Почему-то существует общепринятое мнение, что писатель должен существовать в какой-то одной однажды им избранной парадигме, творить в одном жанре. Вот как, например, мой дружище Герман не видит себя нигде, кроме хоррора.
Есть писатели-поэты; есть писатели-художники (даже не спрашивайте, что это означает, я просто так чувствую); я видел хороших писателей, творящих преимущественно в одном жанре литературы; я читал великих писателей, способных творить на любые темы и в любых жанрах, а то и придумывающих собственные жанры; иногда на свет появляются и гении вроде Пушкина, который переосмыслил русский язык и в каком-то смысле создал его заново. Не будь Александра Сергеевича, и русский язык сегодня выглядел бы иначе.
Так вот, к чему это я… Простите, снова заболтался. Сегодня я дочитал роман «Песнь Кали» Дэна Симмонса и понял, что данного писателя, пожалуй, можно заочно причислить к великим. Да, у него есть неудачные и откровенно проходные вещи, поскольку он постоянно пытается экспериментировать – буквально каждая его книга это в первую очередь эксперимент, вызов самому себе «а смогу ли я написать на такую сложную тему?». Серьёзность подхода Симмонса к работе поражает. Человек создал одну из самых культовых космоопер «Песни Гипериона», где твердейшая научная фантастика лишь прикидывается этой самой космооперой – только вот тут нет привычных по «Звёздным войнам» «пиу-пиу» в космосе, как может показаться на первый взгляд; по крайней мере первые две книги «Песен Гипериона» достойны стать если не классикой мировой литературы, то как минимум попасть в золотой фонд научфана. Он написал ужасающий и морозный триллер «Террор», где подошёл к фактологии настолько кропотливо, что перед глазами буквально встают запертые во льдах Арктики исследовательские британские корабли. Он попытался вкатиться в киберпанк в романе «Флэшбек», и получилось, на мой взгляд, неплохо – неудачу книги можно объяснить разве что её вторичностью.
А ещё он написал «Песнь Кали», очень похожую на хорроры Стивена Кинга – ну, если бы Кинг не писал без остановки про свой любимый штат Мэн и Америку, а попытался разнообразить действие и перенести его, например, в Индию, как это сделал Симмонс. Он, кстати, даже делает на это забавный референс – главный герой подсовывает жене «бульварные книжки молодого писателя Кинга» (действие романа разворачивается в семидесятых годах), и ей не нравится. Ещё забавнее, что современный Кинг не в обиде и расхваливает коллегу по перу. Подобный прикол в книге присутствует и про Набокова, умершего как раз во время описанных в книге событий. Когда персонаж-индус со скорбью говорит главгерою-поэту «сегодня умер величайший писатель Набоков!», тот думает – пожалуй, пора бы наконец прочитать ту книжку про педофила. В этом мимолётном отрывке столько самоиронии над самовлюблённой американской культурой, что я в очередной раз влюбился в Симмонса. Примечательно, что в последний раз я испытывал подобные чувства при прочтении его же «Гипериона».
Так как в «Песнях Кали» Симмонс сознательно мимикрирует под известнейшего хоррор-автора Кинга, то и герой у него, конечно же, поэт и литературовед из американского захолустья – привычный кинговский персонаж. Роберт Лукзак, американский интеллектуал, работает редактором в журнале «Другие голоса». Он получает задание от журнала поехать в Калькутту, Индия, чтобы найти последние стихи, написанные пропавшим без вести известным поэтом М. Дасом. Книга, собственно, и начинается с того, что его друг-редактор изо всех сил пытается отговорить Лукзака от поездки – а тот, естественно, смеётся над суеверным товарищем и отказываться не собирается. К тому же жена Роберта – урождённая индианка, выросшая на Западе. Её в качестве переводчицы он и берёт с собой в Калькутту… И новорожденную дочку в придачу. Да-да, этот идиот поехал ТУДА с женой и ребёнком.
Я не стану дальше спойлерить вам сюжет, чтобы не испортить впечатления от такого кристально-чистого образца НАСТОЯЩЕЙ литературы, поданной в обёртке хоррора – и при этом хоррора, насыщенного действием, динамикой, событиями. Уж в динамике Симмонсу не откажешь. Я просто вкратце расскажу вам о своих ощущениях от книги.
Главным персонажем романа выступает индийский город Калькутта. Чтобы по-настоящему погрузиться в повествование, я посоветую вам во время чтения включить пару-тройку роликов про Калькутту, благо, в тех краях путешествует много русскоязычных блогеров. Кстати, Симмонс не обманывает – статуи богини Кали тут действительно на каждом шагу. Впечатления на всю жизнь обеспечены, поверьте. У вас начисто отобьёт любое желание когда-либо поехать если не в Индию, то в Калькутту точно. Грязь, нищета и деление на касты. Тощие коровы на улицах, испражняющиеся прямо на проезжих частях люди, сгоревшие наполовину трупы в реке. Страшная вонь, антисанитария, паразиты в еде. Кошмарная перенаселённость. Сваленные в кучу за зданием морга мертвецы, пугающие антигуманистические секты, растущие в подворотнях беспризорные дети. Особой иронией на этом фоне выглядит монолог в романе одного из городских чиновников, который воодушевлённо рассказывает об индийской промышленной революции и о том, что осталось подождать всего-то лишь немного, вот-вот, и они заживут не хуже, чем на Западе. Ну да, заметно – с момента написания романа прошло почти полвека, а воз всё там же. Калькутта по-прежнему представляет из себя одну огромную смердящую помойку, незаживающую рану на теле человечества; не зря Роберт в самом начале говорит: «до поездки в Калькутту я участвовал в маршах мира против ядерного оружия. Теперь я грежу о ядерном грибе, поднимающимся над этим проклятым городом…»
И его можно понять. Когда прочитаете – вы тоже поймёте, ибо концовка настолько страшна, что буквально бьёт по голове осознанием произошедшего. Когда я читал написанный сухим канцелярским языком полицейский отчёт, у меня встали дыбом волосы на затылке.
Да, простите всё-таки за спойлер – хэппи-энда не будет.
