Досье "Фэарвелл"
Сотрудники французских спецслужб считают эту операцию одной из величайших в истории. Что же, это их право.
По результатам и последствиям ее действительно можно отнести к разряду великих, но если смотреть с оперативных позиций, она была вполне заурядной. Судите сами.
Весной 1981 года некий француз принес в здание французской контрразведки два письма. В первом он сообщал, что два месяца назад его советский друг передал ему в Москве послание для французской спецслужбы УОТ.
О чем говорится в этом послании, француз не знал. Он утверждал, что его друг, точное место работы которого ему неизвестно, принадлежит к высшим эшелонам государственной власти СССР.
Автор второго письма ничего не сообщал о своей работе, но писал, что в 1960-х годах служил в советском посольстве в Париже и теперь готов оказать услугу Франции. О мотивах, по которым он решился на такой поступок, ничего не говорилось.
Письмо завершалось подписью с указанием фамилии, имени и отчества.
Проверка по учетам спецслужб подтвердила, что человек с такими данными действительно был сотрудником советского посольства. Более того, готовилась его вербовка, так как были известны его профранцузские настроения, но она не состоялась в связи с отзывом «объекта» в Москву в 1967 году.
Мнения французских разведчиков разошлись. Одни считали, что имеет место провокация, и если французы заглотнут этот крючок, то утонут в потоке дезинформации.
Другие полагали, что все-таки надо попробовать. Победила вторая точка зрения.
Операции присвоили кодовое название "Фэарвелл".
Французу, доставившему письмо, предложили стать связным (за заслуги он был награжден орденом Почетного легиона). Через несколько недель он вернулся из СССР с целой пачкой документов. Они оказались столь важными, что вместо связника-любителя, к тому же не обладающего дипломатическим иммунитетом, понадобился связник-профессионал.
Из сведений, которые сообщил о себе новый агент французской разведки «Фэарвелл» (его подлинное имя не названо до сих пор), было видно, что он занимал ответственный пост в управлении «Т» Первого главного управления КГБ и имел доступ ко всем делам научной и технической разведки, которыми занималось это управление.
Он знал не только структуру своего управления, но и всех его офицеров как в Москве, так и в резидентурах, а также имена иностранных агентов.
За полтора года, с весны 1981 по осень 1982 года, «Фэарвелл» передал УОТ четыре тысячи совершенно секретных документов. Еще никогда на Запад не поступала столь обширная информация, она была более полной и важной, чем полученная от знаменитого шпиона Пеньковского, сотрудника ГРУ.
"Фэарвелл" ничего не просил в обмен за информацию, которую он добывал из лучших источников. Все переданные им документы (видимо, речь идет о фотокопиях) носили гриф "Совершенно секретно", имели № 1 и были взяты из кабинета начальника управления «Т». На многих имелась резолюция и личная подпись Ю. В. Андропова, в то время Председателя КГБ, а на одном была резолюция самого Л. И. Брежнева — Генерального секретаря партии и главы государства.
"Фэарвелл" подробно описал структуру учреждений СССР, которые руководили, анализировали, координировали работу научно-технической разведки и сами участвовали а ней, начиная с Военно-промышленной комиссии (ВПК), включая Всесоюзный институт межотраслевой информации (ВИМИ), Государственный комитет по науке и технике (ГКНТ), Академию наук, Министерство внешней торговли, Государственный комитет по внешнеэкономическим связям (ГКЭС) и кончая резидентурами ГРУ и Военной разведки.
Подробнейшим образом «Фэарвелл» изложил методы сбора информации, как легальные, так и агентурные, с использованием ярмарок, выставок, салонов, научных форумов.
Основываясь на полученных от «Фэарвелла» списках агентов, действовавших в десятках стран, западные контрразведки сумели арестовать многих из них, например Пьера Бурдьола во Франции, Манфреда Реча в Западной Германии, а ФБР вышло на след двух американцев, работавших на СССР, — Уильяма Белла и Джеймса Харпера.
Белл, имевший доступ к современным разработкам в области радарных систем, ракет класса "воздух — воздух" и "земля — воздух", по данным ФБР, с 1978 по 1981 год, до своего ареста, помог СССР сэкономить десятки миллионов рублей и пять лет научных исследований.
Джеймс Харпер, инженер-электронщик, передал с 1971 по 1981 год десятки сверхсекретных документов по межконтинентальным баллистическим ракетам.
"Фэарвелл" передал подробные конкретные данные о типах и видах научно-технических разработок, добытых советской разведкой в 1970-е — начале 1980-х годов.
