Он был среднего роста, статный, с густой тёмной шевелюрой, ниспадавшей почти до самых плеч. С небесно-голубыми глазами. Она была ему подстать. С ладной упругой фигуркой с аппетитными формами, длинными волосами, позолоченными итальянским солнцем и сочными карими глазами, обжигающих своей страстью любого, кто осмелится посмотреть на эту красавицу. Они – прекрасная супружеская пара, которой все всегда любуются. Ими гордились дети, знакомые и родные, а теперь…
Незаметно для них промелькнули года, предательски прошуршали десятилетия. Природная стать и осанка, как это ни грустно, но естественно для такого возраста, у обоих исчезла и на смену им пришли согбенность, одышка и некоторая грузность. Скорость движений сменила вынужденная степенность и вдумчивая медлительность. Точность жестов прошедшие года поменяли на возрастную неловкость, когда душа хотя ещё хочет, но тело уже не может. Обжигающий огонь прежней юношеской взаимной страсти в их глазах слегка поугас и теперь только нежно согревал всех окружающих своим светом.
Его звали Винченцо, а её – Лючией. Вот такими мы и увидели их в роскошном зале вечернего ресторана красивого отеля «Метрополь» в небольшом курортном городке Абано Терме, что на севере Италии всего в полусотне километров от Венеции. Этой супружеской паре было приблизительно около восьмидесяти лет.
Винченцо и Лючия появились в дверях ресторана совсем незаметно для всех остальных посетителей, крепко держа друг друга за руки, и не спеша направились к свободному сервированному столику, на который им указал официант. К своему столику шли они скорее осторожно, нежели медленно, нежно и заботливо поддерживая друг друга. Винченцо подвёл свою Лючию к столику и заботливо усадил её на красивый с резными ножками стул. Придвинул свою любимую к столу поближе. Потом не спеша подошёл к своему стулу и не без труда уселся. Перебросившись между собой несколькими фразами, они огляделись по сторонам. Встретились глазами с нами, сидевшими рядом за соседним столиком, они кивнули и поприветствовали нас: - «Бона сейра» (Добрый вечер).
Мы им тоже ответили. Вот с этого и началось наше нехитрое краткое знакомство с этой почтенной парой. Принесли меню и мы сделали заказы. За всё время, пока наши новые знакомые ожидали своего ужина, Винченцо ни на миг не отпускал из своей руки маленькую ручку своей Лючии. Они о чём-то негромко беседовали, с нежностью глядя друг на друга. Единственное, что привносило небольшой грусти и даже некоторой досады в эту идиллию, так это болезнь Паркинсона, которой тяжело страдал Винченцо.
Как это ни горько, но всем бросалось в глаза, что голова Винченцо слегка подрагивала и покачивалась, а вот кисти его обеих рук просто ходили ходуном, даже когда он просто держал их на столе и поглаживал ручку Лючии. Самым тяжёлым для Винченцо было, конечно же принимать пищу. Ужасной проблемой было удержать в своих непослушных руках столовые приборы. И даже простой стакан или фужер он не мог спокойно держать, и поэтому, чтобы попить он был вынужден пользоваться коктейльной соломинкой.
При это невольно бросалось в глаза непонятное равнодушие его спутницы, которая никак не помогала своему супругу. Но это казалось только на первый взгляд, что Лючия была равнодушна к проблеме супруга и преспокойно ужинала, стараясь не обращать внимания на неудобный недуг своего Винченцо, но...
Но на самом деле это было совсем не так. Пару раз мы невольно замечали, как Лючия сама пыталась налить себе и мужу или вина, или воды, и каждый раз Винченцо каким-то невероятно ловким движением успевал перехватить из рук жены бутылку, и поухаживать за своей любимой. При этом в такие ответственные мгновения он умудрялся сконцентрироваться и собраться так, что именно на эти краткие мгновения его руки и голова вообще переставали трястись. После чего страшный недуг, отброшенный неимоверным усилием воли Винченцо, снова мстил ему своими приступами. И снова он мужественно боролся с ними.
