— Да твою мать! Смотри куда едешь, придурок! — со стороны послышался громкий и возмущенный женский вопль, адресованный уезжающей машине.
Как бы девчонка не махала руками и не ругалась вслух за то, что её окатили водой из лужи, водитель серебристого опеля вряд ли слышал это, но она все равно стояла на своем и поток возмущений не прекращался до тех пор, пока к остановке Невского проспекта не подъехал автобус.
— Сама же виновата, — буркнул под нос, стоящий рядом парень, отвлекая меня от наблюдения за девицей. К слову, она быстро успокоилась, как только юркнула в автобус и плюхнулась на заднее сиденье.
— Да ты-то хоть не бухти, — слегка усмехнувшись, ударил его локтем в бок, глядя под ноги. — Что ты как дед?
— Ну вымораживают меня такие люди. Сама выперлась к огромному болоту. Видит же, что машины едут, какого черта надо стоять прям у самого края. Будто и так поводов поорать нет. Тем более не сахарная, не растаяла же, — продолжал свою тираду блондин, пока мы оба стояли у пешеходного перехода в ожидании, когда загорится зеленый свет.
— Ты сам не в духе сегодня?
Справедливо подметил, после чего друг замолчал, закатив глаза. Весь оставшийся путь до издательства, мы прошли молча, хотя с его стороны были попытки завести разговор, но складывалось впечатление, что парень пытается подобраться к какой-то определенной теме. Но не может или не знает, как правильно это сделать.
— Короче, у меня есть идея для нового романа, — выпалил парень, как только мы подошли к зданию, на вывеске которого значилось название “SixtyNine”.
— А что со старым? — выгибаю бровь и заинтересованно смотрю в его сторону, но тот молчал, опустив голову вниз.
Впрочем, как всегда. Терентьев отличался тем, что быстро и сильно загорался какой-либо идеей, как бенгальский огонь, но никогда не доводил дело до конца. Самой главной его проблемой было то, что он был ровно настолько же ленив, насколько и талантлив.
— Давай мы обсудим это позже? — тихо ответил, поправив воротник кожаной куртки, слегка щурясь от солнечного света.
— Ладно, но на этот раз ты увидишь, что это будет бомба, — вдохновенно продолжил парень, открывая стеклянную дверь.
— Мы вернемся к этому вопросу, а пока разберись с заявками. Я тебя прошу об этом уже неделю, — мягко ответил, уверенно шагая вперед.
Не успел войти в холл, как меня встретила Сашка. Девушка была явно взволнована, от чего нервно поджимала губы то и дело постоянно, оглядываясь назад.
— Марк Дмитриевич, вас там ждут, — чуть приблизившись ко мне, прошептала помощница, после чего снова обернулась назад.
— Очередные непризнанные гении? — довольно усмехаюсь не в силах скрыть улыбку, но брюнетка юмора не оценила.
— Нет, хуже. — Снова проговорила она, а затем перешла на шепот и добавила:
— Следственный комитет.
Терентьев подошел к нам спустя несколько секунд, сжимая в руках стаканчик растворимого кофе из автомата и вопросительно посмотрел на меня и чуть нахмурился, делая пару глотков.
— Чего застыли? — оживленно поинтересовался он, снова отпивая кофе, противно хлюпая, от чего я рефлекторно закатил глаза и раздраженно взглянул на него. А Сашка покачала головой, глядя на то, что он травит себя этой гадостью из автомата.
Вопрос его остался без ответа. Внимание присутствующих было обращено к очередному визиту вышестоящих органов, которые до сих пор были заинтересованы издательством. Точнее — мной.
Хмыкнув и проведя рукой по темным волосам, стянул кожаную куртку, крепко сжав её в руке.
— Это снова по поводу Алисы, наверное, — робко высказала свое правдивое предположение девушка, в очередной раз поджимая губы, как-то виновато опуская взгляд.
— Ну вот сейчас и узнаем, а ты сделай мне кофе, пожалуйста, — тихо ответил, направляясь в холл, который служил приемной и одновременно комнатой отдыха для персонала.
