Кровная месть. Глава 31. Старые счёты⁠⁠

Квэна ждал неурожай на преступников, воров и просто плохих людей, заслуживающих, по его мнению, смерти. За всё то время, пока в Амулетном городе царствовала ночь, чёрный нож поглотил всего шесть душ. «Всего». Квэн даже не понял, когда для него такое количество убитых им человек превратилось в слово «всего». Да и отношение к чужим жизням явно изменилось. Не за одну текущую ночь. А задолго до этого. Может и не с первого вынужденного убийства, когда его с сестрой преследовали напавшие на Рунную деревню, но явно с тех пор, когда пришлось использовать проклятый нож.

Как ни странно, все шесть убийств Квэну удалось совершить без особых проблем. Казалось, после того состояния, в котором находился в темнице под влиянием неизвестного амулета, он не сможет отразить даже удар новорождённого. Но стоило приметить первую жертву, как нож поделился энергией и жаждой крови, а дальше всё случилось быстро.

После каждого убийства и высушивания тела, Квэн чувствовал, как становится сильнее. И эта сила не казалась ему временной. Да и он уже обращал внимание, что с тех пор, как начал убивать проклятым ножом – его подростковое тело стало крепче и быстрее. А также в голове появились знания о том, как лучше атаковать. Квэн понимал, что это дух оружия так влияет на него, и умение владения ножом не принадлежит ему. Но всё же это придавало уверенности в себе и опьяняло сильнее любого вина.

Шестым за ночь стал маньяк, который вылавливал одиноких девушек, не нашедших в кабаках достойного их мужчину и потому, никем не сопровождавшие. После убийства недостойного жить, Квэн хотел прикончить и его жертву, но всё же сумел сдержать пыл и скрыться во мраке тёмных улиц. Только тут он и заметил, как углы домов, за которыми скрывался, начали светлеть благодаря рассвету. Время выходило. А жатва оставалась не собранной.

Не доставало четырёх душ. Перед Квэном встал выбор: или дождаться следующей ночи и потерять целый день, а значит отдалиться от своих сестры и «тёти», или продолжить убивать, не скрываясь под покровом ночи. Оставлять же долг не хотелось – тогда под угрозу попадали Кэлла и Дана. И нож не оставлял никаких сомнений о том, кого именно он захочет поглотить в виде компенсации.

Квэн особо не задумывался: то ли желание поскорее увидеть сестру и быстрее избавиться от тягот, то ли разыгравшаяся жажда крови так повлияли на выбор, но решение пришло быстро. Охота на тварей под личиной людей состоится средь бела дня. Это осознание и принятие выбора… понравилось Квэну. Или той силе, под влияние которой он попал.

План поиска подходящих жертв быстро пришёл в голову. У Квэна уже давно был на примете один торгаш – тот самый, которому захотелось забрать силой прекрасную свирель. Но толстяк не посещал ночные развлекательные заведения, а значит и не попадался на глаза Квэну, и только потому продолжал ещё дышать и дурить покупателей. Теперь Квэн мог отомстить за тот случай, так как понимал, что после выполнения сделки исчезнет из города навсегда, поэтому уверенным шагом отправился на рынок, а уже там быстро слился с народом.

– Уважаемый продавец, а вы, случайно, не торгуете амулетами?

– Я этим не занимаюсь, – лавочник решил не оскорблять покупателя, назвавшего его «уважаемым» – так к нему уже давно никто не обращался.

– Ммм, жаль. А вы не подскажите, где их продают? У меня есть амулет Правды и хотелось бы пообщаться со знающим за сколько можно продать его.

После того, как Квэн рассказал Кэлле и Дане о ноже, они втроём поделили между собой амулеты, которых в итоге оказалось аж пять. И если три из них были известны, то другие два – первый, снятый с шеи брата Сумрачной Стрелы, а второй – тот, что был надет на Квэне в темнице – так и оставались загадкой. Амулет Понимания взяла Дана. Амулет Наблюдения отдали Кэлле. Квэн забрал оставшиеся. И он действительно не против был узнать, какими свойствами обладают другие амулеты, а тут ещё и случай подвернулся. Так почему бы и не убить четырёх жертв одним махом, разгадав при этом тайны сувениров?