Закончился ужин, и вот Винченцо снова – такой весь собранный и галантный быстро встал из-за стола и, обойдя его быстрой поступью, ловко помог своей любимой встать со стула. Судя по тому, что его супруга медленно и с заметным трудом буквально выкарабкивалась из-за стола, у Лючии был сильный артроз. И вот они опять, нежно обнявшись, не спеша покинули обеденный зал ресторана, залитый ярким светом.
В тот памятный вечер нашего знакомства в большом соседнем зале, где был устроен вечер танцев, уже играла живая музыка. Мы с супругой очень любим бальные танцы и даже умеем их танцевать. И поэтому сразу же после ужина направились в полуосвещённый танцевальный зал, откуда уже доносились приятные аккорды румбы.
В танцзале было несколько столиков с горевшими на них свечами и удобными креслами вокруг них, в которых уже сидели отдыхающие в ожидании подходящей мелодии, чтобы поразмять свои косточки и растрясти свои лишние калории. Свободными остались места только в первом ряду – как раз перед самым танцполом. Ну это как раз нам и подходит. Гораздо удобнее выйти сразу же в центр зала, а не петлять между кресел и столиков, доставляя неудобства как себе, так и остальным отдыхающим. Но на румбу мы уже опоздали, и поэтому, чтобы скоротать время, мы заказали у официанта минеральную воду с лимончиком. Очень бодрит и освежает, особенно после танца, знаете ли...
То, что произошло далее немного удивило и даже заинтриговало. В полумраке танцзала появилась наша знакомая почтенная пара. На Лючии теперь было красивое платье, ножки - в чёрных чулках. Обута в босоножки на невысоком каблучке-рюмочке. Винченцо гордо вышагивал рядом со своей любимой в лимонного цвета рубашке, серых широкого покроя брюках и лакированных черных туфлях на невысоких скошенных каблуках. Они прошли по полированному мраморному полу до середины танцпола, растерянно оглядели зал и, заметив нас, сидящих в первом ряду и грустивший по-соседству в одиночестве свободный столик, подошли к свободному месту и присели с нами по соседству.
Разговор у нас клеился туго. И не только из-за громко звучавшей музыки. Наши новые знакомые говорили только по-итальянски, ну а мы слабовато владели их родным языком - лишь на столово-ресторанном уровне. Но тут заиграла «ча-ча-ча», и мы с супругой вышли на середину площадки перед музыкантами и принялись танцевать. И хотя из-за пандемии и закрытия танцшколы, у нас уже давненько не было практики, но ручки и ножки спустя пару мгновений всё вспомнили, и мы даже неплохо исполнили все фигуры нашего любимого танца. Когда последние аккорды смолкли, мы услышали аплодисменты в свой адрес. Затем были джайв, диско-фокс, твист и рок-н-ролл, да и просто весёлые и ритмичные песни 70-80х годов, которые наши учителя в танцевальной школе саркастически называли «умча-умча» или «тыц-тыц». Под них почти все сидевшие в глубине зала вышли на танцпол и незатейливо по-простому танцевали и радовались жизни, совсем как прежде, совсем как тогда - на дискотеках 70-80 годов. Танцевали почти все. Весело и непринужденно, и после каждого танца все громко и радостно аплодировали музыкантам и друг дружке! А в это время наши почтенные соседи тихонечко сидели в своих удобных креслах и с кроткими улыбками смотрели на резвящихся перед ними.
А потом заиграла приятная и медленная румба. Почти все танцующие ушли на свои места. Остались только две-три пары, к которым присоединились и мы. И в какой-то момент мы заметили на себе пристальные взгляды Винченцо и Лючии, которые с нескрываемым интересом и даже одобряющим удивлением внимательно следили за нашими движениями. Затихла музыка, снова раздались аплодисменты, мы тоже зааплодировали музыкантам и всем сидящим в зале. Аплодировали нам и Винченцо с Лючией, одобрительно кивая головами. Правда у Винченцо это получалось совсем неловко, но он искренне старался сопротивляться своему недугу. Мы сели на свои места и запили минувший танец освежающей минералкой.
