Совсем недавно ехал к даме, обыденно пользуясь автобусом, ибо вечером это вторая по великолепию после пешей прогулки вещь. Особенно, если нет времени.
На остановке простоял минут десять, медленно растягивая любимый LD. Автобус все не спешил появляться.
Холодало. Вокруг было людно, а остановка стояла буквально на пустыре, и я решил зайти внутрь этой железной конструкции.
Моё меланхоличное состояние перебил странно передвигающийся силуэт, возникший буквально подо мной. Он пробежал на скамейку, будто спеша занять место в многолюдном здании.
Опустившись, он вспомнил о вещах, которыми были забиты его руки. Поспешил встать, педантично и качаясь человек расставил по скамейке какую-то сумку, и пиво с бутылкой фанты. Затем снова торопливо присел, приняв максимально комфортную позу.
- Ну чё, девятки ещё ходят?
Фразу он произнёс громко, и определённо не мне, а пустоте, забивающей пространство остановки. Его голос чётко выдавал воздействие чего-то на мозг сего персонажа. Вопрос только в том, был ли это алкоголь, или же ментальное расстройство.
— Да, ходят. До одиннадцати, вроде.
Ответил я. Нависло молчание.
— Ну а я хули, я же художник. Свободный!.. Художник. Кольщик я. Людей колю, ну наколки в смысле.
Этот контекст определённо смог меня заинтересовать. В этой дремучей местности люди знакомы с оными терминами? Да ещё и такие люди, ха-ха.
— В своём роде я тоже вольный художник.
Сказал я достаточно тихо, но смог разбудить его нетрезвые думы.
— Ну так это, давай ебанём по семёрке?
В руках он держал смятую банку балтики. Сомнительное удовольствие.
— Да не, я трезвенник.
— Охохо, это хорошо. А может косяк? У меня есть с собой, ха-ха-ха.
— Не-не, я пас. Удачи с этим.
Сказал я с относительно доброй усмешкой. После очередного молчания он изрёк :
— А может его это, в автобусе ебануть?
Это было максимально забавно, и теперь я уже смог тихо просмеяться с происходящего.
— Нет, лучше не стоит.
— Ну да. Не по людски это, не по людски!
После чего он резко вспомнил о насущном :
— Ну чё, девятки ещё ходят?
— Ходят, ходят.
После этого он начал неразборчиво и тоскливо (насколько это возможно для постсоветского люмпена) мямлить о типичных проблемах современности, о том, как тяжело бытиё творца, и как все сильно дорожает.
Когда та самая девятка подъезжала, он повторил свой вопрос еще раз. На что я указал ему на приближающийся автобус.