Отжали у котанов
Вот такие ёжики-малыши живут у нас на даче, котейкам нужно держать ухо востро - объедят!..
Вот такие ёжики-малыши живут у нас на даче, котейкам нужно держать ухо востро - объедят!..
Первый пост про этого ежика - Вечера ко мне пришел ежонок, поел и завалился спать
У него в распоряжении весь первый этаж. Но каждый вечер он просыпается, топает к своему колесу. На эту тему даже есть исследование, опубликованное в Proceedings of the Royal Society B https://royalsocietypublishing.org/doi/10.1098/rspb.2014.021... (спасибо большое Alesia Ionova за ссылку в телеге)
Результаты эксперимента позволяют предположить, что мыши и другие животные могут выполнять физические упражнения просто потому, что им это нравится.
Для ЛЛ: Лучше чем с двумя ежихами, но все равно не очень. Никому не советую.
Всем привет от ежа их этого поста Вечера ко мне пришел ежонок, поел и завалился спать
За все это время я почти про него не писала. Так как это вторая моя зима с ежами и я уже более менее к ним привыкла. В этом году у меня был еж мужского пола. В отличии от двух злобных горгулий, который были в прошлом, он просто лапочка. Почти все время спал. Когда были очень сильные морозы, вообще не просыпался неделю.
Как только стало теплее, он проснулся и теперь днем спит, а ночью гоняет в деревянном колесе (огромное спасибо @fanatishe за него, так как оно не скрипит так, как железное).
Никому не советую спасать ежей и зимовать с ними (запах, грязь, отсутствие обратной связи). Но так как у меня какой-то дар (или проклятье) находить тех, кто нуждается в помощи, я уже смирилась с тем что это может быть не последняя зима с ежом. Просто уже готовлю место, наполнитель и корм заранее.
Через пару недель буду его выпускать. Надеюсь, что он найдет себе пару. Весит он уже больше 1 кг (когда я его нашла вес был 400 грамм).
А еще получит ачивку в профиль. Рискнете?
Кошка из детства. Фотографии из начала 90-х. Локация - русская деревня возле Оки.
Когда-то у меня был хомяк. Его звали Руди, и я очень его любил. Но для всего в нашем мире приходит время, и вот настала пора, когда он умер. Я очень горевал по Руди: за четыре года я успел сильно к нему привязаться. Ну да распускать сопли – последнее занятие для мужика, пусть даже двенадцатилетнего, так что я взял себя в руки, а ещё взял в руки лопату и пошёл копать Руди могилу.
Ямка получилась не очень большой, но достаточной, чтобы Руди упокоился в ней навсегда. Я аккуратно положил его мохнатое тельцо туда, где только что была земля, произнёс надгробные слова (о том, как я его любил и как мне жаль, что он покинул и этот мир, и меня столь скоро, чересчур скоро). Затем взял лопату и едва начал закапывать моего утраченного друга, как заметил ежей.
Они стояли чуть поодаль – именно стояли, не могу подобрать иного слова, поскольку они поднялись на две лапы, а другие две торчали перед их тельцами, словно недоразвитые руки взрослого человека, ну, или крохотные ручки младенца. Я не знал, всегда ли они так ходят, и не заметил, в который момент они вдруг встали в настолько нехарактерную для подобных им животных позу. Может, они и жили, искали еду, убегали от хищников всегда на своих двоих; я бы не удивился, если бы выяснилось, что я прав.
Однако шок первого открытия, конечно же, оказался в любом случае слишком силён. Я впал в ступор, просто стоял с лопатой и смотрел на этих ежелюдей. Людо-ежей. Потом внезапно один из них них вроде бы что-то сказал, и они убежали прочь.
Я ещё довольно долго пребывал в неподвижности, отыскивая взглядом сбежавших, наверняка ощутивших или увидевших моё присутствие зверьков, но они даже не подумали вернуться. А если и подумали, я никогда об этом не узнал.
Вторично взяв себя в руки, правда, уже по другому поводу, я поспешно закидал Руди землёй, выровнял могильный холмик, посадил захваченный с собою нарцисс и минуту-две провёл в молчании. После же я сорвался с места и бросился домой: мне не терпелось поделиться неожиданным, фантастическим открытием с родными. Впрочем, по дороге я догадался, какую реакцию вызовет мой рассказ, и решил не выставлять себя сумасшедшим. Либо, скажем, перегревшимся на солнце, что тоже плохо, учитывая беспокойство, которое непременно вызовет мой рассказ у отца и особенно у матери. Лечиться от несуществующих болезней мне вовсе не хотелось.
