МОСКВА
Зеленые листья давно уже сменились на желтые. Я предвкушал скорый юбилей — год службы. Оглядываясь назад мне было что вспомнить — где-то улыбнуться, а где погрустить. Осень всегда навевала легкую грусть, а с песнями ДДТ и Розенбаума я еще больше полюбил это время года.
Помню, вечером, мне позвонила родная сестра и сказала, что она беременна. Я тогда испытал смешанные чувства, непонятные — вроде как и радость за сестру, а в то же время и резкое осознание того, что мы так быстро повзрослели.
В тот же день, когда я узнал новость о том, что через 8 месяцев стану дядей, ко мне подошел Зарубек:
— Хохол, в Москву поехать хочешь?
Вот стоите вы по середине коридора и размышляете о том, как бы здорово было попасть в Москву и повидать родную сестру. И тут к вам подходят и предлагают туда командировку. Вот как, после этого, не верить в судьбу?
— Мне нужен один контрактник в спутники, а из всех контрактников ты самый здравомыслящий. — Так объяснил Зарубек, почему он подошел именно ко мне.
Конечно же я согласился! Мне было плевать, почему именно выбрали меня, так как это было мое самое быстрое исполнение желания в жизни!
Старшим с нами в Москву отправили лейтенанта со второй батареи Даулята. Невысокий, худенький, очень скромный лейтенант-пиджак, с которым очень легко было находить общий язык.
Цель командировки был сбежавший боец со второй батареи. Такие командировки были довольно частыми, так как беглецов у нас хватало — кто-то не выдерживал издевательств со стороны сослуживцев, кого-то не устраивал армейский режим, ну а кто просто сокрушался от одного только присутствия в части.
Через пару дней, оформив все нужные документы, мы с Даулятом и Зарубеком уже ехали в поезде на пути в Москву.
Зарубек — человек, которого боялись все в дивизионе, и чей авторитет выходил далеко за рамки нашей казармы. Его, негласно, называли смотрящим за полком… Дико, правда, услышать такое не в лагере, а в армии — смотрящий! К нему подходили офицеры из других подразделений, чтобы решить свои проблемы с личным составом. Офицер идет к солдату, чтобы тот повлиял на других солдат — вдумайтесь!!! Огромный, физически развитый, решительный и умный — все эти качества делали Зарубека неоспоримым лидером в нашем полку. И сейчас я ехал с этим человеком в одном вагоне.
— Как дела, Хохол? — подсел ко мне Зарубек за столик, когда я скучал, глядя в окно.
— Пойдет.
— Все думаешь, почему я именно тебя выбрал?
— Не думаю. Видимо есть на то причины. Я сейчас о сестре своей думаю — она беременна, и мы как раз едем в ее сторону. Хочу ей сюрприз сделать.
— Что ж, поздравляю! — Зарубек похлопал меня по плечу. — Я тут с тобой вот о чем хотел поговорить…
Дорога до Москвы занимала около двух суток. За эти два дня мы очень сблизились в общении с Зарубеком.
— В каждой батарее у нас есть свои люди — начал Зарубек свой разговор. — Нет только в ОБОЗе и в твоем взводе. Мы собираем дань с каждых подразделений. ОБОЗ не трогаем из-за их прапора, который дружит с прокуратурой. В твой взвод, как ты заметил, я не лезу. Я многих русских успел здесь повидать, Хохол, но в тебе есть что-то. Ты вроде дохлый как веточка, но все же, отстаиваешь свое место под солнцем — и мне это в тебе нравится. Я тебя еще на КМБ приметил. Поначалу думал, что буду тебе помогать, когда мы в дивизион перешли, а потом решил посмотреть, сможешь ли ты сам во всем разобраться. А через полгода, когда твои сверстники во всю прислуживали своим дедам, ты своих дедов попросту отпиздил. Я не буду лезть в твой взвод в знак уважения к тебе. И с этого дня, если что-то понадобится, ты всегда сможешь на меня рассчитывать — чем смогу, помогу!
Вот вам и поездочка! Я долго искал расположения самого авторитетного солдата в полку, но никак не мог найти к нему подход. А оказывается, что все это время он следил за мной, присматривал одним глазком. Конечно для меня это была приятная новость! К тому же я сохранил за собой свое право в своем взводе и теперь, кроме меня, никто не мог больше собирать с него дань.
Зарубек же имел деньги со всего дивизиона. В каждой батарее ему отстегивали с зарплаты солдаты в знак уважения. В замен он защищал наш дивизион от посягательства других недоброжелателей. К примеру захотят солдаты с первого батальона отобрать у нашего бойца шапку, а тот им говорит, что работает с Зарубеком. Как правило, на этом все и заканчивалось. Редко когда залетные с других частей плевали на наши авторитеты и совершали свои мелкие разбои, но и этих ребят потом находили, о чем они потом неоднократно каялись.
