждым десятым ударом сердца в комнату забегал ещё кто-то и потасовка больше напоминала давку в торговую лавку за последними товарами, нежели драку.

Тале тоже стало тесновато, но выбраться из заполнившегося кабинета не могла просто физически.

Вскоре послышался звон разлетевшегося стекла и треск оконных рам, а следом за осколками со второго этажа вниз полетели Волки и Быки. Но что первым, что вторым в их изменившихся полузвериных ипостасях падение не причинило заметных проблем и они продолжали свои схватки уже во внутреннем дворе. Только вот перевес был не в пользу Волков. Быков в родовом поместье оказалось значительно больше, чем серых лохматых гостей.

Несколько Волков полегли в комнате, где всё и началось. Большинство же продолжали сражаться на открытом пространстве.

Глава Волков успел растерзать четверых Быков, прежде чем получил первое ранение. Но даже с обвисшей рукой Старший продолжал вгрызаться в глотки врагов до тех пор, пока так и не замер с проткнутым сердцем и застывшим взглядом, лёжа на трупах тех, кого убил.

Глава Волков сдержал слово, данное в пятнадцатилетнем возрасте своей матери: до последнего вдоха он защищал младшего брата, пусть тот и превратился в обезумевшего хищника, по которому давно плакал топор палача.

Сам же Волчара всё-таки ухитрился изворотиться и вырваться из цепких лап Дэрта. А затем он побежал.

Лохматый маньяк понял, что не сможет устоять против напора того, кого когда-то чуть не убил по глупой молодости. И он жалел, что не довёл тогда дело до конца. Теперь же ему пришлось столкнуться с рогатой ошибкой, которая превратилась из беззащитного мальчишки в главу клана, чья сила оказалась куда больше, чем у других Быков.

Поток полузверей, прибывающих на подмогу, иссяк, и Волчара проскочил в дверь, лихо уклоняясь от нападения врагов, в чём ему очень помогала выработанная за многие годы реакция. Сам того не осознавая, единственный выживший из мохнатых хищников бежал туда, где не мельтешили враги, а именно – наверх.

Когда Волчара вырвался на крышу, выбив дверь, в его ноздри ударил сильный запах. Запах того незнакомца, что витал в кабинете с трупами. Загнанный хищник оглянулся вокруг, но никого не увидел. Затем он сильно втянул воздух, закрыв глаза, и повернулся в ту сторону, где и находился источник запаха.

– Кто ты? – спросил Волчара, прищуриваясь в том направлении, куда указал его нюх.

– А ты как думаешь? – Ярг появился будто из ниоткуда. Его щупальца метались в возбуждении.

– Ты тот самый Осьминог? Слышал, слышал. И твоё лицо… такое знакомое… Это ведь ты угрожал мне. Да, лихо вы с сестрой провернули дельце. Надо же, – ухмыльнулся в оскале Волчара, – меня поймали за то, что я не делал, а за всё то, что я делал – меня так и не поймали. И кто из вас придумал этот план? Ты? Или твоя сестра? Но мне больше интересно, где я вам перешёл дорогу?

– Неужели у тебя так мало врагов, что ты всех знаешь наизусть? – вопросом на вопрос ответил Ярг, извлекая из кармана коготь, зажатый в руке, которая ещё недавно было щупальцем.

– Угадал, – Волчара медленно шёл к Осьминогу. – Потому что врагов я уничтожаю.

– Да что ты говоришь! Полгорода тебя ненавидят и хотят убить.

– Знаю. Но разве ж то враги? Лишь испуганные людишки, которые боятся стать очередной моей игрушкой. За спиной каждый языком горазд меня убить, но в глаза единицы сумели высказать своё мнение. Вот думаю, – Волчара демонстративно почесал единственным когтем себе за ухом, – ты из каких: из Волков или из овечек? Кстати, твоя сестра явно хищница – не жертва.

– Спасибо за комплимент, – из-за его спины раздался девичий голос. – Но ты во многом ошибаешься. Ни я, ни мой наставник – не Волки. Он – Осьминог. А я… я не его сестра. Свою сестру он потерял давным давно. Точнее, её жизнь забрал один страшный зверь в облике Волка, который очень любил маленьких девочек. И мальчиков, – добавила она, вспомнив обвинения Дэрта. – Не знаешь никого, подходящего под описание?

