Когда меня в мои 30 повысили до ведущего инженера, я радовался, как ребёнок новому велосипеду.

А когда я плыл на заброшенную буровую установку, одиноко стоявшую посреди бескрайнего и абсолютно пустого моря, то понял, что радость куда-то делась.

"Оценить общее состояние для возможного демонтажа", — такую задачу поставило руководство.

Последние 7 часов я смотрел на серое небо и морские волны за иллюминатором, обдумывая предстоящую работу. И тихо проклинал своё повышение.

А потом показалась она.

Сначала на горизонте был виден только смутный силуэт, но с каждым пройденным метром она становилась чётче, пока, наконец, не предстала во всей своей пугающей красе.

Громадная платформа поражала одним своим видом. Из расположенных на ней построек больше всего выделялась буровая мачта — колоссальных размеров металлическая конструкция, вздымающаяся к небу.

Платформа стояла на четырёх массивных опорах-ногах, которые уходили вниз, теряясь в мрачной непроглядной пучине. На них тут и там виднелись колонии ракушек и следы ржавчины.

— Алексей, ты первый раз будешь на такой вышке? — весело спросил у меня Никита, парень 27 лет. Он был специалистом по экологическому контролю.

— Да, — бросил я, не оборачиваясь в его сторону и продолжая смотреть на громадину. Натянутый оптимизм Никиты потихоньку начинал меня раздражать.

Кроме него и меня в нашей группе было ещё 2 человека:

Мария Петровна — главный инженер по оценке рисков. Строгая женщина 54 лет, наш руководитель.

Игорь — инженер-электроник с большим стажем. Крупный мужчина 42 лет. Он отвечал за связь и электричество.

Для такой операции 4 человека — это крайне мало, но сжатые сроки и ограниченный бюджет не оставили выбора.

"Теперь из-за этой оптимизации четыре человека будут делать работу десятерых",— с горькой иронией прокомментировала Мария Петровна перед отплытием.

Вскоре капитан остановил судно прямо напротив некоего подобия трапа — комбинации верёвочной лестницы и грубой сетки, болтавшейся с борта вышки. Капитан включил режим динамического позиционирования (это позволяет судну сохранять позицию с точностью до метра, автоматически управляя винтами и подруливающими устройствами).

Я стоял на палубе вместе с остальными членами нашей группы и проследил взглядом по веревочному трапу. Было слышно, как в конструкциях вышки выл ветер, а вместе с ним прослеживался тихий скрип металла откуда-то из глубины платформы. Я слегка поёжился от жутких звуков и от холода, который просачивался сквозь куртку.

— Ну что, готовы к труду и обороне? — серьёзным тоном спросила Мария Петровна у всех, а затем посмотрела на Игоря. — Справишься?

Тот лишь молча кивнул, оценивающим взглядом измерив расстояние до трапа, которое то сокращалось до метра, то увеличивалось до двух. Он сбросил куртку и осторожно подошёл к краю судна.

Дождавшись момента, когда палуба поднялась на гребне волны почти до уровня нижней ступеньки, Игорь метким движением перебросил на трап верёвку с карабином (страховку) и, схватившись за мокрые тросы, начал свой опасный подъём.

Мы замерли, наблюдая, как его фигура становится всё меньше, пока он не скрылся в тёмном проёме причальной площадки где-то наверху. Мария Петровна развернулась к нам с Никитой и сказала:

— Значит так. Бензогенератор сюда.

Закреплённый и накрытый брезентом бензогенератор стоял рядом, поэтому мы быстро его подготовили. У нас ещё был большой дизельный генератор, но он понадобится позже.

Сверху раздался громкий скрежет и треск, с которым грузовая люлька, висящая на платформе сверху, начала медленно опускаться. Электричества на заброшенной вышке не было, поэтому Игорю пришлось опускать её вручную. Капитан сместил судно, чтобы люлька оказалась прямо над свободным местом на палубе.

— Всё, Игорь, стоп, — чётко сказала Мария Петровна в рацию, когда люлька встала на судно спустя несколько минут.

— Понял, пока ожидаю, — послышался ответ из рации.

Мы загрузили люльку и руководитель дала команду на поднятие. Бензогенератор весил килограмм 50 — Игорю нужно было постараться, чтобы поднять его.

Пока люлька медленно шла наверх, я осматривал платформу.

Сколько же в ней коридоров, трюмов и других помещений. А мне ведь больше всех предстоит по ней бродить.

— Что-то рыбы не видать, — послышался голос Никиты, который уставился в воду рядом с судном. — Да и вообще никого не видать.

Хотелось пошутить про рыбалку, но я не стал. Никита же эколог, пусть ищет свою рыбу.

Через какое-то время Игорь поднял на платформу необходимые вещи, а ещё чуть погодя уже спустил грузовую люльку к нам назад. Только теперь уже не вручную.

Вот и причина, по которой в первую очередь он взял наверх только генератор. Игорь подал электричество на лебёдку и теперь можно было спокойно переправлять оставшиеся вещи. Ну, и, конечно, самый ценный груз — нас самих.

После подъёма оборудования настала моя очередь.

— Алексей, — Мария Петровна жестом показала мне идти, а потом повернулась к экологу. — Никита, загружай наши рюкзаки.

Забравшись внутрь, я почувствовал, как беспокойство стало нарастать. Пальцы в перчатках крепко сжали прутья, а тело напряглось.

— Поехали! — скомандовала Мария в рацию.

Раздался металлический щелчок, и люлька дёрнулась, оторвавшись от палубы. Сердце на секунду ушло в пятки.

Подъём был медленный, каждый сантиметр давался с трудом. Люлька не просто ехала вверх — по ощущениям она словно описывала маленькие круги на троссе, раскачиваясь из стороны в сторону. В голове появились тревожные мысли.

Я инстинктивно присел, сжимая прутья так, что пальцы онемели. Снизу доносился шум волн, бьющихся о железные сваи, но теперь он смешивался с воем ветра, который на этой высоте был куда пронзительнее.

Посмотрев вниз на крошечное судно и волны, я понял, что этого делать не следовало. Голова закружилась, отчего меня даже слегка пошатнуло.

От приближающегося скрипа троса на кране страх стал ещё больше, но я старался не паниковать и держать себя в руках.

Наконец, люлька с оглушительным лязгом остановилась, встав на верхнюю позицию. Появился Игорь, который откинул предохранительную заслонку.

— Ну как? Полёт нормальный? — его голос было едва слышно за рёвом генератора.

Я только кивнул, чувствуя, как подкашиваются ноги.

Первое, что я почувствовал, когда ступил на платформу — дрожь. Не от страха. От вибрации.

Мощная низкочастотная дрожь шла от металлических плит под ногами через подошвы ботинок. Казалось, сама платформа жила собственной жизнью и дышала глубоким механическим дыханием.

Ударивший в лицо ветер разносил всюду запах ржавого металла, мазута и свежего солёного воздуха.

Я посмотрел по сторонам, оглядывая территорию вокруг.

На широкой металлической палубе, уходящей вперёд, было несколько пятен от мазута. Неподалёку лежала пустая бочка.

Впереди, в конце этой палубы, возвышалась многоэтажная надстройка с рядами тёмных иллюминаторов — жилой модуль.

Я посмотрел направо. Массивное основание буровой мачты тянулось вверх подобно стволу огромного стального дерева. Вокруг него было множество труб и разные механизмы.

Подул сильный ветер, от которого лежавшая рядом бочка двинулась и, грохоча, прокатилась несколько метров. В металлических закоулках вокруг раздался жуткий протяжный вой.

— Уже вечер, так что все работы завтра, — послышался сзади строгий голос Марии Петровны. — Сегодня только разгрузим вещи и перенесём оборудование.

Ни о каких работах и правда не могло быть и речи, потому что пока мы всё перетаскали, уже начало темнеть.

Нашим пристанищем, как можно было догадаться, стал жилой комплекс. Электричества в помещениях не было, так что в первую ночь пришлось довольствоваться переносными фонарями. Их приходилось включать только при необходимости, чтобы не разрядить.

Перед тем, как отправиться "на боковую", мы собрались все вместе за столом на кухне. Игорь подключил к генератору электрочайник, и мы попили горячий чай с сухарями и галетами. Это минимальный комфорт, но от него вокруг стало гораздо уютнее.

