Когда-то (пока мэйлру не погубило чудесный проект, в который я была погружена полностью, вплоть до главредства онлайн-журнала по игре) я писала небольшие рассказы по вселенной в рамках лотро. География в них опирается на игровые карты, а не на книги) ниже один из рассказов по квесту о спасении Лалии))
Я не могу тебя найти,
Где бы ты ни была, ответь
Сумерки сгущались, низкий туман тягуче спускался с холмов, наполняя долину доверху. Слышался заунывный вой баргестов, словно оплакивающих кого-то, чья жизнь безвременно оборвалась. Быть может, они сами и оборвали ее, но отдавали должное храбрости и силе павшего героя.
С темнотой в долину пришел и холод, пронизывающий, леденящий не только тело, но и душу. Берни поежился, досадуя, что не догадался одеться потеплей. Суконные штаны и рубаха совсем не грели, да еще и сталь кинжала неприятно холодила бедро, кончик лезвия то и дело колол его в ногу, добавляя дискомфорта в этом опасном путешествии. Он крался вдоль тропинки, извилисто убегающей вверх между двух холмов. То и дело под ноги попадались сухие ветви, он с осторожностью переступал через них, дабы не выдать своего присутствия. Берни не хотел раньше времени давать о себе знать, ибо был неуверен в силе своих маленьких ручек, пусть и проворных, но очень редко державших клинок в руке. Зачем он бросился сюда, сломя голову, не успев даже как следует вооружиться и одеться?
Утро выдалось прохладным, сочная зеленая трава была усыпана искристой росой. Со временем солнышко поднималось все выше, и его лучи приятно грели спинку Берни, уже с раннего утра собирающего урожай так хорошо уродившейся в этом году репы. Безмятежность этого чудесного дня дополняли трели птах, словно разговаривающих на каком-то своем языке, жужжание мошкары, досадно кружащейся вокруг его разгоряченного тела, и нежные порывы мягкого ветерка, напоминающего, что лето подходит к концу и осень вот-вот вступит в свои права.
Близился полдень. Становилось все жарче. Но юного хоббита это не смущало, он просто чаще прикладывался к фляге с хрустальной родниковой водой и продолжал работать.
Определенно, репа в этом году уродилась замечательная! Берни наполнил уже целую тележку, а ее оставалось еще так много! Добродушно крякнув, юный хоббит ухватился за ручки своего нехитрого приспособления и покатил тачку в сторону дома. Колеса то и дело подпрыгивали на кочках, то тут, то там репа вываливалась, словно пытаясь убежать, но Берни терпеливо возвращал беглянок на место и толкал свою тележку дальше. Уже виднелись круглые оконца его милого уютного дома, стекла, заботливо натертые матушкой, сверкали на солнце, отражая его лучи.
И вроде бы все было хорошо, но вдруг хоббита что-то неприятно кольнуло в самое сердце. Он увидел, что корзина с чистым бельем опрокинута, и часть рубах, платьев и брюк валяется на земле. Неприятные ощущения в груди усиливались по мере приближения к дому, и вот он уже слышал причитания и плач своей матушки.
- Лалия, о, Лалия, - бормотала Персе, то и дело всхлипывая.
- Что случилось, матушка? – тревожно спросил Берни.
- Лалия, наша Лалия, ох, что же делать! – заголосила хоббитянка во весь голос.
Перемежая свою речь всхлипами, Персе рассказала, что его сестренка Лалия в пух и прах разругалась с этим, будь он неладен, Ревенсом, бросила свежевыстиранное белье и убежала в сторону Могильников. Слава об этих местах ходила дурная, да и вечер был не за горами, а Лалии все не было.
Внутри Берни поднялась волна беспокойства за свою старшую сестру. Ох и Ревенс, ох и задам я ему, когда верну Лалию домой! Юный хоббит наспех схватил кинжал и бросился, что есть сил в сторону, куда указала матушка. Однако все оказалось хуже, чем он думал, обыскав подножья холмов, он так и не нашел следов Лалии. Куда же подевалась эта вздорная девчонка?!
Вечерело. Солнце садилось все ниже и ниже, окрашивая вершины деревьев в рыжий цвет. И тут, зоркие глаза Берни увидели что-то на тропинке, извилисто убегающей вверх между двух холмов. Тревога кольнула сердце, он побежал стремительно, не замечая камней и кочек под ногами, неудобно болтающегося на бедре кинжала.
