Ответочка. Традиционно с вас знаки
Будет ли теперь повсеместный отказ от английского языка то?
Будет ли теперь повсеместный отказ от английского языка то?
Как мы уже писали, «хлебные войны», ужесточаясь из года в год, каждый заготовительный сезон ставили страну на грань всеобщего голода (локальный голод и так приходил каждый год). План реформы у правительства имелся. Хороший план – помощь крепким середняцким хозяйствам и постепенное кооперирование бедноты. Но катастрофически не хватало времени. Оно бы и хорошо проводить коллективизацию добровольно и постепенно, однако десяти-пятнадцати лет, как предполагали теоретики, у страны не было. Не было даже и пяти лет. Времени вообще не оставалось. «Хлебная война» разгоралась и в любую минуту могла перейти в гражданскую – голодных против сытых.
Что оставалось делать? Ловить частных торговцев можно до умопомрачения, но это все равно что воевать с комарами, сидя у болота. Проблему следовало решать не там, где хлеб продавался, а там, где выращивался, – в деревне. И решение ее было известно. А если такая беда со сроками – стало быть, сроки нужно сократить.
Нулевой цикл
Основные фонды деревни по-прежнему оставались чрезвычайно жалкими. Пополнить их пока что было невозможно, да и не нужно – в первой же пятилетке заложили несколько тракторных и комбайновых заводов, надо было только продержаться буквально два-три года, пока на село в массовом порядке не пойдут трактора. Сельхозтехники было очень мало, и она была слишком дорогой, чтобы ее могли покупать маломощные хозяйства, не только единоличные, но даже колхозы, даже на самых льготных условиях – все равно не могли. Да и ухаживать за ними мужики не умели – дать трактор им в руки означало угробить технику.
Выход подсказал украинский совхоз имени Шевченко, который первым организовал «машинно-тракторную колонну» – из этого почина потом выросли машинно-тракторные станции, знаменитые МТС. К осени 1928 года их число достигло поистине космического масштаба: в СССР существовало целых 13 (тринадцать) колонн, которые имели 327 тракторов и обслуживали 6138 крестьянских хозяйств общей площадью 66 тыс. га. А к весне 1929 года только в системе Хлебоцентра число МТС достигло 45 (1222 машины), и на их долю приходилось уже 322 тыс. га. Напоминаем, что всего в СССР насчитывалось около 25 млн крестьянских хозяйств, а общая площадь под зерновыми составляла около миллиона десятин.
Так же централизованно подошли и к другим крестьянским нуждам – в частности, подготовке семенного зерна и прокату сельхозинвентаря. В 1927/28 хозяйственном году в стране насчитывалось 16 097 машинопрокатных и зерноочистительных пунктов, зерна для посева было очищено 1093 тыс. тонн, из них 222 тыс. тонн составила семенная ссуда. Естественно, процент по ссуде был более выгодным, чем у кулака: даже при государственных ценах на хлеб 8-10% деньгами составит меньше, чем традиционная половина урожая. Да и получали крестьяне не просто зерно, а семена, очищенные от сорняков и грибка, что давало надежду на приличный урожай. Прокат сельхозинвентаря в кооперативном прокатном пункте тоже стоил в два, а в государственном – в три раза дешевле, чем аренда у «благодетеля».
МТС послужили мощнейшим стимулом для образования колхозов – пахать тракторами бедняцкие и середняцкие полоски смысла не имело изначально, трактору там просто нечего делать. Поэтому вокруг МТС только за год появилось 203 ТОЗа, которые объединяли 16 872 га земли.
Всего в 1929 году в РСФСР насчитывалось 38 460 колхозов, объединявших 660 тыс. хозяйств, итог – 3,7% коллективизации. На Украине эти данные: 14 306, 285 тыс. и 5,6%, в Белоруссии – 1027, 10,7 тыс. и 1,4% соответственно. А в целом по стране на 1 июля 1929 года насчитывалось 57 045 колхозов, объединявших 1007,7 тыс. хозяйств. Говорить о какой-либо реформе с такими показателями просто смешно.
Эти первые, еще добровольные колхозы были по-настоящему бедняцкими объединениями. По данным комиссии ЦК ВКП(б), производившей летом 1928 года обследование социального состава колхозов, в коммунах бедняков было 78%, середняков 21% и зажиточных 1%, в артелях – соответственно 67%, 29% и 4%. и в ТОЗах – 60%, 36% и 4%. Интересно, кто были эти зажиточные? Предусмотрительные кулаки или же самые фанатичные «культурники», дождавшиеся осуществления своей мечты?
Тем же летом 1928 года на один колхоз приходилось в среднем 12-13 хозяйств, через год – 17-18 хозяйств. Средний размер бедняцкого надела в то время составлял около 3 га, батрацкого – около 2 га. Отсюда можно очень просто оценить общую площадь колхозных угодий: 40-60 га. Воистину агрогиганты – но все же хоть какой, а прогресс…
Первый этап: полет нормальный
Носилась ли идея ускорения процесса в воздухе или кому надо ее вовремя подсказали – но в конце июля 1929 года Чапаевский район Средне-Волжского края выступил с инициативой превращения его в район сплошной коллективизации. Что интересно – руководство страны отнюдь не сочло затею левацкой, наоборот, одобрило ее. Хотя наверняка не обольщалось по поводу того, чем все обернется.