И тут зазвучали первые аккорды грустной и душевной музыки того самого дуэта «The righteous brothers» из старого фильма «Приведение». Некоторые пары с задних рядов попытались было выйти к танцполу, чтобы потанцевать медленный танец под приятную ностальгическую песню «Unchained melody», но в центр зала не спеша, осторожно и даже как-то испуганно вышли наши почтенные знакомые. Все возжелавшие потанцевать словно по команде безропотно возвратились на свои места. Под грустное и одновременно светлое вступление, Винченцо и Лючия осторожно, словно ступая по первому тонкому льду, выходили в центр танцпола. Она – немного согбенная, он – слегка пошаркивая, с едва покачивающейся головой и трясущимися руками. Но вот их нелёгкое путешествие в центр зала завершилось. Они остановились в центре танцпола, крепко обнялись и замерли. Так они простояли почти весь первый куплет песни, прислушиваясь к музыке, к зрителям, к сами себе и всей Вселенной... Зрители замерли в непонятливом недоумении, и ждали чего-то особенного. Затем Лючия не спеша положила свою левую ручку на плечо своего супруга. Винченцо взял своей трясущейся рукой ладонь Лючии и приобнял её. Зрители снисходительно улыбаясь и радуясь своему альтруистическому умилению терпеливо ожидали от этой пожилой пары хоть каких-то движений и эволюций… ну, может быть, они так и будут трогательно обнявшись покачиваться в такт музыке, пару раз переступив с ноги на ногу для проформы, но…
Но через мгновение наши новые знакомые разом преобразились! Винченцо вдруг выпрямился, гордо вскинув голову. Плечи его расправились, глаза вновь вспыхнули неугасимым огнём былой страсти. Руки и голову перестал бить тяжёлый недуг, и он повёл свою Лючию в красивом медленном проникновенном вальсе по зеркальному мрамору танцевального зала. И Лючия тоже преобразилась! В её слегка отклонённой назад упругой спинке чувствовалась какая-то невероятная девичья энергия. Лёгкая и пружинящая походка только подчёркивала природную благородную стать этой вмиг преобразившейся женщины. Её задорный и даже дерзкий взгляд говорил всем, что она очень любит своего Винченцо и гордится им! Две случайные пары, которые всё-таки каким-то образом создавали мешающий эффект на краю танцпола, незаметно растворились и пропали на фоне этой воскресшей танцующей пары, восставшей птицей Феникс из пепла неминуемой и никого не щадящей старости.
Танцевальный зал, весь отель, вся Италия и даже весь мир за эти недолгие минуты сейчас принадлежал только этой прекрасной танцующей паре, которая уже не замечая ничего, и ни на кого не обращая внимания, разом скинув со своих усталых плеч полвека, сейчас легко и непринуждённо скользила по отполированному мраморному полу, заставляя замереть весь зал в благоговейном восхищении перед великим танцем жизни! И когда смолкли последние аккорды этой нежной песни, Винченцо элегантно встал на одно колено перед своей Лючией и, слегка наклонив голову, галантно припал губами к её миниатюрной ручке.
Весь зал как один человек встал и зааплодировал. У многих в глазах блестели слёзы! Слёзы радости, потрясения, искреннего умиления и благодарности – вот она любовь жизни! Любовь всей жизни!
Аплодисменты ещё долго не утихали. А Винченцо и Лючия скромно стояли в центре зала, смущённо улыбались и, неловко переступая с ноги на ногу, временами как бы извиняясь кланялись стоящему перед ними рукоплещущему залу. Но тут грянул заводной танец буги-вуги. А наша почтенная пара даже и не думала возвращаться из своего прекрасного прошлого. И куда только делись неуверенная поступь и одышка со злым и беспощадным недугом Паркинсона? Винченцо и Лючия вновь, но теперь уже довольно быстро – в такт мелодии – двигались в ярком танце, едва касаясь пола, энергично и задорно то притягивая к себе друг дружку, то шутливо отталкивая от себя.
