У меня был велосипед Уралец

У кого был такой?

Совершенно неожиданно "выстрелил " мой пост Как папа встретил маму . Поэтому решил написать продолжение истории жизни своих родителей. С фотографиями и вырезками из газет.

Первую совместную навигацию родители закончили в посёлке Га́йны на севере Пермского края. Моряки – народ кочевой. Где застанет окончание навигации, там и зимуют. Конечно, стараются перезимовать поближе к дому, ну а если нет его, то и разницы-то никакой нет, где жить: хоть в Гайнах, хоть в Перми, а хоть и в Набережных Челнах.

В посёлке отец снял комнату в частном доме у какой-то местной бабульки. И им хорошо, и бабке радость – за зиму отец ей и дом подремонтировал, и с дровами помогал. А в это время бабушка учила маму готовить: от самых простых супов, до пирогов и каш. До войны мама была ещё мелкой, а во время войны учить её было некому и некогда. С продуктами тогда тоже было не очень. Тем более что пермская кухня в те времена довольно сильно отличалась от кубанской и была для мамы совершенно непривычной: больше всего её удивляло то, что в Перми вареники с мясом делают! Поначалу она их даже есть боялась. Потом, конечно, распробовала пельмени да так, что в последствии редкий праздник у нас обходился без лепки пельменей всей семьёй. А ещё научилась выпекать замечательные пироги и сладкие булочки: они у неё всегда получались очень пышными и сдобными – секрет, который я до сих пор не сумел раскрыть.

В мае 1957 года родился Саша – мой старший брат. Первые два года он вместе с родителями путешествовал по Каме.

В те времена это было довольно стандартное дело: даже если у семьи был свой дом, то маленького ребёнка оставить было просто-напросто не с кем. У многих родители умерли или погибли во время войны, а кто-то так же, как и мои родители сорвался с родных мест. Война многих людей сдвинула с места. На пароходе Сашу обожали. Всё время с ним нянчились, баловали его.

И даже делились с ним одеждой – детской-то одежды в то время днём с огнём не найти было, вот и перешивала мама мужские трусы, майки да тельняшки в детские распашонки и ползунки, а первыми его игрушками были гаечные ключи да болты с гайками.

Естественно, родителям нужно было каждый день ходить на вахты: отцу – в машинное отделение, а маме – на камбуз. Ни о каком декретном отпуске речи и не было, но возможно в то время даже понятия-то такого не было. Ну а для того, чтобы на вахту не проспать, в Набережных Челнах был куплен жестяной будильник, напоминающий консервную банку с зонтиком.

Через несколько лет этот самый будильник мы с Сашей разобрали, чтобы узнать, что же там тикает. Источник ти́кания мы не нашли: видимо выпал при разборке, поскольку после сборки ти́кать будильник отказался. Но это было уже потом, а пока новенький будильник вполне прилично тикал и даже звонил, вот только в шуме пароходного двигателя звон этот был практически не слышен. Тогда отец начал ставить его в ведро. Не очень-то удобно и красиво, зато теперь от звона будильника просыпаться начал не только весь пароход, но даже шкипер на барже, которую тянул буксир с гордым именем «Герой А.П. Пешков». На самом-то деле пароход был назван в честь Героя Светского Союза Александра Павловича Пашкова, старшины первой статьи, погибшего во время штурма Берлина, но по какой-то таинственной причине А в названии судна заменили на Е, да так и оставили. Что, собственно говоря, не мешало буксиру заниматься своим делом – тягать по Каме баржи.

Вверх по реке водили баржи с продуктами для коми-пермяцких деревень (знаменитый Северный завоз), а вниз – баржи с лесом, нефтью и зэками. Да-да, освободившихся и синих от татуировок зэков из северных лагерей тоже возили на баржах. Во время таких рейсов отец прятал маму с Сашей в каюте с наказом «не высовываться».

А в это время на месте затопленного в 1954 году новым Камским водохранилищем Королёвского затона (места, где зимуют и ремонтируются суда) начали строить новую ремонтно-эксплуатационную базу флота (РЭБ) и при ней – новый рабочий посёлок Заозерье.

Отца пригласили на работу в новый завод и он, не особо долго думая, согласился. Родителям наконец-то выделили новое жильё – комнату в семейном общежитии. А ещё – место для Саши в новеньком детском саду. Случилось это в 1959 году.

