А кто- нибудь знает, когда этих аццких солевых детишек вокруг памятника дяде Стёпе в Самаре авторства плодовитого Церетели заменят на нормальных?

И куда смотрит мил… , то есть полиция в лице дяди Стёпы?)

Я обнаружил, что совсем забыл одного автора, без которого советскую сказку невозможно представить.

Это Сергей Михалков.

Невозможно представить - потому что он вездесущ и мог появиться в этой книге практически в любое советское десятилетие.

Я мог представить его читателям, когда рассказывал о сказочниках 30-х. Именно тогда юный советский гражданин "из бывших" (столбовой дворянин, потомок князей Голицыных и Ухтомских) сочинил свою первую - и, наверное, самую известную поэму.

Поэма называлась "Дядя Степа", написал он ее в девятнадцать лет, а опубликовал в двадцать два - в журнале "Пионер" № 7 за 1935 год.

Именно там советские дети впервые прочитали:

В доме восемь дробь один.
У заставы Ильича,
Жил высокий гражданин
По прозванью «Каланча».
По фамилии Степанов
И по имени Степан
Из районных великанов
Самый главный великан.

Там, кстати, еще не было никаких поездок на осле и спасения голубей от пожара. Зато были другие, неизвестные потомкам детали биографии "длинного" - вроде работы почтальоном перед армией.

Мимо булочных и скверов,
Через весь большой район,
Мимо милиционеров,
Шел Степанов —почтальон.

Он стучался утром в раму,
С черной сумкой на боку,
В черной сумке телеграммы
Из Батума, из Баку.
Пишут с озера Балхаш,
Сообщите, где багаж.
Подавал он телеграмму
Прямо во второй этаж.
Все любили дядю Степу,
Уважали дядю Степу,
Поругаются ребята —
Он рассудит, кто неправ.
Он домой спешит с Неглинной,
Все кричат: «Здорово, длинный!
Почему нам нету писем,
Дядя Степа-«телеграф»?»

Кстати, о неизвестных деталях. Казалось бы, биографию великана Степана Степанова по кличке "дядя Степа" советские дети знали наизусть.

Детство в самом центре Москвы, ранняя юность с обычными развлечениями советской молодежи - тиры и парашютные вышки ("вышка с вышки прыгать хочет"), потом призыв в армию, по объективным причинам - в бравые мореманы, как на мигуновском рисунке.

Но вы в танкисты не годитесь:
В танке вы не поместитесь!
И в пехоту не годны:
Из окопа вы видны!

С вашим ростом в самолете
Неудобно быть в полете:
Ноги будут уставать —
Вам их некуда девать!

Для таких, как вы, людей
Не бывает лошадей,
А на флоте вы нужны —
Послужите для страны!

После демобилизации - работа в милиции, благо, книжку "Дядя Степа - милиционер" все читали.

Он шагает по району
От двора и до двора,
И опять на нем погоны,
С пистолетом кобура.

Он с кокардой на фуражке,
Он в шинели под ремнем,
Герб страны блестит на пряжке —
Отразилось солнце в нем!

Он идет из отделенья,
И какой-то пионер
Рот раскрыл от изумленья:
«Вот так ми-ли-ци-о-нер!»

Иллюстрация, кстати, Константина Ротова, который в роли арбатского великана изобразил собственного зятя - начинающего актера Алексея Баталова.

Но вернемся к деталям биографии дяди Степы.

Как выясняется, между первой ("Дядя Степа", 1935 г.) и второй ("Дядя Степа милиционер" 1954 г.) была еще одна поэма 1940 года, которая никогда не переиздавалась, и в официальную тетралогию про дядю Степу не входила.

Это поэма «Дядя Степа в Красной Армии», вышедшая в пятом номере журнала "Молодой колхозник" (в девичестве «Журнал крестьянской молодежи», позже - «Сельская молодежь»).

На заставе смех и шёпот,

Разговоры у крыльца, —

Примеряет дядя Степа

Форму красного бойца.

Но бойцу такого роста

Подобрать шинель не просто

Он затянется ремнём,

А шинель трещит на нём,

Гимнастёрка коротка, —

До локтя видна рука.

Сапоги несут со склада,

Для степановой ноги,

Даже мерить их не надо —

Не годятся сапоги.

Нет, это вовсе не альтернативная история, где Степан Степанов вместо флота призван в пограничники.