Впрочем, почин шел благополучно – уж слишком он был на виду. Уже к сентябрю в Чапаевском районе было организовано 500 колхозов, по преимуществу ТОЗов, коих из общего числа насчитывалась 461 штука, а кроме того, 34 артели и всего пять коммун. Они объединяли 6441 хозяйство из 10 275 (63%) и обобществили 131 тыс. га из 220 тыс., в том числе 82 тыс. га пашни (почти 50% из того, что имелось в районе). Простым подсчетом мы получим, что средний размер пашни на одно хозяйство – 1,3 га. То есть объединялись действительно бедные из бедных, что и требовалось получить.
Районы сплошной коллективизации стали появляться и в других местах. В августе 1929 года о ней объявил уже целый округ – Хоперский в Нижне-Волжском крае. 27 августа вопрос был рассмотрен окружным комитетом ВКП(б), 4 сентября – Колхозцентром. Однако срок ставился вполне разумный – коллективизацию округа предполагалось закончить в течение пятилетки, и только четырех передовых районов – в ближайший год.
С 15 сентября в округе был объявлен месячник по проведению коллективизации – и работа началась. В станицы и села округа выехали 11 бригад организаторов из числа партийных и профсоюзных работников общей численностью 216 человек, то есть по 20 человек на бригаду, и почти столько же партийных работников из районов. Они созывали собрания бедняков и батраков, бывших красногвардейцев и партизан, комсомольцев и женщин – всех, на кого могла хоть как-то опереться власть. В августе колхозы объединяли около 12 тыс. хозяйств, в октябре уже втрое больше, а процент коллективизации поднялся до 38%. Что еще более важно, примерно в шесть раз выросли размеры колхозов. Контингент они охватывали тот, который нужно: 56% колхозников составляли бедняки и батраки, 42% – середняки. Среди мелких хозяйств преобладали ТОЗы, среди крупных почти все были артелями и коммунами, где почти полностью обобществлен рабочий скот и наполовину – коровы и овцы.
Потихоньку процесс начали раскручивать по всем сельскохозяйственным регионам. Впереди шли зерновые районы, ради которых все и начиналось.
Естественными центрами коллективизации служили МТС. Вот лишь один пример: в Сибири, в Мамлютском районе до организации МТС в колхозах состояло 26% крестьянских хозяйств, а после одного сезона работы станции этот процент подскочил до 88% – понравилось! То же происходило и вокруг других МТС и колонн – где-то процент коллективизации был выше, где-то ниже, но всегда больше, чем в удаленных от МТС районах.
Группировались коллективные хозяйства и возле успешных совхозов. Что тоже неудивительно – оказывал свое действие пример крупного интенсивного хозяйства. Так, вокруг 14 совхозов Северного Кавказа в 1929 году появилось 125 колхозов, в Пугачевском округе Нижне-Волжского края, где было создано восемь крупных зерновых хозяйств, в конце 1929 года уровень коллективизации был 42,6%, а в соседних районах – от 9% до 16%.
В целом же по СССР осенью 1929 года процент коллективизации был 7,6%. По РСФСР – 7,4%, по Украине – 10,4%. Уже лучше, хотя все равно еще очень немного.
Резко вырос, кстати, и объем капиталовложений в сельское хозяйство. Сейчас говорят, что правительство вкладывало основные деньги в промышленность, оставляя аграрный сектор в небрежении. Ну так вот вполне официальные цифры, озвученные на Ноябрьском пленуме ВКП(б) 1929 года. Согласно пятилетнему плану, в 1929/30 годах капиталовложения в промышленность должны были составить 2,8 млрд рублей, в транспорт – 1,9 млрд и в сельское хозяйство – 3,5 млрд рублей. Как видим, приоритет отдается как раз аграрному сектору. Но практически сразу цифры были скорректированы: теперь капиталовложения в промышленность, транспорт и аграрный сектор должны были составить соответственно 4 млрд, 1,9 млрд и 4,3 млрд рублей.
Поэтому говорить, что страна выкачивала средства из деревни – по меньшей мере недобросовестно. Наоборот, деньги в аграрный сектор закачивались в большем объеме, чем в промышленность, притом что товарной продукции в 1928/1929 году он поставил государству всего на 1,3 млрд рублей. Даже если мы примем поправку на то, что заготовительные цены на сельхозпродукцию занижены вдвое (на самом деле цены вольного рынка в отсутствие ажиотажа выше самое большее на 50% – больше поднимать просто нет смысла), – сельское хозяйство все равно недотягивает до окупаемости. Все ближайшие годы в полуфеодальную деревню будут вкладываться колоссальные средства, только пойдут они не на займы единоличникам, а на механизацию, создание МТС, строительство электростанций, снабжение села сортовыми семенами и породистым скотом и многое другое, необходимое для создания современного высокотоварного производства.
Левый крен
А потом народ на местах, как водится, вошел во вкус. С одной стороны, сельскому активу понравился «рывок в социализм», с другой – не стоит недооценивать противников как аграрной реформы, так и советской власти в целом. Они тоже отлично знали или понимали нутром, что лучший способ противодействовать какому-нибудь делу – это довести его до абсурда.