— Ставьте будильники, — предупредила Мария. — Завтра в 8 утра все должны быть тут в полной готовности.

Спать мы легли каждый в отдельной каюте. Я устроился в спальном мешке, который положил на грязную койку.

Сон долго не мог прийти в первую ночь. Я вспоминал, как мне предложили повышение с условием того, что меня переведут в другое подразделение. Оттуда недавно уволился ведущий инженер по неразрушающему контролю, поэтому срочно нужен был кто-то на эту должность.

Я перевернулся на другой бок, пытаясь заснуть. Из глубины этой платформы постоянно раздавался то скрип, то скрежет. Ветер неприятно завывал, гуляя между конструкциями. А ещё, несмотря на то, что мы выключили генератор и прочее оборудование, казалось, что где-то вдалеке я слышу непонятный гул.

А потом внезапно наступило утро. Я не помнил, сколько я ещё ворочался и когда я заснул.

В тесной каюте стоял полумрак. Я глянул на время в телефоне и понял, что проснулся за 15 минут до будильника — было 7:15.

На стене зиял большой иллюминатор, частично прикрытый рваной шторкой. Сквозь него сюда проникал серый дневной свет. Нижняя койка, служившая мне постелью, насквозь пропахла пылью и солёной водой. У дальней стены стоял столик, на котором лежали старые книжки, журналы и тетрадки, покрытые пожелтевшими пятнами.

Я заметил, что на полу в углу что-то валяется и захотел посмотреть, что там. Это была фотография улыбающейся женщины в зелёном платье. Наверное, жена человека, который здесь когда-то работал.

Одна из тетрадок на столе также привлекла моё внимание. Внутри кто-то вёл дневник, записывая туда всё происходящее. На первых страницах просто описывалась работа и повседневная жизнь, а дальше я не успел посмотреть, так как нужно было идти на наше первое собрание.


— Всем доброго утра, — громко произнесла Мария Петровна, когда мы все сели за стол. — Каждый уже знает свою работу, но я напомню.

Она замолчала, внимательно глядя на нас. Где-то на платформе вновь прозвучал едва уловимый металлический скрип. Мария продолжила:

— Игорь, на тебе электричество и освещение в жилых помещениях: коридор, каюты, туалет и кухня.

Тот мрачно хмыкнул:

— Проводка местами сгнила, поэтому не обещаю, что светло будет везде.

— Алексей, — Мария перевела взгляд на меня. — Перед тем, как ты будешь проверять конструкции и стены с помощью приборов, сделай сначала визуальный осмотр.

Я молча кивнул, думая о извилистых коридорах и мрачных машинных отделениях.

— Никита, на тебе пробы воды, анализ воздуха и возможность загрязнения среды.

— Да, — парень тут же оживился. — Загрязнение может быть довольно серьёзным. Рыбы вокруг платформы вообще не видать.

— И самое главное: перед тем, как спускаться в какие-то помещения, надевайте респираторы и всегда берите с собой газоанализатор. Всегда. Там может скапливаться всё что угодно — от сероводорода до паров мазута. Мы здесь одни, помните об этом.

"Осмотр, так осмотр", — подумал я и, попив чаю, первым делом отправился к самой важной части платформы. К опорам.

Небо застилали серые тучи, сильный холодный ветер прошивал куртку насквозь.

Подобраться к массивным "ногам" на близкое расстояние можно было, только используя трап или люльку, что было довольно рисковано. Особенно в ветряную погоду.

Поэтому для первичного осмотра я решил воспользоваться стареньким биноклем. Пока что этого должно быть достаточно.

Наведя бинокль на место, где опора встречалась с палубой, я проверял все сварные швы и соединения. Обращал внимание на ржавчину и любые изменения поверхности металла. Я опустил взгляд ниже, смотря туда, где конструкция уходила под воду.

Уже собираясь убрать бинокль, я вдруг заметил, что там что-то мелькнуло. Какое-то мимолётное размытое движение.

У меня в груди всё сжалось. Я пытался разглядеть что-нибудь в тёмной пучине у опоры, но больше ничего не увидел.

Дрожь прошла по моей спине. В тот момент мне показалось, что там, под толщей воды, я видел фигуру человека. Но он проплыл не как водолаз или дайвер, а как-то боком, словно пронёсся, глядя прямо на меня.

— Странно, да? — голос Никиты за спиной прозвучал так резко, что я аж дёрнулся.

— Ты что так подкрадываешься? — недовольно ответил я, посмотрев на него. В его руках тоже был бинокль. — А что странно?

— Здесь и птиц нет, — через бинокль он всматривался в вертолётную площадку. — Вообще нет. Ни птиц... Ни гнёзд... Ни рыб.

— Ты знаешь, из-за чего забросили эту вышку? — спросил я, кинув беспокойный взгляд на море.

"Может, мне всё-таки показалось?" — думал я.

— Говорят, что стало невыгодно, но... — Никита ненадолго замолчал, не прекращая смотреть в бинокль. Его оптимизм тоже постепенно исчезал. — Там какая-то мутная история, если честно. Слишком уж быстро здесь всё свернули. Но правду никто не говорит.

— Ты сказал, что нет рыбы. Ты вчера или сегодня ничего в воде не видел?

— Нет, я же говорю, — Никита опустил бинокль и глянул на меня. — Вообще ничего. Возможно, выбросы химикатов отпугивают всю живность. Надо будет проверить.

— Наверное, — ответил я и направился к другой важной точке. К буровой мачте.

Ветер завывал особенно сильно. Вместе с ним на платформе слышался треск тросов.

Я теперь думал о том, как потом пойду в тёмные заброшенные коридоры после того, что я видел в море. В голове всплывала мимолётная картинка, а мозг пытался сделать её более чёткой и дорисовывал жуткие детали.

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей я начал осматривать буровую мачту. Важно было убедиться, что стабилизирующие тросы держатся хорошо, что ничего не сгнило и не проржавело слишком сильно.

Закончив с буровой мачтой я довольно быстро, как мне показалось, осмотрел краны, грузоподъёмные механизмы, а потом встал и смотрел на горизонт вдали.

Следующим шагом должна быть генераторная. А она находится на самом нижнем уровне.

В самом низу.

Постояв так ещё пару минут, я направился сперва в жилой комплекс.


— Будь на связи, — произнесла Мария Петровна, протягивая мне рацию. — Знаю, что мы снова нарушаем, отправляя тебя одного, но, как видишь, у нас ни людей, ни времени. Так что будь осторожен. А и ещё: при первом же сигнале газоанализатора поворачивай назад.

— Хорошо, — ответил я, надевая респиратор. Игорь занимался проводкой, а Никита ушёл на другой конец палубы. У каждого была своя работа. Мне предстояло идти в самое жуткое место одному.

Газоанализатор (в данном случае портативный) — это коробочка размером со старый кнопочный телефон. Он настроен улавливать определённые газы, такие как сероводород. Он делает это постоянно и автоматически, поэтому когда концентрация газа в воздухе превысит норму, он сразу подаст сигнал, то есть запищит.

Я подошёл к открытому люку в полу, за которым зияла тьма. Оттуда веяло холодным воздухом с запахом ржавчины и мазута. Я развернулся к люку спиной и медленно, ощупывая каждый следующий шаг ногой, двигался вниз, крепко держась за ледяные прутья.

С каждым пройденным сантиметром темнота сгущалась, а налобный фонарь постепенно становился моим единственным источником света.

Дойдя до нижнего уровня, я увидел надпись: "Генераторная". Спёртый запах мазута и ржавчины здесь был особенно сильным.

Рычаг на двери повернулся на четверть оборота, после чего заклинил. Намертво.

После нескольких тщетных попыток я понял, что эта дверь больше не откроется. Выбить эту толстенную стальную махину было бы невозможно, поэтому тут теперь официально тупик.

— Приём, меня слышно? — сказал я в рацию.

— Да, говори, — раздался из неё голос Марии Петровны.

— Дверь в генераторную заклинило. Я попробую пройти по уровню выше и спуститься туда в другом месте.

— Если не найдёшь обходной путь, возвращайся. Безопасность важнее.

— Принял.