Второй раз я натолкнулся на тех ёжиков абсолютно случайно. Тем же летом я гулял под руку с Кристин; мы проходили мимо могилки Руди, и я попросил разрешения сходить проверить, всё ли там в порядке. Может быть, придётся привести место в порядок, заменить увядший цветок и так далее. Кристин до смерти боялась гибели – вот ведь каламбур, прямо шутка жизни, - и она категорично заявила, что не пойдёт со мной. Оно и к лучшему, ведь я смог остаться с тем, что готовила мне судьба, один на один. Да и Кристин ещё, не дай бог, если бы стала свидетельницей происходившего, испытала бы настоящий ужас, который, безусловно, очень опасен при её фобиях. Принялась бы пересказывать увиденное знакомым, а мне того совсем не хотелось.
Как бы то ни было, они стояли там. Ежи. Многой ежей. Пятнадцать или двадцать, большие и маленькие, самцы и самки, дети, родители и старики, если так можно сказать о ежах. Седые, тёмно- и светло-серые. Ёжики – это, возможно, самые умилительные создания во вселенной, однако тут они выглядели совершенно иным образом. Картина, каковую я узрел, повергла меня в священный трепет и безотчётный страх, а кроме прочего, разбередила мои любопытство и тягу к познаниям.
Ни разу в жизни – ни до, ни после – я не встречал ничего похожего. Вставшие на задние лапки ёжики обступили могильный холмик Руди и, раскачиваясь в такт некоему магическому ритму, выводили тоненькими голосками странную протяжную мелодию из трёх-четырёх нот. Колебательные движения были плавными, а мелодика такой жуткой и зачаровывающей одновременно – и абсолютно невоспроизводимой, - что я засмотрелся и потерял счёт времени.
Я не боялся, что ежи заметят меня и убегут, как в прошлый раз, - я вообще ни о чём не думал.
Пропала способность соображать и анализировать. Я стоял и тупо смотрел на проводящих какую-то сказочно-мистическую мессу потешных существ в иголках с маленькими толстенькими лапками.
В одну секунду всё внезапно прекратилось, кто-то из ежей махнул лапкой – клянусь, махнул! – и сборище мохнатых-игольчатых фигурок быстро, в бессистемном порядке разбежалось по кустам. Ничто не напоминало о меньше минуты назад здесь происходившем.
Я опомнился, лишь когда услышал голос обеспокоенной Кристин. Я рванулся к ней, извинился, неловко приобнял – был ещё неопытен в этих делах – и проговорил нелепую отмазку. По-моему, она мне не поверила, но и настаивать на том, чтобы я рассказал правду, не стала, за что ей огромное спасибо. Мы пошли гулять дальше, а потом разошлись по домам. Если судить по поведению Кристин, она не заметила никакой странности в моём поведении либо же предпочла не обращать внимания на пугавшие, вероятно, её вещи. Мы провстречались целое лето, пока не расстались – просто потому, что я уже не ездил за город.
Но история с ежами на этом не закончилась. Мне довелось ещё раз встретиться с ними, вот при каких обстоятельствах.
Мы с родителями пошли по грибы, и я достаточно отдалился от них, забрёл в чащу, где не то что грибов – даже света нет. Всё происходило не поблизости от могилы Руди, но довольно недалеко.
Тут-то мне и явились они. Явились, иначе не скажешь. Они шествовали, длинной плотной колонной, шагали, да-да, вертикально, по густой траве, приминая её. На этот раз не было ни песнопений, ни загадочных пританцовываний. Они просто шли, шли, будто надгробная процессия, что ещё больше усугублялось следующим: они несли на руках полуразложившееся тельце Руди! Вернее, не на самих руках, а на подобии картонки.
Первым порывом было остановить их, вернуть Руди и положить туда, где ему надлежало находиться, - в сырой земле. Второй мыслью стало добежать до родителей и рассказать им всё, попросить о помощи. Но ни того, ни другого мне осуществить не удалось. Покуда я рассуждал, процессия спустилась под холмик и исчезла с глаз долой.