Решения Ноябрьского пленума ЦК и постановление Политбюро «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» определяли сплошную коллективизацию как главную задачу всех партийных, советских и колхозно-кооперативных организаций. Именно так те ее и восприняли. Вместо того чтобы сделать передышку, коллективизацию продолжали. К середине декабря в Нижне-Волжском районе вступили в колхозы более 60% крестьянских хозяйств, в Крыму – 41%, на Средней Волге и Северном Кавказе – 35%, в Сибири – 28%, на Урале – 25% и т.д.
Видя такие дивные показатели, на местах еще более радостно сорвались в чрезвычайщину – ура, мы вводим коммунизм! В январе-феврале в деревне творилось черт знает что – местные леваки дождались наконец именин сердца!
Вот только одна сценка из документов ОГПУ – но весьма показательная.
«Тов. Муратов заявил: если не идете в колхоз, нам ничего не стоит расстрелять 10 человек из сотни или поджечь вас с четырех сторон, чтобы никто из вас не выбежал завтра, вам принесем жертву, – стукнул кулаком по столу и закрыл собрание. На второй день после собрания пришли т.т. Преображенский, Дьяконов и Ямилин к крестьянину Михаилу Молофееву этой же деревни, который имеет сельское хозяйство, одну лошадь и одну корову, заявили: "Идем, старик, на гумно". Старик оделся и ушел с ними. Семья, зная из разговоров вчерашнего собрания, решила, что старика повели расстреливать. Старуха, т. е. его жена, с испугу бросилась бежать в другую деревню Булгаково, расположенную в 6 верстах, где была приведена в сознание, после чего осталась полуглухой, а Екатерина Алексеевна той же семьи впала в бессознательное состояние и пролежала весь день, после чего была осмотрена врачом, который установил: если произойдет повторный случай такого испуга, то неизбежно умопомешательство»[1].
Неудивительно, что с такими методами показатели получались просто изумительными. Число районов сплошной коллективизации за два месяца почти удвоилось. Достигнув 1928 (около 2/3 всех районов страны), они сливались в округа, области. Уже в 1929 году Нижне-Волжский край был объявлен краем сплошной коллективизации. К тому времени в колхозах там состояло около половины хозяйств, а в некоторых округах – до 70-80%.
Естественно, ни к чему хорошему все это привести не могло. С одной стороны, новые колхозники были обозлены насилием, с другой – в раздутых, не готовых организационно к резкому росту колхозах царил та-акой бардак! А уж что творилось в новых, насильственно сколоченных хозяйствах – и вовсе не описать. Этим тут же радостно воспользовались все противники коллективизации, от кулаков до засевших по деревням и волостям царских чиновников и белых офицеров.
Первый сеанс «вправления мозгов»
Впрочем, правительство отреагировало практически сразу. Первый бой административному восторгу был дан в постановлении ЦК от 20 февраля 1930 года «О коллективизации и борьбе с кулачеством в национальных экономически отсталых районах». В самом деле, коллективизация вообще проводилась не ради незерновых регионов, так зачем бежать впереди паровоза?
Ну, а затем последовал основной удар. 2 марта, предварив оргвыводы, вышла знаменитая сталинская статья «Головокружение от успехов», а 14 марта – постановление «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении», где всем местным коммунистам предельно четко объяснили, что именно они сделали не так.
«...Прежде всего нарушается принцип добровольности в колхозном строительстве. В ряде районов добровольность заменяется принуждением к вступлению в колхозы под угрозой раскулачивания, под угрозой лишения избирательных прав и т.п. В результате в число "раскулаченных" попадает иногда часть середняков и даже бедняков, причем в некоторых районах процент "раскулаченных" доходит до 15, а процент лишенных избирательных прав – до 15-20. Наблюдаются факты исключительно грубого, безобразного, преступного обращения с населением со стороны некоторых низовых работников, являющихся иногда жертвой провокации со стороны примазавшихся контрреволюционных элементов (мародерство, дележка имущества, арест середняков и даже бедняков и т.п.).
…При этом в ряде районов подготовительная работа по коллективизации и терпеливое разъяснение основ партийной политики как бедноте, так и середнякам подменяются бюрократическим, чиновничьим декретированием сверху раздутых цифровых данных и искусственным выдуванием процента коллективизации (в некоторых районах коллективизация за несколько дней "доходит" с 10% до 90%)...
...Наряду с этими искривлениями наблюдаются в некоторых местах недопустимые и вредные для дела факты принудительного обобществления жилых построек, мелкого скота, птицы, нетоварного молочного скота и в связи с этим – попытки к головотяпскому перескакиванию с артельной формы колхозов, являющейся основным звеном колхозного движения, к коммуне. Забывают, что основной проблемой сельского хозяйства является у нас не "птичья" или "огуречная" проблема, а проблема зерновая. Забывают, что основным звеном колхозного движения является в данный момент не коммуна, а сельскохозяйственная артель. Забывают, что именно поэтому партия сочла нужным дать примерный устав не сельскохозяйственной коммуны, а сельскохозяйственной артели. В результате этих головотяпских искривлений мы имеем в ряде районов дискредитирование колхозного движения и отлив крестьян из ряда наскоро испеченных и потому совершенно неустойчивых коммун и артелей...»