Тала прикрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Она, конечно, сообщила всем Быкам, будто видела, как Волчара убежал в противоположную сторону от лестницы ведущей наверх, но понимала, что её обман рано или поздно раскроют.

– Даже так… – обернулся Волчара, но так, чтобы боковым зрением не упускать из виду Осьминога. – Что ж, не удивительно. Но мне всё же интересно, кто ты. Меня редко кто мог в последнее время удивить, но тебе это удалось. Не ожидал, что в моём городе водятся такие таланты. Так как? Назовёшься?

– Тала.

– А дальше? Из какого ты клана? Кто твои родители? Какая у тебя причина убить меня? Неужели я и твоих братиков или сестричек трогал? – оскалился он.

– Не угадал. Ни разу. Ты – просто проверка моих сил.

Ярг решил воспользоваться мигом, пока Волчара отвлёкся, и сделал шаг к нему навстречу, но тот уловил движение.

– Ещё только шевельнись, – он угрожающе посмотрел на Осьминога, – и я твоей ученице, или кто она тебе там, оторву руки, – а затем с грустью добавил: – Эх, так и не поиграв.

– Мой наставник учит, что нельзя недооценивать противника – это первая ошибка проигравшего, – заметила Тала. – И я удивлена, как ты ещё дожил до своего возраста. Второе правило: не поворачивайся спиной к тому, кто тебе не друг. А я тебе явно не подруга.

– И что ты сделаешь… – Волчара вновь повернулся на девичий голос и опешил.

У двери на крышу стояла уже не хрупкая заплаканная девушка. Маньяка шокировал не столько огромный хвост, переходящий в человеческое туловище, сколько длинный раздвоенные язык, направленный в его строну, и завораживающие двойные зрачки.

– Никогда не видел таких красавиц. И не помню, чтобы у нас был клан Змеи.

– Я же говорил тебе, Тала, что ты никакая не уродина. Видишь, он тоже так думает. Не я один, – заметил Ярг, улыбнувшись, но после снова стал серьезным и уже обратился к Волчаре: – А вот ты – настоящий урод. И я рад, что именно я избавлю город от тебя. За мою сестру, которая не пережила встречи с тобой, – и с этими словами Осьминог кинулся в долгожданную атаку.

Пусть у Ярга и осталось всего семь из восемь конечностей, но и этого количества хватило, чтобы сковать лапы Волчары, крепко обвив их щупальцами. Враг может и был опасным хищником, но охотился чаще на детей, да и не имел никогда дела с такими, как Осьминог, поэтому сразу же попался в его объятия.

Ярг даже разочаровался – не так он представлял себе месть. В его воображении Волчара показывал непревзойдённую сноровку и хитрость, а на деле же – попался как муха в паутину.

– Они уже близко.

Слова Талы стали финальным доводом побыстрее закончить долгожданную месть и Осьминог перерезал врагу горло. А для верности ещё и вбил звериный коготь в грудь, пока тот не вошёл полностью.

– Бежим, – крикнула Тала, и только когда Ярг увидел, что Волчара обмяк и больше не дышит, кинулся к ней, на ходу меняя расцветку кожи.

Когда дверь на крышу раскрылась и оттуда выбежали трое Быков, они увидели лишь одинокий труп Волка. Больше никого вокруг не было.

После того, как Ярг, с Талой на спине, спустился по стене вниз и скрылся через небольшой сад и высокий забор с владений клана Быка, прошло уже с полчаса.

Они шли молча по узким переулкам города, по которым обычно ходит обычный люд, представители же кланов избегали подобных мест. И даже когда со стороны территории Быков послышалось, что оттуда выбегают небольшие группы людей в разные стороны, Осьминог со своей ученицей продолжали спокойно направляться в сторону своего укрытия.

– Легче? – спросила Тала. – После мести?

Ярг ответил не сразу.

– Знаешь… я много раз представлял, как буду медленно убивать эту тварь. Он бы умолял меня убить его быстрее, а я всё причинял бы и причинял ему боль, наслаждаясь его криками. В итоге: это я долгие годы мучился, корил себя в смерти сестры, наблюдал, как её убийца дышит одним и тем же воздухом со мной. А он взял и умер за пару мгновений.

– От твоей руки, – заметила она.

– От этого не намного легче. Получается, месть не удалась. Он не испытывал даже капли от тех мук, с которыми пришлось жить мне все эти годы.

– Но он всё же мёртв.