Ха, надо отдать мне должное, я быстро пришёл в себя и бросился следом за марширующими фигурками игольчатых. Но нет: в низине, где они скрылись, не нашлось ни одного ежа. Ни его, ни мёртвого хомяка. Совершеннейшим образом никого, если не считать меня да задувшего ни с того ни с сего ветра. Я замер, ошарашенный, не знающий, что делать дальше и как отнестись к произошедшему.
Тогда, будто бы мне в помощь, донеслись голоса родителей. Они окликали меня, как иногда случалось, если мы видели, что чересчур отдалялись друг от друга. Я услышал беспокойство, сквозившее в голосе отца и матери, и поспешил на зов. Откликнувшись, я стал искать маму, а когда нашёл, сказал, что излишне увлёкся так называемой поисковой операцией, что вообще-то соответствовало истине. Мать, догадывалась она об истинной причине или нет, видимо, приняла решение не допытываться до меня: ничего со мной не стряслось, вот и хорошо, а если у взрослого мальчика какие-то свои дела, бог с ним, я ему доверяю. Так, наверное, она подумала. Мне остаётся лишь догадываться.
Это же касается и финала истории. Хотя… финала ли? Судите сами.
Мы стояли возле дома, уже собираясь сесть в машину и вернуться в город. Отец отправился закрывать дом, мама убирала в сарай садовые принадлежности и запирала его, а я, закончив погрузку взятых с дачи вещей, поглядывал на лес и небо да беззаботно насвистывал.
Вмиг всё переменилось, когда я заметил вынырнувшую из кустов рядом с лесом крохотную забавную фигурку. Нас разделяло большое расстояние, и возможно, мне только почудилось, что справедливо и для всей рассказанной истории. Однако, спроси вы меня, я бы побился об заклад, что ёжик, высунувшийся из лесной чащи, поднял ручку-лапку и выставил в сторону верхний пальчик. Примерно так, как мы показываем знак «классно!», оттопыривая большой палец у кулака.
Простояв секунд пять, ёжик резво нырнул обратно и мигом пропал из моей жизни. А потом вернулись родители, мы сели в машину и поехали.
Я всю дорогу и несколько часов по приезде просидел с задумчивым выражением лица, но опять ни мать, ни отец не задали мне ни одного вопроса. Что с меня взять, подросток.
На том бы мой рассказ и закончился, если бы не одно «но». Прежде чем написать много своих рассказов и романов и, таким образом, стать профессиональным писателем, я создал этот текст. Но вытащил его из загашника совсем недавно. Не знаю, верите вы мне или нет, только этот короткий рассказик был вдохновлён коротенькой же записочкой, найденной под дверью.
Я возвращался после школы, когда увидел что-то небольшое и белое, выглядывающее из-под двери в квартиру. Достав листок и раскрыв его, я оторопел, ибо прочитанное нисколько не вязалось с моими представлениями о реальности и правдоподобности.
«Спасибо», - было выведено там тонкими, ломаными, вовсе не аккуратными буквами. Словно бы писал детсадовский ребёнок. Вот только вместо подписи – отпечаток ежиной лапы, сделанный при помощи чего-то, напоминающего старинные чернила для ручек.
И нарисованный этой же краской и этой же «лапкой» оккультный символ в самому низу листа.
Привет от ежа. Сегодня надо его вечером взвесить. Он самец и набирает очень быстро. И что удивительно, не устраивает такое срач, как две ежихи, которые зимовали у меня в прошлый сезон. Ну и менее хозяйственный. Самое интересное наблюдать за тем, как он спит. Скоро я переселю его в большую клетку и поставлю ему колесо для тренировок. Ну и придется выпускать бегать после обработки от внутренних паразитов.
Всем привет от ежа. Карантин он отсидел. Мне кажется, что это парень. Я пока его не взвешивала, но за окном уже морозы. Так что живет у меня до весна.
Всем привет. Если без шуток, то я не сказать что прям рада. Ёжик на зиму дома - это сложно, недешево (мучник тот же), шумно и ещё и воняет.
Но он весит 400 грамм, а должен 800. Ложиться спать он должен уже сейчас, так что без шансов. Возможно, это ребенок одной из моих спасённых в прошлый сезон горгулий. По крайней мере, белое пятно на пузе такое же.
Если кому-то интересно - вот моя прошлогодняя история Вчера поздно вечером соседи принесли мне очень слабого ежонка
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.