Случай из практики 160⁠⁠

Мужчина 53 года

— К вам часто вот так за ручку приводят мужчин? – спросил клиент, невысокий поджарый брюнет с редкой проседью и довольно изможденным видом.

— Частенько, - вежливо улыбнувшись, ответила я. – У нас в стране среди мужчин пока не принято посещать психологов, особенно это касается старшего поколения.

— Стыдно сознавать, что тебе нужны услуги мозгоправа? – предположил он.

— В том числе, но это касается вообще всех врачей – нашим мужчинам с детства внушают что им нельзя показывать боль, страх, говорить о своих болезнях и так далее. Вот мы и получаем кучу людей, приходящих к врачам с уже запущенными болезнями.

— Понятно… - пробормотал Родион. – Но со мной вам вряд ли придется долго мучиться - мои проблемы лежат на самом верху.

— Расскажите мне о них - возможно я смогу помочь.

— Боюсь, у вас это не получится, но раз уж я здесь – глупо было бы просто молча уйти, - хмыкнул клиент и начал свой рассказ. – Я родился в Смоленске, в не самой богатой семье – отец трудился на заводе, а мать преподавала в местном техникуме. Правда, тогда люди не особо беспокоились насчет заработка – сами знаете… Мой старший брат выбрал карьеру военного, и я пошел по его стопам. Куда меня только за эти годы жизнь не забросила: и в Прибалтике был и на Дальнем Востоке, даже на Севере - на Таймыре пару лет отслужил. Собственно, из-за этого у меня так и не получилось обзавестись семьей. Было несколько мимолетных отношений, но все быстро заканчивалось стоило мне отправиться куда-то в другое место.

— И что, ни одна из девушек не соглашалась уехать с вами?

— Вопреки распространенному мнению, молодой офицер – это не самая интересная партия для большинства женщин. Не все готовы покинуть родные края, а потом еще и переезжать в случае необходимости, в ожидании, когда же мужу выдадут квартиру и можно будет пустить корни.

— Понимаю…

— Но в конце концов мне все-таки удалось осесть здесь, в Питере, найти хорошую женщину и завести ребенка, - с грустью в голосе проговорил Родион. – Лена ушла с работы и с головой погрузилась в быт – честно говоря, она мечтала об этом, и вся светилась от радости. Ей доставляло удовольствие создавать семейный уют, заботиться о нас с дочерью и заниматься любимым хобби – вышиванием. Она даже в каком-то конкурсе победила со своими кружевами.

— Женщина, которая вас ко мне привела – это же не ваша дочь, так ведь?

— Нет, это была не она, - покачал головой мужчина, не отрывая взгляда от окна за моей спиной. – Мои жена с дочерью погибли пять лет назад – их сбил пьяный водитель на перекрестке. Он проехал на красный свет и протаранил идущих по зебре пешеходов. Анечка погибла на месте, а Лена и еще двое человек скончались в больнице или по пути к ней.

— Сочувствую вашей потере, - произнесла я.

— Честно говоря, после этого события мой мир рухнул – как сейчас помню, как мне позвонили из больницы и рассказали о произошедшем, - по ожесточенному лицу Родиона скатилась слеза. – Я даже на какое-то время отключился от реальности – пришел в себя только после того, как мне дал оплеуху старший офицер, который никаким другим образом не смог привести меня в чувство. Не буду рассказывать о том, как прошло опознание, а затем похороны – вы и сами можете понять, как мне было тяжело в то время.

— Как вы сумели это пережить?

— Вначале я много пил – чего уж греха таить. Просто это был единственный известный мне способ отрешиться от произошедшего. Я чуть не потерял работу, жилье и, наверное, жизнь – к счастью, меня вытащил коллега, замполит нашей части. Он забрал меня из квартиры, поселил в офицерском общежитии и навещал каждый день. Я до сих пор ему за это благодарен, хотя между нами не было никаких дружеских отношений. Кстати, о друзьях – им как-то резко стало не до меня: и времени чтобы помочь или хотя бы посочувствовать не нашлось, и сил чтобы вытащить из запоя, хотя сам я не раз им в этом помогал…

— Друг познается в беде, - философски заметила я.

— Это – точно, - сказал он, вытерев глаза рукавом. – Работа, конечно, помогла мне выйти из апатии, но огромную дыру в груди она заполнить не могла. Особенно тяжело мне было идти домой вечером через парк и смотреть как там играют родители с детьми - прямо сердце кровью обливалось. Я понимал, что уже, наверное, не смогу снова завести семью, поэтому даже и не предпринимал попыток начать новые отношения – кому к черту нужен ветеран боевых действий за пятьдесят с таким моральным грузом за плечами?

— И чем же вы заняли пустоту в душе?

— Мне приснился сон, в котором я бегаю по игровой площадке и вожусь с чужими детьми. Они прыгали, визжали и всячески веселились, а я вместе с ними. Помню, как впервые за долгое время проснулся счастливым. И вот, на следующий день, я специально не стал переодеваться в гражданскую одежду, вышел с работы, заглянул в ближайший магазин и накупил целый пакет сушек. А потом, по пути домой, проходя через парк, подходил к детям, дарил каждому по упаковке и шел дальше.

— Вы специально остались в форме, чтобы взрослые не стали переживать из-за того, что какой-то посторонний мужчина пристает к их детям?