Хватаясь за ледяные прутья лестницы, я осторожно поднялся на уровень выше. Попробовал открыть дверь там, и с неприятным скрипом она открылась.

Я шагнул вперёд. Тут пахло машинным маслом. В глаза бросались огромные насосы и трубопроводы, уходящие в пол и потолок. На полу у стены валялись почерневшие перчатки, а чуть дальше лежала опрокинутая тележка.

Продираясь по помещению, я услышал монотонный повторяющийся звук. Он напоминал скрип и ритмично звучал примерно каждую треть секунды.

В голове начали всплывать жуткие детали увиденного ранее. По телу прошли мурашки.

Я отогнал мысли и неспеша побрёл вперёд, а потом увидел источник звуков.

Приоткрытая дверца распределительного шкафа тихо скрипела от почти незримых движений под действием вибрации платформы.

— Я так с ума сойду, — прошептал я сам себе.

В этот момент где-то за стенами послышался жутковатый металлический скрежет.

"Не надо себя пугать, — думал я. — Ему тоже есть объяснение. Нужно продолжать работу".

Неподалёку я увидел технический люк на полу. То, что нужно.

Открыв его, я стал медленно спускаться в тёмную бездну. Снизу слышался плеск воды.

С каждым шагом становилось всё холоднее. Руки с силой сжимали прутья, а ноги аккуратно проверяли следующие сегменты трапа. Едкий влажный воздух ударил в нос сквозь респиратор.

Нижний уровень оказался затоплен. Я не стал спускаться до конца, держась на лестнице. Луч фонаря вырывал из темноты поверхность маслянистой, почти чёрной жижи. Радужными разводами расплывались пятна мазута. Где-то в темноте капала вода, эхом разбавляя глухую тишину раз в несколько секунд.

И в этой мутной воде стояли огромные дизельные генераторы, каждый размером почти с грузовик.

"Визуальный контроль затопленной части конструкции невозможен," — обдумывал я отчёт, пытаясь отвлечься от пугающих мыслей.

В этот момент в конце помещения произошло какое-то движение. По спине пробежал холодок. Я не видел, что там было, но слышал. Было похоже, как будто кто-то резко махнул рукой под водой. На маслянистой поверхности появилась рябь, которая вскоре исчезла. Сердце бешено заколотилось, и его стук отдавался во всём теле.

В следующие несколько секунд всё было спокойно. Я решил, что для предварительного осмотра информации достаточно, и начал выбираться оттуда.

Обратный путь был без приключений.

Пока что я не стал никому говорить про движение в воде. Не было до конца ясно, что это. Возможно, что-то отслоилось, сломалось или просело. На заброшенной ржавой вышке посреди моря всё может быть.


Вечером мы собрались на кухне, где горел свет — Игорю удалось "осветить" несколько комнат, но, как он и говорил, не все.

На ужин была тушёнка с заварным пюре, галетами и чаем. В тот момент всё это казалось мне невероятно вкусным.

Однако при этом все были какие-то мрачные. Никто не начинал разговор, все сидели и молча ели. Хотя меня и самого дикая усталость не располагала к общению, поэтому их можно понять.

Особенно выделялся Никита, который теперь нервно озирался по сторонам, не проронив ни слова. Над его правым глазом было чёрное пятно — видно тоже куда-то днём залезал.

Обменявшись короткими фразами, мы разошлись по своим каютам. В мою, к сожалению, электричество провести не удалось. Из-за этого читать тот дневник пришлось с налобным фонарём. Но я не мог его не посмотреть.


12 мая
Погода отвратительная. Стоит густой туман. Говорят, что рыбаки в районе жалуются на плохой улов. Как будто рыба куда-то ушла.

15 мая
Сегодня спускались с Серёгой в трюм на нижнем уровне. Он весь перепугался, говорил, что видел как что-то пробежало. Объяснил ему, что это скорее всего крыса. Их здесь много.

16 мая
Сегодня на палубе нашли мёртвую чайку. Перья все в чёрной липкой жиже, как будто её в мазут окунули. Странно.

18 мая
Михалыч стал, как сам не свой. Подошёл и говорит: "Не ходите тут ночью. Она не любит, когда её тревожат".
Кто "она" я так и не понял. Все над ним подшучивают. Я заметил, что он руки щёткой теперь трёт, когда моет. Да так трёт, что чуть ли не кожу сдирает. Что-то с ним не так.

22 мая
Сегодня из-за замыкания мы на время отключили все генераторы и оборудование. Должна была быть тишина, вот только что-то продолжало гудеть. Где-то внизу, под платформой. Что это может быть? Может, что-то природное? Тектоническое или вроде того?

24 мая
Пропал человек. Вадим, один из механиков. Обыскали всю платформу. Спускались во все трюмы и помещения. Светили прожекторами в воду вокруг опор. Ничего. Непонятно, куда он мог деться.
Михалыч совсем тронулся. Подходит вечером и говорит: "Она проснулась. Она нас всех здесь знает по запаху. И всех найдёт".

25 мая
Началась какая-то паника. Некоторые обезумели и стали нападать на остальных. Я заперся в своей каюте.
Не знаю, что делать и что вообще происходит. В трубах что-то шумит.

Они нашли меня

Они пытаются выбить дверь


На этом моменте записи в тетради обрываются. Последние строки были написаны кривым, плохо читаемым почерком. Бумага на тех страницах была помята и в одном месте порвана. Дальше несколько страниц испачканы тёмными пятнами и больше ничего нет.

Я отложил тетрадь в сторону и несколько секунд просто лежал в своём спальнике на койке и не двигался. На лице выступил холодный пот. Захотелось проверить, закрыта ли дверь в каюту, что я и сделал.

"Дурацкая шутка? - крутились мысли в голове. - А может, автор дневника начал сходить с ума?"

Я посветил на столик у стены и посмотрел на фотографию женщины. Незадолго до этого я поставил её там, чтобы она не валялась на полу.

— Чёрт, что же здесь произошло? — тихо прошептал я в пустоту и почувствовал, что в горле встал комок.

От жутких звуков, доносящихся из глубины платформы, по шее и спине проползли мурашки. Теперь я не был полностью уверен, что это конструкции сами по себе гремят.

"Может, бросить всё? — говорил страх в моей груди. — Притвориться, что стало плохо, например?"

Я лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к каждому треску. Сон опять пришёл как-то незаметно сам по себе.


— Лёха, вставай! — голос Игоря прозвучал прямо под ухом. Он трёс меня, пытаясь разбудить.

— Что случилось? — резко вскочил я, озираясь по сторонам. На улице светлело. В памяти всплыли строки дневника.

— Мария и Никита пропали, — проговорил Игорь. — Пойдём быстрей!

Он поспешно вышел из каюты, а я быстро, как мог, оделся, обулся и побежал вслед за ним.


— Не хватает двух раций, поэтому они могли куда-то пойти, — Игорь развернул схемы платформы на столе на кухне. — Вот только никто не отвечает.

Он взял рацию и, нажав на кнопку, громко сказал туда:

— Приём. Мария. Никита. Ответьте кто-нибудь. Куда вы ушли?

— Ты давно проснулся? — спросил его я.

— Уже час как, — он перелистывал схемы, как будто пытаясь найти там ответ. — Проверил жилой комплекс и палубу. Нигде их нет.

В который раз вспомнились слова из дневника. Руки охватила лёгка дрожь.

— Эй! Вы слышите? — внезапно раздался голос Никиты из рации.

— Где вы? Что случилось? — тут же среагировал Игорь, моментально ему ответив.

— Тут... случилось... — помехи прерывали голос Никиты. — Мария мертва! Я не могу... Застрял на нижнем уровне.

— Вызывай помощь! — крикнул я Игорю.

— Сейчас, — он взял в руки спутниковый телефон и пытался позвонить, но у него не выходило.

— Что там?

— Какая-то хрень с ним, — Игорь покрутил телефон в руках. — Как на нём блять может связи-то не быть?

Я смотрел на схему нижнего уровня и внутри меня что-то кольнуло. Я не сказал им про фигуру возле опоры, не сказал про движение в генераторной, не сказал про дневник. А теперь буду просто стоять тут, когда что-то случилось?

— Ты вызови помощь, а я пойду к Никите, — произнёс я, взяв одну рацию со стола.