– А я хотел, чтобы он жил. И мечтал умереть. Чтобы минуты, проведённые со мной и моими пытками, ему казались вечностью.

– Какой она была? – переменила тему Тала. – Твоя сестра.

– Какой? Совсем маленькой. Весёлой, бойкой, непоседливой. Постоянно бегала, прыгала и просила меня поиграть с ней, – на лице Ярга промелькнула улыбка, но также быстро исчезла. – Ей тогда исполнилось пять лет и родители решили сводить её в дорогой магазин сладостей, что находился в центре города. Это был второй день нашего приезда. До этого мы жили в приморском городке, где отец работал на корабле и часто ходил в море. Мы собирались в Тотемный город всего на несколько недель – в среднем столько требовалось времени, чтобы сделать заказ на тотем и дождаться, когда добудут нужное животное. Отец мечтал о Тотеме – это сулило ему повышение должности на работе. Но его мечта не сбылась. Когда мы нашли магазин со сладостями, родители посадили нас с сестрой за столик – она очень любила вишни, поэтому заказала себе кусочек торта с вишнёвой начинкой и вишнёвый сок. Сами же мать с отцом перешли в магазин, что находился через дорогу – там продавали одежду. К нам подошёл мужчина и сказал, что меня зовут родители. Я даже не думал тогда, что люди могут быть такими… – он сжал кулак, а слова наполнились ненавистью. – Этому уроду хватило пары минут… Когда мы с родителями прибежали туда, где они оставили меня с сестрой – её уже там не было. Но долго искать нам не пришлось. Я первый заметил маленькую ручку, что торчала из мусора, который находился за магазином сладостей. На мёртвой сестре были точно такие же порезы от когтя, как я нанёс главе Быков и его сыну.

– Так может то были следы не когтя, а ножа? С чего ты взял, что её убил именно тот…

– Тала, я запомнил его лицо. И после того, как мы остались в городе – отец так и не сделал себе тотемный рисунок, потому что деньги потратил на похороны и выпивку – я долго бродил по городу вглядываясь в лица. И в итоге нашёл то, которое искал. Выяснил, что он из Волков. А потом… – он сглотнул, – я увидел, как он насилует и убивает маленьких детей. Я следил за ним, но ничего поделать не мог. Я понимал: кто я, а кто он. А ты понимаешь? Я был никем в этом городе. Как и мои родители, – последние фразы Ярг чуть ли не кричал. Тала не припоминала за наставником такого гнева.

– Я тебя прекрасно понимаю, – печально ответила она. – Ты ведь не забыл, где меня нашёл?

Больше они не проронили ни слова. За их спинами уже поднималось солнце, разжигая в городе беспорядки. Начинался новый день, который нёс в себе разгорающийся огонь войны. Кланы, поддерживающие Быков и Волков не остались в стороне. Нет, они не поддерживали союзников. Увидев, что самые сильные кланы ослабли, они решили сами взобраться на вершину. Тотемный город, как и почти полвека назад, вновь погряз в крови.

Очередной этап сложного плана Осьминога осуществился. Но это не подняло ему настроение, ведь его месть оказалась не такой, как он хотел.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------

Первая книга с самого начала >>>тут<<<

Вторая книга с первой главы >>>тут<<<

– Только не говори, что ты этого не предусмотрел! Ведь очевидно, что у Волков острый нюх… – Тала не торопилась делать хоть какие-то движения, но в словах чувствовалось напряжение – она не привыкла, чтобы её ловили.

– Тише, тише, – прошептал Ярг. – За кого ты меня принимаешь?

– Да твой взгляд выдаёт все твои эмоции…

– А ты не подумала, что это маска для одного человека – для тебя? Да и мы оказались на крыше не просто так?

– Если это твой очередной трюк, – она фыркнула, – то он неудачен. Сейчас нас будут искать и я уверена, от волчьего носа мы не скроемся.

– Эх, всё же тебе ещё учиться и учиться, – Осьминог начал изменяться и, когда принял свою «животную» форму, решил переиграть свой план: – А знаешь, давай прямо сейчас и начнём.

– Что начнём? Ты, вообще, сейчас о чём? – Тала не спешила следовать примеру Ярга – на крыше ноги всё же устойчивее змеиного хвоста.

– Ну как? Продолжим наши занятия. Ты умеешь обманывать людей, убегать от стражи, притворяться обольстительницей…

– Почему сразу притворяться? – вставила она, но Осьминог продолжил, оставив её вопрос без внимания.

