Находки с металлоискателем у знака "Запретная Зона". Часть 2
Всем привет. Первая часть - здесь.
В этот раз договорился с охраной. Точнее - сам ко мне вышел. Пообщались и он предложил поискать у бетонного забора, что шел перпендикулярно колючке.
Хм... Погнали:
Сразу-же вылетел уголок, который видимо был контуром заземления, от какого-то снесенного бетонного сооружения. Его, кстати - засыпали, но по сигналу металлоискателя.... Железа там...
Ладно, что имеем, то имеем...
Уголок был извлечен и попилен аккумуляторной болгаркой:
Общий вес потянул на 47 кг. Накопал еще кг 80 вот такой мелочи:
Дальше, как и вчера по проселку начали ездить дачник (выходной-же). Пришлось сворачиваться. За пару часов вышло 2к рублей чистыми, с вычетом бензина, круга на болгарку и стоимости мешка.
Охранник сказал, что здесь - склады и что в них хранится. Знаки остались еще с советских времен. Обещал показать место, где закопан кабель. За толику малую. Будем продолжать поиски, но чуть позже.
Кстати, в некоторых местах металл валялся поверху. Собирал, как картошку:
Материал ранее был опубликован в моем авторском блоге "Поиск интересного с Хрусталевым".
Там все про поиски, находки, обзоры оборудования, которое использую при поисках, отчеты по продажам всякого, байки. Да куча всего... Особо чувствительных прошу простить за ссылку на богопротивный Дзен. Но все-же - это авторский контент.
С уважением, Евгений Хрусталев.
Бюро "находок" с заброшек (часть первая)
Предлагаю поделиться необычными находками, объектами, и вообще всем, что явно не ожидали увидеть, направляясь куда бы то ни было.
Пост разделю на две части, потому как в одну все это добро не влезает, даже сгруппированное в коллаж.
На некоторых фото качество желает худшего, либо присутствует жуткий цветокор, потому как сделано мимоходом на дедовский валенок.
Итак, первая и самая неожиданная находка - заброшенный заводик по добыче янтаря на берегу моря.
Чесслово, это было так странно: идешь, пинаешь песочек, уворачиваешься от волн и тут нате.
Изрядно потрепан морским ветром, не огорожен и даже в желобе остались небольшие камни.
Сейчас от него скорее всего ничего не осталось, так что делиться координатами бессмысленно.
Раз уж мы гуляем по берегу моря, то заметила, что на берег частенько выбрасывает игрушки и километры старой засвеченной пленки. Ну и военщины хватает, но это скорее локальная особенность.
Местная распиаренная достопримечательность, заброшенная психбольница Алленберга, встретит вас россыпями кирзовых сапог и "неожиданной" (если вы вообще не удосужились почитать историю комплекса) военной тематикой, сквозящей в корпусах
Все просто: до момента статуса немецкой заброшки там располагались военные части (наши и не наши). Интересная вообще история, почитайте на досуге.
В военных бункерах и на фортах всегда можно найти летучих мышей. Так себе находка, конечно.
Но мне редко везет на животинку: кто-то много раз видел тюленей на берегу, кто-то лис как собак кормит, косули у каждого второго перед носом пробегали.
Поэтому для меня сонная мысч почти к трофей =D
Ну и добью первую часть давней, но клевой находкой на заброшенном аэродроме.
Вообще там и так есть где полазать: самолетные ангары, центры управления, километры взлетных полос
Все это поросло жухлой травой и хмарью.
Тут я прям как Рождение Венеры получилась =D
Но мы как-то нашли там старые обескрыленные самолеты, перевезенные с другого аэродрома.
Сейчас он уже не совсем заброшен, здесь активно развивают полеты, прыжки, чинят, что еще можно поднять в воздух, что конечно радует.
Зы. Продолжение чуть позже. Делитесь тоже, добавляйте свое неожиданное и приятное)
Подземные пороховые погреба на острове Русский. Построены еще при царе
Владивосток - это не только своего рода столица русского Дальнего Востока, но и место, где до сих пор можно увидеть хорошо сохранившиеся фортификационные сооружения "царской" эпохи. Эти тоннельные погреба на мысе Экипажном (о. Русский) еще недавно использовались военными, что помогло им избежать полного разграбления.
Пороховой погреб №13 строился в 1912-1915 годах по типовому проекту. Всего в толще горы было построено пять тоннелей, один из которых был предназначен для хранения взрывателей, два для хранения снарядов и два для зарядов.
Погреба официально признаны частью памятника "Владивостокская крепость". Один из погребов даже работает как музей, остальные же погреба закрыты и никак не используются. Удивительно, но на входах в заброшенные погреба сохранились старые защитные двери. Если бы не военные, мародеры бы сразу утащили эти двери в металлоприемку.
