Читайте ранее:
Первая чеченская война (11.12.1994 — 31.08.1996):
20 лет Первой чеченской. Пролог;
Часть первая: Пир стервятников;
Часть вторая: Идущие на смерть. Глава первая. Глава вторая;
Часть третья: Град обреченный. Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Часть четвертая: Эпизод первый. Черная дыра. Глава первая. Глава вторая;
Часть четвертая: Эпизод второй. Черная дыра. Глава первая. Финал.
Вторая чеченская война (07.08.1999 — 15.04.2009):
Начало Второй чеченской войны:
Часть первая: Эпизод первый. Территория команчей. Глава первая. Глава вторая;
Часть первая: Эпизод второй. Начало войны. Глава первая. Глава вторая;
Часть вторая: Эпизод первый. Травля волка. Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Партизанская война в Чечне:
2000-2002. Проклятые земли:
Часть третья. Эпизод первый: Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Часть третья. Эпизод второй: Глава первая. Глава вторая;
2002-2004. Дар аль-харб:
Часть четвертая. Эпизод первый: Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Часть четвертая. Эпизод второй: Глава первая. Глава вторая.
БЕСЛАН, ДЕНЬ 3
Заложники дошли до крайнего истощения. Жара, спертый воздух, тысяча человек в маленьком спортзале, отсутствие воды. Люди впадают в апатию, еще предыдущим вечером одна из женщин вступает в перепалку с террористами. Большинством овладело безразличное отчаяние: хотелось, чтобы мучения прекратились — не важно, как.
Сами террористы находятся на взводе. Время шло, переговорщики с заветной капитуляцией не показывались. И тут бандиты принялись зачем-то перемонтировать подрывную цепь в спортзале и начали минировать тренажерный зал, куда перед этим отвели часть самых ослабевших заложников.
Аушеву за день до того удалось договориться о том, что спасатели МЧС эвакуируют тела расстрелянных мужчин. К школе пошли четверо из полусотни бойцов отряда «Центроспас». Позднее Алексей Скоробулатов, один из них, рассказал о судьбе группы в интервью.
Четверо МЧСовцев во главе с Валерием Замараевым выехали к школе на грузовике незадолго до часа дня. Работать могли только двое, еще двое сидели перед забором с поднятыми руками под прицелом пулемета. Вдвоем затаскивать трупы в машину было тяжело, и террористы разрешили Замараеву помочь товарищам. Боевик, который держал на мушке Скоробулатова, подозвал его к себе.
В этот момент случилось то, чего никто не ожидал. Часть подрывной цепи в зале сработала.
Вероятнее всего, пока боевики меняли схему минирования, случился непроизвольный подрыв — не редкость для самодельных бомб. Первой взрывается мина на стуле, около 5 кг тротила. Она убивает всех, кто находится вблизи, ранит еще десятки детей. Через 23 секунды взрывается участок подрывной цепи: тяжелая мина под окном, одна мина-«лягушка» и минимум три небольших бомбы. Почти половину погибших заложников убили именно эти взрывы.
Беслан. 3 сентября
«Первое, что я увидела, когда я поднялась — горящий и обожженный труп одного из террористов на стуле, под разорвавшимся снарядом, которого заливал ведром с водой другой боевик», — писала девушка-заложница. Было около часу дня.
С боевиками сразу же связались — попытались успокоить и объяснить, что происходящее — не штурм. Ответ лаконичен: «Нам ничего не надо, мы пришли сюда умереть. Аллах акбар».
Тому, что началось дальше, названия еще не придумали.
Все способные передвигаться бросаются наружу. Боевики начинают бить по ним из всех стволов — включая, напомним, пять пулеметов. У стен школы убит снайпером МЧСовец Дмитрий Кормилин, Валерий Замараев смертельно ранен. Убегающих косят огнем. Учитель физкультуры Иван Каниди бросается на боевика, пытаясь отобрать у того автомат. Террорист бросает «калашников» и выпускает в Каниди обойму из пистолета.
Часть боевых групп «Альфы» и «Вымпела» в этот момент находилась на другом конце города, отрабатывая штурм на такой же школе. Теперь они несутся через весь Беслан, а их товарищи уже ведут бой у стен. Снайперы обстреливают огневые точки боевиков. С улицы к зданию бросаются толпы осетинских ополченцев, многие из них начинают стрелять.