-… находить выход из сложных ситуаций. И что касается последнего – ты уже доказала сегодня. Но одно дело – импровизировать, используя свои женские чары, как ты это сделала с главой клана Быков, а другое – вывести нас отсюда из нынешнего положения.

– И как я это сделаю? – по-змеиному прошипела Тала.

– Но до этого, – Ярг всё продолжал говорить, – тебе надо придумать, как убить Волка с одним когтём и повесить его смерть на Быков.

– Ты точно сошёл с ума, – она смотрела на него обезумевшими глазами, в которых читался… азарт и вызов. И Осьминог в очередной раз мысленно порадовался, что ему попалась такая преемница. Да, он даже не обратил внимание, как его отношение к юной воровке изменяется чуть ли не каждый час. И в положительную сторону.

– Думай скорее. Может, ни Волки, ни Быки не в состоянии залезть через окно на крышу, но через чердак выйти к нам им ничто не помешает.

– Вот умеешь же ты... – Тала сжала губы и оглянулась по сторонам, – Мда, ты вот как придумаешь задачку, потом ломай голову над ней часами…

– Только сейчас у нас нет столько времени. Может пара минут. А может и одной не будет, – Ярг прислушался к происходящему в кабинете, где находилась основная толпа, и улыбнулся. – Импровизируй, у тебя хорошо это выходит.

– Значит, так. Они предполагают, что на расстоянии двадцати шагов от них спрятались двое, и один из них – девушка, – Тала принялась рассуждать вслух. – Меня сегодня видели многие из Быков, да и этот твой волк заявил, что запоминает запахи, а значит и мой теперь знает.

– Только что глава Быков распорядился заглянуть в каждый угол особняка и двора. И троих отправил к нам на крышу, – Осьминог говорил спокойно.

– А кого-нибудь из Волков сюда отправили?

– Глава Быков дал указания только своим подчинённым.

– Это хорошо, как и то, что никто не верит твоему Волку, – Тала кивнула своим мыслям и протянула руку Яргу: – Надеюсь, ты не выкинул коготь?

– Что ты задумала? – он протянул ей требуемое.

– Ты же сам сказал импровизировать, и заметил, что лучше всего у меня выходит использовать женские чары, – она быстро похлопала ресницами, а затем порезала себя в четырёх видных местах тем самым когтем. Досталось не только нежной коже, но и без того потрёпанному платью.

– Они уже близко… – протянул Ярг, не ожидавший от Талы подобного.

– Держи, – она отдала коготь. – И давай исчезай уже, как ты умеешь.

– А ты?

– А я пострадавшая и чудом выжившая свидетельница убийства, – Тала изменилась в лице и теперь перед Осьминогом стояла испуганная жертва насилия, которая обнимала себя трясущимися руками. – Мне удалось сбежать от этого Волка, – в её голосе слышались страх и плач, словно настоящие, – когда он отвлёкся на главу Быков.

– Ты очень рискуешь, Тала, – посерьезнел Ярг.

– Я всю жизнь рискую, – ответила она настоящим голосом, подмигнула и махнула рукой, – давай уже исчезай, как ты умеешь.

Уговаривать Осьминога не пришлось. Он скрылся от глаз Талы, но она понимала, что если не видит его – это не значит, что он ушёл. Юная воровка была уверена, что её наставник где-то рядом и продолжает наблюдать за ней.

Не прошло и десяти ударов сердца, как на крышу вышли двое мужчин, а третий остался стоять в дверях.

– Ты! – Талу окрикнул один из представителей клана Быка. – Иди сюда. Немедленно.

Она, умело вжившись в роль пострадавшей и трясясь будто от холода и страха, не спеша подошла к мужчинам. По её щёкам текли слёзы, сопровождаемые всхлипами.

– Вы его поймали? – она решила первой наброситься с вопросами. – Надеюсь, я больше не увижу того мерзкого Волка? Вы убили его? Прошу, скажите, что этот кошмар закончился и та мразь больше никогда не притронется ко мне.

Мужчины переглянулись. Тот, что стоял ближе всех к ней, и кроме лёгких доспехов имел ещё и плащ, снял его с себя и укутал им дрожащую девушку.