Дальше идут конкретные указания партработникам, как надлежит проводить коллективизацию. Там много пунктов, но интересны для нас два, потому что резко расходятся с общепринятыми представлениями о том времени.
«…Воспретить закрытие рынков, восстановить базары и не стеснять продажу крестьянами, в том числе колхозниками, своих продуктов на рынке.
Решительно прекратить практику закрытия церквей в административном порядке, фиктивно прикрываемую общественно-добровольным желанием населения. Допускать закрытие церквей лишь в случае действительного желания подавляющего большинства крестьян и не иначе, как с утверждения постановлений сходов областными исполкомами. За издевательские выходки в отношении религиозных чувств крестьян и крестьянок привлекать виновных к строжайшей ответственности...»
Редко когда ЦК принимал столь жесткие по языку и по духу документы. Тысячи коммунистов были исключены из партии, немало народу пошло под суд, а некоторые и стрелялись...
Естественно, после постановления народ в массе своей рванул из колхозов. На Средней Волге в марте вышли 280 тыс. хозяйств, в ЦЧО – 131 тыс., в Грузии, где колхозы и вовсе не были нужны, – 131 тыс., в Ленинградской области, которая тоже мало интересовала в смысле коллективизации, – 28 тыс., в Нижегородском крае – 117,7 тыс., при этом 23 села целиком.
На местах боролись как могли. Москва была буквально завалена жалобами на то, что вышедшим из колхоза не отдают скот и инвентарь, не выделяют землю.
За три месяца процент коллективизированных хозяйств упал более чем вдвое (с 56% до 23,6%), примерно до уровня января 1930 года. Но все же, даже с учетом этих грустных обстоятельств, за год он вырос с 4% до почти 24% – в шесть раз. Еще один такой рывок – и можно расслабиться…
«Качели»
…Когда нужно сделать что-либо быстро и с негодными исполнителями, «принцип качелей» – оптимальный вариант. Знали ли власти, что коллективизация пойдет с перехлестом? А то! Тут главное – вовремя толкнуть доску обратно.
В закрытом письме ЦК ВКП(б) от 2 апреля 1930 года говорилось:
«Поступившие в феврале месяце в Центральный комитет сведения о массовых выступлениях крестьян в ЦЧО, на Украине, в Казахстане, Сибири, Московской области вскрыли положение, которое нельзя назвать иначе, как угрожающим. Если бы не были тогда немедленно приняты меры против искривлений партлинии, мы имели бы теперь широкую волну повстанческих крестьянских выступлений, добрая половина наших низовых работников была бы перебита крестьянами, был бы сорван сев, было бы подорвано колхозное строительство и было бы поставлено под угрозу наше внутреннее и внешнее положение».
Однако меры были приняты вовремя, и всенародной «крестьянской войны» не состоялось. А процент коллективизации вырос в шесть раз – и как иначе можно было этого добиться?
Уже осенью ЦК ВКП(б) в другом закрытом письме потребовал «добиться нового мощного подъема колхозного движения». Вскоре была поставлена задача – коллективизировать в течение года не менее половины всех крестьянских хозяйств, а в главных зерновых районах – не менее 80%. Все началось снова.
Появились и первые хозяйственные результаты, о которых можно говорить. На Северном Кавказе, в одном из основных зерновых районов страны, урожай в колхозах был в среднем на 20-25% выше, чем в единоличных хозяйствах, средний доход колхозника составлял 810 рублей, а единоличника – 508 рублей. Это в среднем, а с учетом того, что многие колхозы мало отличались от единоличных хозяйств, показатели удачных колхозов вызывают уважение.
Существовали и выдающиеся хозяйства. Так, доход на один двор в «Красном Тереке» (Северный Кавказ) составил 1120 рублей – в четыре раза больше, чем в среднем у единоличников, в «Первой пятилетке» (Средняя Волга) – более 1000 рублей на хозяйство против 275 у единоличников и т.п.
Сколько их было, таких хозяйств? Да мало, конечно. Слишком много факторов должно было сойтись: и нужное настроение крестьян, и грамотное управление, и умение оградить хозяйство от диверсий, да и элементарное хлеборобское везение. Мало их было.
А вокруг этих вершин, спускаясь все ниже и ниже, до низинных болот, располагались самые разные хозяйства. Более или менее успешные, средние, слабые, совсем разваливающиеся. Хозяйства – как люди, у каждого свое лицо и своя судьба.
…Вслед за новым рывком последовал новый удар по «перегибщикам», и некоторая часть крестьян снова рванула из колхозов. Но тем не менее результаты радовали – после каждого «отката» в них оставалось все больше и больше хозяйств. В общем-то, и продержаться надо было всего лишь два-три года – до тех пор пока строящиеся заводы сельскохозяйственной техники не начнут давать продукцию. После этого вопрос можно будет считать окончательно решенным.
На 1 июля 1933 года, к окончанию коллективизации, в СССР было образовано 224,6 тыс. колхозов, в которые вошли 15,3 млн крестьянских хозяйств, или 65,6% от общего их числа по стране. Можно сказать, что реформа состоялась: колхозы и совхозы стали основными производителями хлеба в стране. Дальнейшая работа в аграрном секторе пойдет в рамках уже совершенно другой экономической системы.