Общежитие было маленьким: всего двенадцать комнат в деревянном двухэтажном доме. Родители всегда с большой ностальгией вспоминали эти времена – жили они, хоть и бедно, но очень весело и дружно. Ну а как по другому? Все примерно одного возраста, молодые, с бьющей через край, нерастраченной ещё жизненной энергией.

Дружили, так сильно, что пронесли свою дружбу практически через всю жизнь: вместе отмечали праздники, вместе ходили по окрестным лесам за подснежниками, грибами, а то и просто так – погулять, попеть песни на природе. Собирались чаще всего в комнате у родителей – мама с папой во время работы на пароходе сумели обзавестись неплохой библиотекой, покупая книжки в деревнях и дальних северных посёлках. Из плавания они привезли и большой ламповый радиоприёмник «Октаву», так что практически каждый вечер в родительской комнате кто-то крутил приёмник в поисках музыки, кто-то читал книжки, а кто-то просто болтал обо всём на свете.

Как-то раз прошёл слух, что в Лёвшино, в посёлке на противоположном берегу Камского водохранилища, в продаже появились телевизоры! Я уж не знаю, сколько в те времена стоил телевизор, но деньги на его покупку родители нашли очень быстро, остался только один вопрос – как добраться в Лёвшино?

Хорошо сейчас: сел на автобус и едешь, куда захочешь, или на такси. Или курьером из магазина - тогда вообще никуда выходить не нужно. Вот только в то время не то что такси с курьерами, даже автобусы из Заозерья ещё не ездили.  Так что ходили люди пешком до ближайшего посёлка Гайвы, а вот уже оттуда можно было и в Пермь уехать, и в Лёвшино.

Но мама-то уже знала способ проще – пешком через Каму! Поэтому, вооружившись санками, она отправилась за телевизором напрямик. По льду. Дело-то знакомое. Дойдя до Лёвшино, она зашла в магазин, а там – телевизоры! Много, да разные. А тут ещё и продавец подскочил: чего, мол, изволите?

– Телевизор, - ответила мама.

– Вам какой? – удивившись, поинтересовался продавец. Всё же стоили они в то время не так уж и мало.

– А вот этот! – ткнула мама в первый попавшийся телевизор с красивым названием «Изумруд».

Собственно говоря, она вообще телевизор впервые в жизни увидела, так что ей было совершенно всё равно, какой брать. Лишь бы работал. Продавец к телевизору впарил маме ещё и прозрачную трёхцветную плёнку «для придания цвета изображению» - верх у неё был голубой, середина – красноватая, а низ – зелёный. Особенно весело было смотреть через неё читающих новости дикторов. С голубыми волосами, красными лицами и в зелёных пиджаках. Привязав телевизор к санкам, мама отправилась в обратный путь. В этот раз она дошла без приключений – всё же лёд на водохранилище гораздо крепче и толще, чем на быстротекущей Каме. Это я уже и сам проверил в детстве, бегая по семейной традиции по льду через Каму в то же самое Лёвшино и на мыс Стрелку.

После появления телевизора родительская комната из читального зала превратилась в кинотеатр: каждый вечер в комнату набивалась толпа народа, чтобы посмотреть… Да не важно что: новости, мультфильмы, фильмы – всё это тогда было необычно и очень интересно. Телевизора-то больше ни у кого в посёлке не было. И не важно, что передачи начинались только в шесть часов вечера и заканчивались в 12 ночи, да и канал поначалу был всего один, зато это было настоящее окно в новый, ещё совершенно неизведанный мир телевидения.

А потом в Заозерье началось строительство. Очень быстро, буквально за три года в посёлке построили пять кирпичных домов, знаменитых хрущёвок. Народ из общежития стал разъезжаться, а в 1962 году в новенькую однушку переехали и мои родители.

Началась новая жизнь в собственной, отдельной квартире.

P.S. Вот такое вышло продолжение. Есть мысль написать биографии отца и мамы до встречи: как они до войны жили, как войну пережили. Как думаете - стоит?
В общем, пишите, комментируйте, очень интересно с Вами общаться.

История жизни моей мамы пестрит многочисленными пробелами. Например, я уже никогда не узнаю, что сподвигло её, тогда ещё двадцатилетнюю девушку, бросить в 1951 году свой дом в кубанской станице Курганной (сейчас это город Курганинск) и уехать за тридевять земель в Пермь, чтобы устроиться на работу матросом-рулевым на земснаряд.