— Один что ли? — удивился Игорь, не переставая возиться с телефоном. — Погоди, я закончу и вместе пойдём.

— Пока ты закончишь, он уже ласты склеит, — бросил я и направился к выходу. — Буду на связи. Что важное узнаешь — говори.

— Смотри сам их не склей, герой, — крикнул он мне вслед.


— Никита, ответь, — сказал я в рацию, когда подошёл к спуску вниз. — Где именно ты находишься?

— Я... трюме, — сквозь помехи донёсся его голос.

— Держись, я иду, — ответил я и стал осторожно спускаться.

Руки тряслись от страха, но я мотивировал себя тем, что ему сейчас гораздо хуже, чем мне. Из вещей я захватил с собой газоанализатор, респиратор и большой разводной ключ для самообороны.

Я спустился на предпоследний уровень, в машинное отделение. Снова запах машинного масла, громоздкие насосы и трубы.

Дойдя до люка, который вёл в генераторную, я прошёл мимо. Спуск в трюмы будет дальше.

Где-то внизу слышался тот самый гул, но теперь он воспринимался по-другому. Это было похоже на чьё-то мычание или дыхание, дрожью расходящееся по всей платформе. Он звучал везде — в стенах, в трубах, в вентиляции.

Приходилось постоянно бороться со страхом, чтобы он не перерастал в панику. Я старался анализировать окружение с технической точки зрения, чтобы отвлечься. Это помогало.

Открыв одну из дверей, я вдруг услышал какие-то шаги.

Впереди был длинный узкий коридор. Я посмотрел в его конец и впал в ступор.

Мария Петровна стояла у стены, опустив голову. Она быстро зашла за угол, исчезнув за поворотом. Вот только сделала она это странно и жутко — резко ринулась туда боком, при этом не двигая руками и не поднимая головы. Это произошло буквально за секунду, я едва успел её заметить.

Я не знал, что мне делать. Дыхание перехватило, а левый глаз несколько раз дёрнулся.

— Меня слышно? — сказал я, наконец, в рацию.

— Да, приём, — раздался голос Игоря. — Нашёл Никиту?

— Нашёл Марию, — отрешённо произнёс я, не сводя глаз с конца коридора. — Никита, ты точно уверен, что она мертва? Потому что недавно я видел, как она куда-то ушла.

— Чего? — послышался напуганный голос Игоря.

— Никита, ответь, — я сжимал рацию в одной дрожащей руке, а разводной ключ — в другой.

— Как понять "она куда-то ушла"? — не понимал Игорь.

— Пойду за ней. Может, ей нужна помощь, — сказал я и перед тем, как пойти вперёд крикнул в рацию ещё раз:

— Никита блять! Ответь!

Если в дневнике написана правда, тогда мне несдобровать.

А если Мария получила травму, а я вместо того, чтобы помочь, трясусь от страха, начитавшись идиотских записей? Какой вариант был более вероятен?

— Поганая вонючая платформа, — шептал я вслух для успокоения. — Зачем я только согласился на это?

Осторожно заглянув за угол, я увидел пустой узкий коридор. По бокам были закрытые двери в технические помещения. Здесь стоял очень слабый, едва различимый запах, который я ни с чем не спутаю. Аммиак.

Газоанализатор показывал, что его концентрация крайне мала и, естественно, допустима. В случае чего прибор издаст громкий сигнал об опасности. Нужно быть начеку.

Я сделал пару шагов, и тишину прервал громкий голос Игоря из рации:

— Лёха! Я вызвал помощь! К нам вышлют вертолёт! Ты слышишь?

— Да, — глухо ответил я. Сердце стучало, как очередь пулемёта. — Не ори так больше. Я чуть инфаркт не схватил.

— Может мне... — начал Игорь, но его голос застелила пелена помех.

— Тебя не слышно, — произнёс я, продолжая медленно продвигаться вперёд. — Эй... Игорь... Приём!

Никто не отвечал.

— Блядство! — крикнул я от злости.

Наступила тишина, но её прервало то самое гудение, исходящее снизу. Оно звучало всё громче и отдалённо напоминало песни китов, но только отдалённо. Больше это походило на приглушённый вопль какого-то чудовища. В нём прослеживалось что-то чужеродное, неправильное.

От появившегося головокружения я едва устоял на ногах. Пришлось упереться рукой о стену. Эта "песнь бездны" постепенно затихла.

— Игорь! Приём! — пролепетал я в рацию. Виски отдавали пульсирующей болью, в теле чувствовалось слабость.

Протяжный скрип двери заставил меня прийти в себя. Я посмотрел назад. Одна из дверей была полностью открыта, и ещё одна начала открываться. Через респиратор в нос ударил удушливый запах аммиака.

С шаркающими звуками, стуком и треском в коридоре показался труп. Под действием химикатов его тело приобрело светло-серый цвет. Кожа напоминала воск, черты лица исказились и почти исчезли, сбившись в белёсую массу.

Он полз по полу в мою сторону, совершая резкие ломаные движения руками. С каждым таким движением происходил жуткий треск и хруст, эхом разносившийся по коридору. С тела на пол падали мелкие серые крошки. Когда мертвец задел стену при быстром махе рукой, на пол упало два отвалившихся пальца.

Из другой двери тоже послышались похожие звуки — тварей было несколько.

Громкий визг газоанализатора стал моим стартовым сигналом. Я побежал от этого кошмара что есть сил.

Судорожно зажав в руке разводной ключ, я в панике мчался по узкому проходу, не задумываясь над тем, где я.

Рация в моём кармане зашипела. Сквозь помехи из неё прозвучал голос Никиты:

— Я застрял... На нижнем уровне...

— А хули ты там делал блять?! — яростно крикнул я, не переставая бежать, а потом увидел его.

Повиснув на проводе, обёрнутым вокруг шеи, безжизненное тело Никиты покачивалось в середине коридора.

— Я... В трюме, — из рации шёл голос Никиты. А я стоял и смотрел на его труп.

Приглушённый чудовищный вопль, напоминающий гул, заставил меня снова схватиться за стену, чтобы не упасть. Сквозь головокружение и боль я продолжил идти вперёд.

Мельком обернувшись назад, я увидел, что тело Никиты уже не просто висело. Оно неестественно и резко дёргалось. Его голова в один из таких моментов внезапно повернулась на меня.

— Лёха, ты как? — появившийся из темноты Игорь подхватил меня и помог идти. Его лицо было залито потом, а в глазах читался животный ужас.

— Мария и Никита погибли, — всё, что я смог сказать.


Вскоре мы уже были на поверхности.

В лицо бил ветер, разносивший запах солёного воздуха и ржавого металла.

Я, давясь сухим кашлем, пытался отдышаться. На покрасневших глазах выступили слёзы, но не от шока или нервного срыва. От раздражения.

— Немного подышал аммиаком, — в перерывах между кашлем объяснил я Игорю.

<всё не вместилось в пост, продолжение в комментариях>

От бомбоубежищ и поддомников до градирнь... И это даже не четверть классных фотографий... Все остальное - здесь https://t.me/+UKeSz0EBoNg1YWYy

Начало здесь — Ислледователь аномальных мест

Старые деревянные двери распахнулись с мерзким режущим уши скрипом, который эхом разнёсся по коридорам. Я замер на пороге, осматривая просторный вестибюль с высокими потолками.

Воздух был спёртым и тяжёлым. Теперь пахло не свежестью и сыростью, а пылью и какими-то противными препаратами, чем-то напоминающими запах больницы.

Стены были обклеены обоями. Они давно уже отсырели, свисая клочьями, обнажая чёрные пятна плесени и серую потрескавшуюся штукатурку.

Пол под ногами был из кафеля, но его почти не было видно из-за слоя грязи, осколков стекла и кусков обвалившейся краски.

Я сделал шаг, и тишину разорвал громкий хруст этой каши мусора под подошвами ботинок. На всякий случай глянул на детектор аномалий — на экране был ноль. Стало чуток спокойнее.

В центре вестибюля стояла массивная деревянная стойка администратора, покрытая толстым слоем пыли. На полу рядом валялся опрокинутый старый телевизор с пустым тёмным экраном. Немного правее был широкий арочный проём, в котором виднелся длинный центральный коридор. Его конец терялся во тьме.