Не дожидаясь ответа и не объясняя ничего другу, уверенной походкой вышел в небольшую и просторную комнату с панорамным окном, солнечный свет через которое заливал всё вокруг.
На небольшом кожаном диванчике сидел молодой парень в штатском. На вид ему не было и тридцати и если бы не удостоверение, я бы в жизни не догадался, что это помощник следователя. Скорее подумал бы, что очередной следующий моде и отдающий дань трендам паренёк-хипстер.
Будем честны, для роли гос служащего он подходил меньше всего, особенно с этой легкой небритостью, ярко-синими кедами, потертыми на коленках светлыми джинсами и косухе. Какой-нибудь отвязный плохиш — да, но не сотрудник внутренних органов.
— Марк Дмитриевич? — парень подорвался с места как только я подошел к нему, слегка кивнув головой.
— Чем обязан? — вопросительно взглянул на парня, смерив его взглядом еще раз.
— Помощник следователя, Павел Синицын, — отчеканил светловолосый парень, раскрывая свое удостоверение.
Не смотря на то, что он пытался выглядеть сурово и серьезно, руки его немного дрожали, да и в целом сам по себе выглядел немного комично — эдакое подражание взрослому. Убрав “корочку” во внутренний карман куртки, он шмыгнул носом, глядя на меня уже с подозрением, что веселило и забавляло меня ещё больше.
— Хотел бы поговорить с вами о деле Кирсановой, — продолжал он серьезно, то и дело переминаясь с ноги на ногу.
— Кажется, я уже неоднократно говорил с вашими сотрудниками, я думал, ко мне вопросы исчерпаны, — слегка нахмурился, но все же кивнул головой в сторону кабинета.
Парень пошел за мной, следя немому приглашению. Обернувшись, следователь смерил подозрительным взглядом Терентьева и задумчиво провел ладонью по щетине, закрыв за собой дверь.
— Чай не предлагаю, есть только кофе, — небрежно кинув куртку на белый диван, уселся в рабочее кресло, включив рабочий компьютер.
— Нет, спасибо, — Синицын мотнул головой, присев на стул напротив, сложив руки на краю стола.
— Так какие вопросы ко мне? — упираясь локтями в стол, сцепил пальцы в замок, опираясь на них подбородком. — Я неоднократно говорил с полицией, мои показания неизменны до сих пор.
Молодой человек провел ладонью по русым волосам и снова шмыгнул носом — дурацкая и раздражающая привычка, которая доводит меня почти до нервного исступления. Оглядываясь по сторонам и рассматривая картины, висящие на белой стене, он слегка хмурился, а затем наконец перевел взгляд на меня.
— Я не из полиции, — начал он деловито, и судя по интонации — несколько оскорбленно. — Мне нужно знать всё о вашей последней встрече с Алисой Кирсановой. Как, когда и при каких обстоятельствах.
— Четыре месяца назад, — начал я проговаривать то же самое, что говорил полиции.
Закусив щеку с внутренней стороны, взглянул на собеседника, который так же смотрел на меня в упор. Наверное пытался понять, вру я или нет. Сделав глубокий вдох, все же продолжил:
— В тот день, после работы, я предложил её подвезти — нам было по пути. Я подбросил её до дома, мы попрощались. Ночью она написала сообщение с просьбой дать ей выходной и на этом всё, — развел руки в стороны, пожимая плечами.
— То есть, вы последний, кто видел её? — снова взглянул на меня с прищуром и откинулся на спинку стула, складывая руки на груди.
— Я не могу это утверждать, — поджал губы и качнул головой. — Может она после этого виделась с друзьями, мне неизвестно.
Синицын хмыкнул и что-то пробубнил себе под нос, достав смартфон из кармана, принимаясь набирать сообщение. Его смущало или скорее расстраивало мое спокойствие. Молодой и наверняка еще не опытный паренек пытался с ходу подловить меня и уличить во лжи, но тщетно. Я был хладнокровен. Во всяком случае хотелось верить в то, что я создаю впечатление непробиваемого. Следователь собирался спросить ещё что-то, но не успел, поскольку его перебила Сашка.
