Иногда корпорации выкатывают такое, что сперва в голове не укладывается. И хочется сказать: "Вау..." И дальше – пару крепких слов без падежей, разумеется про себя. А то почтут за грубияна в приличном обществе...

Именно такое устройство и представила Google в феврале 2012 года. Его назвали Google Glass. Это очки с прозрачным дисплеем на правом глазу, камерой и голосовым управлением. Будущее на носу, буквально.

Когда их впервые показали в 2013 году, это был чистый инженерный восторг. Миниатюрный проектор, навигация, камера — все в одной оправе. Разработчики и ранние энтузиасты, так называемые "эксплореры", смотрели на них с благоговением. Руки свободны, информация проецируется прямо на сетчатку, человек становится киборгом в хорошем смысле слова.

Но не учли одну простую вещь. Технология столкнулась с суровой реальностью в лице других обычных людей.

Главным "убийце" Glass стала отнюдь не их функциональность, а социальная неприемлемость. Устройство, задуманное как незаметный помощник, превратилось в самый кричащий аксессуар. Носителя "Глассов" можно было вычислить в толпе за версту. Его выдавал пустой, устремленный в никуда взгляд и тихое бормотание, к никому не обращенное. Смотрелся он как пациент известной клиники, разговаривающий с другими голосами в своей голове.

Особую неприязнь вызывала камера. Крошечный объектив на виске вызывал в обществе настороженность. Люди вокруг не знали, ведется ли сейчас запись, снимают ли их. В некоторых барах и ресторанах стали появляться таблички "No Glass allowed".

Google Glass фактически доказали старую истину. Для успеха технологии важнее не что она делает, а как она это делает. Функционально — революция, социально — непринятие. Устройство нарушало неписаные правила приватности, не предлагая ничего взамен, кроме удобства для одного-единственного пользователя. Общество ответило жестким, почти инстинктивным отторжением. Еще сюда же надо добавить немалую стоимость.

Можно ли было это предсказать? Вряд ли. Готовность социума к принятию — штука почти мистическая. Он наступает не тогда, когда технология становится возможной, а когда она становится необходимой и нестрашной. Glass стали возможны, но пугали. Им не хватило "теплоты", понятного и дружелюбного сценария использования, который не выглядел бы актом цифрового вторжения.

Идея Glass жива и поныне. Ее "эхо" разлетелось и воплотилось в других формах. Дополненная реальность живет в приложениях для смартфонов и промышленных "умных" очках для рабочих на предприятиях, где их социальный контекст всем понятен.

"Дух" технологии словно ходит по миру, дожидаясь момента, когда люди, наконец, будут готовы его принять. И не как странный аксессуар для гиков, а как нечто столь же естественное, как обычные очки.

Интересные технологические саги — в авторском телеграм-канале. Проходите по ссылке

Нейросети не отрицают существование «свиных крылышек» и предлагают рецепт их приготовления. Глава бизнес-группы поисковых сервисов и ИИ «Яндекса» говорит, что такие «галлюцинации» устраняются, но полностью их избежать не получится

Проблемы с неточными ответами и «выдумками» нейросетей существуют, но каждый год они кратно сокращаются, заявил в интервью Радио РБК руководитель бизнес-группы поисковых сервисов и искусственного интеллекта «Яндекса» Дмитрий Масюк.

Так он прокомментировал приведенный пример с вопросом к «Алисе» и другим нейросетям о «свиных крылышках». ИИ прямо не отрицает, что они существуют, и приводит рецепты их приготовления. По словам Масюка, стопроцентного отсутствия таких «галлюцинаций» не получится добиться никогда.

«Про «свиные крылышки» я только что посмотрел. «Алиса» ссылается на существующий источник. На самом деле в интернете, буквально, [есть] статьи, которые описывают такие рецепты. Это ее не извиняет в том смысле, что она могла бы говорить, что это абсурд, но, тем не менее, действительно, она ссылается на существующие источники, не выдумывает это сама», — отметил он.

Существуют механизмы дообучения, когда нейросеть «наказывают» за «придумки» и мотивируют ее «быть гораздо ближе к источникам». Масюк также рассказал, что обучение ИИ проходит в три этапа:

На первом берется «более-менее весь интернет, очищенный от заведомо каких-то бессмысленных вещей» — это десятки терабайтов данных. На втором этапе нейросети дают сотни тысяч вопросов и ответов, написанных редакторами. Так она учится поведению, «что следует комментировать, что не следует комментировать». Третий этап, по словам Масюка, «самый хитрый». «Мы делаем отдельную нейросеть, которая оценивает ответы основной. И следом, соответственно, нейросеть работает, работает, работает, работает, а в это время ее оценивает та самая отдельная нейросеть-судья, скажем так», — пояснил он. Несмотря на работу по дообучению ИИ, «Яндекс» по своим замерам не видит, что недочёты нейросетей являются чувствительными непосредственно для пользователей. Масюк согласился с мыслью, что люди хотят одновременно и живого общения с некоей фантазией у ИИ, и при этом, чтобы были четкие факты.