“Стеллажи этого Склада были плотно забиты коробками с надписью “Внимание”.

Единственный в мире бесплатный обменник “Вниманием” пользовался спросом у местных душ. Каждый мог прийти на Склад в любое время суток в любом городе любой страны и поставить свою коробку с “Вниманием” на любую полку, взяв взамен любую коробку.
Длинные, кажущиеся бесконечными, ряды раздувались от людей, толпящихся между ними. Они жаждали заполучить абсолютно бесплатное “Внимание”, которое им — ненасытным — всегда мало.

Тучные, тощие, поджарые и без конечностей, в колясках и с тростями, безупречные и уродливые, молодые и старые, толстосумы и нищеброды, даже те, кто презрительно кривил губы, стоило им пересечь порог этого Склада. Они никогда не признавались никому, что посещают его, а встречая знакомых, тут же отворачивались и делали вид, что человек обознался.
Встретив тут более близких друзей, они в лицемером изумлении растягивали губы и, непонимающе оглядываясь, спешили заверить, что якобы ошиблись Складом, и быстро исчезали.

Дома, в интернете, газетах и на улице, в беседах со случайным и близким знакомым, на работе и в школе, они осуждали каждого так же, как и осуждали их самих другие люди за посещение Склада. Придя вечером домой, они с детской жадностью торопились раскрыть коробку и насладиться вкусом “Внимания”, а некоторые и вовсе разрывали упаковку сразу после выхода из Склада. Тонны картона по всему миру ежечасно отправлялись на вторичную переработку. Новые коробки ежечасно заполнялись новым “Вниманием”, за которым шла нешуточная охота. Иногда в сводках новостных лент звучали подробности потасовок или даже убийств за “Внимание”, но чаще всего люди друг друга просто обвиняли, дрожа от ненависти и покрываясь алыми пятнами злости…"

Вприкуску с горячим сладким чаем, с плавающей в нём долькой лимона, кинул в рот очередную пригоршню “Внимания”, неторопливо пережевал, небрежно попадая по клавишам, и поставил точку в предложении.
Задумавшись над тем, а что есть “Внимание” в виртуальном пространстве и какими способами человек его желает получить, и почему при этом он осуждает других желающих, полез в коробку, забрал остатки и закрыл глаза устало.

Завтра за новой порцией.

Не забыть бы достать пустую коробку и положить в неё порцию, уже свою.

В древние времена существовал маленький город под названием Кун-Фи. Этот город был известен не только своей красотой и богатой историей, но и своим уникальным стилем жизни, связанным с искусством кун-фу.

В каждом уголке города можно было увидеть людей, занимающихся этим древним боевым искусством. Школы кун-фу были расположены повсюду, и каждый житель Кун-Фи рано или поздно осваивал его технику. От малых детей до стариков – каждый пребывал в постоянном обучении и совершенствовании.

В городе Кун-Фи была особая атмосфера. Люди уважали и восхищались мастерами кун-фу, которые были символом мудрости и силы. Каждый житель города стремился достичь высокого уровня мастерства и стать сильным воином. Благодаря этому, город процветал и был защищен от любых угроз.

Однажды, в город Кун-Фи пришли злобные воины из соседнего государства. Их целью было захватить город и убить всех его обитателей. Но они не подозревали, с кем им придется столкнуться.

Мастера кун-фу готовились к битве. Они собрали все свои силы, знания и опыт, чтобы защитить свой родной город. Жители Кун-Фи также присоединились к подготовке и стали обучаться воинскому мастерству.

Наступил день сражения. Возле стен города собралось огромное количество воинов, каждый из которых был готов сразиться до последней капли крови. В воздухе витала напряженная энергия, и все присутствующие чувствовали, что грядет что-то невероятное.

Затем, мастера кун-фу встали в первые ряды. Их движения были безупречны, их удары непреложны. Они перемещались с такой легкостью и грацией, словно были невидимыми. Зрелище было захватывающим. Их противникам не было суждено долго продержаться перед такой неудержимой силой.

Битва продолжалась часами. Воины из соседнего государства пытались наступать все сильнее, но мастера кун-фу были неотразимы. Жители города тоже держались стойко, используя свои недавно приобретенные навыки.

Наконец, воины из соседнего государства поняли, что им не удастся победить. Они были разбиты и разогнаны мастерами кун-фу и местными защитниками. Город Кун-Фи остался непоколебимым и свободным.

Победа принесла городу еще больше славы и привлекла новых студентов, желающих научиться мастерству кун-фу. Город Кун-Фи стал уникальной локацией, где молодые надежды искусства кун-фу могли развиться и расцвести.

