Этноци́д (от греч. — народ и лат. caedo — убиваю) — политика уничтожения национальной идентичности, самосознания народа. Этноцид может проводиться как через колониальную политику ассимиляции, так и в процессе становления новых наций через уничтожение или изменение самосознания старых (или их части).

По Рижскому мирному договору Второй Речи Посполитой передавались земли Западной Беларуси и Западной Украины. При этом договор отдельной статьей оговаривал обязательства польского правительства в отношении населения передаваемых земель:

«Польша предоставляет лицам русской, украинской и белорусской национальности, находящимся в Польше, на основе равноправия национальностей, все права, обеспечивающие свободное развитие культуры, языка и выполнение религиозных обрядов… Лица русской, украинской и белорусской национальности в Польше имеют право, в пределах внутреннего законодательства, культивировать свой родной язык, организовывать и поддерживать свои школы, развивать свою культуру и образовывать с этой целью общества и союзы» (статья VII Рижского мирного договора).

Но Польша, уже по привычке проигнорировав международный договор (первый международный акт, который проигнорировала Польша было соглашение о линии Керзона), начала проводить политику жесткой полонизации и католизации присоединенных земель.

Как и любые правители на захваченных землях поляки придерживались принципа «Разделяй и властвуй». Разделяли они между собой католиков и православных. При этом католики, как украинские, так и белорусские, рассматривались «потенциальными поляками» и их старательно отделяли от влияния православной церкви и соседей не католиков.

Политика полонизации предусматривала собой полную ассимиляцию белорусского и украинских народов до утраты национальной идентичности и уничтожения культуры. С этой целью повсеместно закрывались белорусские и украинские школы, а вместо них основывались польские, вплоть до полного запрета использовать свой родной язык. К 1938 году на территории Западной Беларуси не осталось ни одной белорусскоязычной школы.

Свое отношение к жителям Восточных Кресов поляки определяли так:

желаем одного и настойчиво требуем, чтобы это национальное меньшинство думало по-польски, ничего взамен не давать и ничего не делать в ином направлении.

Помимо политического и культурного давления оказывалось давление и с экономической стороны: белорусы и малорусы были самыми нищими. Зарплата рабочих-“кресовяков” была в 2, а то и в 3 раза ниже, чем у поляков. Соответственно, гораздо ниже, чем у поляков, был уровень жизни. Западнобелорусские и западномалорусские земли были аграрным придатком Польского государства. В то время, как в БССР проходила активная индустриализация, на “кресах всходних” господствовало примитивное аграрное производство. Земля находилась в руках помещиков. Помещичьи хозяйства составляли 1% от общего числа хозяйств, но в их руках находилось 52% земель, в руках карликовых и малоземельных крестьян (58,2% всех хозяйств) – лишь 9%.

В целях колонизации и окончательной ассимиляции западнобелорусских земель польское правительство развернуло широкую кампанию по заселению «Кресов Всходних» осадниками – выходцами с этнических польских территорий (преимущественно это были отставные военные – участники советско-польской войны со своими семьями). Поселенцам выдавались участки земли от 10 до 45 га бесплатно или по заниженным ценам. О масштабах колонизации позволяет судить последовавшее за Освободительным походом 1939 года выселение поляков из Западной Белоруссии. Только за 1940 год органы НКВД выселили в глубинные районы СССР более 50 тысяч осадников.

Планы колонизации у Варшавы были впечатляющие. В 1937 году сотрудником польского МВД Арницким был подготовлен секретный план под названием «Перспективы внутренней колонизации». Согласно этому плану предусматривалось переселение на «Кресы Всходние» 6 миллионов поляков из западных областей. Процент польского населения в отдельных районах Западной Белоруссии должен был превышать 56,2%. Так белорусские земли едва не стали новой Америкой, где роль индейцев была уготована коренному белорусскому населению.

На территории Западной Беларуси весьма активно действовали подпольные организации, которые сражались против поляков. Для борьбы с сопротивлением польской администрацией был основан специальный лагерь, для внесудебного содержания политзаключенных. Содержались в нем противники правившего режима: коммунисты, деятели еврейского, украинского и белорусского национальных движений, польские политические оппоненты правительства. Одновременно в лагере могло содержаться до 300 человек, а всего за пять лет там находилось около 3000 человек. Заключённые подвергались пыткам и издевательствам – всё было направлено на то, чтобы сломать человека морально и физически.