На основании полученных от «Фэарвелла» данных (конечно, с учетом поступивших и из других источников) в марте 1983 года шеф французской контрразведки представил президенту Миттерану справку и список офицеров КГБ и ГРУ, проявивших особую активность на территории Франции.
Миттеран сам выбрал из сотни предложенных ему имен 47 для выдворения.
Среди них, по французским данным, 15 работали по линии «ПР» (политическая разведка), 12 по линии «Х» (научно-техническая разведка) и 5 относились к ГРУ.
В том же, 1983, году из многих стран мира были высланы 148 советских граждан, причем 88 из США и Европы (включая 47 выдворенных из Франции).
Это было резким скачком по сравнению с 1982 годом (34) и, безусловно, явилось следствием досье "Фэарвелл".
Проявились и политические последствия этого дела. Как известно, в начале 1981 года президентом Франции стал представитель социалистической партии Франсуа Миттеран. В составе его правительства оказались и коммунисты.
Поэтому на очередной встрече «семерки» — глав семи наиболее индустриально развитых стран мира — в Оттаве, в июле 1982 года, на Миттерана смотрели чуть ли не как на прокаженного. Особенно проявлял свое недовольство тоже недавно избранный президент США Рональд Рейган.
Однако через двое суток Рейган резко изменил свое отношение к Миттерану. Нет, не потому, что французский президент сумел убедить американца в правильности своей политики или проявил какое-то особое обаяние. Дело в том, что во время сугубо личной беседы Миттеран преподнес Рейгану досье «Фэарвелл», что сразу внесло ясность: они находятся в одной лодке.
Пару недель спустя директор УОТ Марсель Шале в качестве личного посланника Миттерана прибыл в Вашингтон, где имел длительные беседы с вице-президентом Джорджем Бушем-старшим, бывшим директором ЦРУ. Беседы касались совместного использования материалов досье «Фэарвелл», и Буш высоко оценил их.
По мнению французского публициста Тьерри Вольтона, досье «Фэарвелл» сыграло решающую роль в разоблачении целей Советского Союза на Западе и явилось очевидной победой западного мира в борьбе против невиданного научного и промышленного грабежа, которым всегда занимался СССР.
Не будет преувеличением сказать, полагает Вольтон, что в истории борьбы с советским шпионажем теперь существуют периоды «до» и «после» дела "Фэарвелл".
Но одновременно это дело продемонстрировало блестящие успехи советской разведки. Анри Реньяр (под этим псевдонимом скрывается один из двух ответственных работников французской контрразведки, который в деталях изучил досье "Фэарвелл") писал в журнале "Дефанс насьональ" в декабре 1983 года: "Советский Союз сумел в ходе систематического сбора информации в высокотехнологических областях западной промышленности овладеть целым рядом ключевых или потенциально ключевых элементов обороны свободного мира, что серьезно подрывает превосходство Запада над Востоком и отрицательно сказывается на нашей собственной безопасности… Невозможно однозначно и точно оценить результаты, достигнутые Советским Союзом в области сбора научной, технической и технологической информации… Советский Союз также получил бесценные сведения о направлениях развития современных систем вооружения, о возможностях и способности к мобилизации Запада".
Чем же закончилось досье "Фэарвелл"?
Осенью 1982 года, сразу после смерти Леонида Брежнева и прихода к власти Юрия Андропова в ноябре 1982 года, от «Фэарвелла» неожиданно перестала поступать информация.
УОТ сначала не проявила особого беспокойства, но в начале 1983 года французская контрразведка удостоверилась, что «Фэарвелл» больше не отзывается.
Французы полагают, что конец агента «Фэарвелла» никак не связан с его разведдеятельностью и УОТ не совершила ни единой ошибки, а КГБ не подозревало о нем.
Позиция понятная: кто же признается, что сам загубил ценного агента? УОТ ссылается на некий слух, якобы ходивший по Москве в конце 1982 года, что какой-то из "высших офицеров КГБ" осужден за убийство милиционера. Имело ли место такое событие на самом деле, неизвестно. Официальных сообщений в советской прессе и «утечки» информации о нем не появлялось.
Есть данные и о том, что в действительности «Фэарвелл», офицер Службы внешней разведки Ветров, был арестован в 1982 году за убийство своей любовницы.
Во время следствия вскрылась и его шпионская деятельность. Он был судим и расстрелян в 1983 году.
Дамаскин И. А. " 100 великих операций спецслужб".
Трамп разберется с заболеванием Навального
"Я слышал об этом, но не знаю об этом. Я разберусь в этом", - заявил он в Вашингтоне журналисту, спросившему, знает ли Трамп о проблемах со здоровьем, возникших у Навального после ареста.
"Это новая история, я услышал о ней вчера вечером", - добавил президент США.