Фотограф Дмитрий Беляков описывал это безумство доведенных до срыва вооруженных людей:
Крика и шума среди «Альфы» было довольно-таки много. Может быть отчасти потому, что они были здорово разозлены тем, что ополченцы… Я понимаю, что, будет обидно им это слышать, но от осетинских ополченцев и милиции, или кто это там был — ну там всякие дяди бегали с винтовками, с автоматами — шуму от них было очень много… Вот человек выбегает, да… Вот куда он стреляет, зачем он стреляет, куда он попадет — мне совершенно это не понятно. Но он должен там быть, он должен обязательно этот магазин туда выпустить, у него эмоции — всё это понятно… Вот эти ребята с «Альфы» — они раза четыре с пятого на первый бегали и просто им в ухо орали: «Блядь! Перестаньте стрелять! Прекратите огонь! Просто дайте работать спецназу. Ну ваши же заложники выходят! Там дети выбегают!» — Бесполезно.
Расположение федеральных войск до штурма
В спортзале — гора трупов и раненых, люди лежат слоями. Часть крыши обрушилась от взрыва, начинается пожар. Сверху на раненых падают куски кровли. Тех, кто еще может ходить, боевики гонят в столовую, где занимают оборону. Детей и женщин выставляют в окна. В это время в спортзале альфовцы выламывают решетки и пробиваются в тренажерный зал. Двое саперов снимают часть бомб в тренажерке, но дальше идти никто не может: из окон параллельного флигеля непрерывно стреляют. Что ужаснее всего, спецназовцы не могут даже выбить боевиков оттуда: снайперам перекрывает линию огня само здание спортзала, а чтобы хотя бы увидеть противника, надо вылезти в окно — прямо под кинжальный огонь. Из зала вытаскивают тех, кто может сам доползти до тренажерки.
Расположение точки первого взрыва в 13:00
Схема штурма в 15:00
15:00. Общий штурм. По позициям боевиков на чердаке (чердаке школы, не спортзала) бьют из РПО. Спецназ действует тремя группами. Одна — прорывается к столовой через флигель у мастерских. Пройти долго не получается — баррикады и мины. Вторая группа входит через окно библиотеки: это единственный способ пробиться на второй этаж в обход простреливаемого коридора. Третья — движется к угловому запасному выходу под прикрытием брони. С этой группой к зданию подошло довольно много местных мужчин и корреспондентов. Многие журналисты тогда побросали камеры и пошли туда же, куда все остальные — в школу, спасать детей.
Наблюдатели спецназа перед штурмом. Олег Лоськов (слева) погиб в школе
Активная фаза штурма. Справа виден БТР, вырвавший решетку первого этажа
Осетинские ополченцы ведут огонь
Эвакуация раненых заложников
Надежда Бадоева, тогда старшеклассница, в суде рассказывала про этот бой:
Наши кричали, мол не стреляйте, здесь заложники. Альфовцы в ответ: мол, мы знаем. И потом они залезли, пробили решетку. Первый, кто запрыгнул, пробил решетку и на печку прыгнул. И вот этот Ибрагим выбежал оттуда, и кинул гранату, он еще кричал: «Аллах Акбар!» Он умер, этот альфовец, возле меня еще сидели дети, и он к нам прыгнул, накрыл нас собой. Потом вот кто там поблизости сидел, они их всех вытащили, и кричат нам: «Ползите, что вы еще сидите». Я еще ногу не видела, только почувствовала горячее. Но попало что-то и кровь вот по лицу у меня течет горячая. А так я еще не видела. И как-то вот этого альфовца, мы его скинули. И дети побежали, они нормальные были, они побежали. Я тоже встала, сейчас, думаю, пойду, и у меня нога ушла под себя. Я вообще не могла, как-то доползла. А передо мной выносили девочку, или я не знаю кого, и в нее попали. И альфовец кричит: «Смотрите, прикрывайте, чтоб в нее тоже не попало». И так меня вытащили, вынесли. И все.
Убитый спецназовец, прикрывший собой детей — это Андрей Туркин из «Вымпела».
Мобильный медпункт вскоре после начала штурма
После того как последние заложники покинули школу или погибли, снаружи решили не тратить людей на контактный бой. Огневые точки боевиков расстреляли «Шмели», а в 9 вечера добавил танк, сделавший семь выстрелов. Двое последних террористов затаились во флигеле и попытались сбежать около полуночи. Их тоже накрыли из гранатомета.
Бой закончился.
Детей эвакуировали в больницы. Потери ужасали. Погибло и умерло 334 человека. Более семисот были ранены и травмированы.
Очередь на опознание перед моргом после теракта
На следующий день началась тяжелейшая работа — разбирали завалы, выносили мертвые тела. Началось официальное расследование (и несколько неофициальных). Споры об обстоятельствах трагедии продолжаются до сих пор. Беслан на много лет перестал быть нормальным городом: в лучшем случае оплакивали друзей. В худшем — целые семьи, погибшие полностью.
***
Андрей Туркин. Вымпеловец, погиб, спасая детей от гранаты
Следует понимать, что штурм в том или ином виде начался бы не позднее вечера 3 сентября. К этому моменту заложники начали бы умирать сами по себе, от жажды. Разумеется, допустить этого никто не мог. Но вот версия о спланированном штурме, который начался с обстрела школы извне, имеет множество слабых мест.
