Про 200 лет истории. Были в каком-то храме в Вашингтоне, не сильно большом и совершенно некрасивом - серые бетонные стены и цветные окна из витражей. Гид с придыханием рассказывал, какой это древний храм, ему аж 150 лет (ну или около того). На наше насмешливое - ну это же не так давно, у нас вон в России или Европе есть храмы по тысяче лет и более он отреагировал с таким видом : да что вы там городите, РАНЬШЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ НЕ СУЩЕСТВОВАЛО! Вот реально, мы не смогли его убедить, он не верил, что существует что-то старше США. Жуткие невежды.
Виктор БАРАНЕЦ «Бомба для мамы»: кто из украинских генералов с русскими корнями стали палачами для своих земляков в России. 3% высших советских офицеров переприсягнули Украине при распаде СССР
Адмирал Игорь Касатонов остался верен присяге. Фото: Сергей КОМПАНИЙЧЕНКО/РИА Новости
Это уже как закон истории: во времена политических бурь и разломов (революций или переворотов) людям приходится выбирать, на чью сторону встать. Так было в годы Гражданской войны, было после падения СССР, было и после событий в Крыму 2014 года. И, как всегда, самый трудный выбор приходится делать военным: оставаться ли верными старой власти или присягать новой? И тогда случается так, что офицеры и солдаты некогда единой армии становятся под разные боевые знамена, а родные братья оказываются в разных окопах.
Но для абсолютного большинства офицерского корпуса бывшей Советской армии такого выбора не существовало...
«Требование считаю преступным»
В начале 90-х, в годы яростной дележки Черноморского флота между Москвой и Киевом, первым в этом бурлящем политическом кратере оказался его командующий - адмирал Игорь Касатонов. Ельцин предлагал ему «по-братски» поделить с украинцами корабли. Касатонов об этом и слышать не хотел. Первый президент Украины Кравчук давил: «Не усложняйте, адмирал! Мы с Ельциным проблемы уладим, флот отойдет Украине, а вы останетесь при прежней должности»... Но из Москвы не поступало внятных команд. «А мне нужна была четкая команда, - признавался потом Касатонов. - Если бы сказали: «Присягу Украины не принимать», знал бы, как действовать. А то - ни да ни нет... Уехать в Москву - значит бросить флот на произвол, согласиться встать под желто-голубой флаг - предать Родину...»
Кравчук потребовал, чтобы 3 января 1992-го Черноморский флот принял присягу Украины. И тогда Касатонов пошел ва-банк - на следующий день объявил флот российским. И заявил, что черноморцы обязуются уважать законы государства, на территории которого находятся. Но - без принятия присяги. После этого на закрытом заседании Совбеза Украины предложили принять к адмиралу жесткие меры. Мол, если не удается склонить к сотрудничеству, надо создать ему невыносимые условия для работы и даже жизни.
Флотская разведка докладывала, что на командующего готовится покушение. А Верховная рада вызвала Касатонова на ковер. Но он оставался при своем: «Требование принимать присягу чужого государства считаю преступным».
Летом 1992-го дело дошло до настоящей боевой схватки. По приказу министра обороны Украины была захвачена комендатура в Севастополе. Касатонов поставил ультиматум: или украинские военные добровольно освобождают помещение, или россияне идут на штурм. Сидевшие внутри не поверили, что это всерьез. Тогда адмирал взял полроты морской пехоты и освободил здание силой. Вышибли всех! После этого ЧП Кравчук потребовал от Ельцина сместить неуступчивого Касатонова. Просьба была удовлетворена. Касатонова отозвали в Москву, назначив первым замом главнокомандующего всем ВМФ России.
А на смену ему пришел такой же неуступчивый адмирал - Эдуард Балтин. Киев и ему предложил принять присягу на верность Украине и сулил за это жирные блага: «зарплату, как у президента», должность главкома украинского флота, две гигантские квартиры в Севастополе и на Крещатике, свое «имение» в курортном районе и даже «ранчо» с фермой коров, баранов и свиней. На что был получен ответ: « Я честь русского офицера на украинское сало не меняю».
Адмирал Эдуард Балтин не побоялся поругаться с Ельциным.
Балтина украинские власти тоже выдавили из Севастополя: на него совершали покушение, его квартиру поджигали, его жену пытались выкрасть и превратить в заложницу. Балтин не уступал не только Киеву, но и Ельцину, который ему предлагал «во избежание свар» поделить корабли с украинцами. Дело дошло до того, что во время телефонного разговора с Ельциным адмирал сгоряча послал его по известному адресу. И тоже был снят с должности.
