Устроилась к нам на работу в медицинский отдел спасательного отряда девочка по имени Алёна. Ее поставили со мной в смену для обучения и передачи опыта.
Целый день я ей всё объясняла, показывала что, да как. И вечером, словно по велению судьбы, мы поехали на выезд, на взрыв газовой магистральной трубы. Дорога проходила в ущелье, а эта труба пролегала по одному из его склонов.
Когда мы приехали в зону ЧС, то увидели, что пожарные уже работают. Вышли из машины, и направились в сторону газовой трубы и работающих огнеборцев. Выглядело это всё действительно завораживающе: огромное пламя освещало оранжевым заревом ущелье, около этого пламени в "боёвках" (БОП, боевая одежда пожарного) бегали пожарные. Пока я была поглощена этим зрелищем, заметили, что пожарные сорвались со своих мест в нашу сторону. Они активно махали руками и кричали что-то неразборчивое.
Заподозрив, что бегущие от пламени со всех ног пожарные - это точно не к добру, мы развернулись и тоже рванули назад, по пути крича на зевак, чтобы они быстрее ретировались из этой зоны. Прогремел очень мощный, оглушающий взрыв. Я увидела, что газовая труба повернулась по ущелью в нашу сторону. В голове было только: "Боже мой!"
Это было невероятно страшно! Крикнув Алёне "Беги!" я ринулась следом, чтобы не выпускать ее из вида. Девочка новенькая, молодая, не дай бог что случится.
Нас догнала взрывная волна. Это ощущение сложно описать словами... Такое чувство, что у меня горела спина, уши и затылок, было жутко горячо. Стоит отметить, что когда нас настигла волна, я провалилась ногой в какую-то яму и упала, поднявшись, только когда все утихло. Осмотревшись, я поняла, что Алёны нигде нет. Я начала метаться по всему ущелью: от кустов к речке и обратно. Нигде нет, словно сквозь землю провалилась. И тогда я решила, что надо бежать по единственной дороге, потому что кроме как по пути ее следования, Алене деваться было некуда, а значит, я найду ее где-нибудь недалеко.
Пробежав метров двести, у меня зазвонил телефон - Алёна. Я подняла трубку и в телефоне услышала истошный вопль и плач. Она рыдала и кричала в трубку: "Аня, забери меня!". Мне пришлось объяснить ей, что если она не скажет мне где она, или не попробует описать местность, в которой находится, я не смогу ее забрать. Далее она сказала, что уехала на КамАЗе. Поняв, что дорога одна и что машина могла ехать только в одну сторону, я решила бежать туда, куда КамАЗ мог поехать.
Пробежав ещё метров пятьсот, я снова получила телефонный звонок, это был старший смены. На том конце я услышала крик: «Ань, ты где?!» Я объяснила, что Алена в суматохе уехала на каком-то КамАЗе, и что я прямо сейчас бегу в их сторону. Старший сказал: «Постой на дороге и подожди нас, мы сейчас подъедем на машине».
Ждать, когда они подъедут я, тем не менее, не стала, но уже не бежала, решив просто пойти быстрым шагом. Минут через семь меня догнала наша АСМка (аварийно-спасательная машина) и мы поехали на поиски Алёны. Проехав ещё около семисот метров, мы увидели припаркованный КамАЗ. Возле него стояла зареванная Алёна, а водитель умывал ей лицо водой из бутылки.
- Алёна, как ты вообще оказалась в чужом КамАЗе?
- Когда прогремел взрыв, я нажал на газ и поехал куда подальше. На полном ходу открылась дверь и в кабину заскочила девушка в майке с надписью МЧС. Когда я увидел форменную майку и то, как резво она заскочила в машину, я понял, что пахнет жаренным и что отсюда надо свалить побыстрее, - пояснил водитель.
У водителя был сильный кавказский акцент и очень экспрессивная манера разговора, но это придавало истории только больше яркости и красок. В конечном итоге, мы забрали Алёну в дежурную машину и поехали обратно к месту взрыва. Когда она поняла, куда мы движемся, она заверещала: «Мы что, едем обратно?!» Я пообещала ей, что мы остановимся на безопасном расстоянии и пойдём на разведку, а ее оставим в машине, потому что на сегодня с неё приключений и так достаточно.
В этот день Алёна получила своё боевое крещение.
