Мегаполис | Глава 19. Символы эпох
Некоторые люди оставались в его памяти символами эпох. Пусть и недолгих, но способных подарить яркие воспоминания. В каменных кладках обветшалых домов, пахнущих тяжелыми дождями. По линиям водосточных труб, срывающих с себя последний слой красок. Коричневый, пропитанный пылью дорог. С хрустом ломающийся под ногами.
В час, когда он встретил ее, она была безмолвна и радостна. По ту сторону дождя, в шуме разбивающихся о карнизы капель. Под рев мотора последнего автобуса, уносящего пьяного кондуктора в ангары автопарка.
Они взялись за руки и без лишних слов пошли к горизонту улицы. Это должно было рано или поздно случиться, но в тот вечер что-то пошло не так. С какой-то опаской он покидал высокие стены, боясь больше никогда не встретить ее. Он чувствовал под подошвой камешки, врезающиеся в тонкую резину словно шипы роз. Смотрел в причудливые расположения окон и любовался кусками неба над головой. Ему хотелось немного ласки и тепла, забытых в детских снах. Под шум свежего ветра, пытающегося распахнуть окно. В троллейбусах, крепко обхватывающих электрические нити проспектов. Без денег на обратную дорогу, без будущего и ожиданий.
Он шел, поглощенный мыслями о сне. В лучах утреннего солнца, заставляющего думать о скоротечности мгновений. О ценностях, просачивающихся сквозь пальцы секунд. О проведенных с людьми часах, в бесполезных разговорах о том, что происходило в их жизнях. Когда они не хотели делиться собой, не хотели раскрывать запылившиеся на полке дневники. Когда в них было слишком много тайн, требующих усилий. Когда все они танцевали какой-то странный танец. На поле, усеянном цветами любви.
Они благоговели от окружающего мира и утопали в красках лета. Открывали очередную бутылку шампанского и разливали по сверкающим бокалам красное вино. Жизнь наполнялась смыслом, чувствами и переживаниями. Мир с укором смотрел на них, грозился взять под контроль и посадить на транквилизаторы, но они смеялись в ответ и затягивались дымом счастья. В ее руке он чувствовал тепло руки той, что оставила их дивный сад. В ее глазах он видел радость и вечный покой. Опьяненный запахами тел, стенающими по крепким членам в мокрых от стыда вагинах. В компании подруг, заигрывавших с ним в течении нескольких лет.
- Ты этого хотел?
- В том числе.
- Это было так долго.
- Да, необычно долго.
- Повторим?
- Не в этот раз.
Ее светлое лицо озарилось счастьем. На этом он хотел закончить, но нечто манило отдаться ей до конца. Отдаться нежным объятиям, в очередные руки, незапятнанные кровью разочарования. С надеждой смотрящей в будущее, планирующей восхождение на золотой трон. Под действием божественных таблеток, вне комы беспамятства и в тепле милого сердцу создания. Человеку, который снова открыл ему прелесть чувств и переживаний. Человеку, подтолкнувшему к вере в радость простых вещей. В деталях, скрывающих мертвую логику мыслей. В формулах обретения самого себя посредством отрицания окружающего. Болью влекущая в новое десятилетие. Через опасения, после сомнительного согласия остаться на ночь в его скромной квартире.
Спустя несколько лет он понял, что слова не имели для нее никакого значения. Она была глупым ребенком, умеющим держать язык за зубами. В ее поступках он читал предательство и страх. Словно в глаза котенка, взятого с холодной улицы домой. Пригретого и избалованного. Вольного делать до утра все, что придет на ум. Без страха быть обнаруженным и шанса на неудачу. Молчащая в угоду ситуации. Требующая поклонения и почитания. В тот вечер он решил играть по ее правилам, открыв свое сердце для других. Он закурил и сел за стол, достал телефон и набрал оставленный ему номер. Они должны были быть вместе, пока финал не приблизит последнюю строчку их сомнительного соглашения.
- Я скоро буду дома.
- Хорошо, я встречу тебя на остановке.
- Через полчаса.
- Да, я подойду.
Ее голос показался ему надменным. Это шло вразрез с представлением о ее натуре, которая оберегала в себе нечто большее, чем огонек любви. Да и мало кто мог разглядеть в ней девушку, способную обмануть лучшие ожидания. Но с тех пор они начали перекидываться пустыми фразами и безжалостными поступками, разрывающими сердца. Он знал, что кончат они точно так же, как и другие — сбежавшими от реальности, утопающими в волнах обыденности. Кто-то из них погрузится в работу, другой станет искать замену. В мире конкуренции и лживой демократии. Слоняясь по клубам и кафе. Глаза в глаза, чтобы найти самого себя в отражении чужой души. Поцелуями на прощание, в надежде провести ночь и почувствовать новое тепло взаимных прикосновений.
Они уже давно потеряли друг друга. В часах, проведенных вне уютной квартиры. Ожидая возвращения и надеясь на случайный секс. В тот холодный вечер, когда она медленно открыла дверь и комната заполнилась лунным светом. Когда он понял, что окно и колышущиеся занавески — ее слабость. С тех самых пор, как начал застегивать ее цепочку по утрам. Целуя на прощание и обнимая ночью.
Он пытался представить окно, напротив которого стоял ее стол. Покрытый тайной помещения, знакомого ему лишь по коротким рассказам. Перед пешеходным переходом, ожидая ее появления. Вечером того же дня, пять дней в неделю, способных в миг разрушить все, на что он надеялся долгие годы, приводя свои чувства и мысли в порядок.