– У тебя есть амулет Правды? – только сейчас лавочник пристально разглядел Квэна, но так и не узнал в нём того самого юношу со свирелью. – А… можешь показать? – толстяк облизал губы, а в глазах сверкнула жадность.

Жертва клюнула на приманку, а Квэн почувствовал, как дух ножа одобрил ту игру, которую затеял его носитель.

– Да, конечно.

Спустя миг лавочник уже крутил своими потными толстыми пальцами вещицу, о которой только и мог, что мечтать. Пусть он и не разбирался в амулетах, но как торгаш, чувствовал, когда товар достоин высокой цены. И амулет Правды сразу приглянулся толстяку.

– Неплохо, очень неплохо, – лавочник профессионально сдерживал настоящие эмоции, и даже лицо не выдавало волнения. – Работа качественная, но старенькая. Новый такой амулет стоит… – тут он заткнулся и спросил: – Ты его покупал или… другим способом получил?

– Подарок отца, – недолго думаю, сказал Квэн.

Торгаш сначала не поверил юноше, одетого в недорогие вещи. Но потом вспомнил, что амулет как-то должен влиять на собеседника и тот вроде бы не может солгать. Поэтому лавочник принял услышанную версию, пусть и с сомнением. Он никак не мог знать, что стоящий перед ним – убийца, нож которого контролирует умения амулета.

– И ты не знаешь, за сколько он купил амулет?

– Отцу его подарили. А потом отец отдал его мне. Что-то вроде наследства. Только я не знаю, зачем мне этот амулет – он деньги не приносит. Вот и решил продать. Так что, сколько такой стоит?

– Новый стоит три золотых, – лавочник знал, что как минимум в три раза преуменьшает, а то и больше. – А этот уже давно потерял свой блеск, да и потёртости есть в некоторых местах. К тому же твой амулет далеко не новый. Может восемь, девять серебрушек… А, ладно, – он махнул рукой, – за золотой возьму.

– Один золотой? – скривился Квэн. – Это не серьёзно.

– Не серьёзно? Ну и проваливай тогда! – зло крикнул торгаш.

– Эээ… – Квэн сделал вид, что растерялся. – Вы забыли отдать амулет.

– Да и катись ты с ним отсюда! Куда подальше! – толстяк швырнул амулет на прилавок. – Чтобы я тебя здесь больше не видел!

– Вы ещё кое-что забыли… – как можно неуверенней пролепетал Квэн.

– Чего ещё? Я больше ничего у тебя не брал, – возмутился торгаш.

– Вы не сказали, где на рынке находятся знатоки амулетов.

– А ну пошёл вон! – толстяк в гневе замахнулся, но прилавок не давал ему ударить юношу.

– Ладно, спрошу у ваших соседей. Может они будут дружелюбней, – Квэн развернулся и пошёл к ближайшему торговцу, который указал ему как найти продавцов амулетов.

Толстяк готов был порвать этого юнца. Мало того, что тот не продал амулет, так ещё и раздражает своей невозмутимостью. Ну, ничего. Такую ценную вещь нельзя упускать, а поэтому, можно и раскошелиться.

Злой лавочник громко чихнул. Уже через пару мгновений к нему подошли двое смуглых заросших мужчин с грубыми чертами лица.

– Золотой за вещи того молокососа в чёрном, – толстяк кивнул в сторону Квэна.

– Золотой. Каждому, – добавил тот, что повыше и пошире из двоих.

– Наглеешь, – проскрежетал толстяк.

– Тогда мы его всё равно убьём, но вещи заберём себе.

– Договорились, по золотому, – тяжело вздохнул лавочник.

Двое бандитов молча развернулись и последовали за юношей.

Квэн решил всё же выделить немного времени, чтобы разобраться с амулетами, и направился к нужному продавцу. Тот оказался куда приветливее и словоохотливее толстяка-торгаша, что помогло Квэну не только разузнать названия неизвестных амулетов в кармане и их свойства, но и частое применение. Поэтому продавец даже удивился, откуда у юноши амулет Сдерживания, который нигде не встретишь в свободной продаже, так как его используют чаще всего для пыток. А вот амулет Ночного Видения знаток назвал почти бесполезным – так как у него всего одна функция, о которой и говорит само название.

