На первой неделе ноября в Лопшеньгу заглянули первые зимние посланники: снег по щиколотку, замёрзшие колодезные шланги и кусочки льда в самих колодцах.

Если снег на дорогах и крышах – посланник радостный и желанный, то вот лёд, парализующий удобную подачу воды в дома и бани – он не радует нисколечко. Впрочем, вне зависимости от человеческих реакций, зима просто приходит, вот-вот, близёхонько уже она совсем. Подвывает в печных трубах моряна, колышматят в окна напужанные голые рябиновые ветки, словно перезимовать в тёплом нутре дома просятся. Люди как-то попритихли, расползлись по норам и тоже ждут – не столько даже красот зимних, сколько ледостава нормального, чтобы по зимнику можно стало продукты завозить в деревню. Вот этот вот самый период, между закрытием морской навигации в начале ноября и открытием зимника с первыми крепкими морозами – он самый непростой для Лопшеньги, самый выжидательный.

— Люба, мне молока сегодня, наверное, четыре коробочки дайте, пожалуйста…

— Запасы делаете? Правильно-правильно, надо запасаться, свежие-то продукты нам не скоро теперича привезут…

— А когда обычно лёд становится здесь?

— Ой, ну, как с погодами свезёт, на самом-то деле, год на год не угадаишь… Самый ранний зимник, я помню, числа пятого декабря как-то открылся, мы поставку принимали. А так может и в середине декабря, и в конце…

— А если в декабре не встанет лёд, что тогда?

— Ой, да что вы такое говорите-то?! Не должно так быть, не должно… Зима ж, небось, видит, что ждём мы её, что рады мы ей, так и поставит на море всё, не останемся до января без привозов-то, даст Бог…

Киваю согласно. На всякий случай, беру ещё килограммовый кулёк гречи и такой же пакет муки – пусть будет в про запас, а то кто её там знает, эту зиму…