Прогуливаясь по черной линии берега, он пытался понять ее. Понять молчание и месть, с которой она медленно вонзала нож их счастья в подыхающее тело. Он был благодарен ей за ложь, но не мог справиться с чувствами, охватившими надломленный рассудок. Ему выпал счастливый билет. Такому выигрышу позавидовал бы любой сыщик. Кто-то хотел от нее секса, кто-то мечтал об оковах любви. Но он знал цену свободе и вкус жизни. Жизни, что имела в меню чашечку кофе и кремовую сигарету по утрам.
Спустя столько лет, обреченные на увядание в садах прожитых дней. Они шли по мертвым улицам, едва касаясь друг друга. Неуверенные и все еще теплящие надежду. Отказывающиеся от своих желаний и мечт. Уставшие от вечерних прогулок и ужинов за бессмысленными картинками экрана. Словно их костям был не знаком запах смерти, взрывающий мозг острыми приправами реальности. Реальности, в которой он понимал, что это не было любовью. Чувством, реанимирующим его каждое утро. Поднимающимся в лучах солнца, рассеивающего белоснежный туман. Во взгляде человека, отпустившего возлюбленную. В расписках имущества и картинах романтических поездок. Не оставляя надежды встретить ее снова. Увидеть линии ее тела и подарить тепло, что до сих пор пульсировало в его теле, заставляя жить во что бы то ни стало.
Они виделись в последний раз и он был благодарен ей за это. Мысленно он спрашивал ее, а она мило и спокойно отвечала. Навсегда ушедшая, чтобы сказать прощай. Промолчать в ответ - и снова быть поверженной на гранитные плиты обмана. Со сжимающимся сердцем выкрикнув последнее слово, завершающее отрезок жизни, очерченный разлукой и дрожью собранных сумок. Написав сообщение и сбросив телефонный звонок. Скомканным листком бумаги с недописанным стихотворением в окно. На проезжую часть, на крыши автомобилей, широко распахнутыми ставнями. Трясясь от холода в темной комнате. Убийственно нежным поцелуем и клубничным джемом, который он любил слизывать с ее пальцев. Он надеялся, что ей так же грустно. Грустно от того, что в очередной раз они исчерпали себя.
После глубокой затяжки он посмотрел вверх. Сквозь рассеивающийся дым он увидел лик девы, склонившейся над ним в мольбе. Все они, умирающие от голода и усталости, просили ее не оставлять их. Просили забрать с собой, чтобы в конце пути немного отдохнуть, уснув в обветшалом мотеле. Под шум проезжающих автомобилей и свет фонарей, пробивающийся сквозь ржавые жалюзи. Они помнили всех, кого любили в своей жизни. Отреченные от пороков и освобожденные от уплаты налогов. Они — новые святые, несущие огонь возмездия в счастливые семьи. Сквозь полную разочарований и невзгод ночь. Не обращая внимания на дождь и снег, минуя брызги растаявшего у тротуара льда. Взятые под контроль органами правопорядка и задушенные родителями под замками неповиновения. В ликах жизни, обретающей смысл на ступенях карьерной лестницы. Спускающиеся на эскалаторах, чтобы унестись в тоннель мыслей и неосторожных взглядов. Одинокие и потерянные. Брошенные своими возлюбленными.
Он потянулся к ее холодной руке и отдернул свою руку обратно. Это был его личный наркотик, отравлявший организм на протяжении пяти лет. Постепенно захватывающий его волю и способность трезво мыслить. Его химическое соединение, проникавшее в клетки ядом, силившимся раскрошить глазное яблоко изнутри. Она вдыхала в его легкие новые силы ненависти, заставлявшие творить и слизывать кислый лимонный сок с ее сосков.
Он вдыхал ее волосы, но ничего не чувствовал. Пытался понять, но не мог сдвинуться с места. Ее ориентиры были чужды ему, они отдавали желтой прессой и бульварными романами. Именно так, как он и предполагал, полагаясь на собственную интуицию и сны.
Он видел страх в ее пустых гипсовых глазах. Сбросившихся с крыш птиц, в полете грациозно расправляющих крылья. Падающие осенние листья, липнущие на асфальт скользкими марками. Мечтавший о ее губах и сворачивавшийся у ее ног уставшим щенком. В глубине души он все еще жаждал ласки. Целовал ее носик и покрывался холодным потом при мысли о предстоящем дне. Иногда он хотел сбежать от нее, но не знал где мог бы переночевать. Он просил ее руки и стонал. Содрогался в приступе лихорадки, молил о жизни и обессиленный брал в руки стакан с водой.
С каждым разом ему становилось легче. Сердце наливалось свинцом, а крик о помощи застревал костью в горле. Он больше не хотел видеть ее по вечерам. Теперь ее голос начинал раздражать его.
Он был благодарен ей за депрессию и за ночи проведенные наедине с самим собой. За трудности, что приходилось преодолевать самостоятельно. За каждый шаг, который он делал под пристальным взглядом бездушной оценки. Словно она была его судьей, составлявшей планы на конец. Выбитая на камнях в образе древнего жреца, начертанная на земле палочкой шамана дикого племени. Измазанная чернилами на желтой бумаге, поющая птицами на кустах. Она заставляла его отрекаться от жизни, отодвигать засовы тяжелых ворот. Открывать окна и впускать к себе отряды голодных воинов. Отказываться от желаний и целей. Встречать ее восходы и закаты. Спать рядом с ней и видеть ее сны. Тайно перекидываться словами с другими и погружаться в виртуальный мир обмана. В далекий от жизни сюжет, в котором он жил на протяжении многих лет. Сюжет без надежды и без главного героя. В стремлении найти точку опоры, поддержку и понимание. Наедине с самим собой, разучившийся любить и быть любимым. Ни в чем не нуждающийся и не видящий смысла в родственных узах. Смотрящий на горизонт северного ветра. Пустыми глазами белоснежной девы, свисающей над его кроватью.