Когда Квэн закончил со своими расспросами об амулетах, он дал продавцу в знак благодарности серебренник и пошёл в сторону, где находилось отхожее место. То самое место, где чёрный нож впервые проявил себя и подарил своему носителю наслаждение от убийства.

По дороге Квэн всё меньше встречал людей, а когда дошёл до конца пути, то и вовсе столкнулся с одним калекой, которому было плохо – видимо тот застрял в отхожем месте надолго. Но юношу не смущали свидетели – он сразу заприметил преследователей и знал, что скоро с ними столкнётся. После чего для закрытия долга останется на две души меньше.

– Эй, слышь, парниш, – обратился к Квэну тот, что поменьше из догнавших его бандитов. – Не найдётся пары медяков?

Квэн нарочно стоял спиной к ним, наслаждаясь предвкушением того, что сделает в следующий миг. Его рука нежно, но крепко обхватило рукоять чёрного ножа и по телу разлилось сперва тепло, а затем сила, возбуждающая крушить всё на своём пути.

Со стороны же двое бандитов наблюдали, как юнец опустил кулак вниз, а затем из него начала выходить чёрная дымка, окутывающая всё тело с ног до головы.

– Какого… – только и успел произнести тот из бандитов, что повыше, как его рот оказался закрытым благодаря ножу, вошедшему снизу вверх в квадратную челюсть.

Подельник убитого удивлённо наблюдал за произошедшим, никак не реагируя. Он поймал взгляд безумца, чья улыбка пугала не меньше покрасневших глаз и в страхе отступил назад.

– Да-а, это вкусно, – причмокнул Квэн. Его голос стал приторно слащавым. – Столько пищи за только начавший день… Будешь восьмым? – вопрос был адресован замершему бандиту.

Обращение к нему вывело преследователя из ступора. Он достал свой нож, но атаковать не спешил. В испуганных глазах читался немой крик. Бандит впервые испытал то, что ощущали на себе его жертвы. И вот теперь он сам оказался в их шкуре.

Все эти эмоции и чувства несостоявшегося убийцы Квэн видел благодаря ножу, который с удовольствием делился с ним. Дух оружия наслаждался происходящим, отчего жертва становилась для него ещё вкуснее.

И Квэн тоже испытывал удовлетворение от того, что мстит бандиту за всех тех, кто стал его жертвами. Правда, в гамме ярких чувств трудно было разобрать кому какие эмоции принадлежат – нож всё теснее сплетался с душой парня, чуть ли не сливаясь с ней в одно целое. А так как дух оружия был куда старше и сильнее воли юноши, тот потихоньку, но прогибался под натиском чужого воздействия. Лишь осознание происходящего помогало Квэну не терять рассудок до конца и держать контроль своего тела, что становилось с каждым убийством всё сложнее.

Нож хотел поиграть с жертвой. Квэн понимал, что лучше не идти на поводу духа оружия, но желание оказалось таким привлекательным.

– Страшно? – спросил Квэн с ухмылкой, а дым соткал над его головой безумное лицо – точную копию юноши.

– Т-ты не-ненормальный, – бандит, оказавшийся на месте жертвы, начал пятиться, боясь поворачиваться к странному незнакомцу спиной.

– А то, что ты со своим дружком вытворяли со своими жертвами – это нормально по-твоему? – Квэн через долю мгновения уже стоял возле преследователя, а затем прикоснулся плоскостью лезвия ножа к его щеке.

Дух оружия уловил то, что хотел сделать его носитель и проник в память бандита, вытаскивая оттуда все самые противные и низкие его поступки, заставляя вновь увидеть их. Квэн тоже наблюдал подлую жизнь того, кто стоял перед ним, и ещё сильнее захотел убить этого грязного извращенца, любившего унижать женщин и растягивать смерть слабых мужчин.

– Откуда вы берётесь-то такие? – Квэн сплюнул и, погасив желание ножа повторить всё то же самое, что делал бандит со своими жертвами, только теперь с ним же, быстрым движением пырнул того в грудь.

Когда обмякшее тело свалилось, юноша, дымка вокруг которого начала возвращаться в нож, повернулся к калеке, который всё это время глазел, сидя на нужнике.