Платок! Это ее платок! Бережно подняв кусочек материи с земли, Берни аккуратно расправил его и увидел инициалы этого наглого Ревенса! Это точно был платочек Лалии, она хранила его и всегда носила с собой. В душе неприятно свербел страх за сестру. Ну, и если быть честным, а юный хоббит был кристально честен, он и за себя побаивался, еще никогда он не уходил от дома так далеко, да и тропинка вела прямо в Могильники, место жуткое и опасное. Но делать было нечего, беспокойство за непутевую девчонку пересиливало страх перед проклятым местом. Крадучись, продвигался он вверх, и вдруг внутри все оборвалось. На дороге лежал труп.
С ужасом он подошел поближе, боясь обнаружить взбалмошную, но горячо любимую, сестру мертвой. С облегчением выдохнув, он понял, что это не Лалия, а неудачливый путник, разорванный баргестами. Пересиливая отвращение перед растерзанной плотью, Берни закидал труп камнями и ветками, стараясь произвести как можно меньше шума, чтобы баргесты не растащили останки, которые, несомненно, нужно было предать земле. Но не сейчас. Сейчас он должен найти Лалию.
В том, что она где-то в Могильниках, сомнений не оставалось. Глупая хоббитянка! Какого черта ее понесло в столь опасное место?!
Острожно ступая, Берни поднялся на самый верх. Его взору открылась долина, залитая холодным мертвенным светом полной луны. То тут, то там виднелись огромные надгробия, покрытые вязью сверху донизу. Аккуратно, стараясь не шуметь, Берни двигался к возвышению в центре долины. Жуткий вой баргестов наполнял сердце ледянящим ужасом, но он упорно шел вперед, старательно обходя места, где бродили страшные животные.
И вот, наконец, он увидел Лалию! Она сидела, обхватив колени руками. Ее всю трясло от страха и холода. Берни подбежал к сестре и показал знаками, чтобы она не издавала ни звука. Он обнял ее, и шепнул на ухо: сестренка, мы выберемся, главное, следуй за мной, не отставая ни на шаг, не шуми, а если я скажу бежать, беги изо всех сил по тропинке вниз , пока не выбежишь на тракт, оттуда ветром несись домой за помощью, и не вздумай оставаться со мной, от тебя толку в бою все равно никакого.
Дрожа как осиновый лист, Лалия судорожно кивнула и послушно последовала за братом. Они продвигались довольно быстро и бесшумно, уже виднелась впереди спасительная тропинка, как вдруг хоббитянка неосторожно наступила на сухую ветвь и раздался громкий хруст!
Земля у ближайших надгробий вдруг взорвалась и из своих пристанищ полезли умертвия. Грязная плоть ошметками болталась на потрескавшихся костях, суставы отвратительно хрустели, ржавые доспехи гремели, пробуждая своим лязгом все новых и новых чудовищ.
- Беги, Лалия, беги! – пронзительно завопил Берни.
Но хоббитянка в ужасе застыла, не в силах и сдвинуться с места. Брат встряхнул ее, и Лалия бросилась бежать, что есть сил. А Берни развернулся к умертвиям, неумолимо приближающимся к нему. Бежать не было смысла, ведь тогда их разорвут обоих. А так, он попробует задержать их, чтобы Лалия успела привести помощь.
Сталь ударилась о сталь. Хоббит закружился в причудливом танце вокруг чудовищ, сам не ожидая от себя такого проворства. Одно за другим умертвия падали бесформенной грудой костей.
Воодушевленный своим успехом, Берни стал постепенно двигаться в сторону тропинки, лишая умертвий их жалкого подобия жизни. И, казалось, не будет им конца, но вот уже под ногами ощущал он не твердую каменистую почву Могильников, а мягкую землю родных земель. Боковым зрением он увидел Лалию, бегущую с отцом и этим чертовым Ревенсом ему на помощь.
Умертвия наступали, не давая продохнуть, но победа была близка, помощь вот-вот подоспеет. Силы заканчивались, но хоббит упорно продолжал свой смертоносный танец. Вдруг, лапа с кривыми когтями взметнулась вверх и с силой ударила Берни в спину. Баргест нашел себе новую жертву. Коротко вскрикнув, юный хоббит опустился на землю, надрывным ударом повергнув последнее умертвие.
Боль расползалась по спине, пасть баргеста нависла над ним, но вдруг животное что-то откинуло в сторону. В боку его красовались вилы чертова Ревенса, но Берни уже этого не видел, глаза его закрылись, жизнь оставляла тело.
Я спас ее! … Последняя мысль мелькнула в сознании и оборвалась.