Здесь "самый главный великан" Страны Советов участвует в так называемом "Польском походе", то есть присоединяет Западную Украину и Западную Белоруссию. Именно дядя Степа и передвинет на запад пограничные столбы СССР.

Тёмной ночью, в поздний час
Объявил майор приказ.
В темноте на правом фланге
Раздаётся Стёпин бас:
«Я готов служить народу,
Нашим братьям, землякам,
Чтоб навечно дать свободу
Батракам и беднякам.
Я возьму сегодня в бой
Пограничный столб с собой,
И он в землю будет врыт,
Где мне родина велит».

Наступают наши части,
Отступает, польский пан.
Мы несём с собою счастье
Для рабочих и крестьян.
Занят Львов, и взято Гродно,
За спиной бойцов Столбцы.
Мощной силою народной
В бой бросаются бойцы.

Кстати, когда в постсоветские времена об этой поэме вспомнили, многие журналисты приводили ее в пример как образец знаменитой "чегоизволитости" Михалкова. Мол, автор даже на лучшее свое творение наплевал, "забыв" про флотское прошлое героя и отправив дядю Степу в армию заново - лишь бы написать на востребованную тему.

Зря издевались - с точки зрения исторической достоверности как раз все нормально. Как известно, в ходе СВО на Украине в России была объявлена частичная мобилизация. Так вот, предыдущая частичная мобилизация объявлялась именно в 1939 году, в преддверии "Польского похода" и демобилизованного краснофлотца Степанова вполне могли под нее загрести. А что на ВУС наплевали и в пехоту отправили - так в суете мобилизации и не такое случалось.

Говорит Степан: «Солдаты,
Украинцы-земляки,
Белорусские ребята,
Польских панов батраки,

Мы пришли не с вами драться, —
Мы несём конец панам,
Выходите к нам брататься,
Подходите, братцы, к нам!

Вас в деревне ждёт работа,
Вам домой давно пора!»
И пятьсот солдатских глоток
Громко крикнули: «Ура!»

Но в чем действительно правы критики - в том, что весь цикл про дядю Степу неотделим от истории СССР. Кроме первой книги, он весь писался "по поводу".

"Дядя Степа в Красной армии" - к Польскому походу.

"Дядя Степа милиционер" - на конкурс произведений о милиции, объявленный Министерством внутренних дел СССР, где поэма была отмечена второй премией.

(Не могу отделаться от впечатления, что Мигунов пророчески нарисовал Шверценеггера в не снятой еще "Красной жаре")

"Дядя Степа и Егор" 1968 года (Я, друзья, скажу вам сразу/Эта книжка по заказу) - на волне невероятной популярности космонавтов.

Чтобы выполнить заданье
На ракетном корабле,
Неземные испытанья
Проходил он на Земле.
И однажды утром рано
Мы услышим в тишине:
«Космонавт Егор Степанов
С Марса шлет привет Луне!»

Ну а "Дядя Степа - ветеран" даже объяснения не требует. Для позднебрежневских времен тема более чем актуальная. В конце концов, кто не помнит...

Про войну и про бомбежку,
Про большой линкор «Марат»,
Как я ранен был немножко,
Защищая Ленинград.

Вот дебютное появление пенсионера Степанова в "Мурзилке", №10 за 1981 год и иллюстрациями Бориса Диодорова.

Занятно, что журнальная публикация завершалась строками:

— Можешь нас поздравить с дочкой!
Космонавт отцу сказал…
Надо здесь поставить точку.
Дядя Степа дедом стал!

Но позже ехидный Михалков добавил еще несколько четверостиший.

Ветеран Степан Степанов,
Если здраво посмотреть,
Должен поздно или рано,
К сожаленью, умереть.

Удивительное дело:
День за днем, за годом год,
Столько весен пролетело,
А Степанов все живет!

Он и пенсию имеет,
И преклонные года,
Но уже не постареет
Ни за что и никогда!

Как говорится - с пониманием. Дядя Степа и впрямь до сих пор живее всех живых. Вы, товарищ, сядьте на пол. Вам, товарищ, все равно.

________________________

Моя группа во ВКонтакте - https://vk.com/grgame

Моя группа в Телеграмм - https://t.me/cartoon_history

Моя страница на "Автор.Тудей" - https://author.today/u/id86412741