Продолжаем развлекаться и создавать разные интересные флорариумы с живыми растениями (которые ещё и не умрут через пару месяцев).
Видео, как это было сделано:
Нижний слой-дренаж - лава, затем слой питательного грунта (в составе кора сосны, сфагнум, торф верховой, уголь) и немного песочка. Лесенка укладывалась из камня сланца 🪨
Все растения выращены самостоятельно (здесь элеохарис макси, мох Рождественский, Селагинелла Апода, мини-фиалка Брианна.
Фигурки были напечатаны другом и покрашены мной 🫏🐸
Если есть интересные идеи, в каком стиле ещё сделать флорариумы - кидайте в комментариях, постараемся осуществить самые интересные идеи 🥷🏼🧌🧝🏻♀️🧞♀️🧚🏻♀️
Пока в планах сделать ещё флорариумы в стиле Футурамы, Звездных воин, Тоторо.
Пишите, если остались вопросы. С удовольствием на них отвечу
Иван Колосов родился после развала СССР в небольшом, провинциальном, затерянном среди равнин городе, который состоял из слоев: дореволюционные купеческие особняки, надстроенные советскими пятиэтажками, и все это - под толстым слоем вечной пыли, оседающей на подоконниках и душах. Пыль была первой субстанцией, которую осознал Иван. Она кружилась в луче света, пробивавшегося сквозь щели в ставнях бабушкиного дома, где он рос. Дом пах старой древесиной, вареньем и безысходностью.
Его отец, инженер, верил в логику и чертежи, а мать, библиотекарь, - в магию книг и слов. Они умерли рано, в автокатастрофе по дороге на курорт, оставив его на попечение бабушки, так что с самого начала жизнь Ивана была отмечена тишиной и потерей. Тишина компенсировалась книгами. Сначала это были детские сказки, потом различные мифы народов мира, потом - исторические романы. Он искал в них не развлечения, а ответы. Почему мир так устроен? Почему люди уходят? Есть ли за границей реальности что-то еще?
Бабушка, Анна Федотовна, женщина с руками, исчерченными венами, как старыми картами, подкармливала его интерес. Она рассказывала ему не сказки о Иванушке-дурачке, а странные, обрывочные истории из своей деревенской юности. О лешем, что сбивал с тропы пьяных мужиков, но выводил заплутавших детей. О русалках в омуте местной речушки, чей смех слышен в полнолуние. О том, что в старом барском лесу «не все чисто» и что некоторые места «не любят, когда их тревожат». Для нее это не было мистикой, это был факт, как дождь или снег. Эта наивная, деревенская уверенность в существовании иного мира заронила в душу мальчика первое семя.
Школа стала для него каторгой. Он не был изгоем, скорее он был невидимкой. Пока другие гоняли мяч или шептались о девочках, Иван пропадал в библиотеке или бродил по окраинам города. Его манили пустыри, старые полуразрушенные здания, заброшенные парки. Он не искал приключений, он искал следы, следы прошлого, следы иного. Он мог часами разглядывать старую кирпичную кладку, представляя, кто ходил здесь сто лет назад. Подбирал на дороге странные камни, воображая их артефактами забытых цивилизаций. Реальность казалась ему тонкой пленкой, под которой скрывалось нечто большее и более настоящее.
Его первая любовь случилась в шестнадцать лет, и влюбился он в дочь местного архивариуса, девочку с бледным лицом и огромными глазами, читавшей на переменах «Песни Мальдорора». Они не целовались на заднем школьном дворе. Они сидели в городском парке на скамейке с отваливающейся краской и говорили о призраках, о параллельных мирах, о том, что смерть - не конец. Их связывала не страсть, а общее одиночество и жажда получения знаний по ту сторону реальности. Позже, она уехала поступать в Питер и не вернулась. Для него это стало еще одной потерей, еще одной тенью, добавленной в его коллекцию.
Университет в Москве стал побегом. Он поступил на истфак не потому, что хотел преподавать или писать диссертации о классовой борьбе. История для него была самой большой тайной из всех. Официальная версия - для учебников. Его же манили трещины в истории, белые пятна, необъяснимые события, случайные упоминания в мемуарах о «странных шумах в ночи» под Сталинградом, о «неопознанных трупах» в немецких донесениях, о целых деревнях, исчезнувших в глухих лесах не по причине войны.