Во-первых, никто не стал бы начинать штурм, пока перед школой находились четверо спасателей МЧС. Во-вторых, какое начало штурма, если «Альфа» и «Вымпел» еще не сосредоточились? В-третьих, РПО, с которыми оппозиционно настроенные исследователи носились, как с писаной торбой, действительно были, но из них стреляли как можно аккуратнее и в основном уже к вечеру. Танк и вовсе начал работать только в девять часов. Собственно, именно поэтому три десятка террористов смогли так долго отбиваться, нанося штурмующим тяжелые потери: огневые точки приходилось давить стрелковым оружием буквально в упор.
Михаил Кузнецов. Вымпеловец, эвакуировал заложников под огнем, смертельно ранен
Позднее состоялся суд над единственным выжившим террористом — Нурпашой Кулаевым. Никакой готовности к смерти, о которой столько разглагольствовали, Кулаев на процессе не продемонстрировал и никакого мужества не проявил. Боевик утверждал, что автомат ему выдали только в самой школе, что он ни разу не выстрелил, потому что не умеет, и что его единственной задачей было сидеть у окна и смотреть, не идет ли кто снаружи. Между тем неудачливая смертница Зарема Мужехоева опознала Нурпашу как члена банды Басаева, а школьная уборщица, у которой погиб ребенок, указала на Кулаева как на человека, который ее бил:
— Ну, избивать, никого не избивал. Но третьего числа, когда я его попросила, он меня два раза ударил.
— За что?
— За то, что у меня ребенку плохо было. Я кусочек майки оторвала и ему говорю: «Намочи — у меня ребенок умирает». А он мне говорит: «Пускай он у тебя умрет, ублюдок!» И он меня дулом автомата ударил. И ногой тоже ударил. И я села на место.
Александр Перов. Альфовец, Погиб, спасая детей от гранаты
«Идейный боец за веру» на суде юлил и пытался избежать уголовной ответственности. Впрочем, это ему не помогло. В мае 2006 года Кулаева приговорили к пожизненному заключению по рекордному набору статей УК: 209-я (бандитизм), 222-я (незаконное ношение оружия), 206-я (захват заложника), 205-я (терроризм), 317-я (посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа) и 105-я часть 2 пункты а, б, в, д, е, ж, з (убийство двух и более лиц, а также убийство в связи с осуществлением данными лицами служебной деятельности, убийство заведомо для виновного находящихся в беспомощном состоянии, сопряженное с захватом заложников, сопряженное с бандитизмом, совершенное с особой жестокостью, общеопасным способом и организованной группой). Судебным приставам пришлось силой удерживать женщин-потерпевших от попытки на месте исправить приговор на смертный. Сейчас Кулаев сидит в колонии на Ямале.
Во время штурма погибли десять офицеров «Альфы» и «Вымпела». Это беспрецедентные потери: за всю историю подразделений начиная со штурма дворца Амина в 70-е в обоих погибли около шестидесяти бойцов. Кроме них убиты двое спасателей МЧС. 35 спецназовцев, 27 спасателей, милиционеров и солдат других ведомств были ранены. «Нас стали хоронить, как шахтеров», — угрюмо заметил офицер «Альфы».
Специфика работы спецподразделений: о мертвых известно больше, чем о живых. Но по крайней мере один из участников штурма не просто известен по имени, но даже дал интервью. Это Максим Разумовский из «Вымпела», младший брат погибшего в школе Дмитрия. Фотография, на которой он выходит из школы, — израненный, в рваном камуфляже, покрытый каменным крошевом, залитый своей и чужой кровью — обошла мир. Максим пришел в «Вымпел» в 1997 году и до Беслана воевал по всему Кавказу. Во время штурма его ранило пулей в бедро, на что боец просто не обратил внимания: он перевязывал товарищей, и собственная рана показалась ему незначительной. Затем — уже во время штурма второго этажа — Разумовского ранило и контузило близким взрывом гранатометного заряда. Осколки попали в голову, плечо и спину. То, что произошло дальше, несколько выходит за рамки нормальных человеческих возможностей: Разумовский добрался до исходных позиций сам, перевязал раны, вколол обезболивающее… и вернулся — сражаться, помогать раненым и выносить детей. Сейчас он жив и здоров. Героем себя не считает.
Беслан стал одним из самых жестоких терактов в мировой истории. Тут сложно подобрать аналогию: ни до, ни после террористы не изобретали настолько изощренную схему и не воплощали ее с такой жестокостью.