Взяв в руки телефон, я сделал третий снимок, а затем стоял и прислушивался. Ничего. Только давящая тишина.

— Так, ладно, — тихо сказал я, и мой голос прозвучал неестественно громко. Перед тем, как идти дальше, нужно было сделать парочку важных дел. Вся эта пыль и плесень очков здоровья мне явно не прибавляла, поэтому я поспешно надел респиратор, с облегчением вдохнув знакомый запах ткани и фильтра. Ещё мне показалось, что налобный фонарь стал светить хуже, и я заменил в нём батарейки. После этого можно было продолжать свой путь.

Каждый шаг громким треском разносился по всему зданию. Я старался идти тише. Искал под ногами места, где мусора накрошено меньше, но это не сильно помогало.

Подойдя к проёму, что вёл в главный коридор, я посмотрел вдаль. Фонарь и правда начал светить ярче, но луч от него всё равно терялся где-то вдали, отчего коридор казался бесконечным.

На полу валялись пожелтевшие бумажки, стеклянные пузырьки и полусгнившие тряпки. Двери по бокам, ведущие в номера и другие комнаты, вызывали небольшое беспокойство. Одни были захлопнуты, другие открыты или приоткрыты. Впереди виднелась старая кушетка, оставленная у стены. На ней бесформенным сгустком лежали почерневшие лоскуты, когда-то бывшие постельным бельём или чьей-то одеждой.

Медленно подойдя к открытой двери одной комнаты, я заглянул внутрь. Старая железная кровать, с которой вместо матраса свисали куски серой трухлявой ваты. Рядом стояла потёртая тумбочка, в ней не было одного ящика, а другой был слегка приоткрыт. У стены с отслоившимися обоями валялся грязный стул.

В этот момент где-то на верхнем этаже послышались сначала шорохи, а потом стеклянный стук с недолгим перекатыванием. Словно одна из банок или пробирок упала на пол, но не разбилась, а покатилась, постепенно останавливаясь.

"Животное? Или в здании что-то просело?" - метались мысли в голове. Рука нащупала и сжала в кармане перцовый баллончик.

— Всё, хорош уже. Трус ты поганый, — прошептал я, стараясь не поддаваться страху. В конце концов в скольких местах я уже побывал, сколько всего уже видел. И крыс, и бродячих собак, и даже диких животных. А сейчас что? Цифра "1" на липовом приборе, мелькнувшая на мгновение, и я сразу наложил в штаны? Нет, это не дело.

Мне удалось себя смотивировать и снизить подступающее к горлу беспокойство. Больше всего пугает неизвестность, а значит надо пойти туда и узнать, что там происходит. Всё-таки мне тут 6 часов торчать, как-никак.

Медленно и осторожно я двигался вперёд по коридору. Лестницы наверх на входе не было. Возможно, она должна быть чуть дальше. Я заглядывал в приоткрытые двери, чтобы знать, что нигде ничего нет, и мне ничто не угрожает.

Вскоре сбоку показался проход в ещё один коридор, уходящий вдаль, но я предпочёл идти по основному.

В итоге у меня, наконец, получилось дойти до его конца. За старой дверью, криво висевшей лишь на одной петле, была лестница наверх.

Каждая ступень отзывалась громким тревожным скрипом, от которого я замирал, стараясь не шуметь так сильно. Перцовый баллончик теперь постоянно был у меня в руке, готовый к моментальному применению.

И вот, я, оттолкнув ногой с прохода полуразбитый шприц, оказался на небольшой площадке. Я был на втором этаже.

Потолки там были ниже, а воздух, ощущаемый даже через респиратор, имел непонятный сладковатый запах.

Свет фонаря осветил теряющийся вдали коридор. Неторопясь, я двигался вперёд, проверяя каждую комнату по пути. Нигде не было не только никаких животных, но и никаких склянок, которые могли издать тот звук.

Подойдя к очередной двери, я попробовал повернуть ручку, но она не поддалась.

"Заклинило?" — моя первая мысль.

Я пытался крутить эту ручку и в одну сторону, и в другую, и сильно, и мягко, но ничего не выходило.

— Ладно, — шепнул я и собирался пойти дальше, как вдруг услышал звук. Что-то в той запертой комнате, возможно одна из тех бутылок, что попадались раньше, покатилось и легонько стукнулось об стену.

Я замер, прислушиваясь к тишине, прерываемой лишь моим дыханием в защитную маску. Снова захотелось проверить дурацкий детектор.

Когда я достал его и включил, то почувствовал, как холодный пот побежал по спине. На экране было "5", через секунду "6", потом "7".

Каждую секунду число увеличивалось, а, дойдя до десяти, начало расти с пугающей скоростью. Цифры стали мелькать настолько быстро, что число почти сразу стало трёхзначным, а вскоре и четырёхзначным.

Ошеломляюще громкий деревянный стук заставил меня чуть ли не подпрыгнуть от неожиданности. Он прозвучал где-то в глубине здания, и в этот же миг экран детектора аномалий погас.

Я стоял неподвижный и, наверное, такой же бледный, как статуя, с выпученными от ужаса глазами. Сердце бешено колотилось и словно хотело выпрыгнуть из груди.

Неуверенным движением я нажал на кнопку на детекторе, чтобы включился экран. Но он не включился. Этот потусторонний тетрис больше не функционировал.

— В жопу ваш санаторий, я сваливаю, — тихо бросил я и направился назад к лестнице. По правилу 5, если появляется активность, надо уходить, так что именно этим я и решил заняться.

Пытаясь шуметь как можно меньше, я шёл к выходу из здания. Ступени вновь заставили меня немного понервничать. Я то и дело прислушивался, но пока всё было спокойно.

Добравшись до входных дверей, я поспешно толкнул их рукой, уже планируя, как буду идти через лес, но они не открылись.

Я попытался выбить двери плечом, потом ногой, но всё было бесполезно. Они даже не шелохнулись. Не желая быстро сдаваться, я нанёс ещё несколько яростных ударов в область замка, но это не помогло.

— Ебучий случай... И чё теперь? — переводя дух, пробормотал я. Согласно пункту 7, если с объекта нельзя выбраться, то можно воспользоваться "Аварийной кнопкой".

Но тут появляется логичный вопрос. Что она сделает? Позвонит в 911? Отправит жалобу? Или, может, сдетонирует, убрав единственного ненужного свидетеля паранормального?

Не хотелось пока её трогать, особенно учитывая, что вокруг начало происходить что-то нездоровое. У такого здания должны быть и другие выходы, просто надо теперь их найти. Можно ещё дёрнуть решётки на окнах, вдруг удастся их выбить или погнуть. Всё-таки им уже много лет, авось получится. Но сначала нужно было ещё кое-что проверить.

Я полез в рюкзак и достал тот файлик, что мне дали в офисе. Обычно я всегда смотрел правила перед тем, как идти на объект. Но они никогда не менялись, я уже знал их вдоль и поперёк. Думая, что и в этот раз ничего нового в них не увижу, я единственный раз не заглянул в них.

И зря.

Эти правила слегка отличались от тех, что были раньше. Но самое главное — я их уже нарушил.


...

3. Не заходить внутрь зданий.

4. Каждые 15 минут делать проверку с помощью детектора. При малейшем отклонении показаний от нуля, немедленно покинуть объект.

...


Появилась злость на Антона, который вместо того, чтобы прямо сказать мне важную информацию, пробубнил что-то про то, чтобы я ни с кем не общался, а потом бросил: "И прочитай правила".

— А сказать, что они в этот раз отличаются сложно было? — недовольно рявкнул я в пустоту. И с кем я тут мог начать общаться? Со склянками?

Хотелось схватить этот сраный детектор, запустить его в стену и посмотреть, как он разлетится вдребезги, но я взял себя в руки. Нужно было выбираться, вся эта ненависть здесь точно была ни к чему.

Решив проверить все варианты, я подошёл к ближайшему окну и глянул на решётку. Она хоть и была ржавая, но при этом очень даже солидная. Если получится её выбить, то можно смело записываться на соревнования по пауэрлифтингу.

Взявшись за прутья, я попробовал пошатать решётку — бесполезно. Ударами ног её также было не пронять. Казалось, что проще было сломать бетонную стену, на которой эта решётка держится.

