0 просмотренных постов скрыто
Охота за «скрипачом»
Стояла суровая зима 1945 года. И хотя на носу был март, зима отнюдь не собиралась уступать своих позиций весне. В это время свирепых метелей и обжигающей стужи на одном из участков советско-германского фронта, на плацдарме за Вислой, советские войска готовились к большому наступлению.
Справа, где плацдарм занимал значительную площадь, день и ночь шло сосредоточение новых частей. Слева, где он достигал всего лишь двух-трех километров в глубину, уже два дня наши части вели ожесточенные бои с целью его расширения. Последовательно, овладев первой, второй и третьей траншеями гитлеровцев, стрелковые подразделения к исходу второго дня вклинились в их оборону на глубину от одного до полутора километров. Фашистское командование не хотело мириться с утратой своих позиций. Оно подвергало наши войска частым артиллерийским налетам, бомбило их с воздуха, бросало в бой свою пехоту. Но атаки гитлеровцев неизменно разбивались о стойкость и мужество советских пехотинцев и артиллеристов, танкистов и самоходчиков.
Вот тогда-то, в ночь на третьи сутки непрерывных кровопролитных боев, у гитлеровцев и появился многоствольный реактивный миномет, который солдаты за его протяжный, скрипучий и густой звук выстрела прозвали «скрипачом».
«Скрипач заиграл» около часу ночи. Хорошо зная места своих недавно покинутых траншей, фашисты нанесли нашей пехоте значительный урон.
И началось…
Лихорадочно зазвонили телефоны, спешно заработали радиостанции, в эфире и по проводам понеслись доклады вышестоящему штабу. Оттуда немедленно последовал короткий приказ: «Использовать все виды разведки, засечь и артиллерией уничтожить. Исполнение донести».
…Дошел приказ и до командира взвода оптической разведки старшего лейтенанта Александра Маркияновича Каргина - сутуловатого, худощавого офицера лет тридцати пяти, с овальным, суженным книзу лицом и зеленоватыми глазами. Рот у Каргина словно заключен в скобки двумя глубокими симметричными складками на впалых щеках, поэтому кажется, что с лица его никогда не сходит улыбка.
В боях Каргин участвовал уже второй год, и война многому его научила. По рассказам он знал, что засечь реактивный миномет - дело нелегкое, поэтому, получив приказ, сразу забил тревогу, поднял всех на ноги.
Взвод Каргина был развернут полностью, на все три поста наблюдения, но, несмотря на это и на непрерывное дежурство разведчиков у стереотруб, первый залп «скрипача» поймать всем трем постам наблюдения не удалось.
«Вот если бы миномет дал второй залп, - подумал Каргин, - уже тогда бы мы его нащупали. А то кочует, дьявол, прячется… Да и как его возьмешь с первого залпа? Вспышку один из постов может и не наблюдать, а пересечение двух направлений, без третьего, контрольного, - это же неточно…»
Едва стало смеркаться, Каргин решил сменить разведчиков. На предстоящую ночь он назначил самых опытных: на левом посту - старшего сержанта Воронкова, на правом - сержанта Харитонова. На средний он поднялся сам, взяв с собой вычислителя с планшетом.
Средний, или, как его называли, центральный наблюдательный пункт, находился на чердаке небольшого одноэтажного каменного дома. Крыша дома из жести не предохраняла от пуль и осколков, и для защиты разведчиков Каргин предусмотрительно приказал сложить из кирпича толстые стенки.
В напряженном ожидании залпа прошло около часа. Сидя у стереотрубы, Каргин наблюдал, как сгущающаяся темнота гасит блеклые краски неба на горизонте и, поглощая собою сначала дальние, а потом и ближние предметы, быстро придвигается к наблюдательному пункту. Вскоре густой мрак подступил к самой амбразуре, и перед глазами Каргина словно опустился черный бархатный занавес.
Но темнота мало беспокоила командира взвода. Он на память знал расположение всех ориентиров: дальности до них и отсчеты по ним были тщательно определены заранее и выписаны на схеме. Кроме того, быструю наводку стереотрубы в нужный ориентир облегчало еще и остроумно придуманное старшим сержантом Воронковым приспособление: тонкие, вертикально натянутые в амбразуре проволочки, расположенные точно в створе с ориентирами. Такие приспособления имелись на всех трех пунктах.