Елена Прудникова, писатель-историк, сценарист
Взято отсюда: http://expert.ru/2012/05/23/ryivok-na-vyizhivanie/
Источник №1
Источник №2
В геополитике немало таких подводных камней.
Еще свежи в памяти проблемы на Уралвагонзаводе, когда перед парадом 9 мая, когда должны были быть выкачены Арматы, возникли серьезные проблемы со станками ЧПУ, но в СМИ это не давали. И вот интересный материал в подтверждение тех событий в частности и импортозамещения в станкостроении в целом:
Станки с чпу подсоединены к gps и к интернету, и без этого не работают, для чего? А вот для чего:
В случае войны производства нельзя будет вывести из-под удара путём рассредоточения.
Станки всегда можно отключить дистанционно и парализовать производство.
Станки передают кому надо во всех подробностях всю номенклатуру изделий. (Ещё один канал промышленного шпионажа).
Израильтяне русского происхождения давно уже своим российским коллегам в неформальной обстановке говорят прямым текстом, что в случае необходимости США и их союзники заблокируют работу любой западной техники на территории России.
На форуме Practical Machinist развернулось феерическое обсуждение, как можно разблокировать ЧПУ-фрезер, который отказывается функционировать после перемещения на новое место.
Производитель оснащает станок GPS-сенсором и/или гироскопом. В случае перемещения станок автоматически блокируется до получения кода разблокировки.
Топик-стартер на Practical Machinist объясняет, что их компания купила восемь ЧПУ-фрезеров Mori/Ellison NV5000A, а вскоре перевезла их на другой завод. После этого оборудование вышло из строя. Фирма-производитель объяснила, что таково новое требование американского законодательства и все будущие модели ЧПУ-фрезеров высшего класса будут блокироваться при перемещении на новое место.
Пользователь выражает возмущение такой «залочкой» станков на конкретные координаты. Он считает, что после покупки станка может делать с ним что угодно.
Другие коллеги на форуме подтвердили, что аналогичная функция с GPS-блокировкой присутствует и на других ЧПУ-фрезерах высшего класса японского производства, в том числе на фрезерах Citizen. Говорят, изменения в законодательстве приняли после того, как одного из японских производителей уличили в нелегальном экспорте высокоточного оборудования в Иран и Северную Корею, нарушая эмбарго.
Свои станки с ЧПУ надо разрабатывать и производить. Хотя бы методом копирования западных образцов для начала.
А у нас пока с турецкими помидорами борются. Импортозамещение, называется.
Комментарии, выборочно:
Со станками вроде решили так, что блоки вырезают и оставляют на месте, станки увозят. Постоянное общение станка с блоками осуществляют через интернет. Технология похожа на взлом спутниковых ресиверов. В Беларуси стоят ресиверов со всеми видами карточек спутниковых операторов. Они по интернету передают коды разблокировки абонентам в других местах.
(...)
У станков есть электронный контроль вскрытия.
При попытке разобрать станок, срабатывает магнитный датчик в корпусе и электроника блокирует станок.
Так что всё не так просто.
(...)
Чтобы можно было "вырезать блоки и оставить их на месте, а станки перевезти" нужно знать ПО станков не хуже, чем производитель. А тогда ИМХО можно было бы эти блокировки тупо отключить.
Передача ключей по И-нету то работает с приемниками спутникового ТВ.
Там проще ключи по И-нету передавать: абонентов много, кодирование сигнала время от времени изменяется, ключи меняются постоянно. Поэтому перешивать каждый приемник сложно, дорого и муторно. А станков ЧПУ мало, один раз разобрался, изменил ПО - и всё.
Короче, без национальной системы ЧПУ и собственного станкостроения, любой срач России или какой другой страны с США напоминает бунт на коленях.
Одним из достижений советской индустриализации, несомненно, является создание мощнейшей металлургической промышленности в частности алюминиевой. Невозможно оценить всю грандиозность этих свершений, не рассмотрев историю алюминия, алюминиевой промышленности в дореволюционной России.
Сколько тонн алюминия ежегодно производилось в царской России в пресловутом 1913 году, обычно преподносимым как пик экономического развития царской России? Ответ – ноль тонн. Мировое производство алюминия в 1913 году составляло 78 000 тон. По сегодняшним меркам это немного, но нужно знать, что с 1855 по 1890 год, во всём мире было произведено не более 200 (!) тонн этого металла. Первый химический промышленный способ получения алюминия был предложен французским химиком Анри Сент–Клер Девилем в 1854 г. В 1886 году, француз Поль Эру и Чарльз Мартин Холл в США независимо друг от друга запатентовали технологию получение алюминия электролизом глинозема, растворенного в расплавленном криолите. Технология Эру–Холла позволила получать алюминий в промышленных масштабах.
Почему же Россия осталась в стороне от алюминиевого бума? В чём причина? Не было сырья? В 1882 году в русских газетах писали о том, что в Тихвинском уезде Череповецкой губернии найдены бокситы. Как не странно, но Геологический комитет призванный осуществлять «систематическое исследование геологического строения России» оставил эти сведения без внимания. Более того, чиновники из комитета заявили – «В России бокситы не обнаружены». Очевидно, что сырьё для производства алюминия на территории царской России имелось. Возможно, не было научной базы, технологии или ученых способных её разработать?
