Вторая половина 90-х. Холодная осень.

Слава учится в Станкине, живет в общежитии, ночами подрабатывает сторожем в продовольственном магазине.

Идет однажды он под холодным дождем после лекций в общагу, и видит возле метро афишу о сегодняшнем матче "ЦСКА" - "Химик".

Приходит в общежитие, говорит соседу по комнате, который был Славин земляк - оба из Воскресенского района. Слава из Хорлово, а тот - из Фосфоритного: "Коля! Пойдем сегодня на хоккей! А то и ты, и я сколько раз были у нас в Воскресенске на домашних матчах "Химика", а на гостевых - ни разу не болели!".

Коля согласился.

Время-то позволяло Славе после матча вовремя прийти в магазин на смену. И цена билета была не чрезмерная, если взять самые дешевые места в угловой сектор.

Вышли из метро на станции Аэропорт, пошли под дождем к кассам, купили билеты, направились к стадиону.

И, если у нас в Воскресенске в Ледовый дворец можно войти через любой вход, а потом по вестибюлю пройти к своему сектору, то здесь под тем же дождем их отправили к входу в их сектор. Они еще и слегка опоздали - игра уже началась.

Поднялись на трибуну, заняли свои места.

Игра была хорошая - "Химик" упирался.

Слава с Колей оглядываются - а как "болеть"-то? Стадион ЦСКА! Побьют...

Временами азарт побеждал осторожность, и они поддерживали контратаки "Химика". Но тут же вспоминали, где находятся, присаживались и затихали.

А к концу первого периода Слава начал приглядываться к окружающей публике, удивляясь, что эти мужики не реагируют на его и Колины поначалу тихие возгласы "Химик" - дави!", "Химик" - шайбу!", и вообще, - ведут себя как-то молчаливо.

Во втором периоде Слава и Коля вообще осмелели, освистывали ЦСКА, подбадривали своих - окружающие не реагировали.

В третьем периоде Слава окончательно понял, что бояться нечего, и они с Николаем "болели" во всю!

Но перед самым финальным свистком поднялись, и по пустым переходам и пустому фойе благополучно удалились восвояси.

Несмотря на Славину и Колину поддержку "Химик" закономерно проиграл. Это был уже не тот "Химик", как при Эпштейне и Васильеве.

А Славина и Колина смелость на трибуне объясняется тем, что у концу второго периода они поняли, кому достались билеты на весь этот сектор.

Вокруг них сидели человек триста из Общества глухонемых, которым, видимо, было целевое выделение билетов на этот матч.

Отец Макса - не идеален! А уж по современным критериям - тем более! Пьет и курит при ребенке, использует неправильные педагогические приемы...

Он растил сына, как умел, как тогда было принято, и хотел чтобы сын вырос настоящим мужчиной.

И сделал это.

Потому что Макс, хоть и тоже не идеален, может быть (а кто идеален), но он хороший глава семьи, достойный муж и отец.

И эти размышления напомнили фразу из какого-то романа Стругацких, прочитанных в юности. Смутно припоминаю обстоятельства, а фраза врезалась в память. Вроде пришелец из будущего (конечно же будущего светлого, коммунистического) оказывается в нашем времени и случайно открывается перед нашим каким-то молодым современником. И этот наш современник спрашивает: "Как нам жить, как не наделать ошибок...". - дескать, чтобы это светлое будущее действительно наступило, и чтобы не накосячить.

А пришелец ему отвечает, дескать - не беспокойся: "Если вы будете такими, какие вы есть, мы станем такими, какими мы будем!"

С фильмом "Батя" ассоциация у меня такая, что хоть отец воспитывал Макса неправильными способами и приемами, может быть, но результат достигнут верный. "Если вы будете такими, какие вы есть - мы станем такими, какими мы будем".

А снова заговорил я об этом фильме, потому что вчера на улице остановил меня давний случайный знакомый, и поблагодарил за тот прошлый пост. Он его прочел, сходил с женой в кино, и оба со мной согласны, что фильм хороший.

- "маршрутка" - термин устаревший. Маршрутных такси - нет! Есть автобус малой (вариант - средней) вместимости;

- эти автобусы (любой вместимости) должны двигаться по установленным маршрутам, останавливаясь на остановочных пунктах в соответствии с утвержденным расписанием, которое должно быть размещено на каждом остановочном пункте;

- организации (вариант - индивидуальные предприниматели), занимающиеся пассажирскими перевозками, участвуют в конкурсе, по итогам которого победитель заключает на год договор с собственником маршрута (у нас это - муниципалитет). Договором утверждается стоимость проезда и обязанность перевозчика соблюдать маршрут, график движения,и прочая, и прочая, и прочая...

