Валерьян Дмитриевич назначил рабочее совещание на семь утра. Работу в лаборатории Аркаша и Стёпа закончили вчера ближе к двум часам ночи. Поэтому у кабинета куратора проекта они встретились переполненные кофеином, нервные и дерганые.

Аркаша потянул дверь на себя. Она оказалась заперта. Валерьян Дмитриевич опаздывал

.

В восемь часов пришла секретарь Анна. Она отворила приемную и Степа с Аркашей смогли переместиться на кожаный диванчик. Все рабочие вопросы за час топтания в коридоре они уже успели обсудить и порядок действий на ближайшую неделю был уже вполне понятен. Но регламент требовал согласоваться с куратором.

В половине девятого, когда кофеин отпустил и Степа с Аркашей практически погрузились в дремоту – в приемную впорхнул свежий и цветущий Валерьян Дмитриевич.

- Не спим, не спим, коллеги! Нас ждут великие дела! – бодро пропел он, распахивая двери своего просторного кабинета.

Степа с Аркашей собрались и максимально коротко и понятно изложили состояние дел по проекту «Армагеддон». Работа идет в штатном режиме и будет закончена через шесть месяцев. Требуется дополнительный объем плутония. Радиус действия установки удалось увеличить до десяти километров. Зарплатный бюджет следует увеличить, поскольку из-за сжатых сроков все работают с колоссальными переработками.

По мере доклада подчиненных улыбка на лице Валерьяна Дмитриевича таяла. А между бровей пролегла глубокая морщина.

- Нет-нет-нет… - покачал он головой. – это никуда не годится… Я обещал на прошлом совете директоров, что работа будет закончена через месяц. Понимаете? Мое жизненное кредо: «Если что-то обещал – это необходимо выполнить».

- Но ведь это невозм… - открыл было рот Аркаша.

- И какой еще дополнительный объем плутония, коллеги? – Словно не услышав его, продолжал возмущаться директор. - Вы с ума сошли? Я обещал, что никак дополнительных затрат на исходные материалы не будет. Наш институт, да и вся наука, если на то, пошло держится на чем?

- Но ведь вы же сами обещали, что все необходимые материалы будут предоставлены по необх… – Попытался напомнить Стёпа.

- На принципах! На людях, которые имеют убеждения и стойко их… - Валерьян Дмитриевич защёлкал пальцами в поисках нужного слова, - …отстаивают! Вот у меня есть принцип: «Обещал – исполни»! А у вас?

- А у нас есть капитальные переработки и круги под глазами, - не удержался Аркаша.

- А нету у нас – денег и личной жизни, - в тон ему добавил Стёпа.

- Зато у вас, коллеги, много времени на упражнения в остротах. И совершенно негативный настрой. Мне больно видеть, что таким перспективным проектом сейчас занимаются работники с такими упадническими взглядами.

Валерьян Дмитриевич сокрушенно качал головой. Стёпа и Аркаша мрачно буравили его взглядом.

- В общем так, ребята. Объясняю максимально доступно. Проект будет закончен через месяц. Без дополнительного плутония. Без доплаты за переработки. Такие условия я обещал совету директором. От своего жизненного кредо я отступать не намерен. Нам сейчас с вами нужно принять решение: или вы меняете свой настрой на позитивный. Или…

Валерьян Дмитриевич окинул подчиненных тяжелым взглядом и закончил.

- …поменяют вас.

Стёпа и Аркаша переглянулись и кивнули друг другу. Первый встал и отошел к входной двери. Второй достал из кармана небольшой металлический предмет. В котором Валерьян Дмитриевич с ужасом узнал собственноручно отклоненный прототип «Нейрокорректора» - устройства способного менять ключевые характеристики психики человека.

- Есть и третий вариант, - устало сказал Аркаша, включая «Нейрокорректор». За его спиной Степа щёлкнул замком входной двери.

- Какой же? – Несколько натянуто улыбнулся директор. По его спине поползла струйка холодного пота.

- Поменять ваше жизненное кредо…

Снег с утра сердца колышет
Миллионам москвичей;
Замело уже все крыши
Всех домов и гаражей.

Переулки, перекрёстки —
Всё вокруг белым-бело!
И как-будто в разморозке
Город, словно он — кино:

Фонари горят, сияют,
Освещают людям путь...
Позабудь свои печали,
О проблемах позабудь!

И, закутавшись в пальтишко,
Посмотри сквозь белену:
Приглядись — увидишь птичку
В снежной замети одну.

Ты возьми её ладонью,
Накорми и обогрей —
В жизни, волею-неволей,
Встретишь ты таких людей —

И, согрев, пусти на волю —
Распахни души окно!
И пойми ты головою:
Жизнь — трёхмерное кино!