– И ты всё это время пряталась здесь? С тех пор, как убили главу клана? Раненная и в этом… остатке от платья? – в голосе мужчины не было и намёка на подозрение, лишь сочувствие и испуг за невинную девушку, что могла заболеть, стоя на крыше всю ночь в таком состоянии.

Тала кивнула, глядя невинными глазами на мужчину, разрыдалась и… обняла его. Он, скорее по инерции, да и как молодой человек, желающий защитить хрупкую девушку, прижал её к себе.

– Эй, Сайл, ты чего там? – теперь пришла очередь кричать тому Быку, что стоял у двери. – Что это ещё такое?

– Да погоди ты! – рявкнул в ответ отдавший плащ девушке мужчина. Он отстранился от неё, но всего на пару мгновений, чтобы затем взять её на руки и пойти в обратную сторону. Когда проходил мимо второго напарника, приказал ему: – Осмотрись тут и догоняй.

Тала не сопротивлялась и даже благодарно смотрела в глаза молодому человеку, что нёс её. Перед входом в кабинет, где собрались главы обоих кланов и подозреваемый в убийстве, девушку поставили на ноги.

– Не бойся эту тварь, – прошептал Сайл. – Расскажи Старшим всё, что с тобой случилось.

– А ты побудешь рядом? – с надеждой в испуганных глазах спросила девушка. – Вдруг, этот убийца накинется на меня?

– Вообще, мне не положено. Но если ты будешь от этого чувствовать себя в безопасности...

– Спасибо, – оборвала его Тала, обняв на миг, благодарно улыбнулась и прошла в кабинет.

– Вот ещё одна пострадавшая, Старший, – Сайл, как и просила девушка, прошёл за ней по пятам.

– Ммм, та самая, чей запах я учуял, – оскалился Волчара своими жёлтыми клыками, остальные же «зрители» молча наблюдали за происходящим, – а ты аппетитная! – его взгляд скользнул по её фигуре. – Смотрю, хорошо тут порезвилась. Ц-ц-ц, не красиво… Не красиво веселиться без меня, а выставлять всё так, словно я тут побывал. Чего ж не позвала? Я бы с удовольствием составил тебе компанию. Судя по тому, что я вижу, – он обвёл взглядом оба трупа, – мы бы нашли с тобой общий язык. Кстати, а где второй? Ну, твой приятель, с которым ты тут провернула это дельце?

Волчара прищурился, но так и не убрал свой оскал с морды. Его хищные глаза после трансформации в полузверя заставляли насторожиться всех собравшихся в кабинете. Многие испытывали страх. И пусть Тала продолжала искусно притворяться запуганной жертвой, Волчара в силу накопленного опыта сумел распознать в девушке что-то родственное. Не по плоти, а по духу. Мелкие, почти незаметные, знаки тела незнакомки, а также её пронзительный взгляд выдавали в ней матёрому убийце-маньяку, что перед ним далеко не жертва. Нет, перед ним стояла хищница, умело притворяющаяся невинной овечкой.

И Тала поняла, что её раскусили. Но это был тот, кому всё равно не поверят. А значит, можно продолжать играть. Да что там, ей хотелось продолжать – она как никогда испытала возбуждение от чувства опасности.

– Это… это не правда, – Тала разрыдалась и бросилась к Сайлу. Играя на публику, она схватило молодого человека за руку. Всхлипывая и глядя ему в глаза, начала тараторить: – Когда мы с Праем пришли в этот кабинет, чтобы уединиться от остальных, – она смущённо попятила взгляд, – здесь было темно. Поэтому мы не заметили тут никого. Да и не до осмотра кабинета нам было. Ну… мы… в общем, целовались, когда Прая откинуло назад, а затем я услышала приглушенный вскрик, будто ему закрыли рот. К этому моменту я уже более менее могла различить силуэты в темноте и разобрала, как один человек протыкает другого чем-то тонким. Я кинулась бежать к выходу, как меня толкнули. Затем развернули и начали медленно полосовать, – она прикоснулась к свежим ранам. – Тогда-то я и увидела лицо убийцы. Точнее волчью морду, которая вскоре стала человеческой. Его взгляд я запомнила всю жизнь, – её палец указал на Волчару.

– Хм, и что же было дальше? Как я убил второго? Ну, главу клана? – спокойно спросил хищник, сложив руки за спину.