И все же на душе у Каргина было неспокойно, и время от времени он вызывал по телефону посты.
- Смотрите, батенька мой! - предупреждал он то Воронкова, то Харитонова. - Не проспите там!
Всматриваясь в густую темень ночи, Каргин про себя размышлял: «Дальность стрельбы у „скрипача“ небольшая, и если он ведет огонь по левому флангу плацдарма, значит, туда, на левый фланг, и надо в первую очередь обратить внимание».
Прошло еще некоторое время, и старший лейтенант начинал уже сомневаться в том, что миномет откроет сегодня огонь, как вдруг левее основного ориентира колеблющимся, неровным светом полыхнуло зарево. Каргин, чувствуя, как сразу заколотилось сердце, крикнул в телефонную трубку: «Вспышка!» и, не дожидаясь ответов с постов: «Есть вспышка!», плотно прильнул глазами к окулярам стереотрубы. Он едва успел поймать в перекрестие край замиравшего зарева. «Скрипач» ударил откуда-то из-за леса, и через несколько секунд грохот частых разрывов потряс землю. Тотчас же отсчет по вспышке передал и левый пункт.
- Правый! Харитонов! - взывал в трубку Каргин. - Давай отсчет! Не-ету? Что же ты, батенька?.. А?
- Да не видно ничего, товарищ старший лейтенант. Впереди высота, лес… Полыхнуло по всему небу, чисто зарница… А куда наводить? - виноватым голосом, в котором чувствовалось отчаяние, ответил сержант Харитонов.
Каргин подошел к вычислителю Толченову, нахохлившемуся в углу за маленьким низким столиком, и стал внимательно рассматривать планшет.
- Ну что, получается что-нибудь? - неуверенно спросил он.
Толченов молча, насупившись, смотрел, как старший лейтенант взял хордоугломер и измеритель и, склонившись над планшетом, стал откладывать отсчеты. Точка пересечения двух линий на планшете получалась в опасной близости от своего переднего края. Ясно, что миномет не мог находиться здесь, поэтому передавать координаты Каргин не решился. А третьего отсчета, так необходимого для контроля, не было…
* * *
Вражеский реактивный миномет не давал командиру взвода покоя. Забывшись перед утром тяжелым, тревожным сном, Каргин через час снова был на ногах. Болезненно переживая неудачу, доискиваясь до ее причин, он решил переместить правый пост так, чтобы наблюдению не мешал лесной массив. По телефону он получил разрешение из штаба и, быстро подготовив все необходимое, вскоре, как всегда, чуть сутулясь, уже шагал впереди. За ним шел начальник поста сержант Харитонов, а дальше семенили, едва поспевая, разведчик со стереотрубой и три связиста, сгибавшиеся под тяжестью катушек с кабелем.
Вначале двигались вдоль фронта, мимо бесчисленных траншей и землянок, мимо орудийных окопов, из которых, задрав пестрые от камуфляжа закопченные короткие стволы, щерились в небо гаубицы, затем свернули вправо, к переднему краю, и стали подниматься на пологую высоту. Чаще стали попадаться минометные батареи. Проходя мимо одной из них, Каргин про себя отметил, что два дня тому назад, когда он проходил здесь, ее не было. Не было тогда и танков, притаившихся в глубоких окопах, замаскированных свежими еловыми ветками. «Изрядно, - поглядывая по сторонам, воодушевляясь, подумал Каргин. - Не выкурить теперь неприятелю нас отсюда, хоть бы он еще десяток „скрипачей“ сюда подкинул».
С разведчиками поравнялись встречные сани с грузом, укрытым брезентом. Высокий пожилой солдат в прожженной на боку грязной шинели остановил худую гривастую лошадь и подошел прикурить.
- Что это везешь, батенька? - спросил Каргин, кивнув головой в сторону саней, но тут же осекся, рассмотрев на брезенте рыжие, заиндевевшие пятна и выглядывавшую из-под него ногу в сапоге с поблескивавшей на каблуке стертой металлической подковкой.
- …«Скрипун» проклятый накрыл ночью… - зло ответил солдат и сплюнул. - Хоронить везу…
- Да-а… - раздумчиво произнес Каргин и поспешно отвернулся.