Кроме официального «запугивания» узников (именно такая была цель сурового порядка и издевательств: чтобы тот, кто один раз попал в лагерь, старался не попадать туда во второй раз), часто случались «перегибы» лагерной охраны. Дело в том, что полицейские, которых присылали на службу в лагерь со всей Польши, воспринимали такую работу, как ссылку и срывали злость на заключённых, о чём свидетельствует множество дисциплинарных наказаний охранников. Узников морили голодом, запрещали поворачиваться во время сна, заставляли бегать, поливали водой пол, чтобы нельзя было лечь, поддавали изнуряющей «зарядке», запрещали разговаривать, избивали...

Такова была польская «демократия» в действии. При этом в Польше, в отличие от СССР, белорусскому народу угрожала смертельная опасность: в течение нескольких десятилетий его планировалось ассимилировать и стереть о нём всякую память.

Давно я не писал ничего об истории письменности. Возвращаюсь к этой теме, и сегодня мы поговорим о том, как поляков и литовцев пытались заставить писать кириллицей.

В XVII-XVIII веках Речь Посполитая, которая состояла из Польши и Великого княжества Литовского и включала в себя украинские и белорусские земли, ослабела, а её соседи наоборот усилились. В 1772 Австрия, Пруссия и Россия, договорились и оттяпали у Речи Посполитой по солидному куску. На этом, конечно, дело не закончилось, в 1793 году Россия и Пруссия отрезали себе ещё по ломтю, а в 1795 году пирог был поделен окончательно.

Ненадолго польская государственность была восстановлена Наполеоном, но в 1815 году Польша была включена в состав Российской империи, причём по сравнению с 1795 годом нам досталось ещё больше территории, населённой преимущественно поляками. Соответственно перед Россией стояла задача интегрировать новых подданных и в той или иной мере ассимилировать их. Николай I в 1833 году писал И.Ф. Паскевичу: «Их делать надо счастливыми вопреки их самих и как бы насильно».

Поляки почему-то счастливыми становиться не желали. Конечно, многие успешно интегрировались в российское общество. Но значительному количеству не понравилось, что их лишили собственной государственности, и в XIX веке они подняли два крупных восстания (в 1830 и 1863 годах).

Известный славянофил А.С. Шишков считал, что всем славянам следует писать кириллицей, и для этого полякам и чехам следует отказаться от латиницы. Он убеждал своего дальнего родственника О.А. Пржецлавского, который издавал Tygodnik Petersburski («Петербургский еженедельник»), чтобы тот перевёл журнал на кириллицу.

В 1844 году эту идею было решено воплотить в жизнь, Николай I поручает создать комитет, задачей которого было придумать, как применить кириллицу к польскому языку. Комитет поискал труды Шишкова на эту тему, ничего не обнаружил, и принялся создавать собственный проект.

Здесь я должен сделать небольшое отступление. С точки зрения лингвистики, графика – это шелуха, внешняя оболочка. Русский текст можно записать кириллицей, латиницей, деванагари, китайскими иероглифами, да чем угодно, от этого русский язык не перестанет быть русским.

Эта фраза по-русски: エタフラザパルスキ

И эта тоже: 伊厄塔托热

Как и эта: ⰍⰀⰍⰟⰋⰅⰕⰀ

Однако обыватели придают графике огромное значение. Петровский переход на гражданский шрифт имел целью приблизить начертания русских букв к латинским. После революции алфавиты для малых народов разрабатывались на основе латиницы, а те языки, которые письменность уже имели, активно переводили на латиницу (был проект и русской латиницы, но об этом как-нибудь отдельно). При Сталине наоборот стали заменять латинские алфавиты на кириллицу. После распада СССР маятник снова качнулся: на латиницу перешли молдаване, азербайджанцы, туркмены, узбеки, а теперь и казахи. И так далее, и так далее. За всем этим, конечно, стоят политические концепции.

Точно так же перевод польского языка на кириллицу имел явную идеологическую подоплёку, хотя комитет получил указания работать, «не давая этому делу вида политического».

К началу 1845 года комитет разработал проект польского кириллического алфавита, который, по сути, представлял собой транслитерацию, напрямую копирующую ряд особенностей польской латиницы. В 1852 году Николай I вспомнил о задумке, собрали новый комитет, который создал новый проект, в деталях отличавшийся от предыдущего. Император ознакомился с ним и лично внёс некоторую правку, убрав буквы ą (носовое о), ę (носовое э), j (й), ó (у):

Примечание: тильда стоит над носовыми гласными.