Переводя дух, я остановился и посмотрел в окно. Мрачные стволы деревьев за металлическим забором выглядели слегка зловеще. И тут мой взгляд зацепился за что-то в ночном лесу.

Я присмотрелся и увидел силуэт человека среди деревьев. Он был одет во что-то светлое, но стоял слишком далеко, чтобы можно было рассмотреть детали.

— Эй! — крикнул я и начал стучать по решётке. — Эй! Мне нужна помощь!

Он никак не реагировал на мои крики, да и вообще не двигался. Я попытался присмотреться и лучше разглядеть его, и в моём горле встал ком.

Нужно было убедиться, что увиденное мною сейчас мне только показалось. Дрожащими руками я начал доставать свой телефон, желая посмотреть на незванного гостя через приближение камеры.

Окинув лес за окном взглядом вновь, я уже никого не увидел. Кто бы это ни был, он куда-то ушёл.

Я, конечно, был не уверен, но мне показалось, что этот человек стоял там с широко открытым ртом и, не двигаясь, смотрел на меня.

В тот момент мне стало тяжело дышать, а внутри всё похолодело.

— Так, так, всё. Никакой паники, — пробормотал я сам себе. Нужно было как-то успокоиться.

Я достал из рюкзака кофе в термосе и сделал пару глотков. Стало легче, но не так, чтобы совсем. Для самообороны у меня есть баллончик, а если уж начнутся пляски с призраками, то "Аварийную кнопку" нажму, что поделаешь.

Взяв в руки телефон, я захотел посмотреть на то фото здания, которое я сделал перед тем, как зайти сюда. Так можно было бы лучше оценить обстановку.

Меня ждал очередной сюрприз.

На телефоне не было никаких фотографий санатория. На последних трёх снимках, сделанных в последние 2 часа, был лес. Я пролистывал все альбомы, искал в "корзине", в других папках, но кроме тех не нашёл ничего. По времени они как раз совпадали с моментами, когда я фотографировал санаторий.

— Это чё вообще? — мой голос слегка дрогнул. А когда я попытался всё это проанализировать, то затряслись и руки.

Первым снимком было это здание во всей красе. Я приподнял камеру телефона, чтобы снять его целиком. Что есть сейчас — снимок леса, но с тем же ракурсом, камера смотрит прямо и чуть вверх.

Вторым фото была опрокинутая тележка и валяющиеся бутылки. Сейчас на втором снимке трава и основания деревьев — камера, как и тогда, направлена вниз.

С третим снимком была та же история. Они все сделаны с тех же ракурсов, но вместо санатория на фотографиях просто лес.

Мурашки прошлись по всему телу, я вытер холодный пот со лба. Для меня ещё тогда казалось странным, что до этого места нет ни дороги, ни тропинки. А сейчас я увидел это.

— Пиздец, — выдохнул я, отказываясь принимать происходящее. Особенно, вспоминая, что до этого, когда я пересматривал снимки на момент того, хорошо ли они получились, на них всё было нормально.

Понадобилось какое-то время, чтобы я пришёл в себя и перестал смотреть стеклянным взглядом на эти фотографии.

Захотелось проверить и другие детали. Например, время. На телефоне было 1:37.

1:37 было и десять минут назад, когда я собирался посмотреть на силуэт среди деревьев.

Припоминаю, что заходил в здание в 1:25. Если подумать логически и попытаться всё соотнести, то 1:37 это примерно тот самый момент, когда сдох детектор и прозвучал стук. Но нельзя же верить только одним часам, поэтому я и взял с собой вторые, механические.

Достав их из рюкзака, я увидел, что они тоже остановились на этом моменте. Секундная стрелка подёргивалась, словно пытаясь идти вперёд, но что-то не позволяло ей это сделать.

На моём лице появилась улыбка и раздался непроизвольный нервный смешок. Я взял диктофон и включил ту запись, когда я заходил в это здание.

На записи был шум ветра и шелест листвы. Не было и намёка на мой голос.

Ноги подкосились и я осел на пыльный кафель, прислонившись спиной к стене с облезлыми обоями. Холод от пола прорезал меня сквозь штаны, но в тот момент мне было плевать.

Получается, проблема не в том, что нет никакого санатория... А в том, что меня нет вместе с ним.

Мысли метались в голове одна хуже другой. Рационального объяснения этого у меня не было и не могло быть.

Не знаю, сколько я так просидел, но из ступора меня вывел шум. Он исходил из того длинного коридора, где я искал лестницу.

Что-то приближалось оттуда, неуклюже громыхая по полу.

В страхе я выключил фонарь и замер, стараясь не двигаться и дышать, как можно тише.

Вскоре оно уже заползло в вестибюль. Стояла почти полная темнота, и увидеть что-либо не представлялось возможным. Но я слышал это.

Оно передвигалось рывками, неестественно стуча по полу. Было ощущение, что кто-то пытается ползти, наступая на пол только локтями и коленями.

Когда оно двигалось, то повсюду разлетались осколки стекла и куски краски, которыми был загажен весь пол.

Это нечто приползло на середину вестибюля, затем подошло к стойке. Раздался мерзкий стон с хриплым вздохом, и я услышал, как какой-то предмет влетел в дальнюю стену и разбился вдребезги. Возможно, это был тот старый телевизор.

После этого тварь вдруг остановилась. Было слышно её сиплое тихое дыхание. Мусор под ней захрустел, будто она поворачивается или наклоняется.

Затем она поползла в мою сторону и остановилась неподалёку. Во время её последних шагов в меня прилетело несколько крошечных осколков с пола, которые кольнули по лицу, — она была совсем рядом.

В один момент я физически ощутил её дыхание — едва заметное движение воздуха. Видимо она повернулась в мою сторону.

Это был неприятный противный запах. Пахло кровью и чем-то скисшим, как пахнет в старых сырых подвалах. Я задержал дыхание, чтобы случайно не привлечь её внимания.

После этого тварь двинулась в сторону входных дверей, проползая мимо меня на критически близком расстоянии. Я почувствовал лёгкое дуновение ветра, вызванное её движением, от которого волосы на голове были готовы встать дыбом. Ещё бы чуть-чуть и она задела бы моё плечо, и тогда скорее всего я бы не успел применить ни баллончик, ни аварийную кнопку. И сомневаюсь, что баллончик бы здесь вообще помог.

Остановившись возле входных дверей, она снова издала жуткий хриплый стон, который прозвучал больше жалобно, чем угрожающе. Но легче от этого явно не стало.

Я был уже на пределе. Пот лил ручьём, всё тело зудело от напряжения. Были мысли о том, чтобы попробовать тихо сбежать, но я отогнал их. Сейчас любое неверное движение могло стать для меня последним.

Наконец, тварь пошла обратно в тот коридор, и её топанье постепенно исчезло вдали.

"Если выбраться с объекта невозможно или жизни угрожает опасность, воспользоваться Аварийной кнопкой," - пронеслось в голове.

— Использовать только в самом крайнем случае, — едва слышно прошептал я. — Это подходит.

Я осторожно нащупал рюкзак, лежавший на полу рядом, и засунул руку внутрь, стараясь найти эту кнопку. Чёрт его знает, что она сделает, но теперь не всё ли равно? Вряд ли станет хуже, чем сейчас.

Где-то вдалеке в этом здании раздался грохот.

Аварийная кнопка была уже у меня в руках. Я аккуратно снял защитное стекло и, замешкавшись на пару секунд, нажал на неё.

Ничего не произошло. Ни вспышки, ни гула, ни щелчка. Абсолютно ничего. Я был в той же самой темноте, в том же самом поганом месте и держал эту бесполезную коробочку в руках.

Я беззвучно засмеялся и прошептал:

— Наверное, на телефон Антона сейчас пришло сообщение с коротким текстом: "Мне пизда"... Классная кнопка, ничего не скажешь.

Я продолжил сидеть на полу в темноте, прислушиваясь к звукам. Вновь наступила тишина.

В голове судорожно метались мысли о том, что теперь делать. Разум всё ещё пытался найти выход и спастись, но я уже ничего не хотел. В этой ситуации всё было бессмысленно.

Время шло, и ничего не происходило. От накопившейся усталости и стресса я сам не заметил, как вырубился.