…Осуществить свое решение Каргину удалось лишь частично. Место, которое он выбрал для нового поста, было повыше прежнего, и наблюдение с него значительно улучшилось, но все же высокая стена леса не позволяла просматривать глубину расположения противника. Однако делать было нечего, лучшего места не найти, и разведчики приступили к оборудованию поста. Определив наиболее вероятные направления, с которых мог стрелять реактивный миномет, Каргин обратил на это внимание начальника поста и приказал доложить о готовности по телефону.
На своем пункте Каргин застал незнакомого пожилого майора, оказавшегося командиром артиллерийского дивизиона.
- Ну, старший лейтенант, досталась нам с тобой работка! - сказал майор, с трудом протискиваясь в дверь и отдуваясь. - Засекай, брат, а мне приказано подавить. Давай только точные координаты, а я уж как-нибудь накрою…
Они вошли в землянку. Оттуда сразу пахнуло теплом обжитого помещения.
- А вы, я вижу, не унываете, - проговорил майор, всматриваясь в лицо Каргина.
- В двух километрах от позиций неприятеля начинается лесной массив, - начал Каргин, не обращая внимания на слова майора. - Но ясно, что с опушки леса миномет стрелять не будет: было бы рискованно, да и на виду у наших войск. В лесу же для него должно быть несколько расчищенных площадок. Но есть ли они?
Вошел боец и через несколько секунд, привыкнув к мерцающему свету коптилки, сделанной из снарядной гильзы, опознав Каргина, вручил ему объемистый пакет.
- Из штаба, - доложил он.
- Аэрофотоснимки! - обрадованно воскликнул Каргин.
- Нуте-с, посмотрим, это интересно… - в свою очередь оживляясь, произнес майор и пододвинулся ближе. Внимательно сличая аэрофотоснимки с картой, они обнаружили, что и по размерам и по форме поляны оказались неодинаковыми. Аэрофотоснимки давали новую, достоверную картину местности.
Весь день, как и предполагал Каргин, «скрипач» молчал.
Лишь стало смеркаться, Каргин и майор Рыжов поднялись на пункт.
Ждали долго. Несмотря на валенки, ноги стали мерзнуть. Слева открылась артиллерийская стрельба. Она, все усиливаясь, вскоре превратилась в сплошную канонаду.
- Ну, теперь смотри в оба! - сказал Каргин начальнику пункта. - Ей-богу, под такую маскировочку они трахнут.
Усилившийся до предела свист резко оборвался, и грохот разрыва больно ударил в уши: один из снарядов упал где-то совсем рядом с домом, заставив всех пригнуться, И в этот самый миг ярко вспыхнуло слева за лесом.
Каргин вздрогнул и с силой нажал кнопку секундомера.
- Запросите правый и левый, как там у них! - бросил он начальнику пункта.
Прошло несколько томительных долгих секунд, и до слуха донеслись протяжные рыкающие звуки залпа.
- Четырнадцать секунд! - вслух сказал Каргин. - Так…
На этот раз отсчеты дали все пункты, и Толченое, поторапливаемый Каргиным, наносил их на планшет. И все же три прямых линии - направления на стрелявший миномет - не пересекались в одной точке.
- Не получается! - уныло выговорил Толченое и виновато посмотрел на старшего лейтенанта.
Каргин был у стола и, отстранив Толченова, стал работать на планшете сам.
- Товарищ старший лейтенант! - обрадованно воскликнул Толченое, внимательно наблюдавший за работой Каргина. - Пересечение-то получается левее и дальше поляны. А вы промерьте по направлению с нашего пункта, ведь оно-то идет прямо через поляну, вот, на аэрофотоснимке, видите? Может…
И хотя Каргин сам уже подумал об этом, но, хлопнув себя по лбу, похвалил:
- Молодец, правильно! - и стал снова возиться у планшета.
- Ну как? Получается? - нетерпеливо спросил майор. Он сидел на корточках у телефона и неистово дул в трубку. - Давай, давай быстрее, командир, а то укочуют!
Но Каргин сам понимал это и торопился. В уме неотвязно вертелась одна мысль - только бы дать координаты, только бы опять не упустить проклятый миномет.