В 1865 году Николай Николаевич Бекетов защищает диссертацию, посвященную вытеснению разных металлов из их солей. Там он приходит к выводу о том, что алюминий вытесняется из криолита магнием. В России его работы остались невостребованными, зато спустя 20 с лишним лет процесс восстановления алюминия, разработанный русским химиком, был внедрен в Германии и во Франции.
В 1882 году в «Горном журнале» публикуется статья «Новый способ добывания алюминия», описывающая способ получения алюминия из криолита, где в качестве восстановителя использовалась железная стружка.
В 1883 году «Техник» публикуется статья описывающая возможность получения алюминия при помощи электролиза.
В 1895 году инженер–химик Пеняков Д. А. патентует сульфатный способ переработки бокситов, н заменяя дорогую щелочь или соду на более дешевый сульфат натрия.
В 1904 году химик–технолог, профессор Федотьев П. П. возглавляет кафедру технической электрохимии, организованную в Петербургском политехническом институте. Работы профессора в области электрометаллургии алюминия создают основу для собственного производства металла в стране.
Как видим, была как сырьевая, так и научная база для производства алюминия в России. Несмотря на это, потребность в алюминии в России удовлетворялась исключительно за счет импорта.
Тем не менее, в 1885 году, вблизи Троицко–Сергиевой лавры, промышленником А. А. Нововейским основан первый в России алюминиевый завод. Производство алюминия осуществлялось химическим способом, по методу Сент–Клер Девиля. Таким образом, Россия стала пусть и формально третьей в мире страной производящей алюминий. Сырьём для производства служила глина, доставляемая из Черниговской губернии. Завод просуществовал до 1889 года, не выдержав конкуренции с иностранными поставщиками алюминия. Несомненно, алюминиевый завод Нововейского заслуживает упоминания, как случай первого промышленного производства алюминия в России.
В 1905 году, артиллерийское управление генерального штаба создало алюминиевую комиссию, которая недолго просуществовав, прекратила своё существование.
Итак, в России собственной алюминиевой промышленности не было.В чём же причина? В первую очередь это связано с низким уровнем производства электроэнергии. Напомню, что доля дореволюционной России в производстве электроэнергии составляла лишь 5.5% . В стране не было ни одной гидроэлектростанции, а именно они могли обеспечить необходимое количество энергии, необходимой для производства алюминия методом электролиза. Не случайно запущенный в 1888 году алюминиевый завод Холла в Кенсингтоне, был позже перенесён в Новый Кенсингтон, где на реке Аллегейне была запущена гидроэлектростанция.
Разумеется, не обошлось без царских чиновников, лоббировавших интересы иностранного капитала, который, как известно абсолютно не был заинтересован в развитии промышленности в России.
Основным потребителем алюминия была армия. Алюминий понадобился для изготовления снарядов. Где ещё применялся алюминий в царской России? Николай Фёдорович фон Дитмар, являвшийся Председателем Совета Съезда горнопромышленников Юга России, в частности заявлял:
«Для нас вопрос о введении в армии алюминиевой фляжки имеет существенное значение. Наш солдат снабжен деревянной водоносной баклагой (деревянная водоносная баклага Русской армии образца 1882 года. примечание автора), представляющей бочкообразный сосуд с двумя жестяными обручами, скрепленными перемычками. Для непосредственного принятия воды баклага имеет овальную втулку. К сожалению, практика указала на неудовлетворительность такой системы. На опытах в 9–м саперном батальоне, в котором испытывалась сравнительная пригодность состоящего ныне снаряжения, деревянная баклага ныне принятого образца оказалась негодной. Вода в ней быстро портилась, принимала затхлый запах (передававшийся самой баклаге), который нельзя было устранить даже повторным промыванием баклаги.
Как на случай применения алюминия в военном деле можно указать также на употребление этого металла для изготовления подков. Такие подковы испытывались в Финском драгунском полку. Для опытов было взято несколько лошадей, подкованных на одну ногу — переднюю или заднюю — алюминиевой подковой. По истечении шести недель оказалось, что алюминиевая подкова выдержала носку и нисколько не износилась более, а скорее менее железных. Имея в виду возможную легкость алюминиевой подковы, в особенности при езде на быстрых аллюрах, а также желательность облегчить ношу лошади и обоза в походе при большом количестве запасных подков, можно предсказать в будущем введение алюминия в общее употребление для ковки лошадей в кавалерии».
Итак — фляги и подковы.
1891 год. По заказу Альфреда Нобеля изготовлен паровой пассажирский катер Le Migron. Корпус частично состоит из алюминия.
1894 год. Американская железнодорожная компания New York, New Haven and Hartford Railroad начинает выпуск облегченных пассажирских вагонов с алюминиевыми сидениями.
1894 год. Шотландская судостроительная верфь Yarrow & Co изготавливает алюминиевый торпедный катер «Сокол» для военно–морского флота Российской империи. Судно развивало рекордную для того времени скорость в 32 узла.
