Вы сильно заняты?
Звонок в пожарную часть: - Мужики, вы сильно заняты? - Да нет, сидим, в домино играем... - Ну, доигрывайте и собирайтесь потихоньку, тут налоговая горит...
Звонок в пожарную часть: - Мужики, вы сильно заняты? - Да нет, сидим, в домино играем... - Ну, доигрывайте и собирайтесь потихоньку, тут налоговая горит...
- Говорят, ты в женщинах специалист? - Ну, как специалист - обычный пользователь.
В заброшенной башне третью ночь подряд горел свет.
Сколько себя помню — это место притягивало взгляд. Я делала уроки за письменным столом, который казался таким большим. Готовилась к экзаменам, почти не поднимая головы от книг. Сидела над чертежами к курсовой, а стол был таким маленьким, хотя, казалось бы — совсем не изменился.
Это был привычный стол, привычная квартира и привычная жизнь. Школа, университет, следующим шагом стала бы работа.
Только башня всегда оставалась таинственной.
Я сама не понимала, почему. Ведь это была та самая знакомая с детства башенка, пристроенная к дому в конце квартала — прихоть архитектора. Но я постоянно на неё смотрела. Будто всю жизнь ждала чего-то, сама не знаю, чего.
И вот — оно настало.
Одна рука подпирала щёку, вторая вертела карандаш. Мне стоило бы готовить вопросы к весенней сессии, но я смотрела в окно.
Башня, которая, как я читала в путеводителе по Городу, не была и не могла быть жилой. В которую, если верить тому же путеводителю, даже не существовало входа.
Эта загадочная башня, её окна сияли золотистым светом.
Там двигались чьи-то фигуры — или это было моё воображение? А ещё, оттуда раздавалась музыка. Нет, точно воображение, я чисто физически не могла бы её услышать.
Мысли сделали резкий разворот и вернулись к экзаменам. Я опустила глаза на билеты. Сдать очередную сессию, а летом практика, а потом ещё два семестра, и диплом, и работа — и никаких загадок и тайн.
Мне пришлось бороться с желанием снова поднять глаза.
Было так приятно хотя бы ненадолго сбиться с пути. Вместо того, чтобы готовиться к экзаменам в библиотеке, прогуляться по Городу. Но кого я пыталась обмануть: это не была прогулка.
Я кружила вокруг дома с башней, приближаясь к нему, словно по спирали. И на последнем витке заметила неприметную дверь.
Настолько неприметную, что нельзя было сказать — была ли она здесь раньше.
Путеводитель отрицал само существование входа в башню. А я стояла рядом с ним, не решаясь подойти ближе. И если раньше я подолгу наблюдала за светом в окнах, сейчас взгляд не мог оторваться от ручки со знаком дерева.
Открылась бы дверь для меня?
Вниз по улице пролетел велосипедист. Из-за угла вынырнула компания девушек. Мой взгляд метнулся к ним, а стоило повернуться к башне снова — дверь исчезла.
Весь вечер я оплакивала свою нерешительность. Не в прямом смысле, конечно, но мои мысли не могли сосредоточиться ни на чём, кроме воспоминаний о той двери. Голова так и норовила опуститься на стол, знакомый стол в знакомой квартире.
Я всё смотрела в окно, будто ожидая, что в башне вспыхнет свет, и я смогу полететь на него, как потерявшийся мотылёк.
Но вместо этого я увидела конверт.
Он появился так же, как исчезла дверь — незаметно и бесшумно. Пару секунд назад его не было, и вот: зелёный конверт лежит на подоконнике моего окна.
Я решительно встала из-за стола. Сломала печать с символом дерева. Из конверта появилась такая же зелёная карточка.
Это было приглашение на бал. В следующее полнолуние.
И проходил он, конечно, в моей башне.
98/366
Одна из историй, которые я пишу каждый день - для творческой практики и создания контента. В этот раз меня безумно вдохновила одна песня, переслушиваю её сейчас постоянно. Но пока не буду говорить, какая, потому что — спойлеры.
Когда завершим историю, обязательно поделюсь!
- Почему девушка, когда ей признаются в любви, опускает глаза? - А чтобы убедиться, правда ли это.
Сережа понял сразу, что у Ани семья очень интеллигентная, когда узнал, что их кота зовут Шнырь.
Блондинка спрашивает замужнюю подругу-брюнетку. — Почему ты называешь своего мужа <кот ученый?>.Он что, действительно такой умный и эрудированный? — Нет, просто он постоянно ходит налево, и при этом еще рассказывает сказки.
У микрофона Павел Константиновский
— Простите, — баритон откашлялся, — знаете, я могу быть несколько невежливым. Милая, я не продаю свои книги, я их дарю. Но при одном условии...
— Каком? — прошелестел теряющий силу голос.
— Вы обещаете, что прочтёте книгу до конца, от контртитула до концевой страницы. Нельзя бросить на середине, только до самого конца, что бы там ни было.