- Товарищ старший лейтенант, - раздался голос телефониста, - из штаба спрашивают: засекли или нет? Что ответить?
- Сейчас, сейчас, - раздраженно отмахнулся Каргин, - погоди, не мешай! - И, не отрываясь от планшета, еще раз проверил вычисления.
- Телефонист, - наконец торжествующе крикнул Каргин, выпрямляясь во весь рост, - передай в штаб: миномет засечен. Координаты передадим позже.
- Товарищ майор, - обратился он к Рыжову, - координаты… Икс…
…Через две минуты дивизион майора Рыжова обрушил на вражеский миномет шквал беглого огня. Тяжелые гаубицы начали его дружным залпом. Снаряды с визгом и характерным шелестом проносились почти над пунктом и устремлялись вдаль. И там, где-то в лесу, в районе цели, сплошным неумолчным грохотом, словно раскаты грома, рокотали разрывы.
Вдруг высоко к небу взвилось громадное, яркое пламя, и затем донесся небывалой силы, глухой, словно идущий из-под земли, раскатистый взрыв.
- Ба-а-тенька мой! - восхищенно закричал Каргин. - Вот это да-а! Давненько такого не слышал! Да что же это?
- А ничего особенного, - спокойно произнес майор. - Взорвались боеприпасы!
Больше на этом участке фронта «скрипач» не появлялся.
«Так совершается подвиг», Николай Кириллович Личак, 1958г.
Показать полностью
Если бы ипотека существовала во времена Пушкина
Честно стырено из ВК
Показать полностью
1
Это дуэль, господа и дамы! (невольное продолжение дискуссии в посте о Дне Победы во Франции)
В комментариях к посту О Дне Победы во Франции (продолжение разговора на тему "Что вы носитесь в вашей Победой")
между мною и @AlCh3lov3k развернулась нешуточная дискуссия.
AlCh3lov3k отвергает мою точку зрения, используя при этом, мягко говоря, непарламентские выражения, и позволяет себе явно оскорбительную манеру общения.
Я предлагаю простой выход. AlCh3lov3k делает пост, в котором он выскажет свою точку зрения на события Второй мировой войны во Франции, расскажет о героических французских солдатах и об исторических событиях того периода.
Всем присутствующим предлагается оценить пост и высказать мнение о его содержании.
Не более того.
Просто человек, нахамивший и оскорбивший меня неоднократно в моем посте, за время пребывания на Пикабу написал 4800 комментариев. И ни одного поста.
По моему настало время для героического поступка. настало время проявить мужество и героизм, о котором AlCh3lov3k так много и разнообразно рассуждал
Уважаемый AlCh3lov3k, настало время для вашего подвига.
У вас есть три варианта действия - сделать пост и отстоять свою точку зрения в публичном обсуждении, не явиться на поединок, или публично извиниться перед мной.
Если в течение суток вы не опубликуете пост, я оставляю за собой право считать вас трусом и хамом.
Честь имею!
Показать полностью
Михаил Лермонтов - напророчил собственную смерть
С первой и до последней минуты жизнь русского поэта и прозаика Михаила Юрьевича Лермонтова (3 октября 1814 - 15 июля 1841) представляла собой цепь удивительных загадок, которые до сих пор пытаются разгадать и объяснить сегодняшние исследователи всего таинственного и потустороннего. Больше всего любопытных фактов дошли до нас благодаря близкому другу семьи Лермонтовых Петру Кирилловичу Шугаеву, который всю жизнь собирал материалы о поэте, полагая, что он - великий человек, память о котором нужно непременно сохранить для потомков.
Благодаря Шугаеву, мы знаем, в частности, что акушерка, принимавшая роды, по каким-то только ей ведомым приметам тут же заявила, что этот мальчик не умрет своей смертью. Пророчество прозвучало около полуночи 3 октября 1814 года в Москве у Красных ворот в доме генерал-майора Ф. Н. Толя. Когда Лермонтов уже был взрослым, он нередко говорил друзьям, что умрет молодым, поскольку искренне верит в сказанное той самой акушеркой. «Может быть, она увидела перед глазами мою судьбу и предрекла ее, а может просто сказала, что было на языке, невольно повлияв на мою жизнь», - говорил он. В юности поэт даже пытался разыскать ее, чтобы расспросить подробности, но безрезультатно.