Симоновский суд 24 июля назначил Навальному административный арест на 30 суток. Судья признал его виновным в повторном нарушении установленного порядка организации либо проведения массового мероприятия (часть 8 статьи 20.2 КоАП РФ).
Согласно материалам дела, Навальный в ходе согласованного властями митинга 20 июля на проспекте Сахарова, а также у себя в фейсбуке призывал граждан к участию в несанкционированной акции 27 июля за допуск независимых кандидатов на выборы в Мосгордуму.
В воскресенье, 28 июля, стало известно, что Навального госпитализировали из-за жалоб на здоровье в городскую больницу №64. В понедельник оппозиционера вернули в спецприемник - согласно выписному эпикризу, у него был диагностирован контактный дерматит.
https://www.interfax.ru/moscow/670806В конгресс США внесли законопроект о запрете выхода из ДРСМД
Конгрессмен Тулси Габбард, претендующая на выдвижение в президенты США, внесла в палату представителей законопроект о запрете выхода страны из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД).
Американские СМИ заподозрили Москву в поддержке одного из возможных кандидатов в президенты США от Демократической партии. Это член конгресса от штата Гавайи 37-летняя Тулси Габбард, которая собирается бороться за пост главы Белого дома на выборах 2020 года. Политик называет президента России «противником США», но выступает резко против насильственной смены режимов на Ближнем Востоке.
Опасный маршрут шофера Сергеева.
В советских военных атташатах за рубежом работало большое количество офицеров разведки. Один из самых необычных случаев был отмечен в годы Великой Отечественной войны в США. Скромный водитель военного атташе одновременно являлся резидентом и работал исключительно полезно и активно.
Лев Сергеев ("Морис") прекрасно изучил вашингтонские мостовые.
Парень из Закаталы
Он родился 14 ноября 1906 г. в городке Закаталы на южных склонах Главного Кавказского хребта (ныне это территория Азербайджана). Детство выдалось трудным: отец умер, когда мальчику было три года, из-за бедности даже не удавалось регулярно ходить в школу. Но уже с малолетства, благодаря тому, что Лев жил в многонациональных кавказских городах, его отличали хорошие лингвистические способности. Это сыграет свою роль, когда придет пора "открывать Америку".
Лев Сергеев, красноармеец.
Но пока мальчишка работает в Махачкале расклейщиком объявлений, посыльным при красноармейском штабе, подсобником на гвоздильном заводе. Перебравшись в 1929 г. в Москву; поступает на годичные курсы военных санитаров, чтобы хоть как-то обеспечить свое безденежное существование.
После учебы служит в Баку и Тбилиси - военная служба начинает нравиться ему до такой степени, что в 1933 г. он решает переквалифицироваться из санинструкторов в танкисты. Оканчивает Орловскую бронетанковую школу имени М.В. Фрунзе, в звании лейтенанта получает первое назначение - командиром учебного взвода этой школы...
А в 1937 г. с ним встретился сотрудник Разведывательного управления (РУ), прибывший в Орел для поиска кандидатов для службы в ведомстве. Молодой упорный офицер произвел благоприятное впечатление, Сергееву предложили в очередной раз "сменить специализацию". Он без раздумий согласился. В РУ быстро оценили способности нового коллеги к языкам и через два года направили на разведывательные курсы, где готовили кадры для нелегальной работы.
В результате Лев Сергеев оказался в агентурном отделе.
Открытие Америки
В конце 1930-х годов советско-американские отношения складывались непросто. Период широкого кредитования американцами советской промышленности закончился. В США нарастали антисоветские настроения, усилившиеся после присоединения к СССР Западной Украины и Западной Белоруссии и "зимней войны" с Финляндией. Весной 1940 г., когда Лев Александрович прибыл в Вашингтон, нашей разведке приходилось там работать в очень сложных условиях.
Новый разведчик, несмотря на невысокое звание, был неординарным человеком, готовым к самостоятельной агентурной работе. Учитывая это, Центр принял решение послать Сергеева за рубеж в качестве резидента с передачей ему на руководство трех опытных агентов. Они действовали под псевдонимами Доктор, Мастер и Министр (имена не раскрыты американцами до сих пор, и мы их раскрывать не станем). В распоряжение Сергеева были выделены и три офицера разведки в Вашингтоне.
Перед командировкой с разведчиком встретился начальник РУ генерал Иван Иосифович Проскуров, удостоенный звания Героя Советского Союза за воздушные бои в Испании. На встрече и был утвержден необычный статус вашингтонского резидента - шофер военного атташе. В Москве сочли, что ФБР и военная контрразведка американцев вряд ли смогут догадаться, кто сидит за рулем посольской машины.
Шофер Сергеев получил оперативный певдоним Морис.