– Всё, что найдёшь в их карманах – твоё. Но лучше не задерживайся тут, – Квэн смотрел свидетелю убийства в глаза. – И запомни: то, что ты увидел, случится с каждым, кто будет нарушать заповеди Элиссии. Передай это всем, кому посчитаешь нужным.

Толстый торгаш, предлагающий проходящим мимо покупателям купить его уникальный товар, всё чаще и чаще поворачивался в ту сторону, куда ушли его подельники вслед за юнцом. В предвкушении богатства, что он заполучит, лавочник уже мысленно представлял, как станет самым важным человеком на рынке и ему больше не придётся заискивающе улыбаться перед каждым, кто подходит к нему с целью что-то купить. Нет, теперь ему будут кланяться и приносить дары. С амулетом Правды можно хорошо подняться в жизни, если знать где применить способности этой удивительной вещи. И лавочник знал немало кланов, где пригодились бы люди с таким амулетом.

Размышления толстяка прервал хлопок по плечу. Такую вольность мало кто позволял себе из знакомых торгаша, поэтому он тут же подумал на тех, кому предложил по золотому за вещи мальца.

– Долго же вы, – заворчал лавочник. – Вот я думаю, может по серебрюшке у вас высчитать за… – замолчал он, наконец обернувшись и увидев стоящего перед ним того самого юношу.

– Ну что, не узнал? – Квэн дёрнул уголком губ.

– Эээ… ты… как… А где…

– Так нет их больше, – Квэн наслаждался замешательством толстяка. – Как и того, которого ты отправил за мной, когда хотел забрать мою свирель. Помнишь?

Торгаш изменился в лицу и Квэн прочитал наконец-то узнавание в его глазах. Нож одарил носителя волной теплоты и наслаждения от эмоций жертвы.

– О, теперь вижу, что узнал, – растянулся в улыбке Квэн. – Я пришёл за должком…

Толстяк не стал дожидаться, пока юнец выговорится и закричал, что было сил:

– Стража! Грабят!

Из-за того, что на рынке часто происходили грабежи, его ряды постоянно патрулировала городская стража, да ещё в таком количестве, что любой торговец мог докричаться до ближайшего блюстителя закона. Квэн знал об этом, но его нисколько не смущал подобный факт, даже наоборот – придавал остроту от ощущения опасности, и дух ножа повлиял на то, чтобы его носителю нравилось это чувство.

– Интересно, и много ты убил ради наживы? – спокойно спросил Квэн у лавочника, не обращая внимания на его выкрик.

– Да пошёл ты…

– А если так, – Квэн достал амулет Правды и зажал в руке. – Ещё раз спрошу: многих ты убил ради наживы?

– Нет, – ухмыльнулся тот, не столько из-за того, что уже слышался приближающийся топот стражников, сколько от своего ответа, который не нёс в себе толком никакой конкретики.

– Хм, – Квэн оценил своё положение и нашёл это забавным: на него явно сильно влияет нож. – Думаешь, они тебя спасут? Ладно, ответить: скольких ты убил?

– Одного, – зло улыбался торгаш. – И что с этого?

– А сколько убили по твоей прихоти? – Квэн начал понимать ,что амулет работает хорошо только тогда, когда возникают правильные вопросы.

– Э… семь… десять… тринадцать… шестнадцать всего, – наконец-то пришёл к окончательному выводу толстяк.

– Кто кричал? Откуда? – уже совсем рядом донеслись голоса стражников.

– Значит, шестнадцать. И плюс один убитый тобой…

– Вот он! Вор! – выкрикивая, лавочник ткнул пальцем в Квэна.

– …Семнадцать итого, – Квэн стоял спиной к появившейся страже неподалёку, но никак не выдавал ни волнения, ни суеты. Он мысленно обратился к ножу, зажатому в руке, а затем хищно оскалился, получив не слышимый для окружающих ответ.

Двое стражников увидели совершенно другую картинку, нежели ту, что привыкли наблюдать при ограблении. Знакомый им далеко не приятный торговец стоял за своим прилавком и опасливо косился на… паренька. Тот же – расслабившись, стоял к ним боком, держа в одной руке что-то на верёвке, напоминающее амулет, а другая была опущена и не попадала в их поле зрения.