Кагтотаг...

В Воскресенске, и думаю, что не только в Воскресенске, эти договора исполняются перевозчиками из рук вон плохо.

Самое частое и всем привычное нарушение - несоблюдение перевозчиками графика движения.

Они срубают бабло в час пик, и пропускают рейсы в невыгодное время, когда пассажиров мало.

По действующему законодательству, по действующим договорам на обслуживание маршрута пассажирских перевозок, водитель автобуса малой (средней, большой) вместимости обязан в назначенное время выехать на маршрут вне зависимости от заполненности салона. Хоть даже на "конечке" в салоне нет ни одного пассажира - дальше на маршруте на остановочных пунктах могут стоять пассажиры и ждать прибытия этого рейса в соответствии с расписанием!

Бывает со мной, что вспомнится что-то из юности – как был неправ по отношению к кому-то, несправедлив, незаслуженно обидел кого… и уже не исправить, извиняться поздно, - тот человек сам, может забыл этот случай, а хуже того – уже и нет этого человека. И вот тут вздыхаю и корю себя.

Ну, а как-то выдался свободный вечер, пришел в гараж к своему хорошему другу, с которым очень хорошо общаемся, когда выпадает такая возможность. Он, как мне кажется, не склонен к мнительности, рефлексиям, такому самобичеванию, но все-таки спросил его: «Слава! У тебя бывает, что вспомнишь что-то из прошлых лет – какую-то ошибку, неправильный поступок – и ты ругаешь себя за это?»

Он ответил:

- Конечно, бывает. Вот, например, когда мы с ребятами поехали на танцы в деревню, в которой на протяжении лет, примерно, десяти, рождались только девочки. И в начале девяностых, когда я был студентом техникума, все эти девочки стали уже девушками. А парней в деревне не было совсем!..

Тут я попросил Славу сделать паузу, снял со стены и расставил наши раскладные походные кресла, налил, что надо куда надо, и тогда попросил продолжить.

И он продолжил:

- Земля, - говорят, - слухом полнится. И вот кто-то из старших парней рассказал у нас в поселке, что есть в Орехово-Зуевском районе деревня Вантино, в которой на танцах только девушки. Потому что 15-20-25 назад там рождались только девочки. Вот так там случилось. И мы с ребятами решили туда на танцы съездить.

Жили мы все, как уже тебе рассказывал, небогато. Обычным делом для парня было ходить в телогрейке. У меня их было две. На повседневную я пришил цигейковый воротник, а «выходная» телогрейка была с воротником лисьим, отпоротым от теткиного старого пальто.

Ехать в это Вантино мы собрались впятером.

Понятно, что перед танцами, да и на танцах надо выпить. А деньги – откуда. Поэтому мы скинулись по килограмму сахара, и заранее отнесли его известной у нас в поселке самогонщице бабе Зине.

В назначенный ею день пришли за продуктом.

А она была одинокая. Скучно жила. И случалось, предлагала получателю товара снять пробу. За свой счет, разумеется. Чтобы самой не в одиночку выпивать.

И, как сейчас помню, пришли мы к вдвоём с Серегой забирать свою пятилитровую канистру, а она предложила: «Ну, что, мальчики, - еб@квакнем?» Это только от неё я такое слово слышал.

Ну, вот суббота. Ждем на остановке у себя в Хорлово автобус до Егорьевска.

Лиаз-сотка пришел битком.

Двое наших втиснулись на переднюю площадку, а мы трое с канистрой – на заднюю.

На Фосфоритном народ вышел – стало чуть свободнее.

Я вынул из кармана два раскладных стаканчика, стали наливать по чуть-чуть из канистры – народ возле нас ещё и расступился.

Эти двое орут с передней площадки: «Вы там что, - без нас пьете?!»

Мы в ответ с оттенком обиды: «Ну, как без вас-то? Обижаете!»

Налили по полстакана, говорим пассажирам: «Передайте, пожалуйста, на переднюю площадку!»

Стаканчики, передаваемые из рук в руки, поплыли на переднюю площадку, потом вернулись к нам.

В Егорьевске на автостанции сели в другой автобус, нормально доехали до Вантино. Точно не помню сейчас, но, судя по дальнейшим событиям, в этом автобусе мы тоже прикладывались к канистре.

Клуб плохо помню. Какой-то деревянный дом. Печь, обложенная плиткой.