Лев Сергеев ("Морис")
Центр предупредил военного атташе в США полковника Илью Михайловича Сараева, что его новый водитель будет выполнять поставленные ему задачи автономно. Поэтому следует предоставить старшему лейтенанту Сергееву возможность доступа в специальное помещение, где размещались шифровальщики, а также излишне не загружать его шоферскими обязанностями. Но последнее оказалось не так просто.
Сараев часто совершал служебные визиты, посещал представительские мероприятия, сопровождал визитеров из Москвы. Поэтому времени на оперативную работу у резидента оставалось очень мало.
Другой сложностью оказалось получение доступа в спецпомещение, где можно было работать с секретными документами и вести шифрпереписку. Сараеву с трудом удалось получить согласие на это полпреда К.А. Уманского и представителя НКВД. Они не могли понять, что в этих святая святых разведки будет делать шофер...
Реальный разведывательный статус Мориса военный атташе раскрывать не мог.
Доктор, Мастер, Министр
Лишь к лету 1940 г. Лев Александрович, освоившись в новых условиях, стал находить достаточно времени для выходов в город. Центр поручил ему начать сбор достоверных сведений о курсе администрации Рузвельта не только в Европе, но и на Дальнем Востоке - привлекая к сотрудничеству новых агентов. Уже в начале 1941 г., проанализировали начальный этап работы Мориса, Центр признал его работу успешной. Резидент легализовался, разобрался в нюансах местной политики, хорошо изучил Вашингтон и его пригороды, не вызвал подозрений у ФБР и местных контрразведчиков. В качестве первого поощрения Сергееву присвоили звание капитана, что должно было закрепить его положение в посольстве.
Центр пришел к выводу: Морис может приступать к оперативной деятельности. И поставил ему задачу восстановить связь с агентами.
Первым стал Доктор.
Встреча состоялась в одном из небольших городков близ американской столицы. В парке на берегу озера увлеченно ловил рыбу пожилой человек. В назначенное время к нему подошел Морис и произнес фразу из пароля. Контакт состоялся, советский разведчик получил нужную информацию. В Москве с облегчением восприняли новости из Вашингтона. В Центре опасались, согласится ли опытный агент продолжить работу с неизвестным ему молодым человеком.
Доктор действительно оказался надежным и преданным нам агентом, он без сомнений признал Сергеева своим новым куратором.
Вероломное нападение фашистской Германии на СССР помогло резиденту наладить связи и с двумя другими высокопоставленными агентами. Министр и, несколько позднее, Мастер начали передавать советскому разведчику информацию о позиции правительства США в отношении СССР, а также об обстановке на советско-германском фронте. В июле - августе 1941 г. Сергеев докладывал в Центр о том, что администрация Рузвельта не очень охотно идет на оказание военной помощи Советскому Союзу - против этого выступает военное ведомство. В Москву уходили данные германского командования о положении дел на Восточном фронте, которые получала американская разведка.
Именно Морис, задействуя свои уникальные источники, доложил в Центр: Япония не будет выступать против СССР, пока Гитлер не добьется решающих побед на Восточном фронте.
Кадр из фильма "Вариант "Омега".
Вариант Омега
С лета 1941 г. резидентура в Вашингтоне стала работать активно и крайне результативно. Ей было присвоено кодовое обозначение Омега, с которым она и вошла в мировую историю спецслужб.
В конце августа Вашингтон посетил начальник РУ генерал-лейтенант Филипп Иванович Голиков. Он был командирован в США решением Государственного Комитета Обороны для налаживания союзнических контактов. Но, несмотря на чрезвычайную занятость, дважды выделил время для встречи с Сергеевым. Начальник разведки убедился, насколько велик потенциал резидентуры. И поставил Морису дополнительные задачи.
А еще дал указание в Москву переназначить шофера Сергеева на должность делопроизводителя аппарата военного атташе с повышением оклада.
В 1942 г. был завербован новый ценный агент, привлеченный к сотрудничеству Мастером. Он согласился помочь Советскому Союзу, бескорыстно передавая сведения о Германии и Японии. Информационные возможности резидентуры после этого заметно возросли.
Агент сам оказался искусным вербовщиком и вскоре привлек к работе сотрудницу одной из американских разведывательных структур. Она передавала Морису сводки об обстановке в Европе и Тихоокеанской зоне, подготовленные на основе данных американской разведки.
В следующем году на основе данных, собранных Мастером, Сергеев провел операцию по вербовке еще одного ценнейшего агента: тот работал в одной из разведслужб США. Вкупе с тремя важными агентами, которых Морис привлек к сотрудничеству, это радикально повысило информационные возможности Омеги. В 1943 г. Центр получил 2401 секретный документ и 420 срочных донесений в виде телеграмм.