Так продолжалось веками. Город Кун-Фи стал символом мощи, мудрости и единства. В нем царили гармония и справедливость, а искусство кун-фу стало неотъемлемой частью жизни его жителей.

Таков рассказ о городе Кун-Фи, где боевое искусство стало не просто способом защиты, но и образом жизни, вдохновляющим и приумножающим силы каждого его обитателя.

Когда-то я был простым мальчиком. Любил ловить лицом ветер, бросаясь ему навстречу по теплой весенней траве босиком. Любил смеяться вместе с друзьями ночью, сидя толпой вокруг большого оранжевого костра, подпирающего кончиками обжигающих языков звёздное небо...

Я совсем не помню их... Своих друзей.

Рядом плывут, покачиваясь на созревших цветках подсолнуха, зубастые улыбчивые незнакомцы с безумными глазами. Память молнией бьёт по отдельным участкам мозга и вызывает флэшбэки, слишком короткие, чтобы рассмотреть их подробнее.

Вот этот в зелёной курточке, такой голодный.. Вгрызается в маленькие чёрные семечки, которые он наковырял себе достаточно большую кучку, сидя по-турецки прямо посередине чёрного круга из семян. Его глаза лихорадочно вращаются, пока, похожие на акульи, зубы точат семена со звуком "ч-ч-ч".

Я крутил головой по сторонам в надежде увидеть край этого жёлто-чёрного полотна из цветов и существ на них, но видел лишь редкие вздыбы рассерженного моря. Оно несло нас бурным потоком к гигантской воронке, уводящей за собой пыль, воду, цветы и человечков куда-то ввысь к чёрным тучам, которые свирепо стонали и метали в нас слепящие иглы.

Мои собратья внезапно прекратили грызть семена и одновременно заверещали на языке, которого я не знал, но понимал каждое слово. Они заворожённо уставились вверх на столб белеющего в темноте ветра и запели. Я отложил в сторону недогрызенную семечку и не смог удержаться от соблазна запеть вместе с ними.

Столб крутился, громко выл и притягивал нас всё ближе и ближе. Пение моих собратьев тонуло среди грохота волн и треска воздуха в гигантском длинном столбе. Мне стало казаться, что я вижу как сверкают мои раскрытые в безумии глаза. Я слеп вместе с остальными от ярости небесных игл, а потом наступила тишина...

Обрывки воспоминаний, костёр, чей-то смех и запах травы вместо морских водорослей.

Пальцы в последний раз крепко сжались на тонких лепестках подсолнуха, разрывая их в клочья. Вслед за тишиной наступила полная слепота.

Со стороны можно было увидеть, как столб с жадностью поглотил последний цветок с существом на нём и унёс его куда-то вверх.

Через несколько минут море стало умиротворённым и тихим.

Каждый считал своим долгом смачно сплюнуть на его грязный ботинок, проходя мимо. Он лишь криво усмехался, ведь глупцы наивно думали, что плевками могут дотронуться до него изнутри и осквернить ещё больше.

Он вспомнил как человек в чёрном сказал о том, что не стоит накликать на кого-то своих ворон за его плохие поступки, если и твои питомцы выкованы из черной части твоей души, и плотно зажмурился, пытаясь прогнать видения из прошлого.

Жаркий день вынуждал пот сильнее стекать по лицу, шее, спине, вся грудь им пропиталась, живот и даже короткие волосы лоснились от влаги под палящим солнцем, пока он стоял на сцене — восхваляемый и презираемый толпой, что была так близко и орала неистово, швыряясь чем-то съестным и дурно воняющим. Он много раз поднимал взгляд, полный надежды, к небесам, забыв на миг о своих принципах, но они молчали, обрушивая вместо необходимых слов разве что ветер, который сушил кожу губ и бурил трещины в них, застревал в глотке и ноздрях пылью и засыпал уставшие глаза песком. Он не переставал улыбаться, подыхая от жажды, и наблюдал за теми, кто наблюдал за ним — высокомерными, лживыми, с обнаженными грудями с фиолетовыми отпечатками чьих-то жадных пальцев, похотливыми старцами с полувялыми членами.

Они давились едой и дешевым вином из ближайшей пивнушки, звонко раскрывая пасти в приступе смеха — мерзкое зрелище — он брезгливо поморщился, увидев жир на их щеках и подбородке, крошки хлеба на их безумных языках.

Сегодня они судят его, а вечером после казни пойдут танцевать и трахаться на пожарище, которое останется на месте его плоти, даря небесам свои грехи.

Правильные и радостные. Без изъяна и копоти.