Найдены в Лен области, Каньон реки Лава

я думаю, что это головоногие моллюски ( длинные ) и аммонит ( спираль ) , но может быть я ошибаюсь, буду рада вашему комментарию

Мы привыкли думать о моллюсках, как о существах без выдумки и смекалки. Но подотряд анцилоцератинготов поспорить с этим утверждением. В далёком юрском периоде эти существа устроили настоящую постмодернистскую революцию!

Это что, обложка к фильму про постапокалипсис?

Для того, чтобы понять, что это за звери такие, начнём с начала. Анцилоцератины принадлежат к аммонитам — древнему классу моллюсков. Они напоминали современных наутилусов, да и жили, в общем-то, так же. Но 150 млн лет назад что-то пошло не по плану, и появились наши герои...

— Ребята, знаете на что вы похожи? — Ты на себя посмотри!

Новый подотряд вертел на своих щупальцах устои, принятые у моллюсков того времени. У приличных аммонитов как было принято: ты закручиваешь свою раковину в ровную спираль и двигаешься в водной толще на реактивной тяге. Анцилоцератины же стали закручиваться самыми причудливыми образами, напрочь лишая себя гидродинамических свойств.

Разные виды раковин. Какие-то выглядят более-менее адекватно. Какие-то вообще на раковины не похожи...

К примеру, туррулиты вытянули раковинувиде пирамиды, у ниппонитовона она превратилась вклубок из завитушек. Криоцератиды были осторожнее: онислегка развернули раковины, и те стали менее закрученными. Анцилоцерасы превратились в подобие скрепки. А бакулиты и им подобные действовали радикально. Они выпрямили свои раковины полностью, как когда-то делали их очень далёкие предки. Вся эта братия получила название гетероморфных аммонитов, т.е. имеющих неправильные раковины.

Чуваки, я запутался в себе, помогите...

Такая вакханалия достигла своего пика уже в меловом периоде, когда гетероморфная кодла стала основной в морях и океанах, а «традиционные», «правильные» аммониты лишь тихо негодовали в своих раковинах. Как так? Как эти фрики стали господствовать? И правда, как? Их раковины зачастую не позволяют нормально плавать в толще воды. Тогда как они передвигались, как охотились?

Если бы жуткие твари из моих снов могли выбраться в реальность, они выглядели примерно также.

Тут стоит подумать. Если ты не можешь нормально плавать, так может и не надо? Достаточно ползать по дну и трескать не особо шустрых товарищей. Возможны и другие варианты. Некоторые гетероморфные аммониты могли просто дрейфовать по течениям. Отрастив гигантские щупальца, как у медуз, они хватали всё, до чего можно было дотянуться.

Я бы не хотел, чтобы такая кракозябра меня трогала...

Но в конце мелового периода всё это безобразие с экспериментами над собственными раковинами прекращается. Виной тому пресловутый метеорит, приведший к мел-палеогеновому вымиранию. Досталось абсолютно всем аммонитам, и «правильным», и не очень.

источник

Окаменелая раковина аммонита Cardioceras quadrarium из верхней юры (нижний оксфорд; ~160 млн лет) широко известного карьера "Михайловцемент" в Рязанской области.

А у меня в коллекции есть кусок Amoeboceras из Оксфордского яруса или Волжского, точно не помню, юрской системы. На Москва-реке выкопал. Когда под зиму Москва-реку спускают обнажаются вонючие глиняные слои. Юрская глина. Чисто на обум капнул и попался. Очень не мало кусков окаменелой древесины встречается. То ли с архипелага, то ли с берега материка уносило в море. 

Моя доисторичность из Юрского периода Оксофрдского яруса 163 - 157 млн лет назад.

Источник

На фото — ксеноморфная устрица на раковине нижнеюрского аммонита Arietites. Увидев это слово, многие читатели наверняка вспомнили кровожадных инопланетных монстров — ксеноморфов — из фильма «Чужой» и его многочисленных продолжений. Однако в биологии и палеонтологии термин «ксеноморфизм» связан вовсе не с опасными хищниками или паразитами, а с безобидными двустворчатыми моллюсками (к которым и относится устрица). Тем не менее кое-что общее у вымышленных ксеноморфов и реальных ксеноморфных двустворок все-таки есть. Те, кто смотрел фильмы про «Чужих», помнят, что внешний вид этих монстров в некоторой степени копировал внешность тех организмов, в которых паразиты росли. Подобным образом дело обстоит и с двустворками: явление ксеноморфизма у этих моллюсков заключается в том, что их раковины в той или иной степени копируют форму субстрата, к которому прикрепляются.

Термин «ксеноморфизм» впервые появился в 1971 году в пятидесятитомном научном труде по палеонтологии беспозвоночных “Treatise on Invertebrate Paleontology” — в части, посвященной двустворкам (Part N. Mollusca 6: Bivalvia, Volume 3). Явление ксеноморфизма широко распространено среди многих современных и вымерших двустворчатых моллюсков, особенно в семействах Gryphaeidae и Ostreidae (устрицы), лучше всего изучены ксеноморфные мезозойские грифеи (род Gryphaea).