Действительно – человек 25 девчонок от 16-ти до 25-ти, и всего два парня, которые занимались музыкой – типа диск-жокеи, и вроде совсем не танцевали.

Что интересно – все эти девушки были, как в униформе – белая блузка и короткая черная юбка.

Вообще-то, - ты знаешь, - я никогда не пьянею. Но тогда случился не мой день...

И вот после дискотеки мы все пятеро стоим там на остановке, ждем автобуса. Сорок минут… Час…

Начало апреля. Ощутимо зябко. Темно.

Допили, что оставалось в канистре.

Идет какой-то мужик – что-то везет на санках. Спрашиваем его: «Мужик! А когда автобус-то?»

Он смотрит на часы и говорит: «Так теперь уже завтра!»

Мы такие: «А как же нам домой?!»

Он спросил – откуда мы, и говорит: «Так тут по прямой до шоссе Егорьевск-Воскресенск всего семь километров. Вначале – через лес, потом – полем… И вы на своей трассе у деревни Чёлохово. А там – либо автобус пойдет, либо попутку поймаете».

И мы, дураки, пошли… Апрель. Снежная каша.

А меня что-то конкретно развезло.

Они вначале останавливались меня подождать. Помогали под руки идти – мне заподло – отказывался. Я же самый здоровый из них… Сами-то они тоже уже еле шли. В конце концов оторвались: «Слава, догоняй!»

Бреду, бреду… Чёлохово осталось в стороне – вышел на трассу.

Идет машина – поднимаю руку. Не остановилась. Следующая – тоже. И третья…

Разгреб на обочине снег. Нашел булыжник. Взял в руку.

Думаю: «Следующая не снизит скорость – разобью лобовуху. Пусть меня лучше в ментовку сдадут, или побьют – всяко лучше, чем тут замерзнуть».

Но следующий на жигуле остановился. И даже пожалел – довез до самого дома.

Вот такая история…

Он замолчал, а я спросил:

- Погоди! Я же спрашивал – бывает ли, что сожалеешь о своем неправильном поступке.

Слава ответил:

- Конечно! Нафиг я тогда уехал из этой деревни! Нужно было там у какой-нибудь девчонки остаться. Там можно было хоть неделю прожить – переходя от одной к другой.

В 90-х я был предприниматель и арендовал магазин «Игрушки».

Сидел раз в кассе – подменял заболевшую сотрудницу.

И подошёл ко мне мальчик лет восьми. Замурзанный такой, неухоженный. И бедно одетый.

Говорит:

- Дяденька, а сколько у меня здесь денег?

И высыпал передо мной из кулачка жутко истрёпанную десятку и горстку мелочи.

Подвигал я пальцем монетки, отвечаю:

- Двадцать семь рублей тут у тебя, парень.

Он снова спрашивает:

- А что у вас тут есть за двадцать семь рублей?

Говорю:

- Ты пока деньги спрячь в карман. Подойди вот к этой тётеньке-продавцу, и она покажет тебе игрушки, которые ты можешь купить на эти деньги.

У нас была мелочёвка всякая, от пяти до тридцати можно чего-то интересненькое или забавное выбрать.

Я уж присмотрелся к нему, и понял, что с деньгами обращаться у него нет привычки, и неоткуда взяться.

Сложил его богатство назад к нему в ладошку, и пошёл он с продавцом витрины обходить.

Поглядываю я за ним.

И вижу, что ему интересно и то, и это, что ему показывают.

Но расставаться с деньгами он не хочет.

Потому что вот сейчас он в предвкушении приобретения этих игрушек. Они ему доступны.

У него радость выбора.

А потом эта радость кончится. Что взял, то взял.

И страшно ему ошибиться.

А ещё причина его нерешительности – игрушки-то какие-никакие у него есть. Или бывают.

А деньгами он самостоятельно распоряжается впервые, может, в жизни.

Ну, продавец ему всё показала. Он стоит – молчит.

Она говорит:

Ты пока подумай, а я других вот покупателей обслужу, и подойду к тебе снова.

И он как-то незаметно ушёл из магазина.

Она потом поворачивается, - его нет.

Наверное, решил рядом в палатке сладости купить.

Ну и ладно…

Когда смотрим – у двери на полу его десятка та истрёпанная лежит.

Выронил.

Девочка-продавец выскочила на улицу, обошла вокруг торгового центра – его уж нет.

Так жалко было пацана!

В кои-то веки оказался при деньгах, и те потерял.

Где тонко, там и рвётся.