– Ну и… чего ты… раскричался? – спросил низенький коренастый стражник немного с отдышкой, подходя к торговцу. – Ты опять… пытался кого-то… обдурить?

– Что? Это я кричал, – возмутился лавочник. – А вор – он, – тот в очередной раз ткнул в сторону юноши пальцем.

Вокруг них начал скапливаться народ, падкий на любые разбирательства и скандалы. С каждой секундой всё отчётливее выделялся пустой круг с пятью главными действующими лицами в центре него, а люди всё собирались и шептались, словно наблюдали бесплатное представление в театре.

– Что-то не похож он на вора. Молодой человек, вы не расскажите вашу версию?

– Чего? – лавочник не мог поверить своим ушам. Пусть он и недолюбливал некоторых из местной стражи, но надеялся, что те будут выполнять свою работу, а не болтать со всякими подозрительными типами.

– С удовольствием, – Квэн повернулся к говорившему стражнику. – У меня в руках амулет Правды, который я хотел продать. Но перед тем, как это сделать, решил узнать у торговца под воздействием амулета, не убивал ли он таких как я, которые хотели продать ему свои ценности. И ответ мне не понравился.

– Да он всё врёт! – побледнел толстяк, пятясь потихоньку назад. Но быстро обнаружил, что отступать некуда – его плотно окружали зеваки.

– Это правда? – стражник посуровел в лице и положил руку на рукоять меча.

– Да конечно врёт! – обрадовался лавочник, что ему поверили.

– Молчать! Не тебя спрашивают. Молодой человек, – стражник обратился к Квэну, – вы можете показать свой амулет, чтобы я убедился в его подлинности и снова задать вопрос этому торговцу, чтобы мы услышали его признание? Если это действительно амулет Правды, тогда слова сказанные под его эффектом мы вправе принять за доказательства.

– Это я позвал на помощь. Я! Он угрожал мне! – не выдержал лавочник. – Он хотел меня убить!

– Чем? Амулетом Правды? – улыбнулся второй стражник – молодой, немногим старше Квэна. – Да и видел ты себя? Скорее ты бы его задавил своим весом, чем он тебе что-то сделал.

– Эмил, следи за языком, – сделал замечание старший стражник, а затем обратился к юноше и протянул руку: – Можно?

Квэн с прежним спокойствием вручил амулет стражнику, а после пристального осмотра, тот отдал его обратно и кивнул.

– Ответь, торговец, сколько умерло человек от твоей руки и рук тех, кого ты направлял, чтобы тебе принесли вещи убитых? – Квэн постарался как можно чётче построить вопрос, чтобы у лавочника не было шанса отвертеться.

На рынке повисла небывалая тишина. По крайней мере, замолкли все, кто внимательно следил за происходящим.

– Двадцать шесть, – негромко пробубнил торговец.

По толпе пошло эхо – каждый повторял это число, не сдерживая эмоций ужаса.

Даже Квэн удивился. Он снова поймал себя на мысли, что с таким амулетом, как у него, надо научиться правильно задавать вопросы. Ведь до этого он спрашивал про смерть невинных по прихоти толстяка. А тут вопрос прозвучал иначе, и ответ вышел другим. Двадцать шесть.

– А что его теперь ждёт? – Квэн не хотел отпускать лакомый кусок для своего ножа.

– Казнь, – старший стражник в одном слове сумел передать весь спектр своего отношения к торговцу.

– Вам не кажется, что это слишком гуманно по отношению к убийце? – Квэн даже почувствовал иронию в своих словах, так как их произнёс именно он.

– И что ты предлагаешь? – спросил старший стражник.

– Но отец. Ты же сам говорил, что надо действовать по закону… – перебил его младший.

– Эмил, это просто вопрос. Так что там с вашим предложением, молодой человек?

– У меня есть один старый… – Квэн почувствовал неприятное покалывание на запястье, где находилась чёрная лента, – то есть, хороший артефакт, который может наказывать виновных соизмеримо их деяний. И, если кто-то убил двадцать шесть человек, этот убийца испытает боль своих жертв и умрёт в долгих страшных муках.

