Всем привет из обсерватора. Делать абсолютно нечего, остаётся только мять постель и предаваться воспоминаниям. В прошлом рассказе я писал про политолога, который стал нефтяником, а сегодня вспомню свой опыт и то, как мне пригодилось первое образование.
В школе химию у нас преподавали из рук вон плохо. То приходила одна учительница, которая очень быстро уходила в декрет. Потом непонятно кто приходил, без профильного образования, а потом пришла учительница, которая химию может и знала, но преподавать абсолютно не умела. К началу десятого класса химии я не знал, даже не мог составить толком формулы. Да и не только я. А мать моя хотела, чтобы я пошел учиться на врача, на стоматолога. Сам же я не знал, кем хочу пойти. В десятом классе у нас начался кружок, на который приходила учитель с другой школы. Тогда я понял, как надо преподавать химию. Видимо у нее был талант. Но часов было мало, всего два в неделю, как понимаете нагнать курс химии за такой срок с таким количеством занятий невозможно. Поэтому я сел сам за самоучители и выучил курс школьной химии. Если мне не изменяет память, то они были под авторством Оганесяна и Глинки, спасибо им за их труд. Школьный экзамен я сдал на "отлично".
Потом надо было поступать, в медицину меня не тянуло, поэтому я подал документы в Волгоградский Политех на химфак. Охуели все, да я и сам охуел, особенно когда поступил и закончил с красным дипломом химика-технолога. Правда он мне так и не пригодился, по специальности я не работал ни дня. Но работал учителем химии в школе и училище больше десяти лет. Так вышло, думаю, что сам виноват.
Потом наступили ещё более тяжкие времена и я попал в нефтянку простым помбуром КРС (капитальный ремонт скважин), даже в бурение не взяли. Очень тяжело было, и физически, и психологически, как я тогда расстраивался, мол нахуй я вообще учился, не пригодилась мне химия, для того, чтобы трубы крутить и лопатой проппант кидать химия не нужна и знание оргсинтеза не помогут, достаточно быть тупым и сильным. Впрочем как потом оказалось, это не знания мне не пригодились, а я сам неправильно выбрал жизненный путь. После появления ОК и мессенджеров я узнал, что минимум шесть моих однокурсников и однокурсниц являются кандидатами наук, при том многие учились явно слабее меня. И кандидаты не только химических, но и биологических и даже сельхознаук, не знаю подробностей, как они ими стали. В медицинском стольного града Киева, в московской Тимирязевке, Сочи, Ставрополе, Волгограде и даже провинциально глухой Элисте - везде они есть. И я бы мог. Но не стал. Вместо этого я стал помбуром и в мазутной робе герметизировал устье. Уверен, что ни один из кандидатов наук этого не делал. Как-никак достижение))).
Но после второго нефтяного образования дело пошло в гору, работал в КРС, мастером. И не только. Потом от этих подъемников, кэрэсников, труб, скважин и прочих "прелестей" стало просто тошнить, наверняка кто работал в КРС - тот поймет. Поэтому начал подыскивать другую работу в нефтянке. Дома, в Оренбурге прошёлся по Беляевской и Донгузской, там этих нефтегазовых контор полно. Где-то вообще нет вакансий, где-то нужны только свои, резюме взяли, но я уверен, что на нем будут резать сало в обед, где-то нужны готовые специалисты по другому профилю, а в одной конторе сказали, мол заебись, что ты к нам пришел, мы как раз набираем бригаду КРС, я оттуда убежал как черт от ладана. Уже совсем отчаялся, завернул в последний проезд на Донгузской, уже за постом ГИБДД, заехал по последнему адресу. Мне на проходной сказали да, директор здесь, поднимайтесь наверх. Поднялся, прочитал надпись "Директор", фамилия, естественно, татарская. Для меня слово "татарин" равнозначно слову "нефтяник". Все дело в том, что среди нефтяников татар несоизмеримо больше, относительно их числа в стране. Татар и украинцев, особенно западных. Зайти практически в любую нефтегазовую контору и прочитай фамилии, руку даю на отсечение, что (условных) фамилий Працук и Каримовых будет столько-же, как Ивановых и Сидоровых. Как говорит мой тесть, который сам в вышкомонтаже отработал 35 лет: "В нефтянке царит татаро-хохляцкое иго". При этом сам имеет очень даже украинскую фамилию с окончанием на -енко. Впрочем как у меня. А если учесть, что мое имя у нас в области считается почему-то татарским (настолько, что даже жена во время заочного знакомства подумала, что я татарин, но на русского похож), видимо нефтяником мне быть сам Бог велел.
Постучался, зашёл, сидит невысокий пузатый мужичок, начали говорить. Я о себе, образовании, опыте. Он задавал много вопросов, сразу было понятно, что он не просто эффективный менеджер, а человек в теме. Спросил, кем хочешь быть, я сказал, что по их профилю, технологом по ОПЗ или освоению скважин. Он сказал, чтобы через пару дней позвонил.
Прошло два дня, позвонил, он говорит: "Жду в понедельник". Приехал, он говорит: "Алексеич, я тут подумал, а нахуй тебе идти технологом на скважины. А нас хорошая аккредитованная лаборатория, образование у тебя есть, беру тебя инженером-химиком". И так, спустя двадцать с хвостиком лет, я наконец-то начал работать по первой специальности
Начинающий инженер-химик в лаборатории
Работал я с двумя Алексеями. Работы хватало: затворяли солянокислотные составы, подбирали составы по совместимости с флюидом, подбирали состав для создания вязкоупругого экрана для ВПП и так далее. А потом пришел директор, сказал, мол зря мы сотрудничаем с НИИ при РГУНГ, разрабатывайте состав для создания "твердой" пены, химия с них, технология с вас.
Не вопрос, за основу взяли технологию пенокислотной обработки. Сконструировали с техниками аэратор, уебищный, но эффективный. В качестве гелееобразователя гидроксипропилгуар, а вместо дорого фирменного боратного сшивателя простую буру. Пробовали разные ПАВ, разную концентрацию, разный режим аэрации, пока не подобрали оптимальный состав. Директор, когда не был в запое, вызывал нас на ковер, наебать его не получалось, как я писал выше - он был в теме, кандидат технических наук.
В теплый апрельский день прямо во дворе организации провели испытание: насос подавал состав, дозатор сшиватель, азот брали прямо из баллона. Выглядело это охуенно: лезет гелевая пена и сшивается прямо на глазах в желеобразную колбасу. Директор был рад, хлопал по плечам, пожимал руки.
Через пару месяцев провели испытание на скважине в соседней Башкирии. Там на месторождении рифовый известняковый коллектор, огромная проницаемость и дикое поглощение, АНПД одним словом. Поэтому заглушить скважины проблематично. Но наша "твердая" пена сработала, поэтому контора начала участвовать в розыгрыше тендера. Но тут меня позвали в Ноябрьск на Север, и я уехал.
Спустя несколько лет я захотел узнать, что твориться на старой работе. Сайт работает но информации мало. Начал гуглить и нашел очень интересный патент, где нашёл только одну знакомую фамилию - директора. И ещё несколько фамилий сотрудников того самого НИИ при РГУНГ.
Спустя столько лет я убеждён, что ненужные знания все же бывают, те, которые оказались невостребованными в течение жизни. Но никто не знает, что понадобится, может то, что учишь сейчас пригодится через двадцать лет.