В них раскрывались важные для Москвы вопросы, включая военно-стратегическую обстановку в Европе и ситуацию в Японии. Морис, в частности, сообщил в Москву о результатах конференции, проведенной летом 1943 г. в Квебеке с участием Рузвельта и Черчилля. Там было решено второй фронт в текущем году не открывать, так как немцы еще далеки от поражения.
Члены Квебекской конференции. 1943 г.
Вскрытая "Энигма"
Перспективной для Мориса стала и работа его агентов в военном ведомстве США. Американские дешифровальщики ознакомились с опытом англичан по раскрытию кодов немецкой шифровальной машины "Энигма" и сами стали взламывать их.
Так в Вашингтоне появилась возможность читать секретную переписку германской армии. А копии этих материалов источники передавали Морису! В документах нередко содержалась информация стратегического характера. В мае 1943 г., накануне Курской битвы, Морис докладывал в Центр о том, что главный удар немцев в летней кампании будет нанесен из района Курск - Орел в направлении на Воронеж.
А вот разведстатистика 1944 г.: Морис направил в Центр 2420 ценных секретных документов, на основании устной информации агентов подготовил 305 срочных донесений. За высокие результаты в работе Сергееву было досрочно присвоено звание майора. В августе 1944-го начальник Главного разведывательного управления докладывал И.В. Сталину:
"ГРУ в течение ряда лет работало над созданием в США важной разведгруппы, способной широко освещать внешнюю политику правительства США и деятельность основных правительственных учреждений. Можно с уверенностью сказать, что ГРУ удалось создать организацию, дающую материалы большой государственной важности. Эта организация систематически работает в течение последних двух лет...
Наши источники могут выполнять крупные правительственные задания по освещению важнейших военных и военно-политических проблем...".
Немецкая шифровальная машина "Энигма".
Сюжет из "Семнадцати мгновений весны"
Сергееву стало заблаговременно известно о планировании переговоров высокопоставленного американского разведчика Аллена Даллеса с опергруппенфюрером Карлом Вольфом - высшим руководителем СС и полиции в немецкой южно-европейской группе армий. На них должен был обсуждаться вопрос о сдаче в плен американцам немецкой группировки. Морис немедленно проинформировал об этом Москву, после чего последовал дипломатический демарш советской стороны. Сепаратные контакты американских разведчиков с представителями СС были прекращены.
Этот сюжет стал одним из ключевых в фильме "Семнадцать мгновений весны".
Факт биографии полковника Сергеева достался штандартенфюреру Штирлицу из фильма "17 мгновений весны".
Но в отличие от Штирлица, специальная командировка майора Сергеева завершилась в январе 1945 г. Он провел в США около пяти лет. Результаты работы неординарного разведчика отражены в подготовленном в ГРУ заключении:"Созданная Морисом группа агентов была признана Центром весьма ценной. Одновременно с увеличением агентурной сети Морис добился активизации ее работы. Преодолевая трудности в руководстве агентурной сетью, Морис умело руководил своими агентами, которые ежегодно передавали ему около 20 тысяч листов секретных и совершенно секретных документов. Материалы агентов резидентуры Мориса отражали важные вопросы и в своем большинстве использовались для докладов советскому правительству...
Два ордена Ленина, два ордена Красного Знамени, два ордена Красной Звезды, медаль "За победу над Германией"... А еще оценка работы резидентуры Сергеева в том, что ни один из его агентов-источников не вызвал подозрений у американской контрразведки.
После войны полковник Лев Александрович Сергеев трудился в центральном аппарате ГРУ. Скончался 4 декабря 1994 г.
Автор: nikkuro
Агент «Грейспейс».
Пётр Семёнович Попов (1923 -1960 годы) — подполковник Главного разведывательного управления (ГРУ) Генштаба Вооруженных сил СССР, первый крупный агент Центрального разведывательного управления США в Советском Союзе.
Попов родился в 1923 году вблизи Костромы, в крестьянской семье.Август 1942 года – ушел на фронт, воевал, имел награды, стал офицером.В конце войны он занимал должность порученца при генерал-полковнике И.Серове.
1947 год – заканчивает Военную академию тыла и снабжения в Ленинграде. Затем по протекции генерала Серова был направлен в ГРУ.1951 год — заканчивает Военно-дипломатическую академию.
В 1951 году Попов был направлен в Австрию в качестве стажера легальной венской резидентуры ГРУ. В его задачу входили вербовка агентуры и работа против Югославии.В 1954 году Попов был отозван в Москву. Возможно, это было вызвано его знакомством с П.С.Дерябиным, сотрудником КГБ в Вене, в феврале 1954 года бежавшим в США. Но никаких подозрений относительно лояльности Попова ни у ГРУ, ни у КГБ не возникло.