Он стал архивистом по призванию. Пыльные хранилища стали его храмами, а шелест пожелтевших страниц - мантрами и молитвами. Он искал не даты и факты, он искал отклонения, случайную фразу, вымаранный абзац, фотографию со странным объектом на заднем плане. Его коллеги считали его чудаком, но безобидным.
- Колосов? Да он копается в каком-то околонаучном мистическом мусоре. Безвредный мечтатель. - Говорили о нем.
Он и сам почти поверил в это. Почти смирился с ролью чудака, пишущего никому не нужные статьи о «перцепции сверхъестественного в условиях тотального стресса Второй мировой». Это была удобная маскировка, пока однажды он не нашел в одном из архивов дело О-1943/В.
Оно не было похоже на другие. Обычно в таких документах сквозила советская риторика - «вражеские происки», «паника среди несознательных элементов». Здесь же был леденящий, почти беспристрастный ужас. Констатация факта: нечто необъяснимое уничтожило две роты не на поле боя, а в дикой, древней резне. И государство, этот колосс на глиняных ногах, не стало сражаться с этим нечто. Оно просто огородило всю информацию грифом «СЕКРЕТНО» и сделало вид, что ничего не было. Это было ключевое открытие его жизни. Документ, печать, подпись, протокол.
Государство, этот эталон бездушной рациональности, испугалось. Оно признало существование чего-то, что не вписывалось в его картину мира. Для Ивана это было знаком. Окончательным и бесповоротным. Он нашел свою тайну, и тень этой тайны легла на него, чтобы уже никогда не уходить. Он больше не был чудаком-историком, он стал охотником за призраком, но призрак, которого он искал, был настоящим.
Финляндия и Польша рассматривают возможность восстановления болот на своих границах с Россией как многоцелевую меру для защиты от потенциальной агрессии и борьбы с изменением климата. Об этом сообщает издание Politico.
По информации источников, восстановление болот может создать препятствия для военной техники, таких как грузовики и бронетехника. Журналисты упоминают инцидент с гибелью американских военных в Литве в первой половине 2025 года, который подчеркивает важность таких мер безопасности.
В последние годы Россия наблюдает за активизацией НАТО на своих западных границ. Альянс расширяет свои инициативы, которые официально называют "сдерживанием российской агрессии". В ответ на это, Москва выразила обеспокоенность по поводу наращивания военных сил НАТО в Европе и подчеркнула, что открыта к диалогу с альянсом, но только на равноправной основе. Российский МИД также призвал Запад отказаться от милитаризации континента.
Спалось на деревянном настиле сильно твёрже, чем на самой скудной по растительности земле за наш поход, но все равно выспались неплохо. Собирались совсем неспешно, так как до визит-центра идти совсем недолго, всего 3-4 часа, которые явно не включали в себя никаких перевалов, как вчера.
Пока мы завтракали, сушили палатку и собирали вещи, вокруг лагеря сновали кедровки. Здесь, кажется, они были намного спокойнее, чем в лесу и их можно было рассмотреть вблизи. Несколько раз подходили посмотреть на то, как одна из них очень оперативно обрабатывает кедровую шишку. Она при этом издает забавные звуки, прямо как жадный котик.
Наконец, полностью собрали облегченные, по сравнению с первым днём, рюкзаки и подошли к егерю, спросить какой тропой лучше идти до визит-центра. К нашему удивлению, он сказал, что дорога есть только одна: через радужное, по настилам и указателям. Но по карте их было 3: какая-то совсем нехоженая; хорошая тропа, но дикая через поля; по настилам.
Наша жажда приключений нас не отпускала и мы решили сначала идти по совсем дикой тропе, но там снова начался какой-то огромный курумник с высоким спуском, а скалолазанием нам заниматься не хотелось, хватило вчерашнего дня. Развернулись, пошли тропой через поле.
И сразу такая красотища. И кедровка.