Когда я открыл глаза, то не сразу вспомнил весь ужас, который пережил. Было утро. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь завесу из веток и листьев, падали на сырую траву.

Вокруг был только лес. Санаторий теперь казался страшным сном, ночным кошмаром. Тем, что никогда больше не хотелось вспоминать.

Я лежал на влажном сгустке травы и слегка трясся от холода.

— Что... — попытался сказать я вслух, но только прохрипел осипшим голосом. Похоже, что я простыл.

На земле рядом лежал открытый рюкзак и нажатая аварийная кнопка.

Чтобы не замёрзнуть окончательно пришлось снять с себя мокрую одежду. Непромокаемая куртка была относительно сухой, и я накинул её на голый торс. Запасных штанов у меня не было, так что я просто скрутил их, пытаясь максимально хорошо выжать, а потом надел обратно.

Собрав все вещи в рюкзак, я попытался понять, где я и куда нужно идти. Вспомнив про фотографии, я открыл первую из них — на ней были видны несколько деревьев. Сверяясь со снимком, мне удалось найти нужное место. В момент, когда я делал эту фотку, я стоял лицом к главному зданию, поэтому можно было примерно сказать, откуда я тогда пришёл.

Спустя некоторое время я уже шёл назад к машине.

Я смотрел на лес вокруг, сомневаясь в том, что происходило ночью, но при этом сомневаясь в том, что я оттуда выбрался.

Влажная трава блестела на солнце в редких местах, где тень от деревьев не падала на землю. Неподалёку пели птицы.

В голову лезли дурацкие мысли о том, что я сошёл с ума. О том, что я просто надышался плесенью и словил жёсткий "трип", который продолжается и до сих пор.

Я старался не думать о всех этих мрачных исходах и идиотских теориях, сосредоточившись именно на том, чтобы выбраться отсюда. Главное, что я не остался в санатории.

По пути мне попалось то самое поваленное дерево, и стало ясно, что маршрут я выбрал правильный.


Меньше, чем через час я уже сел в свою машину, оставленную у трассы. Моей радости не было предела. Я выбрался, чёрт возьми. Выбрался из этого кошмара.

Первым делом нужно было поехать в офис к Антону, отдать всё их барахло назад и навсегда попращаться с ними. Боюсь, второго такого контакта с паранормальным я не переживу.

Когда я заехал в город, мой телефон зазвонил. Я стоял на светофоре и глянул, кому я там понадобился. На экране виднелось "Саня".

— Чего? Это кто? — пробормотал я и ответил на звонок, поставив его на громкую связь. У меня не было ни друзей, ни знакомых с таким именем. И уж тем более не помню, чтобы я создавал такой контакт на телефоне.

— Привет, ну что там? — раздался из трубки весёлый голос. — Съездил в поход? Как успехи?

— Какой поход? — хриплым голосом спросил я. — Вы, наверное, номером ошиблись.

— Обычно твои шутки смешнее, Макс, — он усмехнулся. — Ты не выходил на связь со вчерашнего дня. Ушёл в свой лес и пропал. Мы тут как бы переживаем за тебя. А чего у тебя голос такой? Чё, простыл что ли?

— Кто это "мы"? — я всё ещё думал, что это какая-то ошибка. Откуда он знает про лес? Я вообще никому об этом не рассказывал. Может, меня хотят "развести"?

— Я, твоя сестра и мама. Сестра вчера звонила мне раза три и сегодня утром ещё раз... Ты какой-то странный. У тебя ничего там в походе твоём не случилось?

— Нет, всё круто. Я перезвоню, — сбросив звонок, я остановил машину у торгового центра.

Мне стало интересно, кто такой этот Саня, почему он уже забит в моём телефоне и делает вид, что знает меня.

Сначала я посмотрел историю вызовов. Сердце забилось чаще, по спине пробежала дрожь.

Начиная со вчерашнего дня и раньше я довольно часто общался по телефону с контактами "Саня", "Сестра" и "Мама". Звонили как они мне, так и я им.

— Чё за хуйня? — прошептал я. В реальности моей мамы уже давно нет в живых, а сестры у меня вообще никогда не было. Были мысли, что, возможно, это не мой телефон, а этот Саня просто всё перепутал. Но что-то тут было не так.

Почему-то контакта моего знакомого Серёги в телефоне не было. Я знал его ещё с детства и помнил номер наизусть.

Набрав номер по памяти, я стал ждать. Хотелось поговорить с кем-то, кого я знаю.

— Неправильно набран номер, — послышалось из трубки.

Я проверил номер несколько раз. Ошибки в нём не было.

В этот момент мне позвонила "Мама". Трясущейся рукой я нажал на зелёную кнопку на экране.

— Алло, Максим, привет, — послышался её радостный голос. Голос, который я не слышал уже больше 10 лет. — Как ты там?

— А... Алло, — я заикался и не мог ничего толком сказать.

— У тебя всё хорошо? — взволнованно спросили из трубки. — Ты что, простыл?

— Я... Я перезвоню, — сбросив звонок, я уронил телефон, который упал мне на колени. По щекам потекли слёзы. Я схватился руками за руль и посмотрел на торговый центр.

На вывесках висели бренды, которые я до этого никогда не видел. На парковке среди привычных машин было много неизвестных мне моделей.

— Что вы наделали? — прокряхтел я, глядя в пустоту.

Телефон, лежавший на моей ноге экраном вверх, завибрировал и издал короткий звук уведомления. Я глянул на него и увидел поступившее сообщение от "Мамы".

"Перезвони, как сможешь. Буду ждать звонка."

Я глубоко вздохнул. Мне нужно было время, чтобы всё это осознать.

Телефон опять зазвонил. На этот раз услышать меня хотела "Сестра".

— Да погодите вы все, — прошептал я, стараясь игнорировать звонок, и закрыл глаза. Телефон звонил ещё 2 раза, но я даже не посмотрел на него.

Просидев так минут 10, я завёл машину и поехал к офису, где мне раньше выдавали задания.

По пути я заметил, насколько город изменился. На месте одних домов были другие, а третих вообще словно никогда и не было. Там, где раньше был парк, теперь стоял какой-то мебельный магазин. Повсюду рекламировали незнакомые мне бренды и вещи. Не было видать и привычную сверхпопулярную рекламу, которая раньше лилась из всех щелей.

Когда я приехал к пункту назначения, то уже без сильного удивления обнаружил пустырь вместо офисного здания. Похоже, что никакого Антона больше не существовало, как и всей их конторы... Или меня для них, это как посмотреть.


Вечером через несколько дней я сидел в кафе, пил кофе и листал в телефоне новости, узнавая всё больше подробностей об этом новом мире. Нужно было как-то осваиваться.

Я уже позвонил всем своим знакомым и родственникам и пообщался с ними, успокоив, что со мной всё хорошо. Осталось теперь только самому успокоиться.

Наверное, я буду выглядеть, как сумасшедший, который сбежал из психушки, если кто-то узнает мою историю. Пришедший из другого мира через аномальный санаторий, которого никогда не существовало. Было бы максимально глупо на полном серьёзе рассказывать кому-то всё, что со мной произошло.

А вот выложить это в формате страшной истории было бы вполне себе нормально. Наверное, я так и сделаю, пусть хоть люди посмотрят.

— 2025 год, значит. Ладно, привыкну, — тихо вздохнул я и сделал глоток кофе.

Через несколько минут после того, как я запостил свою историю, на мой телефон пришло новое сообщение.

"Вы нарушили правило №2.

Запрещено показывать или распространять фото, видео и другие данные, полученные на объектах."

Из всех подработок, что мне попадались, эта была, пожалуй, самой необычной, хотя и довольно прибыльной (денег с одного "захода" приходило больше, чем почти на всех работах до этого за месяц).

Она заключалась в том, что мне нужно было приехать на указанное место, сделать несколько фото, собрать информацию и уехать. Вся соль была именно в местах, куда меня отправляли.

Я побывал в покинутых деревнях, заброшенных больницах, полуразвалившихся особняках и других "пристанищах паранормального". Часто они располагались где-то в глуши, куда даже на машине не добраться. Многие из них не обозначены на картах, из-за чего приходилось искать их "на ощупь", продираясь через густые леса или болота.