В качестве пробного шара полонист П.П. Дубровский на деньги Министерства народного просвещения издал книгу «Образцы польскаго языка въ прозѣ и стихахъ, для русскихъ». Как видно из названия, она мимикрировала под хрестоматию польских текстов, якобы для удобства русского читателя, напечатанную кириллицей. Но рассылать её предполагалось в польские учебные заведения, чтобы продемонстрировать полякам, что польский язык вполне можно записывать кириллическим алфавитом.

После этого о польской кириллице на некоторое время забыли – у страны были более насущные заботы. Вернулись к проекту уже при Александре II после восстания 1863 года. В 1865 была издана книга «Элемэнтарˇъ для дзеци вейских» (Elementarz dla dzieci wiejskich – Букварь для деревенских детей). Книга содержала алфавит и примеры для чтения по слогам, молитвы, катехизис, пространный раздел о ведении хозяйства в вопросно-ответной форме и таблицу умножения.

Алфавит:

Отче наш:

Для сравнения в современной орфографии: Ojcze nasz, któryś jest w niebiesiech, święć się imię Twoje; przyjdź królestwo Twoje; bądź wola Twoja jako w niebie tak i na ziemi; chleba naszego powszedniego daj nam dzisiaj; i odpuść nam nasze winy, jako i my odpuszczamy naszym winowajcom; i nie wódź nas na pokuszenie; ale nas zbaw ode złego. Amen.

Вопрос: Кто является плохим хозяином?

Ответ: Тот, кто костёла сторонится, корчму считает домом, дом – постелью, постель – работой, работу наказанием господним, а руки всегда держит за пазухой.

Если говорить о системе письма, то вряд ли её можно считать удачной, она сочетала в себе недостатки как русской орфографии, так и польской латиницы. К первым относятся написание ера на конце слова; и, а не ы после ж, ш, ч; употребление и восьмеричного и і десятеричного. Из польской латиницы были перетащены этимологические написания ô (у), рˇ (ж / ш) и двух видов х. Станислав Микуцкий, автор «Букваря», называл эту систему «общеславянской азбукой русской».

Всего в 1865-1869 годах вышло шесть книг (некоторые выдержали два, а «Букварь» даже три издания). Все были предназначены для сельских школ. Видимо, власти полагали, что крестьянству идеи славянского единства будут ближе, чем горожанам.

В 1870-е от идеи польской кириллицы отказались, перейдя от псевдорусификации к русификации настоящей – преподавание в высшей и средней школе было переведено на русский язык. Польский же язык продолжил записываться латиницей. Это можно увидеть даже на двуязычных вывесках и табличках с маршрутами трамваев в Варшаве до Первой мировой войны.

Иначе дела обстояли в Литве. Там после восстания ввели запрет на печать литовских книг латиницей, который продолжался сорок лет, до 1904 года. Было разработано несколько проектов литовской кириллицы и издан ряд книг, по большей части религиозного характера. Одним из немногих исключений является «Кауказа невальникасъ» Ляонаса Толстоюса.

Этот запрет породил феномен книгонош – контрабандистов, переправлявших книги, напечатанные латиницей (преимущественно в Пруссии) в Литву.

Примерный перевод: «Книгоношество. Как получить бесплатную туристическую путёвку по сибирским просторам в XIX веке».

Если оценивать проекты польской и литовской кириллиц с точки зрения политической целесообразности, то, думаю, вреда от них было больше, чем пользы. Духовно ближе к русским от этого поляки и литовцы не стали (как не стал более «европейским» менталитет русских, писавших эсэмэски транслитом), а вот ощущение того, что у них забирают национальную идентичность, создавалось.

Основной источник поста: Успенский Б.А. Николай I и польский язык (Языковая политика Российской империи в отношении Царства Польского: вопросы графики и орфографии) // Успенский Б.А. Историко-филологические очерки. С. 123–175.

Анализ графики книг на польской кириллице: Ананьева Н.Е. О графике и языковых особенностях польских учебников 1866 г. Из собрания редких книг Научной библиотеки МГУ имени М.В. Ломоносова // Вестник Московского университета. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2013. №2.

Анализ графики книг на литовской кириллице: Пиянзина Л.Н. Особенности передачи литовского языка кириллицей в 1864–1904 гг. Дипломная работа. СПб., 2011 г.

Предыдущие посты цикла:

Была ли у славян письменность до глаголицы?

Как Кирилл не сочинил кириллицу

Кириллица: начало

Глаголица и кириллица: цифры

Кириллица на Руси: гнёздовская надпись

Славянская латиница

Славянская арабица