Сотрудничество с ЦРУ
Имеется несколько версий о том, как Попов был завербован агентами ЦРУ.
По первой из них, американского происхождения, он сам подбросил записку с предложением сотрудничества в автомобиль вице-консула США в Вене.
По второй, основанной на показаниях самого Попова, его похитили в Вене два агента ЦРУ, которые под угрозой тайного вывоза в США и суда над ним за шпионаж принудили его подписать акт вербовки.
По третьей, Попов в конце января 1953 года попал в «медовую ловушку», организованную Джорджем Кайзвальтером с помощью Гретхен Рицлер, агентессы-красавицы, ранее состоявшей на связи у Вальтера Шелленберга, главы политической разведки Третьего рейха.
Тем не менее, с 1954 года Попов начал активно сотрудничать с ЦРУ как агент под псевдонимом «Грейспейс».
Что интересно, специально для работы с Поповым было создано спецподразделение ЦРУ SR-9 (Soviet Russia), которое в дальнейшем будет руководить действиями всех агентов в СССР. Координатором его действий стал Джордж Уильямс Кайзвальтер.
Позже Джордж Кайзвальтер назвал работу своего отдела с Петром Поповым генеральной репетицией триумфальной работы с другим «кротом» из ГРУ — полковником Олегом Пеньковским…
Джордж Уильямс Кайзвальтер родился в Санкт-Петербурге в 1910 году. Его отец, интендант царской армии, в 1904 году был направлен в Вену для наблюдения за производством снарядов для российской армии в войне с Японией. Там он встретил учительницу из Франции, которая, вернувшись с ним в Россию, вышла за него замуж.
После революции 1917 года Кайзвальтер вывез жену и сына Джорджа в Нью-Йорк, где они получили американское гражданство.
В 1930 году Джордж окончил Дартмутский университет со степенью бакалавра, а год спустя защитил степень магистра по прикладной психологии. Вскоре он поступил на службу в армию.
В 1944-1945 годах Джордж Кайзвальтер служил в отделе армейской разведки Соединенных Штатов. Два года совместной работы с плененным генералом Рейнхардом Геленом, во время войны возглавлявшим подразделение под названием «Иностранные армии Востока» – отдел Генерального штаба вермахта, осуществлявший сбор разведывательной информации по Советскому Союзу, – предопределили дальнейшую судьбу Джорджа.
В 1951 году он стал кадровым офицером ЦРУ, а еще через два года был назначен помощником сразу двух начальников резидентур ведомства в Западном Берлине и Вене в качестве «охотника за скальпами» – сотрудника, задачей которого являлся поиск потенциальных предателей в среде советских офицеров Группы Советских Войск в ГДР и Австрии с целью их последующей вербовки в качестве агентов ЦРУ.
Услуги «Грейспейс» щедро оплачивались ЦРУ. В свою очередь тот выдал всех известных ему агентов в Австрии, а также систему подготовки кадров для КГБ СССР и ГРУ и организационно-штатную структуру этих ведомств.
Много раз Попов сообщал ЦРУ о всех аспектах текущей деятельности ГРУ в Австрии, добывая сведения с использованием служебного положения. «Грейспейс» передал Кайзвальтеру ряд ценных сведений о советском вооружении и военной доктрине, например, копии военных уставов тех лет, схемы организации бронетанковых и мотострелковых дивизий Советской Армии. Кроме того, ЦРУ получило через него отчёт о проведении в 1954 году в районе города Тоцк первых в Советском Союзе военных учений с использованием ядерного оружия.
По показаниям Попова он имел с Кайзвальтером в Австрии 9 встреч, 5 из которых прошли в 1954 году, и 4 — в 1955 году, однако, вероятно, их было больше, и подполковник просто преуменьшил свою роль в шпионаже против СССР, надеясь на смягчение приговора.
После вывода в 1955 году СССР своих войск из Австрии, Попов вернулся в Москву.
Через некоторое время он получил назначение в ГДР, в город Шверин.
В контакт со спецслужбами США он снова вступил 10 января 1956 года. С апреля 1957 года Попов был переведён в Карлсхорст, где он стал работать с нелегальными разведчиками СССР в других странах, при этом продолжая сотрудничать с американской разведкой. С его помощью ЦРУ США удалось выявить ряд подобных разведчиков — более 80 советских офицеров-разведчиков, 4 нелегалов и 17 агентов-иностранцев, действовавших в Австрии и Западной Германии.