Помимо дверей, напротив хранилищ сохранились даже поворотные круги и узкоколейка, по которой тележки с "грузом" могли передвигаться вручную. Над порталом этого и остальных тоннелей видно воздухозаборник в виде башни. Также порталы всех хранилищ оборудованы сквозником для защиты тоннеля от ударной волны и осколков.
Музейный погреб, конечно, тоже достоин посещения, но меня больше интересовали именно заброшенные тоннели. На приведенной ниже схеме красным цветом выделен музей. Расстояние между тоннельными хранилищами составляет около 40м.
Входная защитная дверь одного из хранилищ была гостеприимно приоткрыта.
Вид изнутри на вход. Ближняя защитная дверь обычно закрыта, туристов сюда не пускают.
На входе в зал хранилища до сих пор стоят оригинальные двери. Им больше ста лет.
Главный зал хранилища, на полу видно узкоколейку. Общая ширина тоннеля составляет 8м.
В хранилище сохранился оригинальный блок узкоколейки 1906 года. Производства РБМО.
В конце расположен вентиляционный ствол. Ещё один воздухозаборный оголовок располагался прямо над порталом сооружения. Оголовок имел специальную конструкцию, благодаря которой он всегда был повернут против ветра, что помогало поддерживать в тоннеле естественную вентиляцию. За внешние сходство с хвостом рыбы, подобные воздухозаборники иногда называют "рыбьим хвостом".
Стоит упомянуть и архитектурную особенность хранилища. Грубо говоря, зал хранилища расположен внутри тоннеля таким образом, что между стеной хранилища (слева) и стеной тоннеля (справа) был оставлен широкий проем. Такая воздушная подушка помогала поддерживать необходимую температуру, способствовала лучшей вентиляции и, в теории, обеспечивала лучшую защиту при детонации соседних пороховых погребов.
Эта "слоеная" конструкция хорошо видна на схеме в музейном тоннеле. Справа показан разрез тоннеля, а слева видно схематичное изображение "рыбьего хвоста" над порталом и вентиляционный ствол хранилища.
На выходе из хранилища не мог не сфотографировать ручку от защитной двери.
Напоследок решил осмотреть оставленный военными ДОТ. Раньше эта огневая точка стояла на бетонных блоках.
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Боровой — популяция Ноль
Был когда то на северо-западе Верхнекамья большой посёлок с красивым именем Боровой. Жило в нём не много-не мало а несколько тысяч человек.
Посёлок тот, как водится у нас в районе, был лагерным и лесозаготовительным. Но лесные богатства подошли к концу и как следствие жизнь в посёлке начала утухать, а несколько лет назад закрылась ВятЛаговская колония-поселение, находившаяся в посёлке, и жизнь вовсе замерла. Металлисты в этом случае не дремлют, быстренько разобрали рельсы ведущей когда-то с Лесного широкой колеи и ударными темпами стали вывозить с заброшенного посёлка весь попадающийся под руку металл.
Ещё около десяти лет назад, когда всё дышало на ладан, но продолжало жить в тех краях, я лишь мечтал о поездке, а вот попал уже на руины, к чему, впрочем, уже привык. Тенденция ухода людей из нашей становящейся глухой местности зачастую опережает любые сборы в поездку. И, к сожалению, она только нарастает. А видя, как убывают и гаснут северные посёлки один за другим, понимаешь, что если не чудо, то ещё через несколько лет это ждёт те же Созимский, Лесной и позже Рудничный. Страшно видеть своими глазами эти перемены, ощущать, как необоримое течение времени, централизация и истощение ресурсов пожирают огромные площади некогда с таким трудом обжитых территорий. Но палка о двух концах, во всём есть свои плюсы и я, смотря на всё запустение, вижу новую жизнь, жизнь не подвластную чётким законам и рамкам, вижу как лес входит в свои исконные владения, затягивает инородные планете постройки и вот уже нет следа от ещё вчера накатанной дороги, провалились крыши домов и их остовы скрыла буйная растительность, одним словом природа торжествует и в этом суть жизни на земле.
Но вернусь к житейскому. В позатом году мы пытались проехать по дороге, выложенной за годы разбитыми плитами от Лесного до Борового, на Ниве-Шевроле, но на полпути, после долгих мучений пропоротого колеса и отломленного дворника повернули вспять.
Нынче же было решено ехать на стареньком, но бодром духом и телом Иже с коляской, да не как-нибудь, а через Нагорский район, с километражом аж в 250 километров от Кирса до Борового (это больше чем в два раза, относительно первого маршрута через Лесной).
Ну, думаем, заодно и соседей наведать, как там живут Нагорцы, чем дышат.