Теракт в Осетии на несколько месяцев превратился для российского общества в главную тему. Власти никто не хвалил. Даже проправительственная пресса мрачно констатировала, что мужество солдат и офицеров в поле не может заменить стратегическое мышление и грамотную работу спецслужб. В принципе, после захвата школы никаких шансов на счастливый исход уже не было. Сработал только один из участков цепи — и это уже само по себе чудо на грани возможного. Взорвись она целиком — и живых не осталось бы еще до первых выстрелов.
Не штурмовать при этом было нельзя. Заложникам не давали воды, и меньше чем через сутки они начали бы умирать от истощения. На самом деле Россию к 3 сентября 2004 года загнали в угол: уже искали Масхадова, готовились к переговорам. Еще несколько часов — и власти согласились бы договариваться хоть лично с Сатаной. Можно сколько угодно рассуждать о том, что капитуляция объективно привела бы к гораздо худшим последствиям, чем самый кровавый штурм, но на свете просто нет государства, способного отдать приказ к началу штурма заминированной школы с тысячей детей внутри. Капитуляция не состоялась по чистой случайности — ошибка при минировании, взрыв, у боевиков сдают нервы. Затем безумная атака «Альфы» и «Вымпела», и большая часть заложников всё-таки остаётся в живых — благодаря самоотверженности, какой никто не вправе ожидать и тем более требовать даже от офицеров спецназа.
Можно ли было уменьшить жертвы? Да, можно, операция далека от идеальной. Взрыв внутри трудно было предвидеть, но вот толпу бродивших в окрестностях случайных мужиков с оружием штаб и местные силовики обязаны были убрать. Ополченцы, действовавшие из лучших и вполне понятных побуждений, палили в белый свет, как в копеечку, умножая энтропию (и — автор не хочет никого обвинять — возможно, что и количество трупов). Эту энергию можно было загнать в гораздо более безопасное русло — например, организовать эвакуацию с места побоища.
Но это детали. Реально жертв бесланской трагедии оказалось меньше, — много меньше — чем могло бы быть в этих страшных обстоятельствах.
Россия погрузилась в глубокий траур. Но кровавая жертва имела и другие последствия — менее очевидные и не такие утешительные для убийц. Беслан окончательно подорвал позиции западных чеченофилов. После детоубийства никто не хотел слышать ни о каких легитимных переговорах с чеченцами — ни с радикальным Басаевым, ни с «умеренным» Масхадовым. Какие бы (справедливые) упреки ни сыпались на неказистое российское государство, всё это ни в какое сравнение не шло с тем, что сделали боевики. Да, ФСБ не предотвратила теракт. А чеченцы взяли в заложники и собирались убить тысячу детей. И Буденновск, и даже «Норд-Ост» можно при очень большом желании втиснуть в нарратив о гордых борцах за свободу. Беслан — это химически чистое злодеяние, оно за пределами человеческого. С этого момента всякие разговоры о «переговорном процессе» прекратились навсегда.
КОПОТЬ ВОРОНЬЯ
В 2004 году Басаев провел идеальную террористическую кампанию. Всего за несколько месяцев, с мая по сентябрь, террористы подорвали вагон метро, два самолета, разгромили правоохранительные органы одной из республик, успешно напали на несколько населенных пунктов в Чечне и, наконец, устроили чудовищную резню в школе.
«Черные метки» разослали по всем адресам.
Автуры: вы не можете удержать саму территорию Чечни несмотря на всех солдат, которых туда отправили. Мы можем ненадолго захватить власть в любом поселке, убить кого хотим и уйти.
Ингушетия: вы не контролируете даже соседние республики: власть легко парализовать, местных силовиков — вырезать.
Грозный: армия не может удержать под контролем даже столицу Чечни.
Наконец, Москва: мы можем убить вообще кого угодно в вашей собственной столице.
…И Беслан: вы не можете защитить даже своих детей. Ваши лучшие солдаты будут умирать десятками, но не смогут спасти даже их.
И это произошло не в начале конфликта — тогда можно было бы пусть с натяжкой, но говорить о внезапности. Шел пятый год, и все — в особенности спецслужбы — прекрасно знали, что такое война. С точки зрения террористов, это был оглушительный успех. Такая волна терактов — против разных объектов, с массовыми жертвами, в атмосфере страха и отчаяния — не удавалась в истории политического террора еще никому.
Трудно было представить, что кровь и ужас 2004 года — это не взлет чеченского подполья, а его лебединая песня перед разгромом.
Источник: Спутник и погром. Автор: Евгений Норин (@NorinEA,). Продолжение следует...
Читайте также:
Крест против полумесяца: великая осада Мальты. Часть первая. Часть вторая.
Сквозь тьму, боль и безумие: как Эрнан Кортес уничтожил Ацтекскую империю. Часть первая. Часть вторая.
Стылый ветер Туркестана. 150 лет Иканскому бою. Часть первая. Часть вторая. Часть третья.