Но самым необычным было даже не это, а нелепые правила, которые, как мне говорили, необходимо было соблюдать:


1. Запрещено брать с собой на объект других людей или животных.

2. Запрещено показывать или распространять фото, видео и другие данные, полученные на объектах.

3. По прибытии на объект необходимо выяснить, есть ли там паранормальная активность.

4. При наличии паранормальной активности немедленно покинуть объект.

5. Пробыть на объекте 6 часов. Если в течение этого времени появится активность, немедленно покинуть объект.

6. Сделать как минимум 10 фото объекта.

7. Если выбраться с объекта невозможно или жизни угрожает опасность, воспользоваться "Аварийной кнопкой". Использовать только в самом крайнем случае.


Раз в неделю я получал "заказ", в выходные отправлялся на нужное место, делал фотографии, а спустя 6 часов собирался обратно. Я подрабатывал так почти 3 месяца и за всё это время ни разу не встретил никакую паранормальную активность.

Было ощущение, что тему про всю эту мистику придумали просто по приколу, чтобы скучно не было.


Тем вечером я стоял в небольшом захламленном офисе и ждал, когда мне дадут новый "заказ". За столом передо мной сидел молодой парень в деловом костюме по имени Антон.

Он всегда был вежлив, но взгляд у него был слишком безэмоциональный и остранённый. Бывает, уставится на меня, а я сижу и думаю: "Это он на меня смотрит или куда-то за спину, сквозь меня?". Ещё он иногда делал паузы во время разговора, как будто к чему-то прислушивался.

— В этот раз есть особое условие, — протянул Антон, внимательно глядя на меня.

— Какое? — устало вздохнул я. — Если найти что-то мистическое, то ничем не могу помочь. Это, похоже, невозможно.

— На объект нужно будет попасть ночью, — Антон пододвинул ко мне особые предметы, которые мне давали каждый раз: диктофон, "Аварийную кнопку" и "Детектор аномалий".

— Пробыть там всю ночь?

— Не обязательно, — Антон ненадолго замолчал, сверля меня пустым взглядом. — Но час-два темноты нужно захватить по-любому... И фото должны быть сделаны ночью.

— Хоть что-то интересное, — пробормотал я, складывая вещи себе в рюкзак. — А что за место?

— Заброшенный санаторий "Лесная свежесть", — Антон достал прозрачный файл, в котором лежало несколько листов. — Здесь подробно написано, как его найти, а ещё, как и всегда, памятка с правилами.

— Да, да. Знаю, — я быстро убрал файл к остальным вещам. — Всегда таскать с собой эти правила и каждый раз читать их перед тем, как идти на объект. Я эти правила уже лучше вас знаю. Что-то еще?

— Да, — голос Антона стал тише. — Постарайся не говорить ни с кем, кого бы ты там не встретил... И прочитай правила.

— Там что, сатанисты есть?

— Нет, — Антон поправил рукав костюма. — Людей ты там вряд ли увидишь.

— Как и мистику, — усмехнулся я.

— Просто следуй правилам, — серьёзным тоном ответил Антон.


Как я упомянул ранее, на каждом задании мне предоставляли особые странные предметы:

Диктофон — делать записи было необязательно, но иногда я пользовался им. Ничего особенного.

"Аварийная кнопка" — похожее на павербанк устройство с большой закрытой стеклом красной кнопкой с одной стороны. Никогда не использовал, хотя иногда появлялись мысли попробовать.

"Детектор аномалий" — пластиковая коробочка размером чуть больше спичечного коробка с небольшим экраном без подсветки, как у тетриса. Снизу есть маленькая кнопка включения, при нажатии на которую на экране всегда появляется 0, где бы этот детектор не использовался. С этим чудо-прибором я обнаружил (вот неожиданность), что нигде нет никаких аномалий. Я даже не представляю, какие цифры должны появиться на экране и что они должны означать, в случае чего.

Сюда бы ещё шар для гадания и можно в битву экстрасенсов записываться.


В описании маршрута, который мне дали, было сказано, что я должен доехать до середины лесной трассы, а дальше топать по лесу 2 километра пешком.

Я пытался рассчитать всё так, чтобы приехать на эту трассу под вечер и пересечь лес как раз к тому моменту, когда начнёт темнеть. Но пунктуальность оказалась моей не самой сильной стороной. В итоге когда я припарковал машину на траве возле обочины, уже было темно.

Но благо я хорошо подготовился — взял несколько фонарей с запасными батарейками и оделся в походную одежду. В моём рюкзаке, который я нацепил на себя, выйдя из машины, было всё необходимое для выживания в глуши: от аптечки и навигатора до запаса еды и воды. Не забыл я, конечно, и про бесполезное особое снаряжение, что мне дали в офисе.

Я включил налобный фонарь. Его свет выхватил из мрака стволы деревьев и ветви, покачивающиеся от лёгкого ветра. Никакой дорожки или тропинки нигде не было.

— Зашибись, чё, — вслух сказал я и, достав из рюкзака перчатки, надел их на руки. Мне уже хватило разок в крапиву вляпаться.

Бросив последний взгляд на машину, я пошёл вперёд.

Было непривычно тихо, из-за чего хруст веток под ногами казался очень громким.

Проходя мимо очередного дерева, я с отвращением убрал с лица прилипшую мокрую паутину. Днём тут прошёл дождь, поэтому воздух был холодным и влажным. Витал запах прелых листьев, сырой земли и той самой свежести, которая всегда остаётся после дождя.

Я постоянно всматривался в темноту — туда, куда луч фонаря едва дотягивает, отчего глаза вскоре начали уставать.

Убрав зацепившуюся ветку с рюкзака, я увидел сбоку поваленное дерево. Уже не первое. От сильного ветра старые деревья жутко заскрипели. Я невольно ускорил шаг.

Внезапно где-то неподалёку раздался хруст веток. Я вздрогнул и тут же повернулся в сторону звука, но ничего не увидел. Только ветви кустов и деревьев колыхались по ветру.

— Может, зверь какой, — прошептал я и на всякий случай положил перцовый баллончик в карман ветровки. С дикими зверями это иногда работает лучше ружья.

Пока я брал баллончик, мне на глаза попался детектор аномалий. Включив его, я увидел привычный "0" и хотел было убрать его назад, как вдруг на экране мелькнула единица. Всего на долю секунды. Но она точно была.

Сердце забилось чаще. Я осмотрелся по сторонам и прислушался. Всё было спокойно.

Я постоял ещё пару минут, глядя на этот чёртов детектор, но на экране теперь всегда был только 0.

— Показалось? — сказал я вслух, но всё же продолжил идти вперёд.

В голове начали появляться мысли, что те, кто меня сюда отправил, могли сделать подставу с этим прибором. Подстроить его показания, чтобы в определенный момент напугать меня. Вот только... зачем? Они платят за результат, а из-за таких идиотских розыгрышей я могу и до места-то не дойти, если сильно испугаюсь.

Стараясь ни о чём больше не думать, я ускорился и вскоре увидел впереди проржавевший металлический забор и очертания старого здания за ним. Я был на месте.

Территория у санатория была довольно большая. Я прошёл вдоль забора и вскоре увидел ворота.

От появившегося ветра одна воротина немного приоткрылась, издав протяжный неприятный скрип, от которого по спине поползли мурашки.

Оказавшись на территории, я достал телефон и сделал первую фотографию — массивное трёхэтажное здание, стены которого были испещрены тёмными подтёками от дождей и пятнами плесени.

Взгляд зацепился за окна первого этажа. Их стекла были разбиты, но сами проёмы закрывали металлические решётки. Ржавые, но с виду внушительные.

По бокам от основного здания красовалось несколько небольших одноэтажных построек. Краска на них вся облупилась, обнажив кирпичную кладку.

На дорожке, ведущей к основному зданию, валялась опрокинутая тележка и несколько бутылок из-под лекарств с полустёршимися этикетками — мой второй снимок.

Подойдя ко входу, я достал из рюкзака диктофон и нажал на кнопку записи, чтобы сказать в него одну фразу:

— Захожу в главный корпус, время 1:25.

<всё не влезло в один пост, разделил на два>

Продолжение тут: Исследователь аномальных мест (продолжение)