1899 год. Карл Бенц представил первый в мире автомобиль, с кузовом из алюминия
1903 год. Первый полёт братьев Райт. Специально спроектированный для самолёта двигатель содержал детали, отлитые из алюминия, в том числе блок цилиндров
1909 год. Немец Альфред Вильм получил сплав алюминия, названный дюралюминием, впоследствии получивший широкое распространение в авиационной промышленности
1910 год. Роберт Неер с партнёрами запускает в Швейцарии завод по производству алюминиевой фольги
1910 год. Алюминий используется в изготовлении парижских автобусов
1915 год. Первый полёт цельнометаллического самолёта Junkers J.1, конструкции немецкого авиаконструктора Хуго Юнкерса.
Начавшаяся война резко увеличила потребность армии в алюминии, чем не преминули воспользоваться «союзники», втрое задравшие цены на металл. Триста миллионов рублей золотом, именно столько стоила казне недальновидность царской бюрократии.
Упомянутый выше завод Холла, вырос в «Американскую алюминиевую компанию», которая в 1915 году пыталась получить концессию на разработку тихвинских бокситов. Как видим, Россия представляла интерес для иностранного капитала только как неисчерпаемый источник природных ресурсов. Наивно полагать, что иностранный капиталист строя заводы, разрабатывая месторождения заботиться о чем либо кроме своей прибыли, своих интересах. А в интересах иностранных капиталистов было видеть Россию промышленно отсталой, неспособной воспользоваться тем богатством, что буквально лежало под ногами. И в ситуации, когда подавляющее количество предприятий на территории России принадлежало иностранному капиталу, говорить о каком либо промышленном росте, об индустриализации не приходится.
Наступала эпоха алюминия. Но история российского алюминия закончилась в 1889 году с закрытием единственного в Россий алюминиевого частного завода. Царские чиновники, промышленники вполне возможно даже понимавшие всю важность производства алюминия, не делали ровным счётом ничего. С каждым годом увеличивалось отставание от ведущих капиталистических держав. Росси была уготована роль сырьевого придатка, роль аграрной страны, роль источника обогащения иностранного капитала.
Настоящая же история алюминия в России началась только после Октябрьской революции. Партия большевиков прекрасно понимала роль и значения этого металла. Первым шагом к созданию собственного производство алюминия, стал принятый в декабре 1920 года, на VIII Съезде Советов Государственный план электрификации России (ГОЭЛРО). Иногда можно услышать мнение, что целью ГОЭРЛО было зажечь «лампочку Ильича» в каждой избе. Конечно же, это не так. Это масштабный документ предусматривающий не только электрификацию, но и развитие промышленности с учётом особенностей того или иного района и заложивший основу индустриализации. Этот документ достоин отдельной статьи.
Владимир Ильич, отвечая на вопросы корреспондента английской газеты «Daily Express» говорил:
«Напрягая все силы для восстановления хозяйственной жизни страны, разоренной сначала войной между капиталистами из–за Дарданелл, из–за колоний, затем войной капиталистов Антанты и России против рабочих России, мы, между прочим, разрабатываем теперь при помощи ряда ученых и техников план электрификации всей России. План этот рассчитан на много лет. Электрификация переродит Россию. Электрификация на почве советского строя создаст окончательную победу основ коммунизма в нашей стране, основ культурной жизни без эксплуататоров, без капиталистов, без помещиков, без купцов».
Так вот, один из пунктов ГОЭРЛО предусматривал в частности развитие алюминиевой промышленности. Это неудивительно, так как это энергоёмкое производство. Производство 1000 тонн алюминия требовало 300 млн КВт/ч. Это, для справки, больше одной десятой части годового объёма производства электричества в довоенной царской России!
В ленинградском Институте Прикладной Химии разрабатывается метод получения окиси алюминия из низкосортных тихвинских бокситов. Да–да, это то самое месторождение, открытое в 1882 году и благополучное забытое царскими чиновниками. На заводе «Красный Выборжец», под руководством профессора Федотьева Павла Павловича запускается экспериментальный участок по производству алюминия. Монтируется первая электролитная ванна. Профессор Федотьев еще в 1904 году, когда возглавил кафедру технической электрохимии в Петербургском политехническом институте, разработал технологию промышленного получения алюминия. Но при царской власти она осталась невостребованной и только спустя четверть века, Советская власть дала ему возможность применить свои знания, наработки на практике.
В 1928 году, участники третьей Ленинградской областной партконференции аплодисментами встретили первый слиток советского алюминия. Так началась история советского алюминия.
От теории, от эксперимента необходимо переходит к практике. Совет Труда и Обороны в 1929 году постановил построить на базе Днепростроя и Волховстроя алюминиевые заводы с производительностью соответственно 15 000 тонн и на 5 000 тонн алюминия в год. Одновременно со строительством началась подготовка кадров для будущих заводов. Советская власть послала учиться техников и инженеров во Францию, на родину алюминиевой промышленности.
Одновременно интенсивная подготовка кадров шла и на «Красном Выборжце».