– Когда этот, – Тала кивнула на Волчару, и сразу же спряталась за спину Сайла, – в очередной раз меня резал своим когтём, сюда зашёл глава клана Быка. Открыв дверь, он сразу увидел что происходит, и бросился на этого сумасшедшего.

– Ммм, а где тогда мои синяки? Или ссадины? Может, свежие раны? – Волчара обратно превратился в человека и медленно оголил своё туловище, показывая сухое жилистое тело, на котором через густые волосы проглядывались старые шрамы на животе и на спине.

Но Тала лишь на миг окинула взглядом того, кого подставляла, и продолжила:

– Когда они сцепились, я сразу выбежала за дверь и кинулась наверх.

– А почему не вниз к остальным рогатым? – Волчара продолжал задавать свои вопросы, и, к удивлению Талы, никто ему не мешал. – Почему ты не позвала их на помощь? И почему крыша? Ведь, пойди я туда за тобой – ты бы не смогла от меня убежать, так как оказалась бы в ловушке. Получается, вдвойне глупый поступок. Что скажешь на это? – он ухмыльнулся. – Ах да! Почему ты до сих пор была крыше, пока тебя там не поймали, если могла давно убежать?

Тала почувствовала, что её загоняют в тупик. Она никак не могла подумать, что этот убийца и насильник настолько хитёр и умён. Впрочем, а чего она ожидала от человека, который не один десяток лет совершает преступления, но до сих пор ещё жив, да ещё и находится на свободе. Перед ней явно стоял не простак, которого можно обвести вокруг пальца – это не ротозеи на рынке, которых обкрадёшь, а они и не заметят.

Чувство опасности ещё сильнее подстегнуло Талу к игре, которую она затеяла.

Девушка упала на колени, закрыла руками лицо и зарыдала:

– Я – трусиха! – она всхлипывала после каждого слова. – Я побоялась, что меня обвинят во всём этом, поэтому и побежала на крышу. Примерно так и подставили когда-то моего отца, отчего его голова полетела с плеч, а не настоящего убийцы. Я не хотела подобной участи. Но видимо у Элиссии на это иное мнение. Даже не знаю, чем я провинилась перед богиней. Наверное, не стоило мне так быстро заводить отношения с мужчиной, вот и прогневила её.

Услышав такую речь от своей преемницы, Осьминог, сидевший на крыше, уже хотел было захлопать, но вовремя опомнился и сделал это мысленно. Но он оказался не один, впечатлённый такой игрой Талы.

– Молодец! – Волчара, в отличие от Ярга, не сдерживал своё желание, поэтому восторженно рукоплескал девушке. – Глядя на тебя, я понимаю, что когда меня не станет, придёт достоянная мне замена. Мда, не думал, что встречу кого-то, кто смог бы меня обыграть. Но, – он поклонился, – признаю, ты победила. Уверен, как бы я тут не распинался, эти доверчивые рогачи и шавки охотнее поверят беззащитной жертве, чем опасному и наглому хищнику. Что скажешь, братец? – он повернулся к главе клана Волка. – Вы все слышали меня и её. Кто по-твоему убил рогатых? Что говорят твой волчий нюх и звериная интуиция?

Старший Волк ещё раз принюхался, стоя над каждым трупом, поразмыслил и сказал:

– Её запах чувствуется на молодом Быке, – он подошёл к девушке и глубоко вдохнул возле неё, – как и на ней я чую его запах. А вот на главе клана нет её запаха и наоборот. Так что, её версия выглядит правдоподобно. Но, как я и раньше сказал, я чувствую ещё один запах. Чужой. Этот запах отпечатался на них, – он указал на покойников, а затем перевёл взгляд на девушку, – и на ней.

– Да, это тот самый, о котором я и говорил в самом начале, – словно между прочим вставил Волчара. – Запах настоящего убийцы этих двоих, который мне когда-то угрожал. Я тоже обратил внимание, что она пахнет им.

– Так почему ты не сказал об этом? – удивился старший брат.

– Потому что, скажи я это первым – мне бы не поверили. А так как ты заметил это… – он пожал плечами, – теперь у нас есть небольшой шанс. Ведь есть, а, новый глава Быков?

Тот ничего не ответил, но продолжал пристально вглядываться то на Волчару, то на его брата-главу, то на девушку.

А у Талы на этот счёт появилась безумная идея. В голове хитрой Змеюки уже дозревал план, как одним махом и убить Волчару, и завязать войну между кланами. Правда, самой остаться в стороне не получится.