Как известно, Лермонтов был смертельно ранен на дуэли с майором в отставке Николаем Мартыновым, которая состоялась 15 июля 1841 года (по старому стилю) между 18 и 19 часами. Разворачивались события возле Пятигорска у Перкальской скалы. Условия поединка были очень жесткими: стреляться до трех раз при барьере в 15 шагов. При этом Лермонтов вдруг объявил, что отказывается от выстрела. Но Мартынов отказаться не мог, поскольку в этом случае все посчитали бы поединок фарсом.
За несколько минут до начала поединка, как вспоминали секунданты, неожиданно пошел дождь и подул ветер, хотя все утро стояла солнечная и безветренная погода. По сигналу Мартынов пошел к барьеру, а Михаил Юрьевич остался на месте. Поэт поднял руку с пистолетом вверх и выстрелил в воздух. Противник же, не раздумывая, произвел выстрел в соперника. Пуля попала в грудь Михаилу Юрьевичу и пробила ее навылет. Смерть наступила мгновенно.
Ни врача, ни повозки не было. Тело лежало на земле под дождем несколько часов, после чего его перевезли в дом, где поэт прожил два последних месяца своей жизни. А на следующий день поэта похоронили при огромном стечении народа на Пятигорском кладбище. Так закончился жизненный путь великого русского поэта. Он прожил всего 26 лет.
Загадка последней минуты жизни поэта заключалась в том, что перед роковым выстрелом Лермонтов был удивительно спокоен, смерть ожидал с улыбкой. Об этом вспоминает и секундант Лермонтова князь Александр Васильчиков, которого поразило веселое лицо дуэлянта. «Он как будто знал, что сейчас, в эту минуту, будет убит, - вспоминал Васильчиков. - И он радовался этому. Ночью, когда его тело находилось в избе, все уже вспоминали ту самую акушерку… Только говорили, что не она напророчила смерть, а он сам. Она лишь заставила его рассудок помутниться, а он довел себя до такого состояния…».
Как бы то ни было, факт остается фактом: Лермонтов не хотел жить и спровоцировал Николая Мартынова на убийство. К такому выводу в недописанных воспоминаниях после многолетних мучительных раздумий приходит и сам Мартынов. Он считает, что стрелять в него Лермонтов и не собирался. Правда, понял он это слишком поздно - в роковые минуты дуэли обозленный на Лермонтова противник не мог осознавать зловещего плана поэта. Иначе выстрелил бы в воздух…
Спустя 30 лет, на исходе жизни, Николай Мартынов указал на рок, который выбрал его в убийцы великого поэта, а себя посчитал жертвой адского замысла.
Любопытен и другой факт: исследователи творчества Лермонтова утверждают, что он нередко исповедовался устами героев своих произведений, вкладывал в них свои мысли, словно хотел быть узнанным и понятым до конца - даже после смерти. Как тут не привести слова Печорина - центрального персонажа романа «Герой нашего времени»: «Я вступил в эту жизнь, пережив ее уже мысленно, и мне стало скучно и гадко, как тому, кто читает дурное подражание давно ему известной книги». Известный литературный критик и публицист Виссарион Григорьевич в своих работах пришел к выводу, что «Печорин - и есть сам Лермонтов».
Тема смерти - одна из ведущих в поэзии Лермонтова. В одном стихотворении он признается: «Я предузнал мой жребий, мой конец, и грусти ранняя на мне печать». Что это - ясновидение? Вероятно, этот же вывод следует из пророческого предсказания: «На месте казни - гордый, хоть презренный, я кончу жизнь мою». Заметьте - казни. О дуэли, как поединке равных, и речи нет. История дуэли Лермонтова - история организованной самим Лермонтовым собственной казни… За что же так не любил себя Лермонтов? Загадка! Но он ясно знал: «И не забыт умру я. Смерть моя ужасна будет». И тянулся к смерти: «Кровавая меня могила ждет, могила без молитв и без креста». Действительно, участники похорон вспоминали: похороны прошли не по христианскому обряду, крест на могиле установлен не был. Отсюда вывод напрашивается один: поэт знал свое будущее.
Почему же не жилось Михаилу Юрьевичу? Не по той ли причине, по которой не жилось и его предкам? Дед Лермонтова, Михаил Васильевич Арсеньев, не дождавшись в новогоднюю ночь любовницы, выпил стакан какой-то дряни и умер.