Двустворчатые моллюски могут прикрепляться к самым разным твердым субстратам — камням, раковинам, кускам древесины. Но если моллюск прикрепляется к камню, копирование им формы субстрата не всегда очевидно. Другое дело, когда двустворка копирует форму чужой раковины — это заметить гораздо легче. Особенно показательны и потому хорошо изучены случаи копирования формы раковин аммонитов — головоногих моллюсков, которые были широко распространены в палеозойских и мезозойских морях. В мезозое, особенно в юрском и меловом периодах, раковины аммонитов, падавшие на дно после смерти моллюсков, играли очень важную роль в придонных экосистемах. Они становились надежными убежищами для донных обитателей (рыб, ракообразных и других) и удобным субстратом для различных прикрепляющихся животных, среди которых были и двустворки.

Ксеноморфные устрицы на раковине верхнеюрского аммонита Pavlovia. Фото © Антон Масленников с сайта ammonit.ru

У всех прикрепляющихся к субстрату двустворчатых моллюсков одна из створок (левая или правая в зависимости от родовой принадлежности) прирастает к объекту прикрепления и вынужденно повторяет его форму. Однако, обычно у ксеноморфных двустворок не только эта «нижняя» створка, но и «верхняя», с субстратом никак не соприкасающаяся, тоже имитирует его форму. Причем внутренняя поверхность обеих створок остается гладкой, «изображение» субстрата располагается только на наружных поверхностях. Часто форма субстрата оказывается скопирована настолько точно, что на поверхности «верхней» створки моллюска, сидящего на аммоните, можно увидеть все ребрышки, бугорки и шипы, украшающие раковину этого аммонита. Во многих случаях это позволяет палеонтологам определить род и даже вид аммонита, на котором росла двустворка. Как правило, наиболее аккуратные «портреты» получаются у двустворчатых моллюсков с относительно плоскими створками, если же они выпуклые, то пропорции могут нарушаться.

«Верхняя» ксеноморфная створка устрицы, росшей на раковине аммонита рода Amoeboceras (слева — наружная сторона створки, копирующая строение аммонита, справа — внутренняя сторона). Верхний оксфорд (примерно 158 млн лет), Московская область. Отверстие в самом центре «аммонита» на поверхности раковины просверлено хищной гастроподой (см. картинку дня Раковины, просверленные моллюсками). Выбор места для сверления связан, скорее всего, с тем, что этот участок был наиболее ровным. Фото © Александр Мироненко

Столь точное копирование формы субстрата, скорее всего, служит маскировкой для защиты от хищников. Также возможно, что повторение формы объекта, к которому прикрепилась личинка двустворки, позволяет ей снизить силу потока воды, воздействующего на раковину, и тем самым способствует более надежному закреплению.

Для палеонтологов ксеноморфизм — не просто забавный феномен, но и своеобразное окно в прошлое, позволяющее лучше понять структуру древних экосистем. Дело в том, что очень часто раковины двустворок, например грифей, оказываются значительно более прочными и сохраняются лучше, чем те раковины, на которых они росли. Иногда бывает, что раковины аммонитов или гастропод в каком-либо слое оказываются полностью растворены или разрушены, и о том, что они изначально там были, можно догадаться только по ксеноморфным раковинам сохранившихся двустворок. Кроме того, по таким раковинам можно понять, к каким типам субстрата в принципе крепились ископаемые двустворчатые моллюски и какой субстрат они предпочитали в то или иное время.

«Нижняя» (левая) створка грифеи, которая росла, прикрепившись к небольшой раковине гастроподы. Средняя юра, Рязанская область. Фото © Александр Мироненко

Впрочем, палеонтологам, которые пытаются определить видовую или даже родовую принадлежность найденных раковин двустворчатых моллюсков, ксеноморфизм может и мешать, ведь две раковины одного и того же вида могут иметь совершенно разную внешность, если выросли на разных субстратах. Особенно сложные случаи возникают, когда одна двустворка растет на поверхности раковины другой двустворки и частично копирует ее форму.

Стоит также отметить, что не всегда прикрепляющиеся двустворчатые моллюски были безвредными обрастателями лежащих на дне пустых раковин — в некоторых случаях ксеноморфные двустворки селились на раковинах живых аммонитов и, вырастая, мешали им плавать. Впрочем, подобное прикрепление к живым головоногим было рискованной затеей: нередко аммониты полностью замуровывали непрошеных поселенцев при строительстве новых оборотов своих раковин.

Двустворчатые моллюски (отмечены стрелками), частично замурованные внешними оборотами раковин аммонитов. Видно, что двустворки привели к деформации раковин, вынужденных их обрастать. Слева — аммонит Quenstedtoceras (келловейский ярус средней юры, Саратовская область), справа — аммонит Graphoceras (ааленский ярус средней юры, Дагестан). Фото © Александр Мироненко

Фото с сайта andysfossils.com.

Александр Мироненко

http://elementy.ru/kartinka_dnya/773/Ksenomorfnye_mollyuski