Прохладным не по-июльски субботним утром выезжаем из Кирса на выше озвученном агрегате по асфальтовой дороге в направлении Белой Холуницы. Экипаж два человека, Борис Гоголев, мой друг и соратник по отчаянным путешествиям, да я, ваш покорный слуга, уютно устроившийся в коляске и со всех сторон обложенный походным снаряжением. Не спеша доезжаем до поворота на Подрезчиху и скатываемся с асфальта, больше мы его не увидим. Немного погодя лес расступается, и мы видим перед собой реку Вятка, уже довольно широкую в данном течении, разборный деревянно-низководный мост через неё и не маленький, а когда-то и большой посёлок лесозаготовителей с именем Подрезчиха.
Проследовав краем посёлка, катим дальше к границе с соседним Нагорским районом. Дорога становится заметно хуже, едем лесами, лужи и колеи набитые тяжёлыми лесовозами, тут и там попадаются кое-как набросанные лежнёвки из брёвен.
Но пейзаж резко меняется после пересечения границы районов, местность становится холмистой и изобилует пусть и заброшенными, но ещё не заросшими полями. Попадаются покинутые людьми деревушки. Дорожка становится ухоженной, ровно отгрейдированной грунтовкой, каковой, впрочем, и останется на всём протяжении земли Нагорской.
Ближе к райцентру появляются признаки жизнедеятельности, деревеньки частично заселены, поля местами скошены, редкие авто вздымают клубы пыли, заставляя нас щуриться и чихать.
Перед самым Нагорском выезжаем на асфальт и поворачиваем на север, не заезжая в райцентр. Асфальт, впрочем, скоро заканчивается, а мы ещё много километров едем по отличному и широкому гравийному грейдеру.
Вот за одним из поворотов появляется очередной низководный деревянный мост через Кобру — довольно полноводную реку, впадающую в Вятку.
Сразу за рекой дорога круто уходит вверх и, поднявшись на холм, нашему взору предстаёт большой посёлок с красивым названием Синегорье. Посёлок тот оправдывает своё название. Он раскинулся на высоком холме, внизу среди широких заливных лугов петляет, извиваясь и блистая в солнечных лучах, красавица Кобра, а вдали леса перемежаясь холмами и низинами, тают в синей дымке у самого горизонта.
Перекусив в местной столовой, проезжаем людными улочками посёлка, примечаем обилие молодёжи и даже наличие автобусного сообщения, что несомненно радует, знать живёт посёлок.
Попадается церковь, расположившаяся в одном из домов, а в дальнем конце посёлка огромная строящаяся школа, по самым современным стандартам, что ещё раз говорит о хорошем будущем Синегорья.
На развилке разгребаем руками кучу гравия, чтобы проехать к крайнему Нагорскому посёлку, почём зря, объезд был прямо тут, и посмеявшись над собственной невнимательностью едем дальше.
Вот и последний форпост на севере района, посёлок Красная речка, ныне почти безлюдный и встретивший начавшейся моросью и пустыми улочками.
По кажущемуся пустым посёлку ездим в поисках кого то из местных, находим мужчину с женщиной, облюбовавших единственную связь с большой землёй в виде красного междугородного таксофона, да пожилую женщину несущую бутылку кваса, припасённую для окрошки у местного жителя, занимающегося снабжением посёлка.
Расспрашиваем за жизнь, да и про дорогу узнаём.
Дальнейшая дорога с каждым километром становится всё чудесатее и чудесатее. Вкупе с не прекращающейся моросью, от которой на ходу не очень спасают и плащи, да близостью вечера, всё это навевает тоску.
Под конец дорога вовсе превращается в лесную, и вот мы выскакиваем на развилку с дорогой, ведущей с Лесного в Боровой.
Эта пошире, есть грузовой накат, но это и не радует, значит продавили, в чём мы убеждаемся почти сразу.
Плиты здесь уже сняты, и дамба продавлена тяжёлыми колёсами… скорее металлистов нежели лесорубов.
То и дело глубокие лужи, лежнёвки и колеи, частые мостики абы как сварганеные через ручьи. А лес, какой здесь лес, точнее его отсутствие как леса привычного нам. В своё время учреждение К231 руками осужденных массово вывалило здесь всё что можно, а теперь на километры вокруг непролазные джунгли из лиственного подроста, тёмные и влажные чащи, навевающие смертельную тоску на проезжающих путников.
Застряв в очередной луже и в сотый раз соскочив с мотоцикла, чтобы подтолкнуть, вдруг слышим мерный гул приближающейся навстречу тяжёлой техники. Из за поворота неспешно выруливают два ветерана, этакие раритетные красавцы ЗИЛы 131 и 157. Как мы и подумали, это оказались местные металлисты, собиратели артефактов в виде железного «хабара», своего рода сталкеры, вот только род их деятельности несколько иной, хоть его и нельзя назвать мародёрским, но хабар далеко не тот, что ищем мы, собиратели историй и моментов жизни.