«Готов служить хоть рядовым»
Украинские власти предлагали перейти на их сторону и командующему войсками Киевского военного округа генерал-полковнику Виктору Чечеватову. Ему сулили даже должность министра обороны Украины. При одном условии - принять украинскую присягу. Чечеватов отказался. И обратился к Ельцину с рапортом, прося вернуть его на службу в России: «Готов служить Родине хоть рядовым солдатом». Он был назначен командующим Дальневосточным военным округом.
Предлагал Киев принять свою присягу и командиру полка морской авиации полковнику Тимуру Апакидзе. Вся часть была построена на плацу в Крыму. Офицеров вызывали из строя для чтения клятвы. Апакидзе вышел к микрофону и объявил: «Я не буду этого делать! Присягу Родине дают лишь раз». И вместе с 20 офицерами своего полка (тоже отказавшимися «переприсягать») улетел служить России.
Десятки тысяч офицеров, служивших в то время в Киевском, Одесском и Прикарпатском военных округах (отошедших Украине) поступили так же.
Но были и другие.
Бомба для мамы
Я представляю себе жуткую картину. Декабрь 2024 года. Белгородская область. Шебекинский район. Село Первое Цепляево.
Украинские самолеты и беспилотники бьют по опустевшим улицам и хатам. Хотя в селе - ни одного российского солдата, ни одной пушки.
Люди прячутся от бомбежки в холодных сырых погребах.
Среди них - 87-летняя Прасковья Ефимовна Кривоножко. Старая женщина хватается за сердце после каждого взрыва (уже было два инфаркта). Сидящая рядом с ней соседка крестится и дрожащим голосом говорит:
- Что же это делает с нами твой Толька?
Фото: Телеграм-канал Вячеслава Гладкова
Где-то за хлипкой дверью - очередной взрыв. Но Прасковья Ефимовна уже ничего не слышит. Третий инфаркт под бомбежкой она уже не перенесла. Через несколько дней ее похоронили сельчане...
Досталось от бомбежек ВСУ не только Первому Цепляеву, но и другим селам Шебекинского района, в том числе и хутору Гордюшкину, в котором лет 60 назад родился сын Прасковьи Ефимовны. Тот самый «Толька», а точнее - Анатолий Николаевич Кривоножко, генерал-лейтенант, командующий Военно-воздушными силами Украины. Которому за «успешные авиаудары по врагу» лично Зеленский вешал на грудь звезду Героя Украины, орден Даниила Галицкого и два ордена Богдана Хмельницкого.
Украинский генерал-лейтенант Анатолий Кривоножко утвердил план ракетно-бомбовых ударов по российскому селу Первое Цепляево, где жила его мать. Фото: Wikimedia Commons
Что думал этот генерал, когда в своем штабе утверждал план ракетно-бомбовых ударов по земле, на которой в юные годы пас коров? По селу, в котором жила его мать. По роддому в Шебекине, где когда-то появился на свет. По школе, в которой учился.
Трудно предположить, что было в душе этого бывшего советского офицера, ставшего палачом. По команде которого 46 украинских бомб и 98 снарядов только за один день - 8 августа - упали на головы его бывших земляков, жителей 30 белгородских сел и городов. Многие десятки мирных жителей (включая детей) были убиты, ранены и контужены, многие дома и хаты сгорели.
Карьера дороже родителей
Генерал Кривоножко не единственный украинский генерал с русскими корнями, презревший советскую присягу, которую давал еще солдатом. Есть и другие. Среди них - главком ВСУ генерал Александр Сырский, уроженец Владимирской области (село Новинки). Его родители, Станислав и Людмила Сырские, а также брат Олег и сегодня живут во Владимире. В свое время он учился в Московском высшем общевойсковом командном училище. Там еще курсантом принимал присягу и клялся «до последнего дыхания быть преданным своему народу, своей Советской Родине... Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся».
Теперь главком ВСУ Сырский воюет с земляками. Фото: Wikimedia Commons
Но в 1992 году он служил на территории Украины. И когда там образовались ВСУ, молодой офицер Сырский проявил хватку карьериста. Без зазрения совести перепринял «вiйськову присягу», обещая «обороняти Україну, захищати її суверенітет, територіальну цілісність і недоторканність, сумлінно і чесно». Теперь он на поле боя воюет с однокашниками. И так же, как генерал Кривоножко, с земляками. Отдает приказы о бомбежках городов и сел. Не щадит свою родину, где живут и мать с отцом, и брат с женой, и друзья детства.