– Это… необычно, – старший стражник почесал подбородок. – Мы никогда так не наказывали убийц… С другой стороны, в законах нет пункта, где говорилось, что так делать нельзя…

– Отец, а нас самих потом не накажут? За такую казнь? – спросил Эмил.

В толпе сначала слышались отдельные выкрики, но скоро собравшийся народ уже одновременно скандировал:

– Смерть в муках! Смерть в муках!

– Законы и порядок устанавливает самый сильный клан города, – прошептал старший стражник сыну, но Квэн его услышал. – Думаю, Амулетный клан, где часто практикуют что-то новое при создании своих творений, не будет против такого наказания.

– Э… Вы чего удумали? – послышался растерянный голос толстяка, который, казалось, уменьшился вдвое от страха. – Так нельзя. Нельзя так.

– А убивать ради наживы можно? – отрезал старший стражник. – Ты уже признался под чарами амулета Правды, так прими же хоть наказание достойно. Хотя о чём я, тебя и могила не исправит, – он обратился к Квэну: – Твоё предложение, незнакомец. Кстати, как к тебе обращаться?

– Квэн, – не стал он утаивать настоящее имя, так как понимал, что вскоре навсегда покинет этот город. – У меня есть нож, – он вытянул чёрное оружие вперёд, – который позволит этому убийце испытать все страдания, нанесённые им и его людьми их жертвам.

– Ты собираешься его пытать? – поморщился старший стражник.

– Нет. Мне достаточно нанести один порез и в течение двадцати шести часов он встретит в своём сознании лицом к лицу каждого убитого от его руки или приказа. И каждая его жертва на протяжении одного часа будет отдавать свою боль и частичку смерти. А через двадцать шесть часов он умрёт.

– Что ж, тогда да свершится правосудие, – старший стражник разрешил действовать молодому человеку.

Квэн придумал эту сказку для слушателей, чтобы они прониклись и одобрили такую месть за тех невинных, что погибли из-за мерзкого жадного лавочника. По факту же, нож просто медленно будет вытягивать жизненные силы из толстяка, смакуя не только этот процесс, но и вдобавок получая страх и боль девятой души.

Оставалось найти десятую. И нож уже нашёл финальную жертву. А пока…

Квэн медленно подходил к лавочнику. Тот попытался убежать, но цепкие руки толпы схватив его, не давали возможности даже пошевелиться. Народ ликовал. На глазах сотен очевидцев совершалось достойное правосудие.

Квэн наконец встал напротив дрожащего толстяка и полосонул его по запястью. Кровь, что потекла по руки вмиг превратилась сначала в дымку, а затем чёрной лентой окутало место пореза.

И вновь все собравшиеся на рынке замерли. Они ждали… чего-то. Но ничто не происходило.

Толстяка отпустили и тот упал на колени. Один удар сердца, второй… десятый. Все увидели, как торгаш облегчено вздохнул и уже смелей поднялся на ноги. Он улыбался.

– И это всё? Хах, мне нравится ваше правосудие. Значит ли это, что я свободен?

«Неееет» – до сознания лавочника донёсся зловещий голос. Квэн тоже его услышал. А в следующий миг толстяка скрючило так, что многие зрители отступили от испуга и брезгливости. Лицо валяющегося торгаша перекосило – там читался немой крик от боли, но вслух он не проронил ни звука и это ещё сильнее скрашивало эффект.

Те, кто стоял ближе всего к лавочнику могли даже увидеть, что под ним расплывалась жёлтая лужа, а на его глазах выступили слёзы.

– Это даже слишком для меня, – Эмил отвернулся от неприятного зрелища.

– Зато он получил по заслугам, – кто-то ответил из толпы.

– Да, так ему и надо.

Квэн почувствовал, как нож наслаждается гневом, отвращением, злорадство, исходящим от толпы. А ещё он понял, что и сам с удовольствием впитывает эти негативные эмоции.

Дух оружия донёс до своего носителя, что пора браться за последнюю душу в жатве. И в следующий миг Квэн, не контролируя своих движений, направился к Эмилу, недвусмысленно вытянув перед собой руку с ножом.

----------------------------------------------------------------------------------------------------------

Первая книга с самого начала >>>тут<<<

Вторая книга с первой главы >>>тут<<<