Они ловко приседали и слегка подпрыгивали. Лючия, кокетливо повиливая своими бёдрами, и игриво сверкая глазами, поддразнивала своего Винченцо, а тот в ответ выдерживая быстрый ритм, выделывал такие коленца, что непрерывно аплодирующие ритму танца зрители уже одобрительно даже посвистывали и эмоционально восклицали!
Но вот и этот танец закончился. Аплодисменты так и не прекращались. Наши знакомые всё также смущаясь несколько раз поклонились и… их время, увы, закончилось… они опять потускнели, ссутулились и безнадёжно вернулись к своей старости. Винченцо, слегка покачивая головой, своей сильно дрожащей рукой крепко держал руку своей Лючии. Они опять не спеша и едва дыша, подошли к своему столику и тяжело опустились в кресла.
А танцы шли своим чередом. Многие уже позабыли про эту пару и теперь вовсю отплясывали под очередные весёлые аккорды старой, но дорогой их памяти группы «Бонни Эмм». Мы тоже танцевали, как умели, периодически посматривая на почтенную пару, которая ещё несколько минут назад покорила зал своими танцами. А Винченцо и Лючия скромно сидели в первом ряду и с задумчивыми улыбками и теплым взглядом следили за танцующими…
Утром мы, как и обычно сидели на завтраке за своими столиками и уже, как старые знакомые, перебрасывались короткими фразами с новыми соседями. А уже после обеда к ним приехали дети и внуки со своими семьями. Настоящая огромная итальянская весёлая семья – этакий венецианский карнавал. Завидев нас в вестибюле главного холла, они нас пригласили на большую залитую солнечным светом террасу.
Многочисленные родственники Винченцо и Лючии свободно владели несколькими языками, и поэтому наше общение стало гораздо ярким и насыщенным. Как оказалось, что вся семья сделала своим родителям особенный подарок к 65-летию семейной жизни. И вот сегодня вечером для них будет устроен особый торжественный ужин, роскошный вечерний фейерверк, ну а потом специально для них - вечер танцев. И всех проживающих в отеле, пригласили присоединиться к их семейному торжеству.
И после ужина снова были танцы. И снова все танцевали. Все танцевали весело, задорно и по-всякому! От души и искренне. Танцы были разные! И диско, и фокстрот, и румба, и ча-ча-ча, и сальса с самбой. Танцевали все как могли и как умели. А потом кто-то заказал песню из фильма «Приведение». И опять, как и прежде, легко и, как прежде, непринуждённо танцевали Винченцо и Лючия в центре зала в своём святом и светлом одиночестве. Для них снова специально освободили весь танцпол. И потом опять все рукоплескали и кричали «Брави».
А потом наши знакомые вдруг попросили музыкантов исполнить эту песню ещё раз, и пригласили… нас на танец. Моя супруга танцевала с Винченцо, а я – с Лючией. И действительно, они двигались всё также легко, быстро и профессионально. Как и прежде!… И снова весь зал стоя аплодировал уже нашим смешанным парам, когда музыка затихла. И когда я, встав на колено едва коснулся губами руки Лючии, она негромко произнесла на прощанье:
Уже поздним вечером, когда танцы закончились, и мы с супругой – такие усталые, но довольные поднимались по покрытой ковровой дорожкой лестнице к своей комнате, расположенной на третьем этаже отеля, моя жена вдруг задумчиво спросила:
- А что такое «коме прима»?
- Откуда ты это услышала?
- А мне Винченцо сказал, когда поцеловал мне руку после танца.
- Ты знаешь, мне Лючия тоже самое сказала в ответ, когда я ей поцеловал руку.
- Ты не знаешь, что это значит?
- Это значит «как прежде» или «как раньше», дорогая.
- Любимый, давай и мы будем всегда такими же, как и прежде…
- Коме прима, белла, - ответил я по-итальянски.
Если Вам понравилась история, то не забывайте ставить лайки и делиться ссылкой с друзьями. Подписывайтесь на мой канал, чтобы узнать ещё много интересного.
Текст в публикации является интеллектуальной собственностью автора (ст.1229 ГК РФ). Любое копирование, перепечатка или размещение в различных соцсетях этого текста разрешены только с личного согласия автора.