Его презирают и ненавидят не только земляки и бывшие российские однополчане, но и украинские солдаты и офицеры, называя «мясником» за жесткость, равнодушие к чужим жизням и карьеризм, переходящий в слепое исполнение хотелок из
Киева, невзирая на их частую бездарность. Собачья преданность генерала украинскому режиму высоко ценится верхушкой режима Зеленского. Презирают Сырского и родители. «Я не знаю, как он там может служить», - брезгливо однажды сказал заезжему репортеру отец генерала.
Вышел с базы и не вернулся
В том же редком ряду офицеров-перебежчиков и бывший командующий Военно-морскими силами (ВМСУ) вице-адмирал Борис Кожин, уроженец Псковщины. Во время трагической дележки Черноморского флота между Москвой и Киевом он был командиром Крымской военно-морской базы. На флоте ходили слухи, что ему из-за пристрастия к выпивке грозит скорое увольнение. Но стоило начальству объявить, что в Киеве подбирают офицера на должность командующего ВМСУ, как Кожин резко «завязал» и стал корчить из себя патриота Украины. Критиковал подписание Договора о пребывании Черноморского флота в Севастополе, выступал против выдачи разрешения на постоянное проживание в Севастополе отставным российским офицерам, ратовал за открытие военной базы НАТО в Крыму, поддержал решение Киева о переприсяге моряков Украине. И сам переприсягнул. Получил заветную должность. И даже грозил бомбить штаб Черноморского флота, когда его командование отказалось переходить на службу Украине.
Присяга - не зубная щетка
Среди переприсягнувших оказался и генерал Сергей Наев, начинавший служить в Советской армии командиром взвода, а после присяги Украине дослужившийся до генерал-лейтенанта, зама начальника Генштаба ВСУ. Сослуживцы его рассказывали, что Наев не испытывал никаких угрызений совести, когда ему предложили переприсягнуть. Он сделал это так же легко, как будто поменял зубную щетку.
В отличие от контр-адмирала Дениса Березовского и вице-адмирала Сергея Елисеева, занимавших высокие посты в военно-морских силах Украины. И тоже в свое время принимавших советскую присягу. Но они согласились служить во флоте Украины лишь при условии, что их не заставят делать предательский шаг. И когда в 2014-м грянула Крымская весна (но полуостров еще официально не был возвращен в состав России), они приняли особую присягу - присягу на верность народу Крыма. А затем начали служить в российском ВМФ. Впрочем, как и десятки тысяч солдат и офицеров, которых служебные или житейские узы давно связывали с Крымом. Но, в отличие от Киева, Москва не давила на них, требуя переприсяги. Было понимание, что такой поворот в судьбах людей столь же болезненный, как принуждение верующих сменить религию. Потому вместо «повторной присяги» им предложили просто подписать контракт.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Командиры статистической погрешности
В 1991 году в Советской армии было 1939 генерала. Из них более 100 имели украинские корни и новые перспективы продвижения в должностях и званиях. И когда в 1992-м образовались ВСУ, треть из них рванули «до неньки». Но генералов стратегического уровня Киеву не хватало. Поэтому шла вербовка таких генералов-россиян. Им предлагали должности и звания даже на 2 - 3 ступени выше имевшихся, сулили всевозможные блага. На эту приманку клюнули лишь 7 высших офицеров из 38, служивших в штабах и войсках Киевского, Одесского и Прикарпатского военных округов, доставшихся Украине.
Но даже из этих 7 генералов только 4 согласились принять украинскую присягу, остальные остались на службе с условием: без новых клятв. Мне приходилось встречаться и беседовать с ними, не обходя самый острый вопрос о верности однажды данной присяге. У них было при этом такое выражение лица, словно им вырывали зуб без наркоза. Типичное объяснение: «У меня тут высокая должность. Новая звезда светит, есть шикарная квартира, есть дача и машина, дети учатся в университетах, у жены хорошая работа. А в России я не знаю, что ждет меня и семью». Именно по таким причинам некоторые генералы оставались служить и в других армиях республик бывшего СССР.
Сейчас таких (типа Сырского) в других армиях остались единицы. И почти все они уверяют, что стали вынужденными жертвами обстоятельств.
Для тех, кто остался верен единожды данной присяге, «обстоятельств» не было. Таких среди генералитета советской закалки оказалось 97%.
И лишь 3% - перевертышей и слабаков, разменявших честь на карьеру, квартиры и дачи. Статистическая погрешность - лучшее им определение.
Виктор БАРАНЕЦ
военный обозреватель «Комсомольской Правды», член Общественного совета при Министерстве обороны РФ