В ноябре 1958 года КГБ СССР заинтересовала переписка Попова с гражданкой Австрии Эмилией Коханек, его любовницей ещё со времён службы в Австрии. Дело оперативной разработки Попова получило кодовое наименование «Бумеранг», а сам его главный фигурант — псевдоним «Иуда».
По мере разработки дальнейшее нахождение подполковника в ГДР становилось всё более опасным для СССР. 24 ноября 1958 года Попов в последний раз встретился с Кайзвальтером, после чего был отозван в Москву.
Задержание агента «Грейспейс»
23 декабря 1958 года ЦРУ совершило главную ошибку, стоившую их агенту жизни — Джордж Пейн Уинтерс, кадровый офицер ЦРУ, действовавший под прикрытием второго вице-консула посольства Соединенных Штатов в Москве, неверно понял указание послать Попову письмо с инструкциями, и отправил по его домашнему адресу в Калинин (ныне Тверь).
В течение января-февраля 1959 года фиксировались встречи Попова с агентами ЦРУ в СССР, после чего было принято решение арестовать его.
18 февраля 1959 года его задержали с поличным у пригородных касс Ленинградского вокзала, когда он готовился к очередной встрече. При обыске по месту его жительства в Калинине были обнаружены 20 тысяч рублей, пистолет «Вальтер», шифры, инструкции по связи с резидентурой США.
Попову было предъявлено обвинение в измене Родине. Он согласился на разведывательную игру с резидентом США в СССР Расселом Лэнжелли, работником посольства. После завершения оперативной комбинации Лэнжелли был объявлен персоной нон-грата и выслан из СССР.
В январе 1960 года Попов предстал перед Военной коллегией Верховного суда СССР. Приговор от 7 января 1960 года гласил:«Попова Петра Семеновича признать виновным в измене Родине и на основании ст.1 Закона об уголовной ответственности подвергнуть расстрелу, с конфискацией имущества».
По материалам:
1. Котов «Предатели в ГРУ во второй половине ХХ века»
2. Атаманенко «Первый крот в Главном разведывательном управлении»
3. Антонов, Атаманенко «Сто великих операций спецслужб»
Карел Кёхер — «крот» социалистических времён.
Его имя в своё время было известно только очень узкому кругу лиц. И одним из них был предатель. Он живёт с красавицей женой в пригороде Праги, читает книги по философии и пристально следит за перипетиями чешской политики. Скорее, по привычке, чем рассчитывая как-то на эту политику повлиять.
Его зовут Карел Кёхер. Это «крот» социалистических времён, который добился самого высокого положения в ЦРУ. Необыкновенная судьба «чешского националиста», как сам себя называет Карел Кёхер, полна зигзагов и символов.
Он стал одним из тех немногих людей, которые, не расколовшись, прошли детектор лжи при приёме в ЦРУ. Его выдал ЦРУ ныне уже беглый генерал КГБ Олег Калугин. А обменяли из нью-йоркской тюрьмы на известного в СССР диссидента, нынешнего председателя агентства «Сохнут» и бывшего министра промышленности Израиля Анатолия (Натана) Щаранского.
Карел Кёхер сыграл одну из основных ролей в получении материалов о новой ядерной доктрине США эпохи Рональда Рейгана. Но выходцам из СССР он гораздо лучше известен по другому фрагменту своей биографии. Именно Карел Кёхер был тем переводчиком, который прослушивал телефон Александра Огородника, главного героя эпопеи «ТАСС уполномочен заявить…».
Согласно сюжету, написанному Юлианом Семёновым, Александр Огородник был завербован ЦРУ. Но Карел Кёхер утверждает, что всё было совершенно не так.
Этот портрет «социалистического крота» написан по материалам встреч и бесед с ним.
Свободный выбор
Карел Кёхер родился 21 сентября 1934 г. в Братиславе, в Прагу семья переехала в 1939 г. В 1958 г. Карел вступил в Компартию Чехословакии.
«Я был антикоммунистом, не могу сказать, что рьяным антикоммунистом, но всё же режим вызывал у меня чувство протеста», — говорит Карел Кёхер. По его словам, он не знал никакого другого варианта вырваться за границы Чехословакии, кроме как завербоваться на работу в спецслужбы и попытаться с их помощью выбраться за рубеж.
«Меня наскоро подготовили сотрудники STB (чехословацкая служба государственной безопасности), которые, как мне показалось, сами не очень верили в то, что я смогу чего-то добиться и вообще выйду на контакт, оказавшись за границей», — вспоминает Карел Кёхер. Подготовка началась в 1962 г., а через год Карел познакомился с неотразимой миниатюрной блондинкой Ханой. Они поженились через три месяца после знакомства и начали вместе готовиться к отъезду.
