Пелена (Часть 1 из 3)⁠⁠

Потерялся? Возможно, и было бы просто отлично, рассуждал в своих мыслях Нави. Дело в том, что пару дней назад ненский шаман, после обряда, наконец сказал куда нужно двигаться, чтобы найти место, где сейчас находится бесследно исчезнувший его друг, из-за которого Нави и стал гостем этого сурового заполярного мира. Острова Колгуев. Остров был весьма внушительным, но поселенцы на острове практически отсутствовали. Два населённых пункта, ненская деревня в глубинке острова и посёлок нефтедобытчиков. Следы, что оставил друг Нави, вели изначально на остров, после в деревню, где Нави и повстречал шамана, последнюю ниточку к потерянному, и дальше, если бы нить оборвалась осталось бы пустое ничто. Но, к счастью, этого не произошло.

Тот самый шаман, что являлся последней надеждой на удачное завершение поисков, сказал Нави, то, что тот не смог принять и понять изначально. Шаман сказал, и даже в большей степени приказал, что ему следует потеряться и молиться Нуму. Молить с мольбами о помощи, и тогда Нум обязательно поможет, быть может не сам, быть может, через своих посредников, но помощь от него обязательно придёт. Нави несколько дней рассуждал, о том, готов ли он довериться словам незнакомого шамана, готов ли рискнуть и потеряться в безлюдной ледяной пустыне. Готов ли рискнуть своей жизнью ради друга. Он сделал выбор, решил, что да, готов, выбрал довериться шаману чего бы это не стоило. Ведь, как иначе без веры в мире. Только вера спасает людей в трудные минуты, нет, отнюдь не надежда. Надежда отравляет, вера же окрыляет и даёт сил. И совсем не вера в какое-нибудь из известных божеств, нет, вера в себя, собственные силы и вера в других.

Между тем, Нави продолжал прокручивать в голове слова шамана. О том, чтобы добраться до места, которое не существует в этом мире, сперва следует потеряться. Выпасть из пространства и времени, потерять любые ориентиры, перестать что-либо чувствовать, и тогда и только тогда при непрекращающейся молитве, появится проводник. Он проведёт через великое ничто и нигде в конкретное место, о котором так вожделеет Нави.

Полярная ночь прекрасно справлялась со своими обязанностями, погрузить мир в сумрачную тьму. Было достаточно светло, чтобы что-нибудь видеть, но совсем не достаточно для возможностей света дня. Нави устал. Любые ориентиры остались позади, сплошная ледяная пустошь простиралась от горизонта до горизонта. Ни деревца, ни травинки, только белое сплошное ничто, внушающее благоговейный трепет, что представлял из себя смесь величия и уважения со страхом к этим просторам. Этим чувствам повиновался любой, кто однажды лицезрел пустошь, любой, что отважится взглянуть в глаза белой пустоте, в недра белому ничто. Последний ориентир, скальная расщелина, остался позади Нави, но вот проблема, он всё ещё о нём помнил, а значит представлял в голове путь до ориентира, а значит ещё не потерялся в снежном белоснежном покрывале.

Нави начал уставать, пусть снега и не было очень много, но всё же он затруднял путь. Усталость была кстати, все мысли и воспоминания о последнем ориентире, вышли с каплями пота и, выпрыснувшей в мышцы, молочной кислотой. Он думал о том, что устал, и желание было одно, отдых.

Впереди показалось движение. Лёгкое, неопределённое, чёрные точки двигались к нему на встречу. Его куриная слепота не давала понять, что же это за движущиеся объекты впереди. Нави ждал секунду, две, три, ждал, как вкопанный, когда же появится что-то нечто более большее, чем несколько небольших движущихся объектов. Но этого не последовало. На расстоянии, на котором он знал, что уже должен был различить большой объект, а вера, конечно, была, что это собачья упряжка, он так ничего и не увидел. Осознание пришло мгновенно, что к нему на встречу движутся несколько диких животных. Вероятнее всего волки, по очертаниям не были похожи на зверя большего, на вроде медведя. Рассудок отреагировал сразу, тут же стало страшно, как пришло осознания неизбежного. Участился пульс, дыхание стало частым, в крови размешивался адреналин. Вот он, страх, во всём своём величии, и благо для самого Нави, у него страх проявлялся реакцией – бить, а не бежать. Можно было и покинуть поле боя, в этом нет совсем ничего зазорного, но и бежать было некуда. И тут, Нави вспомнил. Точно, скальная расщелина, последний ориентир, что так долго терзал его мысли вновь в них вернулся.

Одинокий человек, единственный на всю белоснежную пустошь, погруженную в сумрак полярной ночи, был готов к борьбе. К борьбе против природы, к борьбе за выживание и свою жизнь. Пистолет на готове и снят с предохранителя. Было жарко, Нави расстегнул верхнюю пуговицу. Не покидало ощущение, что каждое прикосновение тела к одежде обжигает и оставляет крошечные, микроскопические капельки пота в местах прикосновения. Он пятился назад к последнему ориентиру, к скальной расщелине. Объекты уже можно было разглядеть.

Увиденное, сквозь пелену куриной слепоты, в первый момент порадовало Нави, объекты не были дикими животными, то были четыре собаки. Одна огромная, меньших размеров, чем медведь, но больших, чем рядовая собака, была в центре своры. Две средних размеров, были по боками от срединного монстра, и последний маленький шакалёнок был так же сбоку. Они неслись, не сбавляя темпа на Нави. Оставалось несколько десятков метров, он был готов бороться, иначе, к чему всё это было, к чему был проделан этот путь. Направив пистолет, он медленно отступал назад. Десяток метров. Палец был на курке, в любую секунду готовый сорваться. Пара метров. Курок нажат, но, тишина. Пистолет заклинил. Нави решил бросить всё, забыть о друге на время и спасаться, но вот незадача, дрожащие от адреналина и страха руки обронили в снег ракетницу.

Мало того, что один посреди белоснежной мглы, так теперь и беззащитный. Череда неудач, трагических случайностей, неумелых дрожащих рук и такой грустный итог. Нави не собирался сдаваться в борьбе за свою жизнь. Это было не в его стиле, да и на грани жизни и смерти в человеке открываются поистине нечеловеческие способности. И если бы он сдался, то изменил бы самому себе, своим принципам и установкам, ибо он не тот, кто опускает руки при неудачах. Но чем спрашивается бороться в таких плачевных обстоятельствах. Он выбрал один доступный ему в данный момент метод. Отпугивать и отступать к расщелине. Собаки пытались окружить, три наиболее больших были спереди, лаяли, пытались переманить всё внимание на себя подальше от маленького шакалёнка, который постоянно пытался забраться за спину. Для чего дело понятное, укусить, переманив всё внимание на себя и заставить человека обернуться, для последующей молниеносной атаки всей сворой. Нави шумел всякой всячиной в карманах, старался быть шумным и страшным для них, и не давал шакалёнку зайти за спину, медленно пятясь назад. Собаки боялись шума и не смели нападать, но с каждым мгновением их страх становился всё меньше. Это можно было понять по стремительно сокращающейся дистанции. Вот он, кульминационный момент, который Нави, так долго и упорно оттягивал своими безделушками по карманам. Он приготовился, собаки были уже на расстоянии вытянутой руки. Но. Резкий, громкий шум, похожий на гром, но из-под ясного сумрачного полярного неба, усеянного звёздами, загрохотал, распространяясь по пустоши.