Тропа хорошо протоптана, сначала она лежала через лес. Кругом кедры, лиственницы, подлеска почти нет. Трава мокрая от вчерашнего ночного ливня. По простой тропинке идти весьма приятно после того, что было с нами вчера. Почти как на прогулке в парке.
Первый раз увидели вот так обгрызанную шишку. Обычно ведь целиком орешек вытаскивают, а тут вскрыли скорлупки 🤔
Тропа постепенно вела нас вниз и чем ниже мы спускались, тем выше становилась трава и кустарники. И именно эти растения уже начали желтеть. Почему-то за весь период похода мы не видели ни одного осеннего пейзажа или отдаленно на него похожего. А тут мы буквально как будто спустились в осень из лета.
И всё было волшебно и прекрасно: тропинка, виды, солнышко... Пока мы не спустились достаточно низко, где трава стала еще выше, а вода от дождей не успевала стекать или впитываться в землю. Наш путь то и дело становился сильно заболоченным. К этому дню маршрута мы уже забыли что такое идти с мокрыми ногами и не хотели вспоминать. Прыгали с кочки на кочку, обходили по мокрой траве. Ох, тысячу раз "спасибо!" этому месту за то, что здесь нет клещей!
Проходили мимо ручьев, тогда дорога становилась суше, но затем снова наполнялась водой. За то как красиво!
После того, как вышли на поле, была та же история. Сначала сухая тропинка, потом поперек текущий ручей и все вокруг затопленно. То приходилось перепрыгивать, простукивая палкой землю, так как под травой ничего не видно, то с кочки на кочку прыгать. А что мы хотели, выбирая эту тропу, а не цивилизованную по настилам?
Ну и так как меня особо никто не читает, вот вам просто красивые фоточки оставшегося пути до визит-центра 😄
(Именно на этом пути видели единственный кедр с шишками на ветках. Один из всех! Может, кедровки что-то о нем знают?)
Наконец, добрались до конечной и, одновременно с этим, первой точки нашего маршрута, при этом ноги все же остались сухими, а это приятно. Время всего 2 часа дня. Отметились в визит-центре, отзвонились в МЧС, пора и билеты домой покупать. И тут... Узнали, что один рейс автобуса отменили и ближайший приедет только к 2 часам ночи... Чем бы заняться ближайшие 12 часов? Сначала надо, конечно, сходить пообедать!
На фоне справа видно Спящего Саяна
Пошли искать полянку недалеко от визит-центра. Спустились, приготовили сытный обед. А из-за гор выползают облака. Скорость пугающая, ветер, цвет туч тоже ясно даёт понять, что сейчас начнется. Пришлось экстренно собирать вещи, кухню и снова бежать под крышу, в укрытие визит-центра. Пока шли, я слышала самый громкий гром в своей жизни, даже словами не описать. А за ним и очередной ливнище.
Это дождь, маскирующийся под туман
Было ощущение, что мы подростки, которые пытались сбежать из дома, но замёрзли и решили вернуться, а родители даже ничего не узнали.
Сидели, кушали, почти как цивилизованные люди, на скамейке и под крышей. Смотрели на дождь и тучи, смотрели как всю непогоду уносит к Саяну, а у нас снова есть просветы меж облаков, а с ними и немного солнышка. И это солнышко дало нам очередное невероятное зрелище – радужные облака. При чем аккурат за Спящим Саяном!
Когда дождь ослаб, спросили в визит-центре где можно поставить палатку или посидеть. Оказалось, что у них тоже есть настилы, к которым прилагается беседка и костровище. Пошли туда. В беседке уже готовил обед один мужчина и мы познакомились.
Оказалось, что он приехал в Ергаки со своей женой на машине из Санкт-Петербурга, но его супруга заболела, так что они были вынуждены стоять в этом живописном месте. Вскоре и она присоединилась к беседе.
Много общались про работу, путешествия, философию и мироустройство. Затем к нам присоединилась ещё одна пара автопутешественников из Красноярска и общение приобрело новый оборот. К вечеру перебрались к костру и время за увлекательной беседой летело незаметно. Примерно к 12 наши собеседники ушли спать, а мы ещё час запасались теплом костра. Совсем скоро нас ждал продолжительный путь домой, а там душ, кровать и любимая кошка.
