Язык - это то, что определяет идентичность каждой национальности и отдельных индивидуумов. Он влияет на то, как мы воспринимаем окружающий мир, друг друга и события, происходящие с нами. Это основное, и пожалуй, единственное средство коммуникации. Здесь имеется в виду не только и не столько устная речь, но также письменная и даже язык жестов. Кстати, для каждого языка свой язык жестов - т.е., то, что на шведском языке жестов означает “пойдем пить моднейшие напитки”, совсем необязательно будет обозначать то же самое и на русском. Впрочем, ведение коммуникации посредством универсальных жестов, узнаваемых во всем мире, тоже никто не отменял.

Довольно распространены исследования, подтверждающие тот факт, что люди, владеющие более, чем одним языком, имеют как бы несколько личностей и могут переключаться между ними, переходя с одного языка на другой. И нет, речь сейчас не о фильме “Сплит”)))

Мой собственный опыт подсказывает, что так оно, в общем-то, и есть. На русском я более склонна к глубоким философским размышлениям с красивыми витиеватыми фразами - я задумчива, немногословна и достаточно тиха. Зато когда говорю на итальянском, это словно искра, буря, безумие: мне нравится шутить и смеяться, говорить о чувствах, иными словами, проявлять эмоции. Английский пробуждает тягу к сарказму и остротам, и я твердо уверена, что лучшего языка для подколов не придумано, оно само все просится на язык. Шведский пробуждает желание к уединению, гармонии. Во мне просыпаются, не поверите, скромность и робость. Впрочем, не так уж и удивительно, ведь на шведском даже бранные слова звучат, как чириканье птиц. Так вот особенности языков сказались лично на мне. Уверяю, с головой у меня все в порядке, но иногда меня и саму удивляет, какой разной я могу быть.

Наверняка многие слышали об этических дилеммах, как, например, дилемма попутчика, когда нужно выбрать, кого подвезешь - друга, любимую даму или немощную бабулю при наличии всего одного места; или, например проблема вагонетки - когда вас ставят перед выбором пожертвовать одним ради пятерых или пятерыми ради одного. Остановимся на последнем примере поподробнее.

Многие люди выбирают вариант со спасением пятерых вне зависимости от языковой принадлежности выбирающего. Однако, когда ситуация отходит от классического варианта, скажем, к такому: что, если единственный способ остановить вагонетку — сбросить под нее упитанного незнакомца? Здесь уже опрашиваемые с гораздо меньшей охотой соглашаются на этот вариант, несмотря на то, что результат все равно тот же — жертвуем одним ради пятерых. Исследования же показывают, что если задать человеку этот вопрос на его родном языке, то он скорее откажется сбрасывать кого-либо на рельсы. Зато если перевести на иностранный язык, то почему-то довод о большей ценности пятерых перед одним приобретает бОльшую убедительность, и люди охотнее выбирают принести толстячка в жертву.

В 2014 году Альберт Коста и Ко опубликовали исследовательскую работу, суть которой свелась к тому, что изложение этической дилеммы на иностранном языке участникам эксперимента существенно увеличивало их желание пожертвовать несчастным пухляшом. Для сравнения: на родном языке только 20% оказались готовы принять подобное решение, в то время как на иностранном готовность возросла аж до 50%. При этом в эксперименте принимали участие испаноговорящие, для которых английский - иностранный, и англоговорящие, для которых, соответственно, иностранный - испанский. Результаты оказались одинаковы для обеих групп, что показало следующее: не имеет значения, какой именно язык используется - английский или испанский, суть в том, что он просто не родной.

Исследователи Университета Чикаго попробовали объяснить этот феномен. Они выдвинули гипотезу, что наше отношение к языку влияет на образность нашего мышления и восприятие картины мира в целом. По сравнению с родным языком, иностранный не дает такого простора мышления. Соавтор Альберта Косты и психолог Саюри Хаякава (Sayuri Hayakawa) вывела, что языки являются не столько взаимозаменяемыми инструментами для обмена идеями, сколько сами формируют образ нашего мышления относительно тех идей.

Ученые также провели испытание, чтобы определить взаимосвязь между используемым языком, образностью мышления (точнее, ее масштабностью) и решением этической дилеммы. Были опрошены более 700 немцев, кто владеет английским как иностранным. Вопрос все тот же — жертвуем ли одним ради спасения пятерых?

Участники эксперимента были разделены на две группы, каждому предоставили выбор, на каком языке решить проблему, — немецкий или английский. Участники оценивали свои решения по 7-балльной шкале, где: 1 - категорически против жертвы, 7 - абсолютно уверен, что спасение жизни - это правильно. Также их просили оценить, насколько живо они представляют себе картину, включая персонажа, которого предлагается принести в жертву, и пятерых людей, которых можно таким образом спасти. Оценка производилась так же по 7-балльной шкале, где: 1 - практически никакого представления, 7 - очень яркое представление.

Как и ожидалось, яркий образ предполагаемой жертвы значительно влиял на моральный выбор. Носители немецкого языка, воспринимая ситуацию на английском, зачастую не могли живо представить себе сцену, как пятеро людей спасаются, или как приносят гипотетическую жертву.

Все это подводит к выводу о том, что наше образное мышление меняется, когда мы переходим на иностранный язык, что означает изменение некой призмы, через которую мы видим мир, а это изменение, в свою очередь, прямо влияет на принимаемые нами решения.

P.S. При проведении данных экспериментов ни один гражданин с избыточным весом не пострадал :)

© Тень Афродиты