Основную долю сбора с дивизиона, Зарубек делил с Акаем, как с равным себе. Они всегда были вместе — Акай и Зарубек. Невысокий кабардинец и огромный дагестанец. И теперь я был вхож в их круг общения. После разговора с Зарубеком, я понял, что в дивизионе я свой авторитет уже поставил. Настало время выходить, постепенно, на арену полка…
Теплом Москва нас точно не встречала — на улице не выше пяти градусов, постоянные дожди. За день до отъезда я сходил с Даулятом в городок, где купил себе на рынке черные брюки, туфли, свитер и дорогую кожаную куртку. Если учесть, что месячная зарплата у контрактника тогда составляла всего 4 тысячи, а снимать двухкомнатную квартиру обходилось в две тысячи, то куртка за 4 тысячи рублей была просто роскошью. Но уже тогда я мог себе такое позволить, так как имел доход помимо своей зарплаты с солдат своего взвода.
В общем, к холодной погоде я был готов, как и Зарубек — ни что в нас не выдавало солдат из Тоцкого, кроме как ровного кантика на шее, что было свойственно всем солдатам по уставу.
Наш поезд прибыл на Казанский вокзал, где я и попрощался с Зарубеком и Даулятом — Зарубек договорился остановиться у своих родственников в Москве и прихватил с собой Даулята. Я же перешел по подземному переходу на Ярославский вокзал, взял билет до Пушкино и поехал к бабушке с сестрой в однокомнатную квартирку на первом этаже.
Через час я уже стучался в бабушкину дверь. Надо ли вам рассказывать, как бабушка удивилась увидев внука на пороге своей квартиры? Вроде как служит парень, а тут стоит весь в строгом с сумкой на плече и улыбается.
В общем, радости бабушки не было предела. Сестру я дома не застал — ее положили в больницу. Пообедав, я пошел навестить сестру, походу купив плюшевую игрушку в подарок. Как и бабушка, сестра мне очень обрадовалась. Мы просидели в коридоре больницы около часа, пока ее не вызвали на процедуры.
Попрощавшись с сестрой, я созвонился с Даулятом, чтобы договориться о завтрашней встрече, собственно то, из-за чего мы сюда приехали.
На следующий день мы втроем — я, Даулят и Зарубек поехали по адресу, где был прописан наш беглец.
Около десяти часов дня мы позвонили в дверь квартиры беглеца. Нам открыла пожилая женщина:
— Вам чего?
— Сын ваш дома? — спросил Даулят.
— А кто его спрашивает?
Даулят достал удостоверение и показал его женщине:
— Мы за вашим сыном приехли.
Немного помявшись на пороге, видимо раздумывая, впускать нас или нет, женщина, все же, открыла дверь.
— Заходите.
Мы зашли. Кроме хозяйки в квартире больше никого не было.
— Где сын, мамаша? — спросил Зарубек у женщины.
— Так, а на улице, где-то. — суетилась женщина, явно не ожидав увидеть нас сегодня в своей квартире.
Мы прошлись, по хозяйски по квартире, чтобы осмотреться, хоть и не имели на то право. Все это время женщина нервничала, поглядывала на часы.
— Телефон у сына есть? — спросил я у нее.
— Так, а нету, телефона-то. Нету.
На полке серванта, рядом с фотографими, стояли три патрона от автомата калашникова. Я открыл дверцу серванта, покрутил патрон в руках.
— Вы в курсе, что вас могут привлечь за незаконное хранение боеприпасов? — я пытался надавить на женщину, чтобы она стала сговорчивее.
— Так это Ленька с армии привез, как сувенир! — затрепетала женщина.
Оглядевшись в квартире, можно сразу было понять, что женщина живет бедно. Других фотографий, кроме как ее с сыном, я не видел, от чего сделал вывод, что он у нее единственный и живет она без мужа. Ко всему прочему, на кухне было много пустых бутылок из под водки, да и сама женщина выглядела так, словно жизнь ее не слабо потрепала — неопрятная прическа на голове, мятое лицо с глубокими морщинами и огромные мешки под глазами.
— Пошли на улице его подождем. — предложил Даулят и мы вышли на улицу.
Оказалось, что у сына той женщины, действительно, не было телефона, за то у его друзей они были. Пока мы ждали на крыльце у подъезда, женщина успела позвонить всем друзьям своего сынули, а те поспешили прийти на помощь к своему товарищу — молодцы, парни, ничего не скажешь.
К нам подошли пятеро парней.
— Кто такие, что нужно?! — сходу начали наезжать на нас незнакомцы.
— Парни, идите своей дорогой. — Предложил Зарубек парням отступиться.
В это время из подъезда вышла та самая женщина.
— Здравствуйте, тетя Таня! — поприветствовали женщину ребята.
Теперь все встало на свои места. В общем, с минуты на минуту должен был вернуться наш беглец и сейчас пятеро его друзей во главе с мамой, пытались нас отвлечь, чтобы дать шанс парню убежать. Через десять минут на горизонте замаячил парень.