Земснаряд – судно, вооружённое здоровенным ковшом и предназначенное для углубления дна реки в районе фарватера. Но может использоваться и для добычи нерудных полезных ископаемых, например, песка и гальки.

Почему мама уехала из станицы, догадаться несложно. Во время войны погибли все её родные, дом скорее всего был разрушен во время оккупации, поскольку приходилось жить в погребе на улице, так что на месте её ничего особо не держало. Насчёт матроса – тоже понятно: после войны на многих мужских работах трудились женщины. Так что вся команда земснаряда кроме старичка-капитана была женской. И никого это особо не смущало.

А вот почему она уехала в Пермь, на Каму, а не куда-нибудь на Волгу или на Дон, что было гораздо ближе – загадка, которую видимо, я уже никогда не разгадаю.

Летом во время навигации мама работала матросом, а на зиму устраивалась работать маляром – красила пароходы внутри и снаружи. Зимовал их земснаряд обычно в Судозаводе в посёлке Нижняя Курья́, что находится на берегу Камы напротив Перми.

Как-то раз ранней весной 1954 года, когда они с подружкой красили каюту на каком-то пассажирском теплоходе, когда в неё вошёл молодой парень во флотской шинели и, обращаясь к маме, сказал:

– Привет! Тебя зовут Надя, ты приехала с Кубани! Меня зовут Иван – пойдём в кино?

Малость обалдев от такого неожиданного знакомства, мама согласилась: в кино, так в кино. Всё бы ничего, если бы не один нюанс: моста через Каму в те времена ещё не было, поэтому в Пермь из Курьи́ зимой ходили или по железнодорожному мосту, что очень далеко и неудобно, или просто по льду через реку. Какие автобусы, что вы! Пешочком!

В Перми они поели мороженое в каком-то кафе, прошлись немножко по магазинам и даже сходили в кино на вечерний сеанс.

Подошло время нашей паре возвращаться домой. Но когда они вышли на Каму то оказалось, что начался ледоход – лёд на реке начал трескаться, ломаться и двигаться вниз по течению. Вот как тут быть: идти в обход по железнодорожному мосту, а это не много ни мало - 10 километров, или рискнуть идти напрямик всего какой-то километр?

Мои будущие родители решили просто – напрямик. Авось, проскочим! Впоследствии мама рассказывала, что никогда в жизни так не боялась, как в ту ночь. Лёд под ногами трещал и двигался, а в некоторых местах льдины разошлись уже довольно далеко друг от друга, поэтому приходилось перепрыгивать через полыньи и разводья, чтобы попасть на следующую льдину. Прыгнули – пробежались, прыгнули – пробежались. И так продолжалось в какой-то бесконечной круговерти: минуты обернулись часами и казалось что эта гонка никогда не закончится, как вдруг совершенно неожиданно даже для самих себя, мои родители выскочили на берег около Нижней Курьи. Едва отдышавшись, мой отец, весело сбив фуражку на затылок спросил:

– Завтра ещё раз в кино сходим?

А ещё через месяц родители сходили и расписались в Загсе: в те времена для регистрации брака никакого месяца ожидания не требовалось. После Загса… А после Загса мама пошла в своё женское общежитие, а отец – в мужское, потому что отдельных комнат в общежитиях для семейных пар предусмотрено не было. Правда, через некоторое время молодожёнам выделили целую каюту на пароходе «Герой Пешков», где мой отец работал механиком, а мама перешла на него матросом со своего земснаряда.

На этом же пароходе родился и мой старший брат, и даже прожил на нём первые два года своей жизни, пока родителям не дали комнату в общежитии. Мама поступила учиться на фармацевта и ушла работать в аптеку: времена женщин-матросов заканчивались.

P.S. Нынче получился не совсем обычный пост, но очень давно уже хотелось написать несколько историй про своих родителей - жизнь у них была нескучная, как и у меня. Шило в попе мне, видимо, через гены передалось. А про четвёртый полевой сезон уже начал писать, так что через недельку тоже начну выкладывать.

P.P.S. @Graall, подойдёт такой рассказ про любовь? А так - жена добро дала, так что и про нашу с ней встречу напишу.