Сначала Карел Кёхер с супругой Ханой оказались в Австрии, а 4 декабря 1965 г. они въехали на территорию США. В 1967 г. Карел был принят на работу на «Радио Свободная Европа» и одновременно поступил в престижный Колумбийский университет, который закончил в 1970 г. Одним из его преподавателей был «главный антисоветчик» Збигнев Бжезинский, бывший советник президент Джимми Картера по национальной безопасности, автор книги о геополитике «Великая шахматная доска».
Ложь на детекторе
Ему не сразу дали гражданство США, пришлось прибегнуть к поддержке влиятельных персон. И вскоре после получения гражданства Карел Кёхер подал заявление на устройство на работу в ЦРУ. Одним из этапов трудоустройства стал полиграф – детектор лжи. Карел Кёхер говорит, что ему удалось обмануть «умную машину» благодаря тому, что он постоянно думал о булочках с маком.
«Почему о булочках с маком? Просто я их очень люблю, а чтобы обмануть полиграф, надо думать о чем-то приятном, что не возбуждает, а наоборот — расслабляет… Я представил себе этот запах свежих булочек с маком, которые готовила моя мать, и будто опять оказался в детстве…» — вспоминает Карел Кехер.
Справедливости ради надо отметить, что существует и другая версия победы Карла Кёхера над полиграфом. Авторы этой версии утверждают, что детектор не ошибся и показал волнение Карла, но тот смог убедить работавшего на аппарате оператора, что его нервозность была совершенно естественной, и тот пропустил Карла в следующий тур. Большим плюсом для Карла Кёхера стали положительные рекомендации его преподавателей из Колумбийского университета.
5 февраля 1973 г. Карел Кёхер был принят на работу переводчиком в ЦРУ. Он получил допуск к самым тайным документам. Он переводил сообщения от агентов ЦРУ в СССР и Чехословакию, и ценность его информации была настолько высока, что он посылал свои сообщения напрямую в Москву, минуя Прагу.
Ракетно-ядерное нападение
В конце 1975 г. семья Кёхеров переехала в Нью-Йорк. В 1981 г. Карел Кёхер получил новое задание – раздобыть документы о новой атомной доктрине США. До появления этой доктрины атомное оружие рассматривалось и Москвой, и Вашингтоном как орудие сдерживания, обороны, а не нападения. Новая доктрина ввела понятие «ограниченного атомного конфликта».
«Разработчики новой концепции исходили из того, что США могли не просто выстоять в таком конфликте, но победить. Де-факто в новой концепции ядерное оружие становилось оружием нападения, — говорит Карел Кёхер.
Американцы были уверены, что имеют такое сверхточное оружие, что могут ударить по какой угодно цели безошибочно. Поэтому они исходили из того, что первым же ударом уничтожат руководство СССР. Разработчики концепции исходили из того, что при соблюдении этого плана война могла бы закончиться за три месяца победой США».
Карел Кёхер не знает, что происходило далее с переданными им в Москву документами. О том, что материалы достигли цели, он догадался, когда тогдашний министр обороны США Каспер Уайнбергер неожиданно разослал письмо редакторам влиятельных газет США, в которых опроверг сообщения о том, что США готовят ядерное нападение на СССР. Уайнбергер в письме подчёркивал, что ядерное оружие необходимо США только как оружие сдерживания. После этого Уайнбергер ушел в отставку.
Вскоре после окончания разработок по операции «РЯН» — «Ракетно-ядерное нападение» Карел Кёхер и его жена были арестованы и обвинены в шпионаже. «Я убеждён, что меня выдал Олег Калугин. Не было другого высокопоставленного сотрудника КГБ, который мог это сделать», — утверждает Карел Кёхер. За арестом последовали суды и приговор – пожизненное заключение.
В феврале 1986 г. на знаменитом берлинском мосту Глиникер Брюк произошёл обмен – Карел и Хана Кёхеры и двое выходцев из соцблока были отпущены взамен на свободу Анатолия Щаранского и ещё нескольких человек, осуждённых в СССР.
Вспоминая годы в США, Карел Кёхер говорит, что всё это время им двигала мысль о том, что США угрожают национальной безопасности Чехии. И ещё он понял, что он – чешский националист, а Чехословакия, как часть восточного блока, была мишенью для США. «Поэтому мы были вынуждены защищаться в любом случае. Я занимался вопросами, связанными с защитой интересов моего государства», — заявляет самый известный «крот» времён развитого социализма.
Вернувшись с женой в Прагу, Кёхер стал научным сотрудником в Институте прогнозирования АН ЧССР.
С 1990 года на пенсии[.
На фото Карел Кёхер в 2007-ом году.