— Леня беги! — закричали в одно горло его друзья.
И Леня побежал.
Мы рванули за ним следом. Я впервые видел, как Зарубек бегает. Странно, но даже в армии я этого не видел. Он умчался вперед нас, следом Даулят, а потом уже и я. Правда вот только те туфли, что я купил накануне, оказались очень скользкими и я, то и дело, падал, когда пробегал по замерзшим лужам. Зарубек скрылся вместе с беглецом где-то за девятиэтажками. Даулят выдохся, наклонился, уперев руки в колени, и пытался отдышаться. Словно корова на льду, я добежал до Даулята и также восстанавливал дыхание — курение дало о себе знать. Вскоре нас окружили друзья беглеца и стали обвинять в том, что мы виноваты в том, что Леня убежал.
Нарастал не слабый конфликт, где нас легко могли избить.
— Вы как понять не можете, если мы его сейчас увезем — он просто дослужит свой срок! — пытался я достучаться до парней. — Если же мы вернемся без Лени, то его подадут в розыск, и тогда к поискам мусора подключаться! А когда его найдут, а его найдут, ему уже будет грозить дисбат! А после того, как он на дисбате отсидит, он снова отправится в часть, чтобы дослужить свой ебанный срок!
Только после моих слов ребята остыли и начали вести нормальный диалог:
— Пацаны, вы поймите — вышел к нам самый высокий парень. — У Лени мать бухает, а он у нее один. Он когда уехал, та вообще рассудок терять начала. Пока он дома, он хоть за ней присматривает. Пить ей не дает! Он из армии то сбежал ради мамки!
Вскоре к нам вернулся Зарубек. Один. Без Лени.
— Все, расходимся! Нечего тут толпиться! — растолкал Зарубек всю пятерку и подошел к нам. — Поехали домой, нечего нам здесь ловить.
— Ты его догнал? — спросил Даулят.
— Потом. Все потом. — положил руку на плечо Дауляту и пошел в сторону метро. Я пошел следом.
Пока мы ехали в электричке обратно в Москву, Зарубек позвал меня в тамбур «покурить».
— Не хотел при лейтенанте говорить. — Мы с Зарубеком остались наедине в тамбуре. — Догнал я, в общем, паренька того.
— А чего же не привел? — удивился я.
— Он мне, Хохол, все рассказал. Там нормальный пацан. Он из-за матери свалил. Среди наших к нему в дивизионе претензий ни у кого нету. Что мы, мусора, чтобы арестовывать?!
— Лучше с нами вернуться, чем потом от мусоров бегать.
— Я его об этом предупредил. Сказал, что понимает, чем рискует, но обратно не вернется, пока мать его в таком состоянии.
Что тут сказать, с одной стороны было жалко парня — сорвался из армии из-за матери. С другой, опять же, из-за матери, он пострадает еще больше, когда за ним придет уже милиция. Ему никто не выдаст ни военник, ни паспорт, а значить он не сможет устроиться официально на работу. И он постоянно будет в розыске до тех пор, пока его не поймают.
Раз уж беглеца вернуть не удалось, мы решили устроить себе небольшой отпуск и задержаться в Москве еще на пару-тройку деньков. Зарубек оставался в Москве с Даулятом, я же вернулся в Пушкино к сестре и бабушке.
На второй день пребывания в Пушкино, сестру выписали из больницы. Вечером мы решили с ней сходить в кино. Во время киносеанса мне позвонили на сотовый с неизвестного номера.
— Да. — сухо ответил я на звонок.
На другом конце провода я услышал очень знакомый голос — это был мой друг и одноклассник Юрка Еланцев. Тот самый, с кем мы сидели в областном военкомате и ждали распределения в части. Когда же Юрка узнал, что я недалеко от Москвы, то попросил приехать меня к нему в часть, чтобы повидаться.
На следующий день я поехал к Юрке в часть, которая находилась где-то на окраине Москвы, в каком-то глухом лесу. По волчьим тропам я, все же, добрался до Юркиной части, где на КПП меня уже ждал мой друг.
Юрка приятно удивился увидев меня не в военной форме, а в брюках и кожаной куртке.
— Я не понял, Мишаня, я тут служу, понимаешь ли, а ты по Москве в кожанке разгуливаешь! — шутливо возмущался Юрка.
— Кто как служит, братан! — отшучивался я.
С Юркой мы проболтали чуть больше часа, пока его не позвали на построение командиры. Крепко обнявшись, мы с ним попрощались.
Обратно в часть я ехал в легком удовлетворении. То, что мы не поймали беглеца — так мы на это особо и не рассчитывали, к тому же, Зарубек был прав, когда сказал, что бегать за беглецами непристойная работа.
Мне удалось повидаться с бабушкой, родной сестрой и даже с другом, чего я, конечно же, не ожидал. Ко всему прочему у меня теперь была весомая поддержка в лице Зарубека.