— Угу, - кивнул он, и я заметила, как его лицо смягчилось. – На следующей неделе я купил свежих булочек, затем тульских пряников и так далее. Потом дети начали узнавать меня на улице и проситься у родителей разрешения подойти поговорить. Так я стал любимцем у местной детворы – через пару месяцев уже все мальчишки мечтали стать военными как дядя Родион, а вслед за ними и девочки, когда я рассказал, что у нас в части есть и женщины. В какой-то момент дети даже начали звонить ко мне в домофон и спрашивать не выйду ли я с ними поиграть.

— Это хорошо, что вы продолжили контактировать с людьми, а не заперлись в себе.

— Это как минимум спасло жизнь одному человеку, - вновь насупившись, ответил он. – Однажды вечером ко мне в квартиру через домофон позвонил мальчик по имени Кирилл – мы с ним часто виделись на площадке. Он явно запыхался и стал жалобно причитать что его маму сейчас убьет какой-то дядя Коля. Я схватил куртку, сбежал вниз и попытался расспросить его что случилось, но он схватил меня за руку и потянул за собой, продолжая повторять что нужно спасти маму. Собственно говоря, он привел меня в соседний двор, открыл дверь в подъезд, а затем и в квартиру – а там, на кухне, истекая кровью из разбитого лица, лежала его мать, которую насиловал какой-то хмырь. Я накинулся на этого подонка и крепко приложил его о дверной косяк, мужчина попытался полоснуть меня кухонным ножом и вспорол рукав на куртке. Мы боролись несколько минут, прежде чем я смог вытащить его в коридор, где мне на помощь пришла хозяйка, которая что есть силы ударила подонка по голове чайником. Он разом обмяк и повалился на меня сверху. В итоге, приехавшая полиция забрала его с собой, а скорая увезла мать, которая никак не хотела оставлять ребенка, но я пообещал, что присмотрю за пацаном пока она не вернется и написал ей свой телефон на бумажке.

— Вы совершили достойный поступок, - восхищенно произнесла я.

— Это моя работа – людей защищать, - скромно улыбнувшись, произнес он. – Правда, я не думал, что придется это делать не на войне. На следующий день, мне позвонила мать Кирилла – Анастасия, горячо поблагодарила за помощь и попросила дать поговорить с сыном. Он рассказал, что мы весь вечер смотрели мультики, потом хорошо поели, а затем он упросил меня дать ему поносить мой китель. Короче – малец был в восторге от нашей холостяцкой ночевки и даже не вспомнил ни о чем из произошедшего ужаса, одним словом - ребенок. Мать спросила у меня, смогу ли я еще пару дней посидеть с дитем, поскольку ее не отпускают из больницы – как оказалось, у них в Питере не было никого, к кому можно было обратиться с подобной просьбой.

— И вы согласились?

— Ну а куда деваться – не выкинуть же ребенка на улицу. Правда пришлось взять парня с собой на работу – но ему, как мне показалось, это было только в радость. Он бегал между бронемашин и восторженно восклицал, а я пока следил за порядком на вверенном мне участке. В конце концов его мать вернулась, и я стал свидетелем их трогательного воссоединения. Я приготовил ужин и пригласил их поесть, после чего она рассказала мне как рано вышла замуж, и он ее бросил одну с ребенком, о том как переехала сюда на заработки, сошлась с тем хмырем с ее фирмы, но когда оказалось что его интересует только то что у нее под юбкой Настя попыталась отшить его, а чем это закончилось я уже знал.

— Вы продолжили общаться?

— Продолжили, - грустно проговорил Родион. – На следующий день я пришел к ним в гости, чтобы помочь с уборкой, а потом по нескольку раз в неделю, чтобы увидится с ребенком, который ко мне сильно привязался, и заодно увидеться с Настей… Поначалу я думал, что хожу туда только ради дитя, но потом осознал, что она пробудила во мне давно умершие чувства. И когда я понял это, то перестал их навещать. Через неделю Настя сама пришла ко мне – без звонка, просто взяла и зашла рано утром, одна. Спросила почему я к ним не прихожу, ну я не стал утаивать и сказал ей как думаю – что мы с ней слишком сблизились, и если так и дальше продолжится, то ничего хорошего из этого не выйдет.

— Она спросила почему?

— Спросила? Конечно спросила, хотя тут и так все понятно – ей было всего двадцать шесть, а мне уже за пятьдесят, какие уж тут отношения?! Что я потерял жену и ребенка и, кажется, уже не могу опять стать нормальным! - выпалил он, и я заметила, что в его глазах снова стоят слезы. – Она же просто обняла меня и сказала, что ей все равно, сколько мне лет и что она давно не встречала такого доброго человека как я. Мое сердце в первый раз за пять лет забилось так часто, что казалось вот-вот выпрыгнет наружу - мы поцеловались, а потом… К вечеру я не раз и не два пожалел о своем поступке, после того как схлынули эмоции. Сказал ей об этом – она попыталась помочь, и это даже помогло, но ненадолго. С тех пор мы пытаемся жить вместе, но я каждый день думаю о том, что это ошибка - в первую очередь для нее.

— И тогда Анастасия решила записать вас ко мне?

— Она хочет, чтобы я перестал себя корить за то, что лишаю ее шанса начать жить с кем-то ее возраста и без такого количества душевных ран. Потому и записала к специалисту – думает, что вы меня переубедите.

— А вы сами хотите, чтобы я вас переубедила?

— Сложно сказать: с одной стороны я всем сердцем желаю остаться рядом с Настей и Кириллом – мне давно уже не было так хорошо, как сейчас, а с другой стороны, я боюсь все испортить, и если не сейчас, то через пять или десять лет. Это рвет меня пополам, и я очень хочу перестать мучиться... Надеюсь, вы поможете мне в этом.