Мать поэта, Мария Михайловна, некрасивая и не в меру ревнивая, устроила красавцу мужу скандал, а тот вспылил и ударил жену. Да так, что после этого у Марии Михайловны «развилась злая чахотка». В результате мать маленького Миши сошла в могилу, а отец, Юрий Петрович, оставив сына на попечение бабушки, вскоре спился и умер 46 лет отроду. Вот откуда взялось знаменитое признание: «Я никому не мог сказать священных слов «отец» и «мать»». Со смертью Михаила Юрьевича род Лермонтовых пресекся. И это - разгадка еще одной мистической тайны - тайны внешности, которая не дает покоя современным астрологам.
Дело в том, что, принадлежа к зодиакальному типу Весы, управляемый Венерой, Михаил Юрьевич должен был иметь достаточно привлекательную внешность. Но внешность его многих отталкивала и даже, как свидетельствуют некоторые источники, «вызывала отвращение и раздражение». Почему? Вот свидетельство Ивана Сергеевича Тургенева: «В наружности Лермонтова было что-то зловещее и трагическое, какой-то сумрачной и недоброй силой, задумчивой презрительностью и страстью веяло от его смуглого лица, от его больших и неподвижных глаз».
Ответ дают те же астрологи: есть мнение, что человек, проживающий не свою жизнь (например, рожденный с одной судьбой, но поменявший ее, воздействовавший на нее, что и могло произойти с поэтом, который с детства убеждал себя в ранней смерти и таким образом мог попросту «запрограммировать» себя на кончину, ведь сила человеческой мысли до сих пор не изучена, но многие специалисты в один голос утверждают, что она - материальна), таким образом, нарушая законы мироздания и изменяя книгу судеб, меняется в лице и приобретает так называемый «лик дьявола».
Считается, что дьявол помечает таких людей ужасной внешностью. Причем, весь ужас осознают только те, кто общаются с этим человеком «в живую», с глазу на глаз. То есть на фотографии, на картине можно видеть перед собой довольно симпатичного и интересного человека, но стоит встретить его в реальной жизни, как в жилах начинает стыть кровь и сердце начинается биться чаще. Уж не дьявол ли пометил гения за его нежелание жить?
«Мистика в жизни выдающихся людей», Денис Валерьевич Лобков, 2015г.
Показать полностью
1
Ответ на пост «Поединок»1
Зинаида Петровна была в гневе - Путь прерван! И кто посмел преградить его!
Глаза в глаза
Принят брошенный вызов
И не отступить
- Я только спросить! - твердо заявила она
- Тут все только спросить! - не менее твердо парировала Тамара Васильевна.
- Я ветеран труда!
- А я блокадница!
Едва слышно зазвенели струны: тоньше волоса, острее мысли, нервы, натянутые на человеческий череп...
- Так, значит... - процедила Петровна, перехватывая свою клюку - жуткое оружие, скованное запойным кузнецом Васей, когда к его белочке пришла белочка, из рессоры от КамАЗа и неизвестных добавок(сам Вася бормотал что-то про кости демонов, анобтаниум и металл богов), закалённое в крови жестоко убитых помидоров! Даже лёгкие касания этой клюкой причиняли боль и оставляли шрамы...
Васильевна не дрогнула. Её оружие было не хуже - настоящая трость, не клюка!(Созданная безумным Иванычем из ёлки, которую украли с детского утренника, распилили болгаркой и вытесали трость тупым ножом, а потом пропитали насильно собранной сосновой смолой и свежевыжатым берёзовым соком. Трость жаждала человеческой крови, и если ей долго не давали желаемое - брала сама.)
Невидимый музыкант ускорил темп...
Атмосфера наэлектризовалась настолько, что с бабок начали стекать разряды, а аккумуляторы гаджетов заряжались. Ещё мгновение...
- Доброе утро! На профосмотр без очереди кто последний?
Бабки перевели взгляды на мальчишку лет 25-ти, который посмел! Потом друг на друга...
- Потом... - процедила Петровна.
- Потом! - кивнула Васильевна.
Юный самурай
Недооценил врага
Кровь на земле
Показать полностью