Пообщались, ребята помогли нам выкорчевать мотоцикл и посоветовали не мучатся на последних 6 километрах, а заночевать на рядом протекающей речке и уже завтра с утра с новыми силами сходить до Борового пешком.
Проехав ещё пару сотен метров, уже на закате попадаем на изумительно прекрасную в лучах вечернего солнца речку Пашняк.
Находим полянку прямо у дороги, ставим палатку, варим чай на костерке, ужинаем и после недолгих бесед засыпаем в тёплых спальных мешках. Завтра трудный день.
став рано утром, наспех сварив чайку и умывшись в ледяной речке, отправляемся в путь.
Пройдя порядка 5 километров, попадаем сначала на небольшой прудик и мост, и тут же видим крайние в посёлке дома, то, что осталось от некогда большого Борового.
Продираясь сквозь бурьян заходим во дворы, идём по пустынным улочкам.
Судя по следам, домов, как и улиц, раньше было намного больше. Что-то разрушилось, что-то, судя по всему, убрали.
В одном из домов есть признаки жизни, лает собака, висят во дворе на просушке чьи то порты. Как мы догадываемся вскоре, это сторож, оставшийся вахтой от металлистов.
Ходит тихонько по посёлку, кучкует металл.
Хозяин к нам так и не вышел, видать не общительный, а может не в настроении разговаривать с разными заезжими.
В остальном же посёлок полностью заброшен. Зияют чёрными провалами окна, тут и там уже и крыши провалились, прогнив и осев по тяжестью зимнего снега.
Ветер средь руин то жалобно пищит, словно жалуясь нам на утраченную молодость, то злобно завывает, будто прогоняя незадачливых путников, оскверняющих покой этого покинутого человеком места.
Железной дорогой и не пахнет, да и вообще железного осталось очень мало. Лишь старый козловой кран на погрузке леса остался стоять нетронутым.
На маленьких кусочках рельс стоит нерушимо в ожидании участи быть поверженным рукой металлиста и порезанным в переплавку, либо же так и оставлен на волю ветра и дождя ещё на десятилетия.
Не преминув возможностью осмотреть окрестности с высоты, мы осторожно карабкаемся по прочной металлической конструкции на самый верх, откуда открывается панорама посёлка и бескрайних лесов вокруг.
Спустившись с крана заходим в некоторые здания, в надежде найти что то говорящее о прошлом, листок ли с письмом осужденного, агит-плакат, домашнюю утварь, брошенные фотокарточки, но нет, колония видимо позаботилась об этом уходя.
Всё что есть это немногочисленные остатки мебели.
Не могло не привлечь внимания поистине огромное для этой местности каменное здание дома культуры, ощерившее тёмное многоглазье провалов окон.
Внутри пустота, и гулкое эхо от шагов разносится по этажам, тёмным закуткам и просторным залам.
Забравшись на крышу, мы ещё раз окидываем взглядом оставленный людьми посёлок с красивым названием Боровой.
Нет ли там вдали какого-то движения, не бредёт ли уставший скиталец, возвращаясь к родному порогу… тишина и пустота, лишь ветер колышет травы, да воет носясь по безлюдным улицам с досадой швыряя морось в пустые глазницы окон, неся сырость, гниль и забвение.
В дополнение скажу, что обратный наш путь был куда короче и проще.
Подремонтировав мотоцикл мы решили ехать прямо на Лесной, минуя буераки и ещё не разобранную бетонку.
Уже к обеду мы были в столице ВятЛага посёлке Лесной.Когда-то оживлённый, крупный лагерный центр, тысячи заключённых и тысячи их охраняющих.Мощнейшая шумная станция забитая поездами с лесом…Времена расцвета ВятЛага прошли, лес кончился, система исполнения наказания изменилась.
И хотя Существует ещё учреждение К231, идёт годами не ремонтируемая железка до Лесного, живут в посёлке люди, работает пара колоний, но всё уже не то.
По фотокарточкам, снятым на некогда оживлённой станции Лесная Гайно-Кайской железной дороги видно, на каком сейчас этапе находится данный посёлок и не трудно догадаться, что его ждёт в недалёком будущем, как ни прискорбно всё это звучит.
И вот уже всё тот же ветер запустения проносится сквозь разбитые окна когда-то такого красивого, а ныне разрушающегося вокзала, скрипит и хлопает не закрытыми створками дверей, навевая смертельную тоску на сердце усталого путника и словно в безысходности швыряя песком в глаза с полузароcшей платформы. Время покорения давно уже минуло и для этих мест, настало время отчуждения…
…А наш мотоциклетка уже проворно мчит нас на юг, к сердцу земли Верхнекамской, туда где жизнь ещё кипит и нет места холодным мрачным ветрам!