Французские специалисты так же участвовали в проектировании и строительстве первых заводов по производству алюминия. Надо отметить, что капиталисты не особенно добросовестно выполняли свои обязательства. Так французская фирма «Але, Форж и К°», договор с которой был заключен в 1930 году «Союз – алюминием», допускала грубые ошибки в проектировании. В частности в письме, адресованном руководству фирмы, советская сторона писала следующее – «Ваша техническая помощь не дала до сих пор удовлетворительных результатов — по ряду решающих пунктов вы или вовсе не выполнили договора, или выполнили его неудовлетворительно». Иностранные специалисты намеренно утаивали новейшие разработки, не раскрывали всех тонкостей технологического процесса. Иначе говоря, всячески старались снизить эффективность будущего предприятия. Руководство французской фирмы признало претензии обоснованными, но устранение недоработок требовались дополнительное время и средства.
Разумеется, подобный подход имел место на строящихся предприятиях в других отраслях. Иностранный капитал действовал так, как он привык действовать – брать больше, отдавать поменьше. Капиталисты, разумеется, не были заинтересованы в передачи новейших технологий, наработок, оборудования и т.п. молодому советскому государству. Г. К. Орджоникидзе, выступая на одном из совещаний в Наркомтяжпроме говорил, о том, что при проектировке заводов в СССР иностранные специалисты пытались снижать проектную их мощность на 20% по сравнению с аналогичными зарубежными предприятиями. Объяснялось это тем, что советские рабочие просто не в состоянии достичь уровня производительности иностранных рабочих.
Стало очевидно, что привлечение зарубежных фирм к проектированию промышленных предприятий неэффективно, а порой даже вредно. Невыполнение многими фирмами договоров о техпомощи, затягивание сроков представления технической документации, отправка в Россию откровенно слабых специалистов создавали дополнительные трудности в строительстве новых заводов или освоении новых производств, так как это нарушало плановые производственные связи между предприятиями и даже целыми отраслями промышленности. Учитывая всё это, в 1931 году было признано нецелесообразным привлечение иностранцев к проектированию предприятий.
Несмотря на все трудности, 14 мая 1932 года Волховский алюминиевый комбинат выдал первую партию алюминия. Так начиналась история «крылатого металла» Страны Советов. Советское государство, сумело менее чем за пятнадцать лет преодолеть более чем полувековое отставание России в производстве алюминия. Собственное производство алюминия дало мощной толчок промышленности, авиации, приборостроению, но самое главное позволило избавиться от зависимости от импорта и вынужденной необходимости кормить иностранный капитал.
Далее:
В 1933 году заработал Днепровский алюминиевый завод в Запорожье.
В 1934 году начата добыча бокситов на Северо–Уральском бокситовом руднике.
В 1936 году был запущен Южно–Уральский бокситовый рудник, давший начало строительству алюминиевого комбината на Урале.
В 1938 году был введен в эксплуатацию Тихвинский глиноземный завод.
В 1939 году начала работу первая очередь Уральского алюминиевого комбината в Каменске–Уральском.
Годовое производство алюминия в СССР в 1940 году составило 60 000 тонн. По этому показателю Советский союз занимал второе место в Европе, после Германии и третье место в мире, уступая США (по некоторым источникам четвёртое, уступая ещё и Канаде). Советская алюминиевая промышленость прочно встала на ноги. Именно благодаря ей, в 1954 году была запущена первая в мире атомная электростанция, а спустя три года запущен первый в мире искусственный спутник земли. Именно алюминиевая промышленность обеспечила лидерство в космической гонке и доминирование Советского Союза на рынке гражданской авиации. Алюминию мы обязаны за создание ракетно–ядерного щита. Вероятно не удастся назвать ни одной области, где бы не нашел применение этот универсальный материал.
На примере алюминиевой промышленности мы видим, какой гигантский индустриальный прорыв совершило молодое Советское государство за первые годы своего существования, создавая материально–техническую базу для построения коммунизма. Подобных темпов развития не способно показать ни одно капиталистическое государство. Именно в первые десятилетия Советской Власти была заложена промышленная основа победы над фашизмом. Ещё Ленин говорил:
«Ведь война многому научила, не только тому, что люди страдали, но и тому, что берет верх тот, у кого величайшая техника, организованность, дисциплина и лучшие машины; этому научила война, и прекрасно, что научила. Учиться надо тому, что без машины, без дисциплины жить в современном обществе нельзя, — или надо преодолеть высшую технику, или быть раздавленным». – В.И. Ленин, ПСС, Том 36.
Сейчас всё то, что создавалась несколькими поколениями советских людей незаконно присвоено кучкой капиталистов, работает исключительно на удовлетворение их потребностей. До революции мировой капитал мечтал превратить Россию в сырьевой придаток. Современная российская буржуазия успешно осуществляет их мечту. Больше половины российского алюминия идёт на экспорт. И объёмы экспортируемого, в том числе в страны дальнего зарубежья, алюминия растут. Как обстоят дела с российскими потребителями алюминия? Крупным потребителем алюминия на внутреннем рынке до приостановки производства являлись российские заводы компании Форд. Остальная масса алюминия идёт на производство фольги и профилей для строительства, то есть ширпотреба.
Единственный способ спасти нашу страну от участи банановой республики, возродить промышленность, заставить работать природные богатства на благо всех людей, обеспечить себе достойную жизнь – это вернуть советскую власть, провести индустриализацию.
Ильдар Ильясов